Глава 4
Люба не выспалась: допоздна сидели со Стасом за компьютером, и никакого толку. На «Shushelo Sineglazoe» Сказочник не клюнул, и в диалог не вступил. Видимо, у него там прикормлено, и без рекомендации никак. Осторожный товарищ. А может, все это только Любины фантазии? Теперь надо в таком вот полусонном состоянии идти на работу, решать чужие проблемы. Одной чашки кофе будет маловато, надо сварить побольше. Интересно, как Стас-то умудряется высыпаться? Половина восьмого, а его уже и след простыл!
Телефонный звонок вывел ее из полусонного состояния:
– Доброе утро.
– Утро доброе. – Она едва удержалась, чтобы не зевнуть. Чего уж тут доброго, если так спать хочется!
– Я вас не разбудил?
– Лучше бы разбудили. Простите.
– Моя фамилия Борисов. Михаил Анатольевич Борисов.
– Борисов?!
– Мне рекомендовал вас Варягин. Олег Валерьевич Варягин.
Голос был мягкий, и как Любе показалось, вкрадчивый.
– Варягин?! – Вот тут уже Люба окончательно проснулась.
– Может, я не вовремя?
– Нет, что вы! Говорите, я внимательно слушаю.
– Видите ли, у меня есть некоторые проблемы.
– Да-да, я в курсе.
– В курсе?
– Мы с Олегом Валерьевичем много говорим на разные темы. В том числе и о его знакомых, – заторопилась Люба. – То есть, я, конечно, не в курсе лично ваших проблем, но я курсе, что у Олега Валерьевича есть такой приятель: Михаил Борисов. Так что у вас случилось?
– А что он конкретно про меня рассказывал?
– Ничего не рассказывал. – Врачебная этика прежде всего. – Просто упомянул пару раз вашу фамилию, и все.
– Я могу записаться к вам на прием?
– На прием? – Люба знала и о его материальных проблемах. – Разумеется, можете. Когда вам удобно?
– В любой день.
Он несколько раз переспросил адрес и записывал все старательно, словно школьник, каждый поворот дороги и мало-мальски заметный ориентир. Люба уже догадывалась о его проблемах. Мужчина, а так в себе не уверен. Тихоня, мямля. Ходячий комплекс, одним словом, как о таких «Борисовых» говорят. Наконец с тем, как доехать до поликлиники, они разобрались.
– Это дорого стоит? – еле слышно спросил Любин собеседник.
– Двести рублей в час. – Сумму она назвала намного меньше той, что брала в действительности со своих клиентов. Но здесь был иной случай. Если же вообще денег не спросить, то Борисов насторожится. А спугнуть его нельзя.
– Да? – явно обрадовался ее собеседник. – Это меня устраивает!
– Вот и хорошо. Я вас жду часам к пяти. Устраивает?
– Конечно! Я думал, психотерапевты дороже берут! – заметно повеселел Борисов.
– Мне государство доплачивает, – не моргнув глазом, соврала Люба. С ним можно все, проверять не будет.
– Ну, тогда понятно, – еще больше обрадовался Михаил. – Я приеду в пять!
На этом разговор закончился.
«Сказать Стасу, или не сказать?» – аж до пяти мучилась Люба. А что, собственно, сказать? Это ее работа, а работой своей любовницы он не интересуется.
К разговору с Борисовым она готовилась весь день. Главное, не дать ему понять, что Варягин был достаточно откровенен и многое о своем бывшем сотруднике ей рассказал. По сути, постороннему человеку. Она, Люба, изо всех сил должна делать вид, что ничего не знает.
В целом же день прошел достаточно скучно. Дорого, но безвкусно одетая женщина средних лет долго и нудно жаловалась на своего мужа, так что Люба начала испытывать к тому симпатию. Кончилось же все неожиданно.
– Так он к вам завтра зайдет? – спросила под занавес ее пациентка. Весь сеанс она, не переставая, прокручивала на безымянном пальце правой руки обручальное кольцо с крупным бриллиантом.
– Простите?
– Муж к вам зайдет? – На мгновение женщина оставила кольцо в покое. – Я все это затеяла ради него. Вы должны внушить мужу мысль, что лучше меня ему никого не найти.
– Но из нашего разговора я поняла, что муж вас не устраивает. Так зачем же?
– Устраивает, устраивает! – воскликнула женщина и снова принялась за обручальное кольцо. Оно быстро-быстро завертелось, бриллиант беспрерывно сверкал. – Очень устраивает! Я не работаю, денег имею достаточно, заботами не обременена. Мое желание сохранить это мое теперешнее положение, только и всего. Но в последнее время я что-то чувствую, понимаете? Так он зайдет?
– Хорошо.
– А вы мне потом расскажите, о чем он думает.
Некоторые пациенты Любу шокировали, особенно женщины. Мужчины, те в основном были озабочены проблемами своего бизнеса или потенции. И в консультациях действительно нуждались. А вот их жены просто скучали. Похоже, и эта не знает, куда время девать. Мало ей пользоваться всеми благами земными, надо еще и в душу к кормильцу залезть! Не замышляет ли чего криминального, не собирается ли уходить? Любе не хотелось становиться тайным осведомителем.
– Может, вам лучше сходить к гадалке? – намекнула она. Жаль, конечно, терять богатую клиентку, но не наушничать же?
– К гадалке? – удивилась женщина.
– Ну да. Знаете, это вас развлечет.
– Да? Вы так думаете? Может быть. Я ж хотела по науке. К гадалке. Г-мм… Интересная мысль. Спасибо вам.
Борисов пришел в половине пятого. За полчаса до назначенного времени. Провожая очередного пациента, Люба увидела в коридоре мужчину, одетого в старый, но старательно вычищенный костюм. Ботинки у нового клиента тоже были надраены до блеска, чтобы, как заподозрила Люба, максимально скрыть их изношенность.
– Вы Борисов? – догадалась она.
– Да, Борисов Михаил Анатольевич.
– Вы раньше пришли на полчаса.
– Ничего, ничего, я посижу. Вы не беспокойтесь.
Обычно она брала получасовую паузу. Запомнить медицинскую карту, собраться с мыслями, в общем разгрузиться. Некоторые клиенты были очень уж занудливы и буквально выносили мозг. Но к Борисову она сразу почувствовала жалость. Тот сидел, как послушный ученик, и за свои же деньги готов был ждать сколько угодно. Если бы Люба вообще не пригласила его в кабинет, он и тут не устроил бы скандала.
– Заходите, пожалуйста, – тихонько вздохнула она и открыла перед ним дверь. – Присаживайтесь в кресло.
Он робко вошел и, втянув голову в плечи, неуверенно огляделся. Кабинет у Любы был маленький, но довольно уютный. Ничего, сейчас этот человек осмотрится, привыкнет к окружающей обстановке, освоится и разговорится. Надо его лишь немного расшевелить наводящими вопросами.
