Глава 5
В городской школе ведьм
В общежитии, где располагались комнаты учениц лилового факультета, царил переполох. Молоденькие волшебницы верещали на все лады, носились по коридорам и швырялись мелкими заклинаниями, метя в крохотную, но очень подвижную мишень. Все началось в душевых, где сонные девушки по традиции получали свой заряд бодрости перед занятиями. Именно в это царство обнаженных красавиц, чьи тела омывали прохладные струи воды, и залетела рыжая оса. Противно жужжа, она петляла между ведьмами, которые, заметив кусачее насекомое, принялись истошно визжать и метаться по облицованным каменной плиткой кабинкам. Они поскальзывались, вскакивали, выбегали в раздевалку, вооружались полотенцами, простынями и даже метлами, а потом те, кто посмелее, отправлялись на охоту за гадким насекомым. Остальные, второпях собрав вещи, неслись прятаться от ядовитой (а про рыжих ходила именно такая слава) летуньи. Однако проворная оса, изучив их бедра на предмет наличия родинки в форме капли, давно уже смылась с места преступления, улизнув через так часто открываемую дверь. Навестив еще несколько комнат и вдоволь поплутав в складках ведьминских юбок, полосатая нарушительница спокойствия, чудом оставшись невредимой, вылетела на улицу.
«И чего верещали, дуры? Ну, подумаешь, страшно… и щекотно… и вообще… Любить надо иные формы жизни в природе, а не пытаться пристукнуть или временно обратить в безобидную бабочку с помощью магии иллюзий. Наивные! Показала бы им эта «бабочка» ядовитое жало за подобное проявление гостеприимства… ж-ж-ж…» – раздраженно жужжала оса, летая, чтобы немного успокоиться и перевести дух, над поставленным на уши корпусом.
Все-таки уворачиваться от всего, чем пытались достать ее ведьмы, и при этом еще и не забывать смотреть на их бедра – было той еще задачкой! Хорошо, что кошек девчонкам запрещено держать в общежитии. А то от хозяек свалить – это одно, а вот от рогато-усато-хвостатых зараз, обладающих магическим зрением, – совсем другое. Эти достанут своими когтистыми лапками и прихлопнут, дай только волю!
Придя в себя после разведки в школе ведьм, оса направилась на другой конец города: туда, где нес вахту целый рой ее соратниц. Добравшись до «Последнего цветка», оса скользнула в щель под самой крышей и затаилась, глядя сверху на ворвавшуюся в комнату девушку с каштановыми волосами, забавно торчащими из-за ушей. Схватив со стола ожерелье, она положила его в карман черного передника и снова выскочила за дверь. Полосатая гостья выползла из своего укрытия и отправилась следом.
Дважды по пятнадцать ступенек вниз, поворот, коридор и еще два лестничных пролета… Глухой топот босых ног – и тишина. Эта юная особа в заштопанных полосатых чулках выглядела совсем не так, как та блондинка, что пряталась вчера в кустах. Но тем не менее это была именно она. Ее движения, ее запах… Майла! Чертами лица девчонка напоминала покойную жену Этьена, но, несмотря на сходство, была куда ярче и красивее Клариссы. Подвижная, деятельная, словно маленький вихрь, носящийся по обычно мрачному ПБ. Туда-сюда-обратно: тут завтрак подгорает, там потенциальный заказчик дверной молоток терзает, здесь мертвый клиент без присмотра лежит… бедненький! Дел у ведьмы (удивительно живой для покойницы!) сегодня было невпроворот. А все началось с утреннего визита горгон…
Некоторое время назад
Когда в ПБ явился нэрл Гэлвин, который недавно так уважительно беседовал с дьером Дорэ, Джемма не придала этому особого значения. Зато когда горгон надел на гробовщика лауритовые браслеты и повел к украшенному городским гербом экипажу, девушка заволновалась. Она поспешно выскочила на крыльцо, да так и застыла, не зная, что делать и говорить. Куда его, почему, за что?! Неужели дьер Дорэ из тех, кто практикует запрещенную магию? Вопросы вертелись на языке, но не спешили складываться в слова. Нэрлисы смущенно отводили взгляд, ведьма испуганно таращилась то на хозяина, то на нэрла, а тот лишь слегка, словно с ехидством, улыбался, бросая на нее косые взгляды. Странная улыбка и отчего-то знакомая… вот только где Джемма могла ее раньше видеть?
– Дьер Эдгард… – собравшись с духом, начала девушка.
