Поскольку дело мной проиграно, я стараюсь избегать репортеров. Телефон постоянно звонит, и я его выключаю. Мы с Напарником отправляемся в темный бар зализывать раны. Я выпиваю почти пинту пива, когда Напарник наконец решается нарушить молчание:

– Послушай, Босс, ведь ты не исключал вариант со взяткой Суаресу?

– Было дело.

– Я знал. Было заметно.

– Но что-то меня смущало. К тому же Мансини играл по-честному и не ловчил. Когда ловчить начинают хорошие ребята, у меня не остается выбора. Но Мансини этого и не требовалось. Суд был честным, что очень необычно.

Я допиваю пиво и заказываю еще пинту. Напарник сделал всего пару глотков. Мисс Луэлла не одобряет пьянства и обязательно выговорит, если учует запах.

– А что станет с Мигелем?

– Похоже, будет сидеть вместе с братом.

– Будешь его защищать?

– Черта с два! Меня тошнит от этих братьев.

– Думаешь, он проболтается насчет подручных Линка?

– Сомневаюсь. Проблем у него и так хватает. А если добавить к ним пару убийств, то лучше от этого ему точно не станет.

Мы заказываем картофель фри и считаем это ужином.

После бара я высаживаю Напарника у его дома и оставляю фургон себе. Сегодня понедельник, и Наоми проверяет контрольные.

– Не забудь поставить Старчеру «отлично», – напоминаю я ей.

– Само собой, – отзывается она.

Мне хочется ласки и тепла, но дать их мне она сегодня не может. Я еду домой, но там холодно и одиноко. Я переодеваюсь в джинсы и направляюсь в «Вешалку», где пью пиво, выкуриваю сигару и два часа гоняю шары в одиночестве. В десять вечера проверяю звонки на мобильнике. Меня разыскивают все Запаты в городе: мать, тетка, сестра и Тадео с Мигелем из тюрьмы. Теперь, похоже, я им понадобился. Они мне все осточертели, но я знаю, что они не отвяжутся.

Звонили два репортера. Мансини предлагает встретиться и выпить. Понятия не имею зачем.

И еще есть голосовое сообщение от Арча Свэнгера. Соболезнования по поводу проигрыша в суде. Как, черт возьми, ему удается быть в курсе?

Мне надо уехать из Города. В полночь я загружаю в фургон кое-что из вещей, клюшки для гольфа и пол-ящика коллекционного бурбона. Подбрасываю монетку и часа два еду на север, пока не чувствую, что засыпаю на ходу. Останавливаюсь в дешевом мотеле и за сорок долларов снимаю номер на ночь. Около полудня я уже буду играть в гольф в одиночестве в каком-нибудь неизвестном городке.

И не уверен, что на этот раз вернусь.