– Присаживайтесь, Михаил Анатольевич.
Тот поспешно сел.
– Вы всегда стараетесь приходить раньше назначенного времени? В любое место?
– Да, знаете ли. Боюсь опоздать. Но мне даже приятно посидеть с полчаса где-нибудь в коридоре, настроиться, так сказать. Потом уже не так страшно.
– Вы работу ищите, так?
– Да. Давно уже ищу.
– Просто когда вы говорите о коридорах, о страхе…
– Собственно, в этом и есть моя проблема. Я не понимаю, почему не могу найти хорошей работы. Да что там! – Борисов махнул рукой. – Вообще никакой! У меня нет таких недостатков, которые… словом, вредных привычек.
Люба не хотела сразу же переводить разговор на Варягина. Человек пришел за помощью, а она врач. Пусть уж милиция с убийствами разбирается. Она присела напротив и стала внимательно слушать. Но Борисов через некоторое время сам заговорил о бывшем хозяине:
– …хорошая работа. И начальник хороший человек. Хозяин то есть. Потому и наговорам поверил, что хороший. А я, вот, не умею себя защитить. Не верят, ну что ж. Почему-то те, кто врут, в себе уверены. А я, вот, правду говорю, а оказываюсь виноватым. Так что ж, учиться врать?
Она молчала, слушала. Слушать – ее работа. Если психотерапевт начинает давать советы, это уже непрофессионализм. Надо подводить пациента к мысли о том, какое решение ему принять, как найти выход из сложной ситуации, но ни в коем случае это решение не подсказывать и не навязывать.
– …наказывает. Вот ему тоже досталось, Варягину, хотя он хороший человек. – Борисов повторял это без конца. По нему выходило, что все вокруг исключительно хорошие люди. Все кроме него. – Но слушает людей плохих. – Наконец-то к огромной Любиной радости появились и плохие люди! – И им верит. Почему человек не видит тех друзей, которые ему по-настоящему друзья, а врагов своих возвышает? Почему?
– Это уже вопрос философский. Давайте вернемся к вашей проблеме. Вы давно знаете Варягина? И в каких вы с ним отношениях?
– Да ни с кем я не могу быть в отношениях! Ни в каких! Я навязываться не умею. Друзей у меня нет, – уныло сказал Борисов. – Видите ли, в результате эволюции гомо сапиенс постепенно переродился в эго сапиенс. Человек разумный стал эгоистом разумным. «Я» прежде всего, а с остальными надо поступать в интересах своего «я». И получается, что люди хорошие только с тем, кто им выгоден. Отсюда и доброта эгоистичная, с выгодой, с подтекстом. А я словно и не эволюционировал вместе с прочими, остался, так сказать, на первой ступени, а потому никак не могу приспособиться. Когда хочешь кому-то стать другом, то получается все наоборот. Люди правду и искренность до себя не допускают. А вдруг да от этой правды будет больно? Боли никто не хочет, душу, значит, на замок. И никого туда не пускают, особенно добрых, как я. И как мне сблизиться с понравившимся человеком, тем более что он начальник, а я никто? Я не могу быть ему другом из-за разницы в социальном положении. Мне сначала тоже надо стать бизнесменом, а это невозможно.
– Но теперь вы почувствовали, что между вами установилось равенство, и решили с ним сблизиться?
– Да. Я к нему зашел. По-дружески. Помощь предложил.
– Очень хорошо.
– Да ничего хорошего! Он ведь мучается, страдает. Но думает, что все дело в деньгах. Главное – это раздобыть деньги, раздать долги. А ведь получит он деньги и вновь побежит по тому же кругу. Все эти плохие люди вновь к нему вернутся и будут им пользоваться.
– А что, по-вашему, может облегчить его страдания?
– Бросить все, фирму продать, квартиру тоже, – решительно сказал Борисов. У него даже голос изменился. Михаил вдруг заговорил уверенно, будто он единственный знал правильный Варягинский жизненный путь. – Я ему домик в деревне предлагаю. Тишину, покой. Разве плохо?
– А если он не хочет?
– Ему покой нужен, – упрямо сказал Борисов. – Сейчас, как никогда, нужен покой. И я ему помогу. Я спасение ему несу, а он упрямится.
– Вы лекарства какие-нибудь употребляете?
– Лекарства?
– Это я к тому, что если вдруг буду рекомендовать вам медикаментозное решение проблемы.
– Выписывали уже, – резко оборвал ее Михаил. – И успокоительное, и снотворное. Много чего выписывали.
– Пьете их? Таблетки?
– Нет. Не пью.
– Почему?
– Да не хочу я успокаиваться! Я переживаю. За людей.
– Скажите, а кто вам их выписывал?
– Доктор. Невропатолог.
– По причине?
– Я вроде бы, когда сильно нервничаю, агрессивным становлюсь. То есть не всегда, конечно, а если здорово припечет.
– Что значит припечет?
– Ну, припечет. Сам не знаю, как это происходит. Когда я сильно нервничаю, меня трое не могут удержать. Сила ужасная во мне просыпается. Когда мне за кого-то очень уж надо заступиться.
– Интересно. И как она проявляется, эта сила?
– Дверь могу, например, запертую плечом вышибить. Запросто.
– А человека убить? Врага?
– Врага, наверное, могу.
– А того, кому успокоение надо?
– Не знаю. Не пробовал.
– Когда сильно нервничаете, в каком вы состоянии? Помните потом что-нибудь?
– Не особо. – Михаил нахмурился: – Не помню. Это импульс. Чувствуешь себя ружьем после отдачи. Сначала будто выстрелил, а потом назад отбросило. Выстрела не помню, помню только, когда назад отшвырнет. Вы мне таблеток не выписывайте. Не помогает. Я лучше в коридорах полчаса посижу и успокоюсь. Может, мне не везет просто? А?
– Как вы себя сейчас чувствуете?
– Вроде бы полегче. Полегче, да.
– Вы должны ко мне приходить и дальше. По крайней мере, два раза в неделю.
– Да. Я понимаю.
– Если у вас нет денег…
– Деньги есть. Жена умерла, так мне квартира досталась. Я ее продал и живу. У меня еще одна есть.
– Значит, у вас есть деньги?
– Есть, – кивнул Михаил.
– Но Варягину вы их не предложили.
– Ему не деньги нужны, а спасение, – нахмурился Борисов. – Деньги ему не помогут.
– Отчего умерла ваша жена?
– Из окна упала.
– Из окна?!
– Мыла по весне окна, как раз под Пасху, и упала. У нас высоко. Она и разбилась насмерть.
– Давно это случилось?
– Года три назад.
– А вы что в это время делали? Когда она мыла окна?