– Спокойствие, дьера помощница, – перебил ее тот, кто, вопреки сложившейся ситуации, это самое спокойствие и источал. – Я принял с утра два заказа, твоя задача – выполнить их в лучших традициях «Последнего цветка», пока меня не будет, – сказал он, неотрывно глядя на бледную как мел ведьмочку. Он словно передавал ей свою уверенность, гася тем самым всплеск паники. – Приступай к работе, Джемма! – приказал мужчина. – По ее результатам и обсудим потом жалованье, о повышении которого ты вчера просила, – добавил насмешливо и повернулся к нэрлу. – Теперь я готов, идемте, дьеры.
– Не будь вы уважаемым горожанином… – проворчал глухим басом главный горгон.
– К счастью, я именно такой, – хмыкнув, отозвался Эдгард и, звякнув пропитанными магией наручниками, сел в карету.
– А… за что вы его? – когда экипаж отъехал, пробормотала та, кого только что из кухарки официально повысили до заместителя хозяина, а заодно и сбагрили на нее все дела. Мама дорогая! И как же с этим справиться?! А дьер гробовщик даже не удосужился выдать денег на поддержание жизнедеятельности своей конторы. Или она должна устраивать похороны на ту самую призрачную зарплату, которую, быть может, он ей выдаст… потом… когда вернется… если вернется. А-а-а, чирташ вездесущий! За что?!
Вот с этой памятной сцены во дворе ПБ и начались злоключения ведьмочки.
Как выяснилось путем тщательного исследования всех закутков кухни и кладовой, имеющихся в наличии продуктов ей должно было хватить на неделю. За это время следователи наверняка во всем разберутся и, признав ошибку, отпустят дьера гробовщика и дальше провожать в последний путь городских мертвецов. Джемме очень хотелось верить в то, что будет именно так. Вариант, что загадочное преступление хозяина вовсе не вымысел и его ожидает долгое тюремное заключение, а возможно, и казнь, девушка даже не допускала. Пусть она знала этого мужчину всего пару дней, но он ей нравился. И очень. Меньше всего она хотела видеть его в петле. Так что прочь… прочь мрачные мысли! Работа не ждет, да и вопрос зарплаты зависит от ее стараний, значит, надо быстрее вникать в процесс. Подбадривая саму себя, ведьма начала действовать.
С заказами дела обстояли менее радужно, чем с продуктами. Дьера Клю завещала похоронить ее в украшенном золочеными розочками и кремовым шелком гробу. Ни того ни другого в запасах похоронного бюро не наблюдалось. Вот интересно, за шесть стальсов, сэкономленных вчера на рынке, ей хоть ленточку продадут? Вряд ли! И что тогда остается? Организовать уже заказанные похороны с помощью того, что найдется в рабочем зале, а с завтрашнего дня повесить на дверь «Последнего цветка» табличку «Закрыто»? В принципе можно. Благо хоть с подручными дьер Дорэ успел частично рассчитаться, а то пришлось бы самой в катафалк впрягаться и лопатой махать. Вот только репутацию его конторе после простоя долго придется восстанавливать. И Эдгард, когда вернется, по головке за такое свою помощницу не погладит. В лучшем случае опять разжалует в кухарки, в худшем – отправит пинком за дверь без стальса в кармане. Этот может, угу… А что будет, если он все-таки не вернется? Что делают с имуществом осужденных? В городскую казну передают? Ужас!
Ее еда, кров, работа… все исчезнет в один миг из-за того, что гробовщик в чем-то напортачил. Вот же… гад! Накатившая было злость уступила место тоске. Главное, и не сделать ведь ничего! Ну не может же Джемма к горгонам пойти, чтобы все выяснить и по возможности помочь хозяину. Кто она такая? Попросят предъявить медальон с информацией о личности. А нету у нее такого. Вернее, есть, только вот принадлежит мертвой подопечной дьера Аттамса, которого в городе каждая горгона знает. А может, к чирташу все эти инстанции? И прямиком к Этьену? Он, конечно, устроит ей разнос за фальшивые похороны, но не убьет же! И в храм не отправит, так как дьера Ганн уже заплатила откупные. Позлится, попсихует и… поможет. Хотя бы денег в долг даст… И не в долг тоже.
– Даст, – мрачно покивала своим бредовым идеям девушка. – Все что угодно даст, ну и возьмет тоже. Как он тогда сказал? «Если не согласишься переехать со мной и девочками на материк – пойдешь послушницей к Сайме?» Шантажист проклятый! – Джемма закусила от досады губу и гордо вздернула подбородок, направляясь в рабочий зал. – Извращенец! Бабник! Любитель рыжих ш-ш-швабр! – шипела она, находя в этой вспышке раздражения некое лекарство от безысходности. – Дурак проклятый! – Усевшись за стол, где обычно работал Эдгард, девушка взяла в руки гвоздострел, повертела его, прицелилась к невидимой мишени и, прищурив один глаз, выстрелила.
