Книга: Любовь и смерть по вызову
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Проснулась Люба от того, что ей стало жарко. Кто-то привалился к спине и жарко дышал в затылок. И она поняла, что Стас все-таки пришел ночевать. И даже ключ от входной двери нашел!
«Во сколько же, интересно, он появился?»
– С добрым утром, подруга, – пробормотал Стас, не просыпаясь.
– Ты где был? – возмутилась Люба. – Я до двух часов не ложилась!
– Там.
– Где там?
– В этом, как его?
– В ресторане? С женщинами?
– Угу…
– Может, с Ларисой?
– Угу…
– А потом что?
– Что?
– Ты поехал к ней?
– Поехал.
Люба поняла, что он спит, а во сне чего только не скажешь! Допрос продолжился только через два часа, когда Самохвалов наконец продрал глаза.
– Итак, ты был в ресторане с Ларисой, – уточнила Люба, наливая ему кофе.
– С Ларисой? С какой Ларисой?
– Ты мне сам сказал.
– Слушай, не гони. Я работал.
– Я ведь все равно узнаю, – пригрозила она.
– От кого?
– От Люськи! Не забывай, что она Ларисина соседка!
– Ах, да.
– Так, где ты был?
– На работе.
– Опять врешь!
– Любовь Александровна, вы не правы. До того ли мне? Надо мной пули свистят, – пожаловался Стас. – Сами вчера видели. И сегодня. Работать надо, работать. Сейчас позавтракаем и поедем.
– Куда?
– Вот это номер! К Снежанне Варягиной! Ты же мне обещала.
– Да, теперь вспомнила.
– Память у вас, госпожа психолог. Девичья, – подколол Стас.
– Надо мной тоже пули свистят. – И Люба, уставившись в экран, демонстративно прибавила звук.
Начиналось кулинарное шоу лучшей подруги:
– Уважаемые телезрители и гости студии! Сегодня мы поговорим о людях с третьей группой крови! Это кровь текла в жилах…
– Не у тебя и не у меня, – сказал Стас, хватаясь за пульт и переключая канал.
– …депутатов Госдумы, которые приняли вчера новый законопроект, и теперь им необходимо…
– Дай сюда, – выхватила Люба пульт. – Тебе не интересно – мне интересно.
– …есть как можно больше рыбы, морепродуктов и других продуктов, богатых йодом. Сегодня мы будем готовить именно такое блюдо. В основе его лежат кальмары и морская капуста.
– Фи! – Стас сморщился и потянулся к пульту.
– Не смей! – хлопнула его по руке Люба.
– Это же гадость!
– Гадость ты! Мы это уже выяснили! Если будешь мешать мне смотреть шоу лучшей подруги, я накормлю тебя кальмарами! – пригрозила она.
– Да, пожалуйста, – надулся Стас. – Смотри на здоровье. Я же понимаю, что это исключительно из дружеской солидарности, а не из-за кальмаров.
– У нас звонок, – объявила Люська-Апельсинчик. – Алло? Говорите?
– Знаете, вы даете такие ценные советы в своей передаче! Вы круто изменили мою жизнь! Я перестала есть хлеб и похудела на три килограмма! В неделю! – раздался жизнерадостный женский голос.
– А если перестанешь есть остальное, похудеешь на все оставшиеся, – буркнул Стас. – Слушай, психолог, почему женщин настолько волнует их вес?
– Он их волнует настолько же, насколько волнует живущих с ними мужчин. Между прочим, все для вас.
– Какие же бабки люди на этом делают!
– Ты на Людмилу намекаешь?
– Упаси боже! Она-то вообще диет не соблюдает и выглядит замечательно.
– Но она далеко не худая и к тому же маленького роста!
– Не в росте дело. И не в весе. Она просто очень обаятельная женщина.
– Спасибо.
– За что?
– За комплимент моей лучшей подруге.
– Блин, опять надулась! Ну хочешь, я съем эти, как их… Кальмары!
– Нет, Стас, кальмарами ты не отделаешься. Ты будешь есть морскую капусту.
– Это уже против всяких правил! Милая, улыбнись, и я куплю тебе курицу гриль. А морскую капусту пусть едят депутаты. Это им надо жить долго, у них бабла до хрена, надо успеть потратить. Мы же будем есть то, что вредно, и получать от этого удовольствие. Ведь наша жизнь так коротка. О'кей?
В ответ она прибавила звук.
Люба ехала в машине Стаса, на пассажирском месте и терпеливо ждала момент, когда можно будет попроситься за руль, и Самохвалов ей не откажет. Он должен зевнуть. Сначала он должен зевнуть.
– Сейчас за город выедем, и сядешь, – зевнув, сказал Стас.
– Откуда ты узнал, что я хочу вести машину?
– У тебя настолько безразличный вид, что это подозрительно.
– Деревья красивые.
– Что?
– Деревья, говорю, красивые. «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора…»
– Чего-чего?
– Стас, ты любишь поэзию?
– Случай в тему. Еду этой зимой в метро, на улице дождь, слякоть, мерзость, одним словом, ноги промокли, в носу сопли, а из динамиков гремит: «Не ветер бушует над бором. Не с гор побежали ручьи. Мороз-воевода дозором обходит владенья свои!» Ну и так далее. Я бы его убил, того кто это придумал! Честное слово!
– Причем здесь Некрасов?
– Да не Некрасова, – с досадой сказал Стас. – Любителя его поэзии. Все хорошо к месту. Слушать о красе осени первоначальной в душном переполненном автобусе как-то не в тему. Уверен: тот, кто этот проект родил, сам ездит в лимузине с персональным водителем. Оттого-то ему и приходит в голову всякий бред. А пересадить его в маршрутку. – Стас сладко причмокнул.
– И что будет? – с интересом спросила Люба. – Кого тогда будут крутить в метро?
– Группу «Ленинград», – хмыкнул Стас. И Люба не выдержав, рассмеялась. А ведь прав!
– Насчет гражданки Варягиной. – Он зевнул еще раз. «Минут через пять», – подумала Люба. – Странная складывается ситуация. Ушла, как отрезала. К телефону не подходит, маму посылает. С мужем общаться не хочет. Денег не просит. Имущество не делит.
– А по-твоему, как люди разводятся? Звонят друг другу каждый день и в любви объясняются?
– Я один раз разводился. Имею печальный опыт. В любви, конечно, не объясняются, но отношения выясняют не раз и не два. «Ты через два дня после свадьбы оставил в прихожей грязные ботинки! Ты эгоист!» «А ты не помыла тарелки как-то в понедельник, хотя была твоя очередь! Ты вдвойне эгоистка!» «Ты мне сломал жизнь!» «А ты мне своей сломанной жизнью отравила мою жизнь!»
– Достаточно.
– Она должна была хоть раз устроить ему скандал. Просто обязана. Бабы без этого не могут.
– Значит, не все женщины такие. – Люба старалась говорить, как можно спокойнее. – Послушай, ты не Скорпион по гороскопу?
– Причем здесь это?
– Неужели Скорпион?
– А ты, похоже, Змея.
– Змея не знак Зодиака.
– Неправда. Есть женщины – змеи. У них это на лбу написано.
– Можно за руль?
– Раз я скорпион, сиди и смотри в окошко.
– Когда ты в следующий раз напьешься, я не сяду за руль, ссылаясь на отсутствие практики вождения.
– Меняемся местами, – тут же сказал Стас. – Но чур, я посплю. У меня есть ее домашний адрес. Варягиной. Посмотрим, что это за фея.
– А почему тебе непременно надо было брать меня с собой?
– Испугался, что ты кинешься задерживать еще одного рецидивиста. И на этот раз испугом не отделаешься. Лучше уж я за тобой присмотрю.