– Телевизор смотрел. Виноват.
– Вас в милицию вызывали?
– Само собой. Как же? Если несчастный случай произошел, всегда вызывают.
– И какой вердикт? Вас пытались обвинить в ее смерти?
– Да куда там! – Борисов махнул рукой. – Кому надо обвинять, если несчастный случай! Дело-то в милиции не так просто открывают. Ну, упала и упала. Таблеток моих напилась.
– Таблеток?!
– Ну да. Понервничала, и напилась. Все насчет моей работы переживала. Меня как раз с очередного места попросили. Вот, Валентина и распсиховалась. Женщины, они такие. Таблеток-то больно много выпила, полезла окно мыть, да ее на солнышке и сморило. Десятый этаж… Два часа я у вас сижу. Пойду уже.
Люба машинально взяла протянутые четыреста рублей. Без сдачи. Загодя наменял.
– Может, вы больше берете? Я могу.
– Нет-нет. Все в порядке. Все в полном порядке, – машинально сказала она.
– Когда мне в следующий раз прийти?
– А когда у вас есть свободное время?
– Всегда. То есть, в пятницу.
– Очень хорошо.
– В пять часов?
– Пусть будет в пять.
– Так я вас того… проблемами своими не шибко загрузил?
– Всего хорошего. – Люба не выдержала и улыбнулась. Какой странный человек! И эта странная история, с таблетками, с его женой.
– Обостренное чувство справедливости, – сказала она вечером Стасу. – Ко мне сегодня приходил клиент. Я бы его отправила на лечение в стационар. Ему явно нужен психиатр. Эти припадки буйства. Странно, что он еще не там.
– Что-что?
– Я говорю, что обостренное чувство справедливости тоже может привести человека к преступлению. Тебе не кажется?
– Мне кажется, что в эти выходные мы никуда не поедем. То есть, на дачу. Погода портится.
– Значит, о работе не желаешь разговаривать?
А она уже хотела рассказать ему, о ком именно идет речь.
– О твоей или о моей?
– Ну, о моей мы никогда не говорим, а вот о твоей.
– Мне не нравится твой тон.
– Почему?
– Такое чувство, что ты собираешься вскрыть мне череп и посмотреть, что творится в моей бедной голове. Я на трепанацию не напрашивался. Оставь это. Ты с приема всегда такая, – поморщился Стас. – Я о психах говорить не желаю!
– Как хочешь. Не поедем, так не поедем. На дачу. Людмилу будем по телевизору смотреть.
– Все-таки, некоторым в жизни везет, а? – сразу оживился Стас. – Ты глянь! Была простая торговка! Продавщица, то есть. А сейчас звезда!
– Везет тому, кто везет.
– Это да, – вздохнул Стас. – Люська пробивная. В отличие от тебя, – не удержался он.
Люба слегка обиделась. Ну и закрутил бы роман с ее подругой! Хотя, Самохвалов не в Люськином вкусе, и мужиков у нее вагон и маленькая тележка. Люба вдруг вспомнила, что подруга теперь замужем, и мужики в безумном количестве остались в прошлом.
– Иди смотреть телевизор, – сердито сказала она Стасу. – А я позвоню Апельсинчику.
Люба все никак не могла привыкнуть к тому, что лучшая подруга переехала в новую квартиру. Каждый раз хотелось набрать прежний, до боли знакомый номер. Люба плотно закрыла дверь на кухню и стала вызванивать обожаемую подругу.
Гудки. И наконец:
– Але?
– Здравствуй, Петя.
– Здравствуйте, тетя Люба. Вам маму позвать?
– А она дома?
– Дома. – Издалека раздался голос подруги: «Меня? Дай сюда!»
– Любаша? Это ты?
– Да. Как твои дела?
– И сразу о делах! Может, посплетничаем для начала?
– Было бы о ком. – Люба тяжело вздохнула. – У меня все по-прежнему, без новостей. А как там твои: муж с сыном?
– Кушают хорошо, – хихикнула Люська. – А хороший аппетит – признак душевного равновесия. У тебя что-то случилось? – насторожилась подруга.
– Вроде бы нет.
– А я уж думала, мне надо опять кого-то выслеживать. С тех пор как одно приключение принесло мне удачное замужество, а второе славу и любимую работу.
– Во второе ты сама ввязалась, – напомнила Люба.
– Так вот с тех самых пор я не против. Хотя, чего еще желать? Разве только кучу денег, чтобы с долгами рассчитаться?
– Слушай, ты водишь машину?
– Машину? Пока нет.
– Ну и слава богу.
– Сережа водит.
– Нет, Сережа не подойдет.
– Вообще-то у меня есть права, – оживилась Люська. – И я вожу машину, только муж мне свою не дает. Говорит, расколочу. Но ты ж меня знаешь! Из мужика я выну, что хошь! Владею массой приемов обольщения. Когда нужна тачка?
– Нет, Люсенька, не надо…
– Подруга, не темни.
– Пока не надо. Кстати, как там поживает твоя знакомая? – поспешила Люба сменить тему.
– Какая знакомая?
– У которой депрессия на почве несчастной любви.
– Ах, Лариса! Ничего себе поживает. Только она не знакомая, просто соседка по лестничной клетке. Надо же налаживать контакты на новом месте. О чем жалею, так это о прежних соседях. Так мы с ними здорово общались! Слушай, ты в гости, когда приедешь?
– Так ты же все время занята.
– Это ты все время занята. Короче, приезжай. И Лариса зайдет. Не знаю, как там у нее с любовью, но насчет желания поддержать компанию все в полном порядке. Компанейская баба, – похвалила соседку Людмила.
– Слушай, я у тебя совета спросить хотела: что бы мне такого вкусненького приготовить?
– Вкусненького? У тебя новый любовник, что ли?
– Нет, пока старый.
– Тогда на кой черт его вкусно кормить, твоего Самохвалова, если никак предложение не сделает? Все не разродился?
– Нет, – призналась Люба.
– Ты, Любка, наоборот, не давай ему жрать, пока в загс не отведет. Послушай совета женщины, которая побывала замужем бессчетное количество раз.
– Так ведь и не отведет никогда, если не буду кормить.
– А ты корми его рецептами, заманивай. Рассказывай, как вкусно он будет жить, ежели на тебе женится.
– А то он не в курсе, что я готовить не умею!
– Господи, сделай вид, что притворялась до сих пор! Ты, Любаша, прямо как ребенок! Нет, тебе непременно надо приехать ко мне в гости! И как можно быстрее! Я тебя проинструктирую, а то период ухаживания у твоего Самохвалова слишком уж затянулся.
– Почему обязательно женщине нужно выходить замуж? – кисло спросила Люба.
– Очевидно такова сущность этого явления, – отрезала Люська и повесила трубку.