– Пив! – несколько гвоздиков врезались в каменную стену и, отскочив от нее, упали на пол.
– И почему ты любишь не меня, а образ сестры в моем лице? – вздохнула она грустно. – Права была Грэнна… во всем права. Идея с похоронами – лучший выход для всех нас, – проговорила тихо, словно убеждая в этом саму себя.
Позор, насмешки, косые взгляды и презрение. Переезд опять же… Это здесь дьер оружейник – фигура известная, при связях и деньгах. А там что? Все начинать с нуля? Разве Джемма могла обречь зятя на такое? А девочки? Им новая мама нужна: чужая тетка… та рыжая, к примеру. Чем не вариант? Чужая! Р-р-р! Да разве сможет чужая вырастить малышек лучше, чем она, родная?! Зажмурившись на мгновение, девушка открыла глаза и уставилась на подставку с ленточками. Размышляя, она принялась раскачиваться на стуле, не обращая внимания на его протестующие поскрипывания. Думы о самом близком человеке в стрессовой ситуации выглядели вполне нормально. Ненормально было от него сбегать, да еще и прикидываться умершей. Но что сделано – то сделано. И как бы ни нашептывал трусливый внутренний голос, что стоит вернуться да попросить о помощи, Джемма ни за что не сделает этого. Этьен не простит обиды, а Грэнна… эта хитрая грымза четко дала понять, что деньги… большие, к слову, деньги, которые она отдаст храму, – последнее, что Майла получит от их семьи. Своего рода прощальный подарок. Не считая мешочка с трэймами в гробу. А может, сама дьера Ганн его и забрала, решив, что два подарка для ведьмочки – это слишком.
Поморщившись, Джемма отогнала прочь неприятные мысли. У нее есть дела поважнее! Что ж, нет безвыходных ситуаций. В конце концов, это Эдгарда арестовали, а не ее. Если не справится с управлением ПБ, то найдет другую работу и кров, а если не повезет с ходу, то подружится с бродягами, ночующими под мостом, уж они-то не откажут в гостеприимстве еще одной бездомной. Но лучше все же остаться здесь. В тепле, комфорте, с трупами, готовыми смирно лежать, пока она над ними колдует, с хозяином, который водит дружбу со жнецами, и с хорошей – в перспективе – зарплатой на должности помощницы гробовщика.
Решив так, ведьмочка погрузилась в работу. Украсила два гроба, придумала в процессе, как будет объяснять, почему дизайн не соответствует заказанному. Затем отправилась в подвал, чтобы заняться той самой дьерой Клю, чьи прижизненные вкусовые пристрастия так сильно расходились с тем, что имелось в запасах ПБ. Привела в порядок покойницу, несмотря на то что стук дверного молотка постоянно отвлекал от плетения чар и приходилось бегать наверх, общаться с визитерами, рассказывать небылицы на тему временного отсутствия дьера Дорэ, после чего снова возвращаться к работе. Закончив с мертвой клиенткой, Джемма отметила, что та небось при жизни никогда так шикарно не выглядела, и, зайдя по пути за учетной книгой, проведала пару холодных покойников, одним из которых был тот самый рыжий, оставшийся здесь после вскрытия, чтобы быть достойно погребенным на городском кладбище послезавтра.
– Ай!
Книга полетела вниз, неудачно приземлившись Джемме на ногу. Девушка дернулась, и приоткрытая, чтобы было видно лицо покойного, ячейка хладокамеры захлопнулась, при этом больно прищемив ей пальцы. Ведьма взвыла, выдернула руку из металлического зажима, пнула коварный талмуд и уселась прямо на холодный пол, прижав к груди пострадавшую кисть.
– Мур-р-р? – Вишенка, спрыгнув со стула, подошла к хозяйке и потерлась головой о ее щиколотку.
Джемма втащила кошку на колени и почесала между рожками. То, что Ви теперь могла бродить где угодно, было, конечно, прекрасно, только причина этой вседозволенности, увы, не вызывала восторга. В здании ПБ ведьмочка была одна. Одна, если не считать нескольких трупов, мурлычущей любимицы и парочки надоедливых насекомых, у которых наверняка где-то под крышей пряталось гнездо. Тоже вот… надо будет поискать и выбросить, пока весь дом не начал походить на один жужжащий улей.