 

Городок, куда они приехали, был маленький, тихий, самые высокие дома в нем – две девятиэтажки. Новых мало, что же до старых, в основном это были «хрущебы», из красного кирпича, с покатыми крышами. Граница Московской области и Тверской. Непонятно, кто за что отвечает, поэтому дорога вся в латках. Машина то и дело подпрыгивала на ухабах. Люба смотрела в окно и невольно вздыхала.
Сколько их по России, таких вот городков? Главное развлечение – рынок по выходным дням. Дачи закончились – скука. С дач здесь кормятся все. В общем, провинция. На окраине, куда они первым делом приехали, стояли добротные особняки. Улица была узкой и почти по-деревенски тихой.
– Что-то мне не по себе, – поежилась Люба. – Так надо было сюда ехать?
– Не тушуйся, коренная рафинированная москвичка, – криво усмехнулся Стас. – Люди как люди. Никто не кусается.
Женщина в повязанном по-крестьянски платке покосилась на их «Ладу» и задержалась, чтобы перехватить поудобнее две тяжелые сумки. Стас остановился и вылез из машины.
– Здравствуйте.
Она поспешно подхватила сумки и заспешила прочь.
– Женщина, я вам говорю: здравствуйте! Дорогу можно узнать? Мы, похоже, заблудились.
Она остановилась.
– Улица Луговая где тут у вас? – весело спросил Стас.
– Вниз и направо. Там Луговая, – отрывисто сказала женщина и поправила платок на голове.
– Дом номер пять, квартиры нет. Похоже, частный сектор, – сказал Стас, залезая обратно в машину. – А народец здесь необщительный.
– Ты же сказал: не кусаются.
– И что? Ошибся? Целы же.
Он медленно поехал вниз. Да, это был частный дом. С новой крышей, с пластиковыми окнами, и забор заново недавно окрашен. Похоже, что Олег Варягин для семьи любимой жены денег не жалел. В просвет между штакетинами они увидели женщину в теплой куртке, копающуюся в цветнике.
– Хозяйка, можно к вам? – крикнул Стас.
Женщина испуганно подняла голову и стала вытирать руки прямо о куртку.
– Кого вам надо?
– Снежанну можно увидеть?
Женщина шарахнулась прочь.
– Эй! Погодите! Мы из милиции! Да, черт возьми! Мы все равно войдем!
Она остановилась.
– Я думала, вы от него.
– От него, это от Варягина? – спросил Стас.
Она молчала.
– Снежанна – это ваша дочь?
Люба уже заметила, что, несмотря на возраст, хозяйка очень хороша собой. Даже платок на голове ее не портил. Породистое красивое лицо, огромные голубые глаза.
– Она здесь? – настаивал Стас.
– Так вы из милиции?
– Да!
– Я уже все объяснила: это был несчастный случай.
– Что значит несчастный случай?
– Она не знала, что эти таблетки очень сильные.
– Кто она? Ваша дочь? Что с ней?
– Она просто хотела уснуть. У нее разыгрались нервы.
– Вы можете толком сказать, что случилось?! – заорал Стас.
– Если вы из милиции, то должны знать!
– Мы из Москвы.
– Из Москвы-ы? Неужели его наконец убили? – с ненавистью сказала женщина.
– Послушайте, Ираида Иосифовна, может, мы войдем?
Оказывается, Стас успел узнать имя-отчество Варягинской тещи.
– Что ж. Входите.
– Так, где Снежанна? – спросил Стас, войдя в прихожую. – Вы ее позовете?
– Она в больнице.
– В больнице? – удивилась Люба. – Как в больнице?
– Я же сказала: она отравилась снотворным. Но к счастью, осталась жива. Я ненавижу его! Это он довел мою девочку до истерики!
– А почему вы решили, что его должны убить?
– Должна же быть какая-то справедливость!
– Вы можете рассказать все по порядку?
– Проходите в комнату, – нехотя сказала хозяйка.
Они сняли грязную обувь и прошли в гостиную. Чаю им Ираида Иосифовна не предложила.
– Она приехала из Москвы не в себе. Говорить со мной отказалась. Легла в постель, не раздеваясь. Я пошла в магазин. Не ждала ведь ее, а хотелось накормить вкусно. Прихожу – соседи уже «Скорую» вызвали. Анастасия Матвеевна за мукой зашла, а входная дверь открыта. У меня в шкафу таблетки были. Врач выписал, от бессонницы. Она их и…
– Ее спасли, да?
– Спасли. Хорошо, соседка зашла. Сделали промывание желудка. Откачали.
– И что она сказала? Почему она это сделала?
– Ничего не сказала и не говорит. Кроме одного: не хочет видеть и слышать мужа. Только бы он ничего не знал и не приезжал. Кто как не он виноват? Кто ее до такого довел?
– А где находится больница? – спросила Люба.
– И вы к ней поедете?!
– Ираида Иосифовна, я психолог, хочу с ней поговорить. Может быть, она местным врачам не доверяет, огласки не хочет, а мне все расскажет.
– Вы же из милиции?
– Из милиции он, – кивнула Люба на Стаса. – А я… Просто хочу ей помочь. Ей и Олегу Валерьевичу.
– Так это он вас нанял?!
– Успокойтесь. Он меня не нанимал, и если ваша дочь действительно не хочет его видеть, то он ничего и не узнает. Но ей явно нужна психологическая помощь.
– Что ж, – сдалась Ираила Иосифовна. – Поезжайте. Мне дочь ничего не хочет говорить. Вниз по дороге спуститесь, там увидите новый дом, трехэтажный. Ворота зеленые. Это и есть больница. Ее в терапию положили, слава богу, не в психушку. Найдете.
Усевшись в машину, Стас сказал:
– Вот видишь. Я тебе говорю: что-то не то. Твой Варягин врет, как сивый мерин. Довел жену до самоубийства.
– Да любит он ее! Что я, не вижу? То есть, не чувствую? Это другое!
Вскоре они увидели зеленые ворота. Суббота была приемным днем. И часы они угадали. В терапию их пустили беспрепятственно, пришлось только взять у гардеробщицы белые халаты и купить бахиллы.
– В какой палате лежит Снежанна Варягина? – спросили они у дежурной медсестры.
– Так к ней это того нельзя!
– Почему? – переглянулись они со Стасом.
– Врач запретил!
– Какой врач?
– Психиатр!
– Мы из милиции. – Стас достал из кармана удостоверение.
– Все равно нельзя, – уже гораздо неувереннее сказала медсестра и вдруг махнула рукой: – А, проходите. Шестая палата. По мне, так у бабы просто блажь! С жиру бесится!
– Вы ее хорошо знаете?
– Росли вместе.
– Ты иди, а я сейчас, – сказал Стас, присаживаясь рядом с девушкой.
Люба направилась в указанную палату. У девушки, неподвижно лежащей на кровати, были огромные голубые глаза, как сразу показалось Любе, безжизненные. Хорошенькую головку украшали пышные льняные волосы. Ну, просто ангел! Вторая девушка, полная, некрасивая, сидела у тумбочки и что-то жевала.
– Вы ко мне? – спросила она Любу.
– Я к Снежанне Варягиной.
– А вы кто?
– Я? Врач.
– Тогда понятно. Эй, Снежанна! К тебе пришли!
Никакого движения в ответ.
– Вы можете оставить нас вдвоем? – спросила Люба.
– Да, пожалуйста! – фыркнула девица и хлопнула дверью.
– Кто вы? – встрепенулась Снежанна. – Врач? Ну, сколько можно меня мучить?!
– Я врач – психотерапевт.
– И чем вы мне поможете?
– Мы попробуем вместе разобраться, что с вами случилось?
Девушка вдруг рассмеялась:
– Разобраться? Вы думаете, я вам расскажу?
– Но может быть, все еще можно поправить?
– Нет. Это не поправишь.
– Может быть, тебе надо выговориться? Не держать это в себе? Снежанна? – попыталась сблизится с ней Люба.
– Выговориться? Чтобы весь городок знал о моем позоре? Здесь же все друг друга знают!
– Позоре? Снежанна, может то, что ты считаешь позором не так уж и страшно?
– Нет. Это страшно.
– Я не живу в этом городе.
– А где?
– В Москве.
– Это правда. Я вас не знаю. А почему вы здесь?
– Твоя мама попросила.
– Мама? Нет. Этого не может быть. Ей все равно.
– А откуда я тогда знаю, что ты в больнице?
– Может, это Олег вас прислал? Да, это точно Олег! Только у него есть деньги нанимать психотерапевтов, у мамы нет! Но откуда он узнал? – Лицо ее стало испуганным.
– Успокойся, все в порядке. Это не Олег меня прислал.
– Если я его когда-нибудь увижу, я сойду с ума. От стыда. Мне с самого начала не надо было этого делать. Надо было найти какой-то способ. Но он мне отказал. Еще и посмеялся. Он тоже знает. Это он сказал Олегу! Он!
– Снежанна, успокойся. Никто ничего не знает. Твоя тайна – это по-прежнему твоя тайна. И ничья больше.
– Нет.
– Это касается мужчины, да? Интимной сферы?
– Откуда вы знаете?
– Ты ведь любишь своего мужа. Раз ты его так оберегаешь.
– Да. Люблю.
– Значит, это был мужчина, который тебя оскорбил. Так?
– Если бы это был только один мужчина! Но я же хотела как лучше, понимаете? Я не знала, что не смогу такое пережить! Даже ради Олега! Что мне будет и больно, и стыдно, и противно, а потом никогда не пройдет ощущение, что от этого не отмыться всю оставшуюся жизнь. Что бы ни случилось, сколько бы времени ни прошло, все равно не отмыться.
И тут Любу словно осенило. Варягин что-то говорил о разбитой машине своей жены. Якобы Снежанна въехала в автобусную остановку. В остановку, как же!
– Это был черный «Мерседес», так? – негромко спросила она.
– Откуда вы знаете?!
– Ты попала в ДТП. Они стали тебе угрожать. Сказали, что ты должна отработать. Натурой. Ох, девочка, как я тебя понимаю! Ты же хорошая, чистая девочка. Да, тебе было тяжело.
– Откуда вы все знаете?! Вы кто?! – взвилась Снежанна.
– Не беспокойся, никто не узнает. Только я.
– Вы что тоже?
– Нет. Пока нет. Но их теперь обязательно поймают.
– Нет! Не надо! Тогда они все расскажут! И Олег узнает, понимаете?!