«Тьма происходит преимущественно от недостатка света», – тут же вспомнила Люба. Общение с Алексеем Градовым заметно повлияло на Люськин лексикон. Нахваталась, называется. Кстати, где он теперь? Пути господни неисповедимы, может, и объявится.
Вернувшись в комнату, она увидела, что Стас с бутылкой пива валяется на диване. Телевизор включен, по нему идет выпуск «Новостей»: люди в погонах выкручивают руки какому-то мордовороту. Стас смотрел на это и явно наслаждался.
– Держу пари, что тебе только что внушали, что меня пора тащить в загс, – зевнул он.
– Подслушивать нехорошо, – заметила она.
– Надо было! Это просто дедукция. О чем могут разговаривать две бабы? Пардон, женщины. А: о тряпках. Б: о мужиках. О тряпках в смысле что надеть, о мужиках в смысле, как поиметь с них деньги на тряпки.
– О работе не могут?
– О работе женщины в принципе разговаривать могут. Только эта тема несерьезная. Не для вечернего трепа.
– Почему?
– Потому что женская работа вещь сама по себе несерьезная.
– Тебе пить нельзя вообще.
– Почему?
– Теряешь чувство реальности. Вот возьму и выставлю тебя сейчас за дверь.
– Я угадал на двести процентов. Потому ты и злишься.
– Это неправда!
– Угадал. Если бы не угадал, ты бы сейчас на мои рассуждения так болезненно не реагировала. А я тебя просто провоцировал, чтобы проверить свою догадку. Ну, и кто из нас психолог? – самодовольно прищурился он.
– Убью тебя. – Люба схватила подушку-думку и замахнулась, чтобы швырнуть ее в нахала.
– Положи пуфик на место! – проворно закрылся руками Стас. – И скажи на милость, как ты еще жива, если пациенты так болезненно реагируют на диагноз психотерапевта?
Люба все-таки кинула в него подушкой. Как выпьет, так начинает нести чушь. А она еще собралась ради него узнать у Люськи рецепт знаменитых бабушкиных пирогов! Да пусть он с голоду подохнет, зараза!
Для чего нужны выходные? Разумеется, для того, чтобы всласть поваляться утром в постели. Как раз этим они со Стасом и занимались, пока по телевизору не началось кулинарное шоу с участием Люськи-Апельсинчика. Все-таки не забыл ее канал ММ-2 после того, как акции выкупил новый владелец. Первый опыт реального телевидения, хотя и был не совсем удачным, привлек внимание огромной аудитории к новому каналу. И завертелось колесо: сериалы, яркие шоу, видеоклипы, блоки рекламы.
Кулинарное шоу с участием звезды «Игры на вылет» Людмилы Ивановой назвали «Еда без вреда» и для пробы запустили в утреннем эфире в субботу. Контракт ведущая подписала пока только на полгода, дальше все зависело от нее. Переговоры велись так долго, что Любина подруга уже и не надеялась появиться вновь на экране телевизора. Но в сентябре, в начале нового сезона наконец свершилось! Новой передаче отвели целый час эфирного времени, в течение которого ведущая не только готовила вкусную и полезную пищу, но и общалась в режиме онлайн с телезрителями и гостями студии.
– Доброе утро! В эфире кулинарное шоу «Еда без вреда» и его ведущая Людмила Иванова! Встречайте наших гостей! Врач-диетолог.
– Фи! – высунулся из-под одеяла Стас. – Сейчас будут внушать, что бутылка пива в день – это уже алкоголизм, а мясо вредно.
– Помолчи, дай послушать!
– Как похудеть? Хотя купальный сезон уже завершился, и впереди нас ждет долгая зима, давайте будем готовиться заранее к своему появлению на залитом солнцем пляже!
– Давайте! – охотно согласился Стас. – Что, и раздеваться будут?
– С таким настроением иди на стриптиз, – посоветовала Люба.
– …отказывать себе во всем.
– Из-за тебя прослушала! Надо отказывать себе во всем, или вовсе не обязательно отказывать себе во всем?
– Не обязательно отказывать. Особенно тому, кто просит немного тепла и ласки, – тут же полез к ней с поцелуями Стас.
– Да иди ты на Ленинградку! Там никто никому не отказывает!
– После этого уж точно придется обращаться к врачу. Только не диетологу, а к венерологу.
– Тихо! Хочешь ехидничать – ехидничай, тебе хорошо: ты худой от природы. А у меня лишних пять килограммов.
– Не надо скромничать: десять.
– Я тебе сейчас…
– …соблюдать определенные правила.
– Слышала? Чтобы меня бить, надо соблюдать определенные правила. В сковородке должна быть еда. Чем ты меня сегодня порадуешь, милая? – прищурился Стас.
– Отстань! Дай послушать!
– С нами сегодня посуда со специальным покрытием, позволяющим не использовать жиров для жаренья вообще! От известного итальянского производителя! Встречайте!
Дружные аплодисменты, ослепительная блондинка в обтягивающих кожаных брючках выносит набор посуды.
– Ух ты! От известного итальянского производителя! – открыл рот Самохвалов. – И почем?
– …кандидат наук. Он выскажет свое мнение по этому поводу.
– Я думаю, что наши с ним мнения по поводу этой блондинки совпадают. Если только он не голубой, – тут же прокомментировал Стас.
Люба поняла, что если реагировать на его реплики, можно все самое интересное пропустить, и прибавила звук. Говорил диетолог.
– Видите ли, пристрастие человека к какой-то пище на самом деле связано с его группой крови. Дело в том, что первая группа – самая древнейшая. Она текла в жилах первых охотников на диких животных. Поэтому люди, обладающие первой группой крови, просто не могут жить без мяса! И ни в коем случае не должны от него отказываться. Наоборот, употреблять его, иногда даже просто в сыром виде! Да-да!
– И мы сегодня будем готовить такую вкуснейшую вещь, как печеночный торт! – улыбаясь, сказала Люська. – Для обладателей первой группы крови! Правда, не из сырой печенки, хотя я не сомневаюсь, что есть ее полезно. Пока наш уважаемый гость рассказывал, я тут кое-что уже подготовила. Печень промыть, разрезать на кусочки. Теперь ее надо провернуть через мясорубку. Или пропустить через кухонный комбайн…
– От известного итальянского производителя! – тут же начала распаковывать яркую коробку блондинка в кожаных брючках. Стас сладко причмокнул.
Процесс пошел.
– А у тебя какая группа крови? – поинтересовалась Люба.
– Та самая. Древнейшая, как и у этой девицы.
– Печенку будешь есть?
Он с сомнением посмотрел на неаппетитную массу коричневого цвета, вылезающую из кухонного комбайна:
– А если вторая?
– Про вторую еще ничего не говорили.
– Тогда я, пожалуй, подожду. Я потерял медицинскую карту и точно не помню, какая у меня группа крови.