Тяжело вздохнув, девушка в последний раз подула на пальцы, затем поднялась, сунула под мышку книгу и отправилась на кухню. Ей просто необходимо было обдумать кое-какие вопросы. И лучше совместить это занятие с припозднившимся обедом, пока на входной двери висит соответствующая табличка, потому как потом явится еще кто-нибудь и потребует принять заказ, или встретить карету с покойником, или заплатить по счетам, или просто проконсультировать. И все это придется делать ей – лиловой ведьмочке без лицензии, которая жаждала стать помощницей гробовщика. Стала, угу! Теперь вот наслаждается… сбывшимся желанием. Вчерашний день казался ей ужасным, но по сравнению с сегодняшним он был просто замечательным.
– Ви, – обратилась девушка к кошке, невозмутимо восседающей на обеденном столе, – если бы ты была серьезным нелюдимым мужчиной средних лет, где бы ты хранила деньги? В столе рабочем нет, в письменном, что стоит в его кабинете, – тоже. Под матрасом пусто, в шкафу ничего… – рассуждала ведьма. – Да отвяжись ты! – отмахнулась она полотенцем от зависшей у самого уха осы. Насекомое отлетело, недовольно жужжа, и… превратилось в безмолвную лепешку под лапкой шустро подскочившей Вишенки. – Спасибо, моя хорошая! – Почесав любимице шейку, Джемма тяжело вздохнула и подперла кулачком щеку. – Нет, я же не дура, понимаю, что основные сбережения дьера Дорэ в банке. Но ведь и дома что-то должно быть, хотя бы на мелкие расходы. Значит, где-то есть тайник. Вопрос: где именно?
Кошка спрыгнула со стола и, выгнув спину, направилась к выходу.
– У тебя есть идея? – обрадовалась ведьма и устремилась за ней. Вишня целеустремленно помчалась к лестнице, девушка следом. – В моей комнате? – удивилась Джемма, но открыла пушистой напарнице дверь.
Ви, в пару прыжков преодолев расстояние до дивана, запрыгнула на него, устроилась на облюбованном ранее валике и, широко зевнув, свернулась калачиком.
– Ты… ты… – От негодования хозяйка даже слова подобрать не могла. – Хулиганка ты!
– Мур-р-р! – отозвалась киса, приоткрыв один глаз. И тут же взвилась в воздух, на лету перекусив слишком близко очутившуюся осу. Рядом с кошкой зажужжала еще одна и принялась летать вокруг вошедшей в азарт охотницы.
– Да что ж такое! – возмутилась Джемма, взяла стоящий у стены башмак и прицелилась. – Кругом эти мерзкие полосатые твари! Ядовитые к тому же…
Насекомое, легко увернувшись от просвистевшей мимо обуви, тут же стало жертвой острых зубок животного. Но жужжание почему-то не смолкало. Сразу три рыжих летуньи угрожающе зависли над пушистой черной макушкой с заинтересованно дергающимися ушками.
– Ах так! – Ведьма взяла второй башмак и подкинула его на ладони. – Ничего, Ви! Не перебьем всех, так отраву у зеленых ведьм купим! Будут знать, как гнезда в похоронном бюро вить и над ухом его обитателей жужжать. У, гадины!
Из щели под потолком начали одно за другим появляться рыжие насекомые. Быстро, стремительно, в сопровождении звука, больше походившего на угрожающий вой… Джемма попятилась к двери, но десяток ос преградил ей путь. Метнулась к дивану, но с потолка на пол у ее ног обрушился целый рой полосатых тварей. Джемма вскрикнула и, швырнув в шевелящуюся гущу последний башмак, бросилась в свой спальный закуток, где накрылась с головой покрывалом. Ви же, напротив, бежать не собиралась. Она яростно шипела и скалилась, выгнув спину и распушив хвост. А рой кружился и уплотнялся, быстро приобретая очертания человеческой фигуры.
Через минуту с пола поднялась высокая девушка с ярко-рыжими волосами и коричнево-оранжевыми полосами по всему обнаженному телу.
– Сама ты гадина! – обиженно буркнула Олли-о и, ловко ухватив за шкирку, потрясла Вишню, воинственно размахивающую когтистыми лапками. – И кошка твоя – ведьмино отродье. Крокодил зубастый… в миниатюре.
Не снимая покрывала, Джемма вскочила, метнулась к столу, схватила зеркало и решительно повернула его к девушке-осе.
– И… и… изыди, чирташ! – проговорила грозно. – Именем духа отражений заклинаю…
– Сбавь обороты, ведьма, а? И это… пафоса поменьше в голос добавляй, а то коробит, – криво усмехнулась полосатая особа. Она швырнула на диван кошку и будничным тоном сообщила, рассматривая отражение: – Надо бы волосы подстричь немного, а то что-то быстро путаются.