– Успокойся. Тебя никто не будет вызывать в суд, как свидетеля. Но ты должна дать показания. Попробовать их описать. А лучше написать заявление об изнасиловании.
– Нет! – вздрогнула Снежанна. – Лучше умереть!
– Жить надо дальше. И лучше рассказать об этом мужу. Я уверена, что он простит. Он очень тебя любит.
– Нет!
– Хочешь, я сама с ним поговорю?
– Вы его не знаете! Он очень хороший. Он думает, что я вышла за него из-за денег. Но ведь человек может ошибаться? Ведь так?
– Конечно.
– Тогда, с его братом. Я подумала, что он, как Олег. Честный, порядочный. Но потом. Потом, я все поняла. Я хотела быть хорошей женой, а получилось…
– Все в порядке. Он простит.
– Вы думаете?
– Один раз уже простил.
– Это другое, – нахмурилась Снежанна. – Вы не понимаете всю серьезность моего положения. Антон. Он сволочь! Он обязательно похвастается. Все расскажет Олегу. Понимаете? Я ведь просила денег. Я пыталась. Пыталась не ходить туда, найти какой-то способ. Нет, я не могу об этом рассказать! – Снежанна горько заплакала.
– Хорошо-хорошо. Молчи, девочка.
Люба поняла, что для первого раза достаточно. И Стаса сюда пускать нельзя. Снежанна – это не Вера Бабкина. Надо девочку поберечь.
– Я приеду к тебе еще раз. Хорошо? – спросила она.
– Да. Но вы же никому не расскажите?
– Нет. Но ты обещаешь, что будешь есть? Что тебя не придется насильно кормить? Принимать лекарства обещаешь?
– Хорошо.
– И с мамой поговори.
– Мне страшно. Она такая… Хорошая.
– И ты хорошая. Скажи, что это была ошибка. Мама всегда тебя поймет. Она очень переживает, думает, что во всем виноват твой муж.
– Нет!
– Вернешься ты к мужу или нет, но жить дальше надо.
– А меня действительно не будут допрашивать?
– Если ты сама этого не захочешь. Отдыхай.
– Спасибо. – Снежанна откинулась на подушку и закрыла глаза.
Люба вышла и тихонько закрыла дверь в палату. В коридоре стояла любопытная соседка. «Слышала или нет?» – покосилась на нее Люба. Кажется, нет, на лице жадное любопытство. Снежанне здесь все завидуют: выбилась в люди, вышла замуж за богатого. Неудивительно, что штатному психологу Снежанна ничего не рассказывает, сплетня мигом разнесется по городу.
– Я уже иду, – поднялся ей навстречу Стас.
– Нет, – тихо, но твердо сказала Люба.
– Не понял.
– Поедем, Стас. Я тебе в машине все расскажу.
– А как же…
– Иди в машину.
– Опять не понял. Зря проездили, что ли?
– Не зря.
– Теперь понял. А вам, девушка, спасибо за ценные сведения, – подмигнул он медсестре.
– Не за что! Приходите еще!
– Шагай, – прошипела Люба, подтолкнув его в спину.
В гардеробной они сдали халаты и положили в контейнер использованные бахилы.
– Что ты узнала? – жадно спросил Стас, едва очутившись на улице.
– А ты?
– Местные сплетни. Все уверены, что это Варягин ее довел. Злорадствуют: вот тебе и вышла за богатого! Все они, буржуи, сволочи! Хорошо, дите не родила. Есть еще шанс снова выйти замуж. С дитем-то кому она нужна?
– Бедная девочка.
– Так что там на самом деле?
– Поехали, я по пути расскажу.
Он полез за руль. Какое-то время ехали молча. На въезде в город была золотая липовая аллея, Люба пришла от нее в восторг еще на пути сюда. Сейчас, когда они ехали обратно, она вновь готовилась насладиться красотой осенней природы. Аллея состояла целиком из лип, которые желтели первыми и все, как одна. Настоящая осенняя сказка! К большому Любиному удивлению, Стас свернул на обочину и остановил машину.
– Что это ты делаешь? – спросила Люба.
– Не надо думать, что во мне совсем не осталось романтики. Выходи, пройдемся.
Она поспешно стала вылезать из машины.
– Какая красота!
– А что это ты такая задумчивая?
– Просто устала.
Они, молча, пошли по золотой аллее.
– Хочешь порулить? – спросил Стас.
– Что?
– Послушай, это все-таки моя работа. Я должен преступников задержать. А не ты.
– Но без помощи этой девушки. Не трогай ее, – попросила Люба.
– Что так?
– Она больна. Тяжелая депрессия на почве… В общем, не важно.
– А что с ней случилось?
– Если я тебя скажу, это будет предательство. Я ей обещала.
– Если бы я знал, я бы ни за что не уехал, не допросив ее! – разозлился он. – Ты меня обманула!
– Послушай, ты должен отнестись к этому серьезно. К моему плану. Я должна сесть за руль и проехаться по Москве. Может быть, не один раз… Где ты говоришь, была последняя авария?
– Ты в своем уме? – округлил глаза Стас.
– Вполне.
– Нет.
– А другого способа нет, Стас. Конечно, попадаются и такие, как Вера Бабкина. Для нее это просто веселое приключение. Но есть и другие. И поэтому надо наконец активно действовать.
– А ты уверена, что они на тебя клюнут?
– Я так непривлекательна?
– Если приодеть и накрасить, – покосился на нее Стас.
– К тому же есть еще Люська. И есть любитель рыжеволосых пухленьких женщин.
– Ее же вся Москва в лицо знает!
– Ты думаешь, эти подонки смотрят по субботам кулинарное шоу?
– Не думаю, но «Игру на вылет» вполне могли смотреть.
– Ты слишком высокого мнения об их интеллекте. И вообще: мне надо зайти сегодня к Варягину.
– Я понимаю. Хочешь помирить его с женой.
– Да, Стас.
Он вдруг нагнулся, поднял с земли ворох золотых листьев и швырнул ей в лицо. Какое-то время Люба стояла в полном восторге, словно осыпанная золотом. Потом спохватилась и нагнулась, чтобы и его окатить золотым дождем. Когда она распрямилась, Стас убегал от нее по золотой аллее.
– Ах ты. – Она кинулась следом.
Люди из проезжавших машин смотрели на них с удивлением. Взрослые люди, а резвятся как дети.
– Не трону я эту Снежанну, – сказал Стас, когда они набегались и чинно уселись в машину. – Уговорила.
– Она просто не хотела, чтобы у мужа были проблемы.
– Значит, к покушениям на Варягина она не имеет никакого отношения?
– Она давно в больнице!
– А причина, похоже, вовсе не та, что я предполагал, когда сюда ехал.
– А что ты предполагал?
– Что у них с мужем произошла крупная ссора, и кто-то решил за нее заступиться. Девица-то красивая. Наверняка есть любовник. И он не прочь заполучить и саму вдову (если Варягин умрет), и квартиру вдовы.
– Боюсь, ей ничего не достанется, – усмехнулась Люба. – Квартиру Варягин скоро выставит на торги. Снежанна отказывается с ним судиться. У нее ничего нет, и не будет даже после развода. Твоя версия полная чушь, Стас.
– Есть и другая. Может, наследство? Мы никогда всерьез не думали о наследстве. А если Варягину светят большие деньги?
– От кого наследство-то?
– Как от кого? Ты меня удивляешь, подруга! От богатого дядюшки, разумеется! Олег Валерьевич – старший племянник, а кроме него и брата других наследников нет. Черт! Как я сразу не додумался! Его брат!
– Антон?
– Ну да! Вот у кого мотив, так мотив! Надо бы справиться о состоянии здоровья любимого дядюшки. И что в завещании. Деньги – вот корень зла! А я, дурак, все отрабатывал версию убийства из мести, потом из ревности.
– Ты забываешь, что подозреваемый уже в тюрьме.
– И улик предостаточно. А если завтра этот Варягин все-таки взлетит на воздух? Или утонет? Что там у нас уже было? Яд, нож, бомба в автомобиле. Что дальше? Пистолет? Здесь трудно ошибиться. Похоже, что четвертая попытка будет самой удачной. Интуиция подсказывает мне, что Олега Валерьевича не оставят в покое. Как же меня все это за…
Он выругался, и Люба поморщилась:
– Можно без мата?
– Ох, какие мы чувствительные! Между прочим, у Ларисы есть любовник. Это к вопросу о виновности ее брата. Смазливый молодой человек с жилищными и материальными проблемами. Как думаешь, может она с ним встречаться, когда брат, накачанный до одури наркотиками, дежурит ночами под дверью?
– На самом деле ее тоже можно понять. Девушка хочет устроить свою личную жизнь. Как разменять маленькую однокомнатную квартиру на две? Никак. Две комнаты в коммуналке? И то, если повезет.
– Выходит, виной всему квартирный вопрос!
– В Москве да. Хорошо, что у нас с тобой все в порядке.
– На что ты намекаешь?
– Тебе все равно неудобно жить с родителями и семьей сестры. Я не настаиваю на браке, но…
– Давай отложим этот разговор. Хочешь за руль? Раз уж ты собралась быть приманкой, разъезжая по городу на машине. Что ж, практикуйся!
– Значит, ты не против? Если нет другого выхода. Я не о браке, а о том, чтобы быть приманкой.
– Раз нет другого способа от тебя избавиться, – вздохнул Стас. – От твоих матримониальных притязаний. Пойми: я не готов жениться. То есть, не готов оформить отношения официально. Один развод у меня уже был. – Он еще раз вздохнул. Люба молчала.
– Хорошо бы иметь их словесный портрет, – сказал Самохвалов после паузы. Люба поняла, что тему брака похоронили. – Для этого желательны показания не одной свидетельницы, и не двух. Как минимум трех-четырех, потому что они могут путаться. И хорошо бы иметь свидетельницу с фотографической памятью и рациональным взглядом на жизнь. Минимум эмоций, максимум информации. Кстати, мы воспользовались твоим советом и дали объявление в «Дорожном патруле». Как думаешь, можно считать нашу поездку удачной?
Люба промолчала, вспомнив Снежанну и недавний разговор о браке. Потом, молча, кивнула. Стас тему развивать не стал.