– Да? – с сомнением спросила Люба.
– Неужели ты думаешь, что я позволю себя отравить?
– …теперь мы будем печь коржи.
– На сковороде с замечательным покрытием от известного итальянского производителя! – тут же заманчиво улыбнулась блондинка.
– А в это время моя помощница подготовит овощи. Морковь надо почистить, натереть на мелкой терке. Лук почистить и мелко нарезать.
– Людям с первой группой крови противопоказано все мучное. А главное, хлеб и макароны, – сообщил кандидат наук, пока Люська энергично кромсала морковь. – И бобовые. Соя, горох, фасоль, блюда из бобовых.
– И пиво, – добавил Стас.
– Пиво противопоказано всем, – толкнула его в бок Люба.
– А у тебя какая группа крови?
– Вторая.
– Махнемся? Не глядя, а?
– Дай послушать.
– …лук и морковь надо обжарить на сковороде.
– От известного итальянского производителя!
– Потом все это соединить. И начать укладывать коржи. Слой моркови с майонезом, корж, слой лука с майонезом, корж, слой…
– Как просто, а? Люська – молодец! – похвалила подругу Люба.
– …дать постоять и как следует пропитаться. Вы видите сейчас телефоны, по которым можно звонить к нам в студию и задавать вопросы.
– И телефоны магазина, где можно приобрести эту замечательную посуду! – ослепительно улыбнулась блондинка.
– Я позвоню, – высунул руку из-под одеяла Стас. – Хочу!
– Посуду?
– Девушку!
– Все, Стас: сегодня будешь есть печенку. Ты сам напросился.
– В следующей нашей передаче мы расскажем о диете для людей со второй группой крови, – многообещающе сообщил кандидат наук.
– У нас первый звоночек, – пропела Люська. – Сейчас мы узнаем, насколько простым показался зрителям наш рецепт. И насколько вкусен печеночный торт.
– Никаких звонков в студию от всяких идиотов я слушать не буду! – Стас заявил это категорично, взял пульт и убрал звук. – Лучше печенка!
– Тогда поднимайся! Одиннадцать скоро, а мы еще лежим!
– Если долго-долго лежать в постели, то можно долежаться до…
– Обратись к итальянскому производителю. Я обиделась.
– Ну, Люба! Ты самая лучшая! Я просто пошутил! Давай займемся сексом, а?
– А лишние десять килограмм?
– Пошутил.
– А сколько лишних?
– Ни грамма. Для своего возраста ты очень даже ничего. Такая же, как печеночный торт.
– Теперь ты уж точно ничего не получишь. Даже печенки.
Она отбросила одеяло и вскочила. Всякому терпению есть предел! Люба не выносила, когда Стас намекал на разницу в возрасте. Если бы не радость за лучшую подругу, которая в роли ведущей кулинарного шоу смотрелась великолепно, настроение было бы испорчено окончательно.
– Милая, ты куда? – жалобно спросил Стас.
– Если хочешь, есть – съешь эту блондинку, – посоветовала она. – А я ухожу.
Вот сейчас она соберется и поедет в гости. Но куда? Шоу-то еще не закончилось! И потом, у Людмилы, наверное, теперь и кроме шоу полно работы.
«Сварю кофе только для себя», – думала она, доставая из шкафчика жестяную банку с заветным напитком. – «Только для себя. Все отныне только для себя. Только для…»
Он подкрался неслышно, положил руки ей на плечи и губами отодвинул волосы с ее шеи. Поцеловал в выпирающий позвонок, потом чуть левее и постепенно добрался до уха.
– Я больше так не буду, – услышала Люба жаркий шепот.
Ее рука, сыплющая в турку кофе, дрогнула.
– Ты самая добрая, самая замечательная, самая лучшая – шептал он. – Честное слово, мне нет дела до твоего возраста и твоих лишних килограммов. Когда не любят, на это обращают внимание, а когда любят…
– Стас!
– Поцелуй меня.
И она сдалась. Пока блондинка в кожаных брючках беззвучно собирала свои кастрюли со сковородками, они и управились. Две группы крови, первая и вторая, примирились и вместе отправились пить кофе.
– Ты съездишь со мной в гости к Люське? – спросила Люба.
– Сегодня?
– Нет. Когда позову.
– Хорошо. Съезжу. Мир?
– Мир.
У соседнего подъезда стояли трое: Варягин, Борисов и незнакомый Любе мужчина. Тут же была припаркована почти новенькая иномарка, насколько Люба разбиралась в машинах, не из дешевых. Варягин наседал на мужчину, чтобы тот непременно заглянул в открытый багажник, а Борисов стоял поодаль с неприкаянным видом. Любе показалось, что он заметил ее под руку со Стасом. Она проворно шмыгнула обратно в подъезд и потащила за собой Самохвалова.
– Иди сюда! Быстро!
– Что случилось?
– Варягин знает, что ты в милиции работаешь?
– Конечно!
– А Борисов?
– Бывший Варягинский кладовщик? Мы его к себе еще не приглашали. Для беседы. Пока только выясняем характер его отношений с Варягиным, устанавливаем общих знакомых. Вот в понедельник и начнем потихоньку раскручивать.
– Значит, кто ты Борисов не знает? – нетерпеливо прервала его Люба.
– Нет. Пока нет, – уточнил Стас.
– Очень хорошо.
– Почему?
– Потому что он нас, кажется, заметил. Стоит с Варягиным возле подъезда. Машину, кажется, смотрят.
– И что с того?
– Давай переждем. А может, вернемся, кофейку попьем?
– Только что пили! Ты, подруга, не темни. Колись: зачем мне прятаться от Борисова?
– Хорошо. – Она тяжело вздохнула. – Давай поднимемся на второй этаж и постоим у окошка, пока они не уйдут, и я тебе все расскажу.
Он, похоже, разозлился, но все-таки поднялся вслед за Любой на второй этаж. Она подошла к окну и посмотрела во двор, на Олега Варягина, суетящегося возле черной машины:
– Как думаешь, что они делают?
– Машину, кажется, смотрят. Хорошая тачка. Варягин ее, похоже, продает.
– И Борисов здесь, – задумчиво сказала Люба. – Напросился все-таки.
– Куда напросился?
– Варягину помочь. Должно быть, это он покупателя привел. Хочет избавить Олега Валерьевича от обременяющей его душу собственности.
– А откуда ты знаешь, что Борисов напрашивался помочь?
– Он же заходил к Варягину недавно, – попыталась выкрутиться Люба. – Ты мне сам рассказывал.
– Подробности не рассказывал. Давай, колись, почему не хочешь Борисову на глаза показываться? Вместе со мной?
– Видишь ли, согласно врачебной этике, я не могу рассказывать тебе ничего о своих пациентах.