– Вы… вы кто? – запинаясь, пробормотала ведьмочка. Она, по-прежнему держа перед собой зеркало, словно щит, сделала шаг назад и прислонилась к стене.
Ви тут же бросилась к ней, вскарабкалась по покрывалу и устроилась на хозяйском плече.
– Дай сюда эту тряпку! – скомандовала незваная гостья и, не дождавшись реакции, сама сдернула с собеседницы клетчатое одеяло, едва не скинув кошку. Обернув его вокруг тела, завязала узлом над грудью. – И зеркало поставь! Такая большая ведьма, а все веришь в сказки, что духи-покровители на зов приходят, фи. – Рыжая направилась к дивану и подобрала ос, пострадавших от охотничьих инстинктов и острых зубов Вишни. – Эх… Не годятся! – разочарованно пробормотала она, усаживаясь на диван. Двуцветные полосы на ее теле стремительно светлели. – Ты посмотри на это! – Девушка задрала ногу и пошевелила единственным пальцем. – Из-за твоей хвостатой мерзавки мне теперь дня два новые отращивать. Тоже мне охотница! Куча ведьм в общаге не поймала, а эта бракованная киска… Да ты садись, Майла! Чего как не родная стоишь? – Сыщица приглашающе похлопала рукой по дивану. – Поговорим за жизнь.
– Я вас знаю? – Лицо рыжей, которое почти приобрело нормальный цвет, действительно показалось ведьме знакомым.
«Да это же та «ослица», что с Этьеном во дворе была!» – осенило наконец Джемму. И вместе с открытием пришла и странная волна злости. Со стуком водрузив зеркало обратно на стол, девушка сложила на груди руки и мрачно посмотрела на оборотня.
– Вот сейчас и познакомимся! – очаровательно улыбнулась ей та, подмигнув светло-карим, почти желтым глазом с вертикальным зрачком. – Садись, кому говорю, ведьма! Буду вести с тобой воспитательную беседу! – иронично добавила она. – Только чудовище свое держи от меня подальше! Хотя бы ближайшие часа два…
Через два часа
– Ну, Олли, ну пожалуйста!
– Нет! – отрезала сыщица и, чуть зажмурившись от удовольствия, облизала ложку с остатками варенья. – Я даром не работаю!
– Я заплачу! Честное волшебное!
– Чем? – посмотрела заинтересованно рыжая.
– Ну-у-у… – протянула Джемма, на ходу придумывая достойный ответ. – Дьер Дорэ заплатит, когда вернется.
– Если! Если вернется, – скептически хмыкнула гостья и с сожалением покосилась на практически чистую ложку. – Значит, и заплатит – если! Это «если», видишь ли, меня не устраивает.
– А…
– Нет!
– Но…
– Нет, я сказала! – Брови осы съехались на переносице. – И вообще, что это я с тобой разговоры разговариваю? За шкирку и домой!
Ведьмочка испуганно попятилась, и собеседница сжалилась.
– А еще варенье есть? – спросила как ни в чем не бывало.
– Есть! – кивнула Джемма, поспешно доставая из шкафа украшенную цветным ярлыком банку. – И пирожки с повидлом будут! И торт я тебе испеку! Только узнай хотя бы, в чем Эдгарда обвиняют. Ну что тебе стоит, а? Слетай к нему, поговори. Может, он сам тебя и наймет его дело расследовать.
– Я в противостояние с горгонами не полезу, – скривилась рыжая, повыше подтянув сползающее с груди покрывало. – Мне вполне хватает заказов на слежку, поиск и прочие мелкие поручения. А против властей идти…
– Ну почему против?! Почему? – всплеснула руками Джемма. – Просто выясни все, осмотрись и… потолкуй с моим хозяином. Потому что пока он не вернется, – ведьма поставила банку перед гостьей и, опершись руками на стол, нависла над ней, – я отсюда никуда не пойду. А попробуешь отвести за шкирку, хм…
– Хм? – Насмешливые карие глаза посмотрели в зеленые.
– Наколдую тебе бородавок, Олли-о, и будешь три дня ими щеголять! – вновь распрямив спину, сказала ведьмочка.
А дьера Сомс, посмеиваясь, принялась откручивать крышку.