 

Спустя три часа она уже звонила в квартиру Олега Варягина, прикидывая, как бы поделикатнее начать этот разговор. Снежанна права: простить такое трудно, даже любимой женщине. И даже в случае полного прощения впоследствии все равно могут возникать семейные скандалы. Когда люди раздражены и злятся друг на друга, они, не стесняясь, бьют в самое больное. А Снежанна – натура тонкая, чувствительная. Может, им вообще не надо сходиться, Олегу Варягину и Снежанне? Что было, то было, а любовь… Проходит и любовь. И боль проходит.
– Вы?!
Он стоял на пороге, какой-то расстроенный или раздраженный. Люба никак не могла уловить настроение Олега Варягина.
– Случилось что-нибудь? – спросила она.
– У меня гости. Заходите.
«Брат?» – тут же подумала Люба. Но человек, сидевший в гостиной, был уже немолод. Глубоко посаженые глаза, будто выщипанные и почти незаметные брови, большие залысины, причем редкие пряди зачесаны так, чтобы это скрыть, но эффект достигнут прямо противоположный: стало еще заметнее. Люба сразу почувствовала неприязнь к этому человеку.
– Варягин Владимир Иванович, – привстал с дивана гость и протянул ей руку.
– Очень приятно. – Она чуть тронула сухие, холодные пальцы. – Любовь Александровна Петрова.
– Как же-с наслышан, – неприятно улыбнулся он. – Вы консультируете моего племянника. У него, что, серьезные проблемы?
– Проблемы у него материального характера, – сухо сказала Люба. – Что касается нормальности Олега Валерьевича, она не вызывает никаких сомнений.
– А еще Любовь Александровна занимается расследованием, – усмехнулся Олег Варягин.
– Расследованием? – сразу напрягся гость.
– Любовь Александровна, а ведь вы пытались скрыть от меня, что ваш муж – опер.
– Он мне не муж, – ляпнула она, застигнутая врасплох. И тут же подумала: «Вот дура! Еще и биографию свою расскажи!»
– Ах да! Я вспомнил! – прищурился Варягин. – Вы сказали при первой нашей встрече, что есть какой-то мужчина. Выходит, я виноват, а? Сразу не сообразил, что это никто иной как Станислав Владимирович Самохвалов! Капитан милиции! Беседовали и не раз, не скажу, что получил от общения с ним огромное удовольствие. По-моему он хам и человек недалекий. Удивляюсь: как вы с ним живете? Вы очень разные люди.
– Я с ним не в милиции беседую, – нахмурилась Люба.
– Оно понятно, – рассмеялся Варягин. Его дядя хихикнул, а она невольно покраснела.
– Почему же вы мне продолжали писать?
– Если он читал мои откровения, так что ж. Я ни на кого не клеветал, напротив, старался быть объективным. А что касается Ларисы…
– Он не читал.
– Мне все равно. А зачем вы пришли?
– Хотела поговорить с вами.
– Я, пожалуй, пойду, Олег, – поднялся Владимир Иванович.
– Как же? А чаю? А о делах?
– Какие могут быть дела? – махнул рукой Варягин-старший. – Квартиру надо продавать. Я хорошую цену дам, Олег.
– Далась вам всем моя квартира! Я сам в ней хочу жить, неужели непонятно?! Я столько денег сюда вложил!
– Я компенсирую.
– Я жил здесь со своей женой! С любимой женой!
– Лучше тебе об этом не вспоминать, – поморщился дядя.
– А почему? Что такого в моей жене, что она вам всем не нравится?
– Я предупреждал тебя, Олег. Твой брат – он умный человек. Я нашел для него подходящую девушку, познакомился с ее родителями, выяснил, как и что. А твоя красавица Снежанна… Ты уж меня прости. Не хотелось бы при посторонних…
«Неужели же Антон все ему рассказал?!» – похолодела Люба.
– Это не посторонний. Это мой психотерапевт. Она в курсе, так что договаривай, – неприятно усмехнулся Олег Варягин.
– Надо не по внешности жену выбирать. И женятся по любви одни дураки, ты уж меня прости. Разговор наш не закончен. Все же это дело семейное. – Владимир Иванович поднялся с дивана. И повторил: – Да-да, одни дураки. Ты уж меня прости.
– Да что ты заладил: «прости» да «прости»!
– Я пришел с миром: поддержать тебя в трудную минуту, – напыщенно сказал Варягин-старший. Этот человек вызывал у Любы неприязнь все больше и больше. – Мне не хотелось бы говорить об этом при посторонних, но… Надо было слушать старших.
– Идите вы все к черту! – рявкнул Олег Варягин.
– Вот ты всегда такой. С самого детства. Упрямец. Несдержанный. И денег я тебе не хотел поэтому давать. И не хочу. Ты сам по себе. Учился, где хотел, женился, на ком хотел. И что? К чему это все привело? Полный крах? Надо было слушать старших.
– Уходи, – скрипнул зубами племянник. – Меньше всего я сейчас нуждаюсь в нотациях.
– Как угодно. Очень приятно было с вами познакомиться, Любовь Александровна.
– Взаимно, – еле выдавила она.
– Извините за вспыльчивость моего племянника. Я подозреваю, что он вам на меня нажаловался, но… Телефончик ваш можно?
– Зачем?
– У каждого может возникнуть потребность обратиться к психотерапевту.
Это был человек абсолютно закрытый, и фразы из уст Владимира Ивановича вылетали какие-то казенные, сухие.
– Я не думаю, что вам когда-нибудь потребуется психотерапевт, – не удержалась Люба.
– Зачем же поддаваться неприязни, которую испытывает ко мне мой племянник, Любовь Александровна! Вы же умная женщина, раз психотерапией занимаетесь! Вы должны понимать, что всегда надо выслушивать и другую сторону. А то я получаюсь какой-то жлоб, который не хочет помочь ближнему своему, – усмехнулся Варягин-старший. – Племяннику. А я, может быть, хочу помочь, но не вижу, так сказать, движения навстречу.
– Все. Хватит, – не выдержал Олег Валерьевич. – Катись отсюда. Достал. Я сам. Понятно? Сам.
– Ну, как угодно. Вот, всегда ты такой, Олег. У брата своего учись. Может быть, покупателя на квартиру приискать? Раз не хочешь моих денег?
– Таких не хочу. И помощи мне от тебя не надо.
– Эх, Олег, Олег! А ведь твое упрямство тебя погубит. Я квартирку-то осмотрел. Что у тебя в спальне творится?
– А что в спальне? Твои подарки.
– Обои не собираешься переклеивать?
– Не собираюсь. Пусть останется, как память.
– Что ж, как знаешь. Но это все как-то… Неправильно, а? Некрасиво?
– Я тебя провожу. Любовь Александровна, вы подождете?
– Разумеется, – кивнула Люба.
Мужчины ушли в прихожую, оттуда еще несколько минут слышался громкий, раздраженный голос Олега Варягина. Его дядя, напротив, говорил очень тихо и ровно. Наконец хлопнула входная дверь.
Хозяин вернулся в гостиную и буквально рухнул на диван:
– Не могу больше, – простонал он. – Полгода здесь не появлялся и довел меня за каких-то полчаса! Что, по-вашему, я не прав?
– Не знаю.