– Пациентах?!
– Не кричи. Да, о пациентах.
– Варягин твой пациент?!
– Я же консультировала его, когда относила письмо.
– Врешь.
– Не вру.
– Врешь.
– Я не хочу, чтобы он знал о нас с тобой. О том, что я живу с сотрудником милиции.
– Как звучит! «Я живу с сотрудником милиции»! Прямо, как начало романса! Надо порекомендовать внести его в программу концерта ко Дню милиции. Значит, я не мужчина, а всего лишь сотрудник милиции? Ты стесняешься сотрудников милиции вообще, или меня в частности?
– Отстань. Они, кажется, уходят.
– Да. Не договорились, – посмотрев в окно, сказал Стас. – Или мужик решил еще немного подумать. Чего тут думать! Деньги есть – брать надо! Классная тачка! Или Варягин несусветную цену заломил? Вроде, не должен, ему деньги до зарезу нужны. И на чем, интересно, этот буржуй недорезанный собирается ездить, если машину продаст?
– За что ты его буржуем недорезанным обзываешь? Он, между прочим, несчастный человек!
– Ага. Но счастливым побыть успел. А мы вот с тобой не дождемся. Несчастными родились, несчастными и помрем.
– Все, пошли.
– По-моему, ты темнишь. Ты не случайно от Варягина прячешься. Неужели ходила к нему? Признайся: ходила?
– Нет.
– Клянешься?
– Клянусь.
– Тогда звонила?
– Нет, – сказала Люба с легкой заминкой. – Нет, я не звонила, – уже гораздо тверже повторила она.
– Хорошо, пошли, – потянул ее к лестнице Стас. – Как подростки в подъезде тремся. Да ушли они уже, ушли, не переживай.
Она тем не менее чувствовала себя неловко. Когда в понедельник Борисова пригласят для дачи показаний, он столкнется в Управлении со Стасом. И подумает, что Люба не помочь ему пытается, а выведать информацию. Еще и в ней заподозрит сотрудника милиции! Мол, выполняет задания под видом психотерапевта. И Варягину расскажет. Прощай тогда откровенные письма! А у нее только-только начало получаться.
Узнал он ее или не узнал? Смотрел в их сторону, это точно. Как у Борисова со зрительной памятью?
– …ты не слушаешь.
– А? Что?
– Я говорю, что этот Борисов – человек не простой. Стали выяснять подробности его биографии, и всплыла интересная история. Погоди, куда это ты направляешься?
– К метро.
– Я же на машине!
– Ах да.
– Конечно, это не Варягинская ласточка, но… Слушай, у тебя нет в заначке миллиона?
– Зачем?
– Давай у Варягина машину купим? Помочь ведь надо человеку. Да шучу я, шучу.
– Если ты хочешь новую машину…
– Очень хочу. Мы в ней будем шикарно смотреться. Лучше, чем в этой. – Стас открыл перед ней дверцу своей «Лады». – Прошу!
– Хочешь, чтобы ее любимая женщина подарила? – спросила Люба, залезая на переднее сиденье.
– Ага. И все шито-крыто. Никто не упрекнет меня в том, что я беру взятки.
– А берешь?
Вместо ответа он сердито надавил на газ.
Какое-то время они ехали молча, но потом вернулись к интересующей их теме.
– И что там с Борисовым? – спросила Люба.
– Вообще-то я не имею права тебе рассказывать, – притворно вздохнул Стас. – Но ты ведь никому? – Она кинула. – Три года назад умерла жена Борисова. Несчастный случай: мыла окно и упала с высоты десятого этажа. Маша мыла раму, нынче Маша тама. На кладбище, то есть. А в организме ее, между прочим, при вскрытии обнаружилась большая доза транквилизаторов.
– И что Борисов?
– Вполне мог ее накормить таблетками. Но доказать ничего нельзя. Дело не возбуждали за отсутствием состава преступления. А ему после смерти жены тещина квартира досталась. Жена получила ее по дарственной, буквально за неделю до смерти матери. Чтобы, значит, при разводе не делиться. По дарственной-то это ее имущество и только ее.
– Они разводиться собирались?
– Кто знает. Может, и собирались. Мутная история с этими квартирами. Недвижимость Борисов продал и живет себе припеваючи, нигде не работает. Деньги к концу подойдут, а тут теткино наследство на подходе.
– А что с теткиным наследством?
– Умерла тетка. Скоро полгода будет, как умерла. Пора вступать в законное владение имуществом. Эх, и везунчик же он, этот Борисов! Просто в рубашке родился!
– Она тоже упала с десятого этажа?
– У нее дом в деревне. Слава богу, одноэтажный. Но это не застраховало ее от несчастного случая. Кстати, эта деревня километрах в пятидесяти от Москвы. Место престижное, дачки там ныне шикарные строят. Земля просто золотая, повезло Борисову.
– От чего ж она умерла?
– Я тебе говорю: несчастный случай. Повела бычка на пастбище, а цепь вокруг ноги и обмоталась. Бычок дернулся, взбрыкнул, понесся пулей и протащил старушку по земле метров немало. Многочисленные ушибы, в том числе и головы, парочка переломов, в общем, травмы, несовместимые с жизнью. Много ли ей надо? Через два дня скончалась бабулька в местной больнице, на руках у любимого племянника.
– Вот видишь! Борисов тут не причем!
– Вообще-то он именно в этот день гостил у тетки. Когда бычок взбесился. Может, он того? Громко свистнул? Скотинка-то и взвилась.
– Ерунды не говори! Борисов свистнул! Да он говорить громко не умеет, не то что…
– Стоп-стоп-стоп! Все тайное становится явным. Когда это ты слышала его тихий голос? И где?
– Хорошо, я тебе расскажу. Только не думай: я не влезала в расследование и вообще… У него серьезные проблемы, он нуждается в помощи психотерапевта.
– И какого плана проблемы? – напряженным голосом спросил Стас.
– Обостренное чувство справедливости. Он считает, что страдает в силу своей доброты и природной застенчивости. И у него неконтролируемые вспышки агрессии. А лекарства, которые ему выписывают, Борисов не пьет. Только ты не подумай…
– Я уже это однажды слышал. Так вот ты о ком говорила! О Борисове! Психушка, мол, по нему плачет! Люба! Да как ты могла?!
– Я что, не имею права принимать пациентов?
– Он прежде всего фигурант в деле об убийстве, которое висит на мне!
– Борисов безобиден.
– А кто мне только что сказал, что в бешенстве он себя не контролирует? Между прочим, в водке, которой отравился телемастер, и которая предназначалась Варягину, был сильнейший транквилизатор! А у Борисова его полные карманы!
– Это убийство спланированное, а приступы неконтролируемого бешенства у Борисова возникают спонтанно, – возразила Люба.