– Торт, говоришь, испечешь? – Слопав еще полбанки лакомства, сыщица покосилась на свою босую ногу, где теперь вместо одного пальца красовались уже два. Сладкое всегда благотворно влияло на ее регенерацию. Да и чего уж там, любила оса десерты… а еще коньяк. Второго в ПБ «Последний цветок» ей не предложили, зато первого… мням! Олли-о снова оценивающе посмотрела на палец, восстановленный из недобитого насекомого, поэтому пока что больше похожий на один сплошной синяк, и сказала: – Два торта! А еще, деточка…
– Какая я тебе деточка?! – возмутилась Джемма. – Ты всего на несколько лет меня старше.
– Ключевое слово тут «старше», – запустив ложку в остатки варенья, заметила рыжая. – Так вот, деточка… Ты молча, вдумчиво – можешь конспектировать – выслушаешь все, что я скажу тебе насчет твоей безмозглости и Ена.
– Э… – Джемма слегка опешила от такой резкой перемены темы.
– Второй раз предлагать не буду! – многозначительно заявила сыщица. – Торт и… конспект!
– Ладно-ладно, – примирительно подняла руки девушка. – Я все выслушаю, но только после того, как ты поможешь мне вернуть дьера Дорэ.
– Вернуть?! – взвилась оса.
– Э-э-э… ну-у-у… я имела в виду, что ты поговоришь с ним и предложишь ему свои услуги сыщика… не бесплатно, конечно.
– Угу-угу, – криво усмехнулась Олли-о. – Предложить я, конечно, могу. Думаю, он сильно впечатлится предложением сыскных услуг от голой девки в рыжую полосочку.
Ведьма подавилась смешком, представив, как рой ос обращается человеком в тюремной камере Эдгарда, но быстро взяла себя в руки и спокойно проговорила:
– Зачем же так сложно, тебе всего-то и надо – навестить его в заключении. С лицензией сыщика тебя обязаны пропустить.
– А если он политзаключенный? – не хотела сдаваться оборотень.
– А если я у тебя сейчас варенье отберу? – нехорошо так прищурилась Джемма. – И торты печь не стану, и Этьену твоему драгоценному всю морду расцарапаю, если он решит ко мне приблизиться?
– У, какие мы злые, – поморщилась рыжая, покрепче обняв банку.
– Оказалась бы ты в моем положении, тоже злой бы стала, – проворчала ведьмочка, растеряв весь свой воинственный запал. – Олли, пойми! Дьер Дорэ дал мне кров и работу, прикрыл мою выходку с похоронами… Я не могу подвести его, когда он нуждается во мне. К тому же здесь отличное место, чтобы практиковаться в лиловой магии, и мне совсем не хочется его потерять. Пожалуйста, не сообщай Аттамсу, что нашла меня, – глядя в глаза собеседнице, попросила Джемма. – Хотя бы до тех пор, как все устаканится в ПБ.
– Три торта! – немного подумав, заявила обнаглевшая сластена. – Ни к чему Ену такая дурища! Вот воспитаю тебя немного, мозги на место поставлю, тогда и предъявлю пред светлые очи дьера оружейника. – Вскочив со стула, она положила в рот еще одну ложку клубничного варенья и, водрузив на стол банку с его остатками, покинула кухню. – Жди! Пеки! И не тронь мое варенье! Скоро вернусь! – Последняя фраза этой деятельной особы долетела до слуха Джеммы откуда-то с лестницы.
Постояв еще немного, будто ожидая, что рыжий вихрь с именем Олли-о передумает и вернется за лакомством, Джемма устало опустилась на стул. Общение с осой ее совсем вымотало. Страх, растерянность, злость, решительность, любопытство, раздражение – череда эмоций была слишком насыщенной, слишком яркой и стремительной.
Теперь вот еще и десерт печь. А из чего? Имеющийся набор продуктов подобных изысков не предполагал. Да и прежняя проблема так и не была решена. Где взять денег на оформление заказанных похорон? Дьера Сомс категорически отказалась одолжить ведьме хоть сколько-нибудь, а больше ведь и не у кого. Неужели из попыток ведьмочки справиться с делами ПБ ничего не выйдет?
Рука невольно легла на спрятанное в кармане ожерелье. Ради конфет и чулок Джемма точно не стала бы с ним расставаться, но в нынешней ситуации выбора нет. Может быть, сыщица согласится взять украшение в качестве оплаты ее услуг? От одного только предположения стало тоскливо. От желания разреветься удержала лишь мысль о том, что не пойдет серебро к золотистой коже осы и ее рыжим волосам. Занятая мрачными думами, девушка не заметила, как в углу кухни начал постепенно уплотняться воздух, образуя небольшую, испускающую слабый свет воронку. Сияние нарастало, пока не превратилось в высокую фигуру в длинном плаще и белых латах. Взвесив в руке огромный меч, будто он был не опасным оружием, а муляжом или детской игрушкой, жнец еще с минуту полюбовался затылком погруженной в размышления ведьмы, после чего радостно изрек, увидев на столе на четверть полную банку:
– О, варенье! А чайку нальешь, моя сладкая?