– Ему, видите ли, не нравится моя жена!
– Мне он тоже не понравился, – призналась Люба.
– А! Вот видите! – обрадовался Варягин. – Не так уж я не прав!
Люба поднялась с дивана, подошла к огромному книжному шкафу. На одной из полок стояли семейные портреты. Олег Варягин оказался сентиментальным.
– Ваши родители? – спросила она.
– Да.
– Мама такая красивая. И волосы у нее замечательные. Густые, волнистые.
– Фотография черно-белая, а вообще-то она была рыжеволосой.
– Что ж… Мне кажется, что разговор сегодня у нас с вами не получится. – Она вздохнула. Олег Валерьевич явно в расстроенных чувствах. Он не расположен сегодня прощать свою жену, Люба это почувствовала.
– Может, чаю?
– Нет, спасибо.
– Тогда просто посидите со мной. Вы же видите, в каком я состоянии!
Люба думала как раз о его состоянии. Если заговорить о жене, можно подлить масла в огонь. Только что его дядя высказался весьма конкретно. И говорил он так не спроста. У Варягина-старшего явно были доказательства.
– Хорошо. Я с вами немного посижу, – кивнула Люба.
На кухне Варягин неумело покромсал ножом батон хлеба и подрагивающими руками неаккуратно выложил на тарелку нарезку: колбасу и сыр.
– Ешьте бутерброды. Черт! – вздрогнул он. – Порезался!
– Давайте я, – вызвалась Люба.
– Это все нервы.
– Как ваши дела? – спросила она, отнимая у него нож. Надо было порезать апельсины. Закипел чайник и Варягин метнулся к нему.
– Не обожгитесь! – испугалась Люба.
– Черт! – Он отдернул руку. – Сижу дома, думаю, что делать дальше. Кстати, меня опять к следователю вызывали. Арестовали Ларисиного брата. Какая чушь! Мы с ним виделись от силы пару раз. И то мельком. Это не он. Точно.
– Виделись мельком, вы совсем его не знаете. Почему вдруг такие выводы? Что на вас не он покушался?
– Я знаю Ларису… Вам покрепче?
– Да, если можно.
Он аккуратно налил заварку. Сказал:
– Вы передайте этому своему…
– Олег Валерьевич, давайте договоримся, что я на выводы следствия никак не влияю.
– Да? Ладно. Не влияете. Давайте о другом поговорим? Зачем вы пришли?
– Сами же в гости звали.
– Да. Звал. Тоска, знаете ли. Знакомые звонят. Даже язык не поворачивается назвать их друзьями. Да, знакомые. «Ну, как у тебя дела? Ничего не изменилось? Тебе плохо, да? А как плохо?» У меня такое ощущение, что собралась целая стая вампиров, которые, вытягивая из меня подробности о том, как мне плохо, упиваются тем, как им хорошо. На чужое несчастье люди слетаются, словно воронье. И давай клевать падаль. Клевать, клевать… Все никак наесться не могут. А падаль – я. – Он горько усмехнулся.
– Может быть, мне уйти? Вы не в настроении.
– Сидите. Пейте чай, – сердито сказал Варягин. – Вы же сами пришли. Или вас этот ваш прислал? Самохвалов? Ах да! Договорились, помню.
Пауза. Люба пила чай, внимательно к нему приглядывалась.
– По жене соскучился. Странно, да? – сказал наконец Варягин. Люба напряглась: может быть, момент подходящий?
– Нет, не странно.
– Может быть, мне туда съездить? Не могу больше. С августа ни слуху, ни духу.
– Почему раньше не съездили?
– Обиделся. Теща к телефону все время подходит, а не Снежка. А где моя жена? А?
– А простить вы ее могли бы?
– Простить? За что? За измену? Что, с любовником убежала? Вы что-то знаете? Говорите! Кто он? Убью!
– Я ничего не знаю, – спокойно сказала Люба. – Просто спросила.
– Ах, просто! Да, простить могу. Антоху же я ей простил? Я не на невинной девушке женился, другой уже попользовался. Женился же. Потому что она хорошая. Я знаю. Что бы с ней ни сделали, она все равно останется чистой.
– Я думаю, что у вас все будет в порядке, – осторожно сказала Люба.
– Надо ехать, как вы считаете?
– Это вам решать.
– Черт, теща же там! Видеть ее не хочу! Небось так и зудит сейчас: «Я тебе, Снежаночка, говорила: не выходи замуж за этого Варягина. Я тебе говорила». Тьфу!
– Знаете, Олег Валерьевич, я, пожалуй, и в самом деле пойду. – Она встала.
– С неудачниками скучно?
– Просто меня ждут.
– Этот ваш… Помню, да. Вы на ход расследования не влияете. Что ж. Тоже бросите меня? Кстати, не хотите прикупить мою квартиру? Вам продам.
– Вы же сказали, что сами хотите здесь жить.
– Ха-ха! Сказал! Прижмет, и съедешь, куда деваться? Люди думают, что стены, доставшиеся им в пользование – это вечное. Ха-ха! Есть только четыре вечных стены, из дерева, гроб называется, да и тот рано или поздно превращается в труху.
– У вас опять депрессия начинается?
– С чего вы взяли? У меня все хорошо. Я в деревню поеду. В Мишкин дом.
– А вы что, наследник?
– Будете смеяться, но этот чудик оставил завещание. У него, оказывается, нет прямых наследников. Шучу. Племянница есть, но я с ней судиться не буду. Еще чего! Мне чужого не надо.
– Скажите, ваш дядя, часом, не болен?
– Болен? Дядя, болен? Ха-ха-ха! Здоров, как бык! Вы не смотрите, что он такой худой! Он жилистый, уж я-то знаю. И меня еще переживет.
«Значит, версия со скорым наследством отпадает».
– Проводите меня, Олег Валерьевич.
– Ладно. Посижу еще вечерок в одиночестве. Есть деньги – есть друзья, нет денег – нет друзей. Старая, как мир, истина.
Люба вышла из его квартиры, испытывая явное облегчение. Словно воздуха свежего глотнула. У Олега Варягина в доме такая обстановка… Давит и давит.
– И что ты мне скажешь? – вяло поинтересовался Стас, когда Люба вернулась. – Поговорила?
– Ага.
– И как?
– Никак. Я не смогла ему сказать, что его жена лежит в больнице. Причину не смогла назвать. Не сейчас. Кстати, познакомилась с его дядей. С Владимиром Ивановичем Варягиным.
– И что? – сразу же оживился Стас. – Как он?
– Ты интересуешься, не светит ли Олегу Валерьевичу в ближайшем будущем огромное наследство? Так он говорит, что дядя абсолютно здоров.
– Знаешь, есть такие болезни…
– Знаю. Алкоголизм, например.
– Ах, ты про это. – Он ткнул пальцем в пустую бутылку из-под пива. – От этого не умирают, только толстеют. А я, – Стас задрал футболку, показывая выпирающие ребра, – какой был, такой и остался, как видишь. Значит, я уникум. Особенный человек.
– Ты хвастун. Глядя на тебя лишний раз, убеждаешься в том, как влияет на человека его фамилия.
– По-твоему, я не особенный? – обиделся Стас. – Ем, что хочу, пью, что хочу, веду нездоровый образ жизни, но не толстею и ничем не болею!
– Какие твои годы.
– Вот именно, – с намеком сказал он.
– Намекаешь на то, что я уже старушка? Я так устала, что не в силах обижаться. К тому же мне еще работать.
Той же ночью:

 

Barbara: всем привет!
Брошенный муж: а от меня вчера ушла жена.
Bars: нашел, о чем горевать! Другую найдешь!
Barbara: кто хочет большой и чистой любви?
Брошенный муж: а сколько это стоит?
Barbara: а ты богатый?
Брошенный муж: допустим, да.
Barbara: тогда я тебя уже обожаю! $$$$$ $$$$$$
Брошенный муж: вот и моя была такая же… Нет уж, спасибо!

 

Люба зевнула: мимо. Неужели же вечер пустой? Что ж, не всегда везет. А что, если будет заявка на высокую стройную блондинку? Допустим, можно надеть парик, но что делать с ростом и лишними килограммами? Проблема. Она еще раз зевнула и отправилась спать.
Дня через три Стас вкрадчиво сказал:
– Допустим, что твоя идея мне нравится.
– Какая идея?
– Стать приманкой. У меня тут кое-какие статистические выкладки… Где они чаще всего охотятся. Получается, что на Ленинградском шоссе. И еще одна приятная новость: сегодня позвонила женщина и сказала, что готова прийти, но…
– Понятно: без огласки.
– Я думаю, вам надо встретиться. С ее слов мы попробуем составить фоторобот, потом скорректируем его с помощью Веры Бабкиной и еще двух женщин, которые тоже согласны, но без огласки, дать показания, и покажем тебе уже окончательный вариант. Чтобы ты этих двоих сразу узнала.
– Хорошо, – согласно кивнула Люба.
– Значит, я зову даму к нам на вечерний чай?
– Тебе фрак приготовить или спортивный костюм постирать?
– Я рад, что у тебя появилось чувство юмора. Это, разумеется, мое влияние. Авось и наладится.
– Ты это о чем?
– О нас с тобой, – невинно сказал Стас.
– Кстати, почему ты переменил решение? И все-таки задействуешь меня?
– Потому что у меня больше никого нет, – сердито сказал он. – Они ментов по ро… лицам узнают. Что-то есть в наших женщинах такое. – Он вздохнул. – В общем, нужен человек со стороны. Ты подходишь.

 

Дама не подвела, на следующий же день явилась к ним в гости. Встречать ее пошел Стас.
– Взял работу на дом, – сказал он Любе, когда позвонили в дверь. – Знаешь, чем я ее к тебе заманил?
– Чем?
– Догадайся.
Когда гостья появилась в комнате, Люба сразу же оценила ее элегантный наряд, модную стрижку и со вкусом подобранные украшения. Дама, безусловно, знала себе цену, потому что держалась очень уверенно.
«Господи, а эту как заловили?» – удивилась Люба. «Не похожа на наивную девочку».
– Я сама была виновата, – вздохнула гостья, словно угадав ее мысли. – Можно сесть?
– Конечно, – кивнула Люба. – Располагайтесь, как вам удобно.
– Анна Васильевна, – представил гостью Стас. – А это хозяйка дома, Любовь Александровна Петрова.
– Очень приятно. – Дама села в кресло.
– Чай, кофе? – предложила Люба.
– Кофе, пожалуйста. Возможно, я им злоупотребляю, но очень уж устаю на работе. Я работаю бухгалтером в частной фирме.
– Бухгалтером? – еще больше удивилась Люба.
– Знаете, я недавно купила машину, поиздержалась, и накануне того злосчастного дня денег в доме не было ни копейки. А взять мне не у кого, я живу одна, дочка пока у мамы. Как подрастет, хочу взять ее к себе, но в данный момент… Знаете, после развода я осталась практически ни с чем, то есть, с ребенком, конечно, но без средств к существованию и мне пришлось самой зарабатывать на жизнь. Я окончила бухгалтерские курсы в добавок к своему диплому юриста и теперь неплохо зарабатываю. Но в тот день… Словом, бывает. А я привыкла сама решать свои проблемы. Можно закурить?
– Да-да, разумеется. Стас подай даме пепельницу.
– Пепельницу? А где она?
– Может на кухне?
Он отправился на кухню, Люба поднялась было, чтобы пойти следом и сварить гостье кофе, но та ее остановила:
– Минутку… Мне сказали, что вы психотерапевт?
– Кто сказал? Ах да! – «Знаешь, чем я ее заманил?» Вот поросенок!
– Не скажу, что эта история прошла для меня бесследно. – Анна Васильевна нервно крутила в руках сигарету, которую уже достала из пачки. – Собственно, поэтому я и позвонила. Я понимаю, что привлечь их к ответственности трудно.
– Одна из женщин погибла.
– В самом деле? Какой кошмар! Но эти люди только исполнители. А есть же еще и организаторы всего этого безобразия.
– Да с ними сложнее. То есть, с доказательствами. Но давайте начнем с шофера и того, второго. Я хотела бы знать, как они выглядят.
– Вам-то это зачем?
– Я ведь психолог, – нашлась она.
Вернулся Стас с пепельницей. Дама с облегчением закурила.
– Я все-таки сварю кофе? – спросила Люба.
– Да, конечно, – милостиво отпустили ее.
Они рассматривали фоторобот, когда Люба вернулась с подносом, на котором дымился в турке ароматный кофе.
– Похоже, конечно, но… – вздохнула Анна Васильевна.
– Понимаю, это не фотографии, – кивнул Стас. – Поэтому вы и должны рассказать подробно, какие они. Люба, слушай.
– Понимаете, они какие-то… Неприятные. Вы думаете, что это эмоции. Что ж, возможно, и эмоции. Но я сама виновата. Если бы они, как вы говорите, пытались меня подловить, я бы на это не попалась. Я разбираюсь в машинах, да и напугать меня не так-то просто. Да, я была сама виновата. Ехала по Ленинградке, на повороте стояло много машин, мне хотелось побыстрее попасть домой. Конечно, он мог бы, и избежать столкновения, но воспользовался моментом. Он не подставился, нет. Просто не упустил такую возможность. Как бы это сказать?
– Я понял, – кивнул Стас. – Но вам все же надо было вызвать сотрудников ГИБДД.
– Я сама была виновата в ДТП, потому и смутилась. Знаете, не очень приятно разбираться с гаишниками. Отберут права для начала, потом бегай, добывай их по суду и все равно плати… Я прекрасно знаю, как работает эта машина. Если заплатить сразу, получается дешевле. И договориться непосредственно с владельцем, а не с… Ну, вы меня понимаете. Знаете, шофер, он действительно на бандита похож. И лексикон соответствующий. А вот второй, тот поинтеллигентнее и явно косит, как говорится, под крутого. Все эти «чувиха», «Митяй» – это не его. Вы психолог, Любовь Александровна, вы сразу поймете. Он словно играет. Да-да. Играет в крутого. А машина…
– Они уже на другой машине, – мягко сказал Стас.
– На другой? Но в сауну меня тоже везли на другом «Мерседесе», и тот поновее. С тонированными стеклами, по бокам сидели двое накачанных парней. Не скажу, что мне было страшно, но…
– А что в сауне?
– В сауне? Подробности хотите? – тонко улыбнулась дама, стряхнув пепел с длинной сигареты.
– Там стоит компьютер, так?
– Вообще-то это не сауна, а клуб. Конечно, и сауна там имеется, и бассейн, но здание не маленькое и находится за городом. Не притон, а, скорее, резиденция. Солидная контора. – Она глубоко затянулась.
– За городом? – переспросила Люба.
– А что вас так удивляет? Место довольно безлюдное, двухметровый забор, охрана, все как положено. Мне показалось, что это бывший санаторий. Несколько коттеджей, административное здание и здание, где находятся сауна, спортзал и бассейн. И машины у входа стояли дорогие. Может быть, параллельно весь этот комплекс и функционирует, как санаторий, только для нормальных людей это обычный семейный отдых, а для всяких там извращенцев. – Она поморщилась и вздохнула. – Компьютер я видела, да. И того, кто за ним сидел. Довольно милый парень, высокий, светловолосый, в очках. Чем-то похож на… Словом, на моего друга. Да, у меня есть друг. Вас это удивляет?
– Нисколько, – не моргнув глазом, ответил Стас. – О парне за компьютером, пожалуйста, подробнее.
– Да я его особенно и не рассматривала. Знаете, у него такая кличка… Дайте вспомнить…
– Кличка? – насторожился Стас. – Какая кличка? Сказочник?
– Почему Сказочник? Драйвер. Так его назвал один из качков. Так и сказал: «Привет, Драйвер!»
– Драйвер? Шофер, что ли? Работает шофером? Может, в такси?
– Не знаю. Послушайте, может быть, вам стоит сходить на ту квартиру, где меня так сказать, приняли? Перед тем, как посадить в машину?
– Я помню, вы называли адрес. Увы, там уже никого нет. После аварии, в которой погибла женщина, они обрубили концы. Сменили и машину, и квартиру.
– Но я больше ничем не могу вам помочь, – вздохнула Анна Васильевна.
– И так уже помогли. Еще чашечку кофе? – Стас вел себя, как на светском рауте.
– Благодарю вас, спасибо. Я хотела сразу оговорить один момент. Это насчет свидетельских показаний. Вы должны понимать, мне это не совсем удобно. Я, конечно, их опознаю, но… В суде присутствовать не хотелось бы. Если до этого дойдет.
– Не хотите, чтобы узнал этот ваш друг?
– Причем здесь друг? – вновь тонко улыбнулась дама. – Друг сегодня один, завтра другой. Все дело в моей работе. Кому нужна огласка? Это ведь неприглядно. И Глупо. Попалась, как девочка. Хотя, не я одна провела вечер в сауне, в компании обеспеченных мужчин. Но такие вещи, если ими занимаются порядочные женщины, огласке не подлежат.
– Скажите, а вас не пытались шантажировать?
– Чем, простите?
– Там могла быть видеокамера, – осторожно сказал Стас.
– Она там скорее всего и была. Но это больше подходит для замужних женщин. Шантаж. И для содержанок. А кому они пошлют мое фото в стиле ню? Моему начальнику? Не думаю, что он меня после этого уволит. А политическую карьеру я делать не собираюсь. Просто суд – это… много времени отнимает, а, главное, не хочется никому ничего объяснять. Тратить время на ерунду.
– Это не ерунда, – сердито сказал Стас.
– У меня нет на это времени. А что касается мести. Я не кровожадна. Мести не жажду, надеюсь, что со временем это забудется. Они и без меня свое получат. Кстати, большое спасибо за кофе. Вы прекрасно его готовите. – Дама улыбнулась Любе. – Я могу вам как-нибудь позвонить?
– Да, конечно.
– Мне может понадобиться помощь психолога. А если вдруг от меня понадобятся какие-нибудь дополнительные сведения, то мой телефон у вас есть. Звоните. Но без суда, – еще раз напомнила дама.
– Что ж, и на том спасибо. – Стас поднялся, чтобы проводить гостью. – Кстати, кроме вас никто пока не откликнулся на объявление в «Дорожном патруле».
– Да? Значит, остальные жертвы либо замужем, либо боятся потерять своих покровителей.
Когда она ушла, Стас еще долго инструктировал Любу:
– Ты все поняла?
– Да.
– Только очень осторожно. И не думай, что с первого раза повезет.
– Давай-ка посмотрим, не объявились ли они опять в чате?
Одиннадцать тридцать:

 

Венера: вошла в чат. Ура!
Зайчик: привет! Как настроение?
Венера: не очень. Скоро зима.
Зайчик: сексом можно заниматься в любое время года!
Венера: не на снегу же?
Зайчик: что, жилищные проблемы?
Венера: а у кого их нет?
Зайчик: у меня.
Венера: тогда, может, встретимся?

 

– Зайчик – это мужчина или женщина? – зевнул Стас.
– Тебе-то что?
– А вдруг женщина? Без жилищных проблем. Это знаешь ли…
– Помолчи.
– Глаза уже болят, – пожаловался Стас.
– Стоп. Протри их и посмотри сюда. – Люба ткнула пальцем в экран.

 

Синяя Борода: привет старым знакомым!
Сказочник: привет!
Синяя Борода: скучаю как всегда
Сказочник: жизнь полна приятных сюрпризов
Синяя Борода: хотелось бы дождаться хоть одного
Сказочник: до субботы надо потерпеть. Или изменить пристрастия.
Синяя Борода: все, что угодно, только не это!
Сказочник: тогда до субботы. Будем искать.
Венера: а кого вы ищете, мужчины, если не секрет?
Сказочник: даму, приятную во всех отношениях.
Венера: так это ж я и есть!
Сказочник: нисколько не сомневаюсь.

 

– Дальше уже не интересно, – взволнованно сказала Люба.
– Это еще почему? – возмутился Стас. – Я хочу еще почитать!
– Дальше он просто будет поддерживать невинный треп. И ждать следующего клиента.
– Давай и мы будет ждать.
– Мы уже выяснили, что свою деятельность банда возобновила. Машину они сменили, квартиру сменили, но канал связи с постоянными клиентами остался тот же. Чего тебе еще? Я Люське, пожалуй, позвоню.
– Знаешь, я не верю, что вы на них наткнетесь, даже если будете вдвоем колесить туда-сюда по Ленинградке.
– Посмотрим. Ты сиди за компьютером и читай сообщения, а я переговорю с подругой.
– Ага. – Он прилип к экрану.
Люба была уверена, что как только уйдет на кухню разговаривать по телефону, Самохвалов тут же залезет на какой-нибудь порнографический сайт. Научила на свою голову! Теперь Стас часами разглядывает голых девиц. Якобы работает.
– Алло? Говорите!
– Люсенька, это ты?
– Ага.
– Уже спать легла?
– Ты что? Так рано?! Самое время для… Ну, сама знаешь.
– Послушай, у меня к тебе не совсем обычное дело.
– Давай! – сразу же оживилась лучшая подруга. И Люба начала ей рассказывать все с самого начала. Про охотников на женщин, про vip-сауну. А под конец спросила:
– Ты вроде бы говорила, что сдала на права.
– Ага! Только не сдала, а купила. Это ты у нас честная. Сколько раз ходила?
– Не имеет значения, – отговорилась Люба. Почему-то стыдно было признаться, что тоже заплатила мзду.
– Ладно, проехали! Но, слушай, как же это интересно! Охота на женщин! Кайф! Песня! Чудо, что за история! Это тебе не котлеты с макаронами! Мне уже давно хочется заняться чем-нибудь серьезным! Сколько можно при кастрюлях состоять?
– Ты же совсем недавно на телевидении! Передаче еще и двух месяцев нет!
– Всегда надо иметь запасной вариант. А тут такое громкое дело! Думаешь, все знаменитые телеведущие закончили факультет журналистики? Образование – это вообще дело наживное. Диплом можно купить так же, как и права. А вот обаяние, напор – этого не купишь! Плюс интересная тема! А эта супер! Представляешь, если сделать передачу с грандиозным разоблачением шайки мошенников? И с клубничкой. Зажигательную. И я в главной роли! То есть, если я буду жертвой!
– Вот жертвой, как раз и не надо быть.
– Ты ничего не понимаешь! Иначе никак нельзя прославиться! Нужен грандиозный скандал! Как с «Игрой на вылет». И чтобы эротика была. Сейчас рейтинг бьет все, что ниже пояса. И надо бы что-нибудь свеженькое, интересненькое. Только вы со Стасом никому не должны говорить, что я нарочно их ловила. Что подставлялась. Мол, роковая случайность с известной телеведущей. Обманули, заманили, опозорили. И все! Скандалище! Мое фото на первых полосах всех газет, желтуха воет от восторга, рейтинги бешеные! Фото в глянце, бесчисленные интервью, новое шоу.
– Люся, опомнись!
– А что? Кстати, как ты думаешь привлечь этих мошенником к уголовной ответственности? А телевидение – это сила!
– Хорошо, хорошо. Так ты согласна?
– Разумеется! Еще бы я отказалась!
– А машина?
– Сережин «Гольф».
– Что ж… Он не очень дорогой? Они не любят богатых женщин.
– Зая, ну откуда у меня деньги на дорогую машину? А что я конкретно должна делать?
– Они будут искать рыжеволосую женщину. Только Стас говорит…
– Что говорит Стас?
– Что твое лицо слишком известно.
– А, ерунда! Думаешь, меня на улицах узнают? Люди в жизни совсем не такие, как на экране. Придумаю что-нибудь. Парик.
– Нет, парик отменяется.
– Ну ладно. Не парик. Очки. Соображу, в общем. Только если они клюнут на тебя, а не на меня, помни: славой надо делиться. Держи меня все время в курсе. Чао!
– По…
Короткие гудки. Подруга уже положила трубку. Как она загорелась! Люську в последнее время, как подменили! Да, слава это наркотик. Подсела. Ох, как бы подруга не заигралась! А что, собственно, будет? Ну, тюкнет их слегка Людмила, получит заветный адресок, потом, тайно сопровождаемая милицией, поедет в vip-сауну. А дальше… Дальше ничего не будет. Разоблачение банды преступников, грандиозное шоу с участием лучшей подруги, цветы, овации.