– Если у человека с головой не в порядке, то это не лечится. Борисов, похоже, уже кучу народу отправил на тот свет. Еще неизвестно, при каких обстоятельствах умерла его теща!
– Погоди делать выводы. Вдруг это ряд случайных совпадений?
– Да уж, погожу. И все-таки, как он попал к тебе на прием?
– Варягин меня порекомендовал. Я написала у него на обоях свой номер телефона, – призналась она.
– Остроумно! Он тебе что, уже клиентов подыскивает? В благодарность за что, интересно?
– Это не то, что ты думаешь, – залилась она краской.
– А откуда мне знать?
– Ты что ревнуешь?
– Потому что ты дура! – всерьез разозлился Стас. – Мне он не показался человеком беззащитным. Бизнесмен, акула. Пыль в глаза пускает. Разжалобить тебя хочет. А причину еще надо выяснить.
– Ты преувеличиваешь.
– Думаешь, он живет с тобой в одном доме и не знает обо мне? Думаешь, не видел ни разу нас вместе?
– Ты не так уж часто здесь появляешься. Появлялся, – поправилась она.
– Он наверняка знает. Хочет через тебя слить мне информацию. А ты, дурочка, повелась.
– Давай закроем тему.
– Хорошо. Насчет Борисова я все понял. В понедельник будет, о чем поговорить.
– Не смей!
– Что?
– Ссылаться на меня!
– Но до тебя он же к кому-то обращался со своими неконтролируемыми вспышками агрессии?
– К невропатологу.
– Вот я и наведу справки по месту жительства.
– Какой же ты!..
– Куда ты хочешь? В бар? В кафе? Или просто прогуляться?
– Все равно.
– Если было б все равно, люди лазили б в окно.
– Вот ты и лезешь туда все время, вместо того, чтобы культурно постучаться в дверь. Вытянул из меня все, что хотел.
– А как ты хотела, подруга?
– Борисов не маньяк.
– Это он тебя сказал?
– Это я так думаю.
– Да ему давно место если не в тюрьме, то в психушке, – хмыкнул Стас. – Все, вылезай. Красная площадь. Давай на время прервемся. Обмен мнениями произошел в теплой и дружественной атмосфере, высокие стороны остались каждая при своем. Прошу на обед в честь важной персоны. То есть, меня.
– Все шутишь.
– У тебя же нет чувства юмора. Зато обостренное чувство справедливости, – не удержался он. – Называется, нашли друг друга. Вы с Борисовым. Неудивительно, что ты ему симпатизируешь.
Через час они помирились окончательно. Со вкусом пообедали, побродили по огромному торговому комплексу, посидели в кафе у фонтана, выпив по чашечке кофе, и даже кое-что купили. Прямо как супружеская пара, что не могло не греть Любину душу. Жизнь, кажется, налаживалась.
Вечером она уселась за компьютер и стала просматривать чат на привлекшем ее внимание форуме. Теперь она уже целенаправленно изучала только сайт «Досуг в vip-сауне».
Просто муж: эй, кто-нибудь! Скучно, ей-богу!
Чужая жена: мне тоже
Просто муж: развестись, что ли?
Чужая жена: а зачем тогда женился?
Просто муж: так все женятся!
Чужая жена: вот и не знаешь, как отвязаться потом от вас, уродов!
Страшила: скучно, я недоволен.
Сказочник: птичка выпорхнула из гнезда?
Страшила: а когда прилетит?
Сказочник: похоже, подалась в теплые страны, а там долго не задерживаются.
Страшила: надо было в клетку поймать.
Сказочник: поймали, никуда не денется.
Страшила: вот пусть знает, что никуда не денется, надо бы проучить.
Сказочник: проучим.
Bella: ищу спонсора 90–60–90.
Спонсор: а просто метр восемьдесят не устроит?
Bella: дурак!
Страшила: встретимся на этой неделе?
Bella: где?
Сказочник: когда?
Страшила: в среду.
Сказочник: постараюсь придумать что-нибудь интересное.
Bella: вы мне что, мужики, групповуху предлагаете?
Страшила: групповуха давно надоела.
Bella: но вас же двое! Где свидание?
Сказочник: на старом месте.
Bella: так я ж там еще ни разу не была!
Марианна: И я с вами, ура!!!!
– Стас, проснись! У тебя работа! Вот теперь я точно уверена, что речь идет о Вере.
– О какой еще Вере?
– О Бабкиной. Которая к тебе так и не пришла. С заявлением.
– А, это та девушка, которая хочет, чтобы всем было плохо за то, чтобы ей ничего не было! И черт с ней!
– Она уехала за границу с мужем, а ей хотят какую-то гадость устроить.
– Ну и замечательно.
– Да ты что?!
– Знаешь, ей полезно. И не смотри так. Что я могу сделать? Поймать этого Страшилу? Как? И что предъявить? Треп в Инете? Может, всех тогда посадить? Они там далеко не на невинные темы болтают!
– Что же они хотят сделать? Веры-то нет, уехала.
– На солнышке греется. Хорошо ей сейчас, должно быть. – Он сладко зевнул. – Ничем не могу помочь. Вот пусть они сделают это что-нибудь, тогда посмотрим.
Погода испортилась. Осень скоро, чему тут удивляться? Что ж, и это тоже неплохо. У работы нет плохой погоды. А осенью работы на фирме особенно много. К новогодним праздникам еще прибавится, только поспевай! И это хорошо! Будет работа, будут и деньги. Надо погашать кредит за машину. Еще и ипотека на горизонте. Надеяться не на кого, только на себя. И машина не роскошь, а предмет первой необходимости, потому что надо же на чем-то каждый божий день ездить на работу в Москву хоть и из ближнего, но пригорода. Маршрутное такси дорого, да и в очереди намерзнешься. Электрички утром идут битком. От людей уже тошнит, так их много. Просто безумно много. А ездить на работу надо, потому что надеяться не на кого, одна живет. Все деньги в Москве, и работу, соответственно, надо искать там. Любовник, конечно, есть, но он как ребенок, честное слово! Виталик – смазливый мальчишка, абсолютно беспомощный в быту. Она ему, как мать. И даже больше, чем мать. У той еще трое, мал мала меньше. Единственное, на что она не согласилась, это жить вместе. У него привычка разбрасывать вещи где попало и не сливать воду в туалете. Он бардачник, ее Виталик. Зато очаровашка. Что бы такое подарить ему к Новому году? Надо думать о подарке заранее, к праздникам цены взлетят до небес. Лучше купить подарок и спрятать его, а потом достать и положить под елочку. Деньги и так летят. Экономить надо на всем, такая она нынче, жизнь. А еще ипотека светит, сколько ж можно по съемным мотаться?