Там же через полчаса
– Говорю же тебе, не могу я! – возмущался жнец, делая очередной шаг назад и с опаской посматривая на подбоченившуюся ведьмочку, бросающую на него грозные взгляды.
– Что значит «не могу»? Ты ему друг или кто? – наступала Джемма. – Как за помощью к Эдгарду являться – так это пожалуйста, а как самому хоть палец о палец ударить – так сразу «не могу»!
– Сладкая моя, клубничная… – начал парень, подумывая вынуть клинок из ножен на спине.
Не для того чтобы пускать его в дело, конечно… да и не вышло бы это с мечом жнеца, а затем, чтобы хоть немного отрезвить слегка спятившую девчонку видом грозного оружия. Ситуация, в которой она оказалась, не повергла ведьму в уныние, а, наоборот, подстегнула к решительным действиям. И ладно бы девчонка сама действовала, так она же упорно пыталась привлечь к этому процессу и его – жнеца смерти! Докатился.
– Я не сладкая! – возмутилась Джемма.
– Очень даже сладкая. – Белые губы Эла сложились в плутоватую улыбку.
– А почему клубничная? – чуть нахмурившись, уточнила собеседница.
– Так фея же, – развел руками он.
– Я ведьма! – Она умудрилась зашипеть, несмотря на то что в словах, сказанных ею, не было ни одной шипящей буквы.
– Это для всех ты ведьма, а для меня самая настоящая фея. Клубничная, малиновая… сладкая. Джемма, – произнес он, смакуя ее имя, словно сочные ягоды. – Фея моего сердца.
– Ладно, можешь называть меня этой мифической коротышкой со стрекозиными крылышками, да простит нас Марна! Но ради всего триумвирата, помоги! – состроив жалобную мордашку и умоляюще сложив руки, попросила девушка.
Смена тактики ничуть не обрадовала Элроя. То агрессивно настроенная ведьма, то готовая расплакаться страдалица… и что ему с ними всеми делать?! Зашел к старому другу на чай, называется. Эх! Нет чтобы опасалась его девчонка, как вчера. Стороной обходила, вареньем кормила… А тут схватила банку, спрятала в шкаф и… началась вербовка жнеца на службу на благо несчастного похоронного бюро и его арестованного владельца. А то, что Эл уже лет тридцать как завербован куда более могущественной организацией, это не считается, да?
– Чем помочь, сладкая? – вздохнул жнец. – Я не могу пойти к Гарду, во всяком случае пока. Посланники Саймы вообще не могут бродить среди людей, мы перемещаемся иначе. По сопредельному миру, если ты понимаешь, что я имею в виду. Или, правильней будет сказать, по подпространству. И, чтобы передвигаться, нам нужны точки-якоря. Либо люди из списка, выданного координатором, либо… маги душ и такие, как ты, помеченные смертью.
– Дьер Дорэ – маг душ, – не желала сдаваться Джемма.
– И? Хочешь, чтобы его сочли умалишенным после беседы с незримым для всех жнецом? Да и что он мне скажет? – Проходя мимо ведьмочки, Элрой приобнял ее за плечи, скользнул пальцами по руке к запястью и на несколько секунд сжал ладонь. Затем сел на тот самый стул, который полчаса назад занимала Олли-о. – Рано еще, фея, – сказал, глядя, как она оттаивает после холода его прикосновений. – Если это не ошибка, а происки недоброжелателей… хотя скорее уж недоброжелательницы… и Гард не вернется к ночи домой, обещаю, я навещу его в промежутке между работой. Может быть, даже сегодня. Но сначала дай мне чаю, сладкая, – потребовал блондин.
– Дай мне денег, ледышка, – сложив на груди руки, тем же тоном ответила Джемма.
– Ну ты… – выдавил ошарашенный ее заявлением жнец.
– Фея? – мило улыбнулась та.
– Ведьма! – рявкнул он.
Девушка хихикнула и налила-таки потустороннему гостю чай. Даже варенье отдала, хоть и подумала, что влетит ей за это от сластены-осы.
– Нет у меня денег! Нет! – уплетая лакомство с не меньшим аппетитом, чем сыщица, оправдывался жнец. – Я не принадлежу вашему материальному миру. Я бесплотен, понятно?
– Ах, бесплотен? – Джемма прищурилась. – Как целоваться и десерты трескать, так ты вполне материален!