 

Уже на следующий день Люська сидела за рулем мужниной машины, отчаянно переругиваясь с мужиками, едущими во всех остальных. Жизнь прекрасна! Впереди ждет удача! Она – Людмила Иванова, ведущая популярного телешоу, победительница «Игры на вылет», первой игры на телевидении, которая проходила в реальном времени! Грандиозный Суперпроект! Смотрите, смотрите, смотрите!
Мужу она наплела черт знает что. Мол, Люба слезно просила, лучшей подруге нужна машина, Стас, разумеется, в курсе… И Сережа, как всегда, поверил. Нет еще мужика, которого бы она, Люська-Апельчинчик не обвела бы вокруг пальца!
Слава – она так скоротечна. Сегодня ты на гребне успеха, ньюсмейкер, повсюду желанный vip, а завтра о тебе уже никто не помнит. Надо во что бы то ни стало удержаться на плаву. Кулинарным шоу нынче никого не удивишь, да и срок жизни на телевидении таких передач недолгий. Не будут смотреть – и прикроют проект. Сколько раз так уже было! Не она первая, не она последняя. А что дальше? Снова к лотку, трусами и носками торговать? Нет, это в далеком прошлом, к нему возврат невозможен. Все равно пристроится на телевидении, хоть где, примелькавшиеся лица, то есть, медийные, где-нибудь да всплывают. Вот именно, всплывают. Но это уже не то, нет, не то… А она привыкла уже быть в центре внимания. К хорошему быстро привыкаешь.
Чтобы что-то иметь, надо чем-то жертвовать. А здесь, какая жертва? Ну, машину немножечко помнут. Сережину машину. И что? Звезде рекламодатели отвалят кучу денег, и она тут же купит мужу другую! В два, нет, в три раза дороже!
Как же легко она стала относить к таким вещам! Было время – копейки считала, до зарплаты еле дотягивала и перешивала у знакомой портнихи старые вещи, чтобы в обносках не ходить. По крайней мере, чтобы в глаза не бросалось. Чтобы в очередной раз подцепить очередного коз… Нет, не надо об этом. Все хорошо, жизнь прекрасна. Ее Сережа – муж, о котором можно только мечтать. Ей нужен только Сережа, и деньги, деньги, деньги…
Господи, с такими мыслями далеко не уедешь! Надо целиком сосредоточиться на деле. В машине, ее преследующей, должно быть двое мужчин. Раньше это был старый «Мерседес», а теперь неизвестно что. Может быть, тоже «Мерседес»? Почему они должны изменить марке? Вон справа крутится подозрительный тип. Машина подержанная, но зато иномарка, и мужик тоже «подержанный», не первой молодости, но при галстуке и в очках. На таких она даже будучи не замужем не клевала. И едет он странно. Дергается, то туда ныряет, то сюда. Может быть, это они? А Люба еще говорила, что с первого раза вряд ли повезет! И вообще, эти поездки могут быть впустую. Ха! Ей, Людмиле Ивановой с некоторых пор везет всегда и во всем! С того самого дня, как она пошла отбираться в «Игру на вылет». Да здравствует удача! Сколько мужчин в машине? Двое. Как тому быть и положено.
Притормозить? Надо показать свою неуверенность. Хотя, чего там еще показывать? И так всем заметно: за рулем новичок. И знак на заднем стекле прилеплен выразительный: женская туфля. Где «мерин»? Вот он, рядышком. Улыбнулась, игриво тряхнула апельсиновыми кудряшками. Маленькая, пухленькая, рыжеволосая женщины за рулем подаренной любовником тачки. А здорово вошла в роль! Черт, в детстве так хотелось стать актрисой! Мечты-то, оказывается, сбываются!
Удар! Куда она ему вписалась? В левое заднее крыло? Хорошо!
Из машины вылезают двое. Надо принять виноватый вид.
– Простите, я не нарочно.
– Да я сам второй день за рулем.
Водитель в растерянности переминается с ноги на ногу. Что-то он не похож на бандита. Второй тоже «крутого» изображать не пытается.
– Тут ремонта немного. Вы, Алексей Степанович, не переживайте, мигом все починят. С боевым крещением вас. И не переживайте: машина застрахована. Сейчас вызовем ГАИ, и…
– Девушка, вы-то как, в порядке? – виновато спрашивает тот, которого назвали Алексеем Степановичем.
– Я…
– Постойте-ка! Максим! Ты посмотри, кто это!
– Я…
– Людмила Иванова! Здравствуйте! Вот не ожидали! Людмила Иванова!
– Я…
– Извините, второй день только за рулем. Жена вашу передачу смотрит каждую субботу! А уж «Игру на вылет» мы…
– Я… Не нарочно. Извините.
– Да это вы нас извините! Второй день только за рулем. А машина застрахована! Вы не переживайте. А ваш «Гольф», он как? Тоже застрахован?
– Да. – «Сережа меня убьет!»
– Вот и отлично! А то я вам могу помочь…
– Нет, спасибо. Я сама как-нибудь.
– Людмила, можно у вас автограф попросить? Надо же, второй день за рулем, и в знаменитость врезался!
– Да это я в вас…
– Рассказать кому – не поверят! Вот это боевое крещение!
Второй мужчина тоже сует ей журнал и авторучку:
– Вот здесь, пожалуйста, чиркните. На память.
Чувствуя, что это полный провал, она дает им обоим автограф.
– Скажите, – умоляюще спрашивает водитель «Мерседеса», – а можно попасть на вашу передачу? На съемки?
– Да, конечно. Скажите свой номер телефона, вам позвонят и пришлют пригласительные билеты. Я устрою.
– Да? Вот здорово! Жена будет просто в восторге! Ну и денек, а? Как вы? Доедите? Переднее крыло слегка помято, но машина должна быть на ходу. Может быть, вас отбуксировать? Если не заведется? Мы с Максимом мигом сейчас тросик прицепим…
«Гольф» к ее облегчению сразу заводится. Вот приставучие! Инцидент исчерпан, скоро они с милейшим Алексеем Степановичем увидятся на очередной передаче. «Как всегда по субботам в прямом эфире «Еда без вреда»! Оставайтесь с нами!» Опять котлеты с макаронами. Иди, Людмила, обратно к плите. Ну уж нет! Так просто она не сдастся! Какая позорная мысль крутится в голове: только бы подруге не повезло раньше! Повезло? Ах, Люся, Люся! И когда только ты стала такой циничной?!
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8