Хорошо, что ее дочка пока живет у мамы. И то, что развелась вовремя, тоже хорошо. Ничего, все наладится. Дочка подрастет, ее можно будет отпускать в школу одну. Тогда и к себе можно забрать. А пока… Пока она далеко. И мама… Все далеко!
Надо бы заранее подумать о подарках. Дочке, маме, Виталику. Обо всем надо думать заранее. И надо же было выйти замуж за этого подлеца! Молодая была. Глупая. Очертя голову бросилась в омут, как тогда показалось, большой любви. А можно было бы как сейчас: иметь ни к чему не обязывающие отношения с понравившимся молодым человеком, жить, как тебе нравится, ни перед кем не отчитываться. От нынешнего кавалера тоже копейки не дождешься, но он по крайней мере не муж, его содержать не надо. Только подарки. И ни к чему не обязывающие отношения. Почему ей везет именно на таких мужиков? Наверное, такова судьба всех женщин, самостоятельно зарабатывающих себе на жизнь. Те, которые не умеют этого делать, находят себе богатых мужей, а тем, кто умеет, достаются бедные. И не просто бедные, а еще и норовящие сесть на шею.
Да что это она? В новой машине такие старые мысли! Все еще наладится, тридцать лет, не сорок. Да и сорок не пятьдесят. В любом возрасте можно встретить свое счастье. А счастье может быть и в труде. Главное, чтобы работа была, а уж нравится она или не нравится…
Приятно все-таки ехать с работы не в битком набитой электричке и не в душном автобусе, а в своей машине. Это было правильное решение: купить машину. Напрячься и купить. Скоро зарплата, фирма солидная, никаких задержек, все в срок. Ей теперь нравится, когда все приходит в срок: и зарплата, и любовь. По расписанию, в пятницу вечером, потому что каждую субботу она едет к дочери. А в воскресенье вечером возвращается. Ну, почти каждую. Размеренная, налаженная жизнь, теперь уже окончательно налаженная. Осталось только купить в Москве квартиру.
Устала. Скорей бы домой, принять ванну, улечься на диване с книжкой. Скоро поворот, а там до дома рукой подать. Вот только машин на трассе слишком уж много. Эти пробки! Огромная очередь выстроилась, чтобы повернуть налево. Неужели же на этот раз не проскочить? Вроде бы есть зазор в несколько метров, черный «Мерседес» впереди едет не спеша. Газануть? Вырулю, успею! Да и он наверняка притормозит, пропустит женщину. На ее машине всем известный знак: туфля. Ну же, тормози! Ну же! Ну!
От удара она откинулась назад и почувствовала в шее резкую боль. Но обиднее всего было за новенькую машину. Как же это? Виновата. Никаких сомнений в том, что виновата. Не имела права выезжать, «Мерседес» ехал по главной. Она же прекрасно знает правила дорожного движения! И прекрасно знает, что мужчины не джентльмены. Не в первый раз. Просто наваждение какое-то! Ей пришлось вылезать из машины под нудный осенний дождь.
– Ты знаешь, чувиха, кого я вожу?
Она с сомнением оглядела старый «Мерседес». Крутые на таких машинах не ездят. Ищи дуру!
– Двести сороковой «мерин»? И кого же ты на нем возишь? – насмешливо спросила она. – На таком-то старье? Ему же сто лет в обед!
– Ты это, того. Все равно виновата. Милицию будем вызывать?
– Сколько?
– Семь штук.
– Рублей?
– Ха! Рублей! Баксов?
– Что-о?!! Нет, не пойдет. И денег у меня все равно нет.
– Ну, натурой отработаешь. Правда, Вован?
Вован нехотя вылез из машины. Если водила возит его, то на большую зарплату бедняге рассчитывать не приходится. Вид у Вована потасканный.
– Что значит натурой?
– Приятный вечерок в сауне. В приятной компании.
Она с сомнением оглядела вмятину на боку «Мерседеса». Конечно, это не семь тысяч долларов, и даже не две. Но денег нет, ни копейки. И своя машина пострадала. В первую очередь надо думать о ней, о том, как скоро ее починить, чтобы снова с комфортом ездить на работу. Даже лишней сотни долларов нет, а тут ремонта на пять сотен, если принимать в расчет обе машины. Или больше. «Мерседес», конечно, старый, но железки к нему все равно дорогие. Как же это она? Может, рискнуть? Уехать с места происшествия, и пусть они вызывают, кого хотят?
– Так. Номерок твоей тачки я записываю. – Вован что-то чертит на визитке, которую достал из кармана. Интересно было бы на нее взглянуть. Какая же она дура! Надо было сразу уехать, теперь поздно.
– Хорошо. Что я должна делать?
– Вот и умница. Паспорт у тебя есть?
– Паспорт мой вы не получите. И адрес тоже.
– Как же мы тебя отыщем, если что?
– Ты же номер машины записал.
– А тачка-то из салона, новехонькая. Там и адресок есть, и телефончик. Так?
А он не такой уж тупой, этот Вован. Да, попала. Надо признать, что попала. И лица у мужиков серьезные. Кто бы они ни были, но она одна, а их много. И не двое, это сразу понятно, а целая компания. Водитель мог ее пропустить, но не захотел. И удар рассчитал верно. Это явная подстава. Что ж, придется заплатить.
– Адрес давайте.
– Вот и умница. Не надо с нами ссориться. А при должном раскладе, можно и самой остаться не в накладе. Некоторым даже нравится.
Заржал, как конь. Никогда не думала, что дойдет до такого: ехать в сауну, отрабатывать долг. Как последняя…
– Так что? Среда устроит?
А в четверг на работу. И с каким лицом? В каком виде? Но чем скорее, тем лучше. И денег надо зарабатывать больше. На такие случаи надо всегда иметь деньги. А дома, как назло, ни копейки! Думала, что скоро зарплата, поиздержалась. Значит, среда. Пять минут позора, а потом все сначала. Вкалывать и вкалывать. Может, еще не поздно сбежать? И слушать потом еще долгое время эти голоса по телефону с требованием денег?
Она со вздохом полезла в свою новенькую иномарку, которая уже и не радовала. Надо быть аккуратнее.
– Ловко я, а? – хвастался меж тем водитель в салоне старого «Мерседеса». – Еще по тому, как она выруливала, сразу понял, что баба. И тачка новенькая, значит, за рулем недавно. Мог бы, конечно, затормозить, но решил на всякий случай легонько ее тюкнуть. В нашей профессии нужно еще и немного везения.
– Да, – согласился пассажир. – Весь день проездили без толку, а тут сама нарвалась. Чистое дело, она ведь и правду виновата.
– Хочешь сказать, что ментов стал бы вызывать? – захохотал водитель.
Пассажир тоже рассмеялся:
– Не стал бы. Главное, что она этого не знала. Баба неглупая, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Одним словом: повезло. Сегодня нам просто повезло.