Элрой раздраженно рыкнул, неожиданно поднялся из-за стола, шагнул вперед и… резко ударил девушку кулаком.
– Ай! Ты что делаешь… – взвизгнула та и осеклась, глядя на мужскую руку, до середины предплечья утонувшую в ее животе.
От места пересечения (назвать это иначе было сложно) с конечностью жнеца по телу расползался холод. Джемма подняла голову и, посмотрев в лицо блондину, попыталась коснуться его щеки кончиками пальцев. Но ее кисть ощутила лишь холодный воздух. Эл… Не осязаемый Эл, который касался ее несколько минут назад, а призрачный белый жнец, молча взиравший с высоты своего роста на обескураженную девушку, отступил. Ведьма округлившимися от удивления глазами следила за тем, как медленно выплывает из ее тела рука белого посланника.
– Убедилась? – прислонившись к стене, устало спросил он. – Я могу остановить твое сердце, но просить у меня взаймы, увы, без толку. С тем же успехом ты можешь обратиться к чьему-то портрету. Ты и видишь-то меня и чувствуешь холод только потому, что уже была помечена смертью.
Джемма угрюмо кивнула и вдруг застыла, осененная идеей.
– Погоди-ка! Портреты чай с вареньем не пьют!
– Вчера у меня подпитка была. И сегодня была, но слабая. На чай с вареньем только и хватило, – хитро улыбнулся Элрой.
– Какая подпитка? – насторожилась девушка.
– Ты, фея. – Его улыбка стала шире.
– Как это? – Ее зеленые глаза сузились, вглядываясь в него.
– Вчера поцелуй, сегодня объятия. Немного твоего тепла, дыхания, жизни… и на время я становлюсь рядом с тобой похожим на обычного человека, способного чувствовать и осязать.
Ведьмочка подумала. Кивнула и еще подумала, потом решительно подошла к нему и, наклонившись, спросила:
– Твои прикосновения сокращают мою жизнь?
– Нет, только поцелуи.
– На сколько?
– На срок, пока длится контакт, – нехотя признался жнец.
Она кивнула, принимая к сведению его слова, еще чуток поразмыслила над принятым решением, а потом коснулась его губ своими. Несмело и осторожно, готовая в любой момент отскочить, убежать, спрятаться от этого холода, по каплям ворующего ее жизнь. Но если такова цена за мужскую помощь, столь необходимую ей сейчас, что ж, можно стерпеть и поцелуй жнеца… нежный такой поцелуй, теплый. И пока он не стал горячим, как вчера, Джемма оттолкнула вошедшего во вкус блондина и деловым тоном заявила:
– Так, а теперь за работу, мой белый эльф.
– Кто?! – вылупился на нее обалдевший Эл.
– Клубничные феи, светящиеся эльфы, – пожала плечами ведьмочка, пряча в уголках губ лукавую улыбку. – Добро пожаловать в сказку, Эл. Идем, у меня есть к тебе дело, пока ты снова не превратился в тыкву… в смысле в призрака и не сбежал косить души своим тесаком.
Тем же днем
– Чуть вниз, правее и поднажми! Ага, вот так! – руководила Джемма, нетерпеливо ерзая и тем самым полируя мятой юбкой рабочий стол в холодильной.
– Ты… ты не… – пропыхтел в ответ Элрой, на его белом виске от напряжения вздулась голубая жилка. – Ты могла бы не комментировать?
– Могла бы! – скрестив руки на груди, сказала девушка. – Если бы ты держал его правильно. Давай помогу!
– Ну, знаешь ли, он не для этого предназначен! – Помахав перед лицом ведьмочки свежепоцарапанным клинком, жнец вернулся к прерванному занятию. А именно – к выковыриванию из каменной кладки сейфа, обнаруженного в одной из хладокамер.
Вот тебе и заглянул чайку попить с прелестной девочкой да о делах поговорить с бывшим сослуживцем! Чирташ свидетель, знал бы, во что вляпается, – парил бы и дальше в вязкой белизне полога, ожидая нового задания от Дис.
– Мне вообще сложно представить, для чего может быть предназначен этот тесак, – наблюдая за блондином, проговорила Джемма и сладко зевнула, прикрыв ладошкой рот. – Трехполосную дорогу в лесу прорубать? – Усталость и сонливость одолевали девушку гораздо сильнее, чем вчера, что не добавляло ей доброжелательности.
Может, причиной было то, что она перенервничала, или что на сей раз жнец предупредил ее о последствиях смертоносных ласк, хотя, вероятнее всего, причина недомогания крылась в том, что белобрысый нахал одним поцелуем не ограничился. Ему, видите ли, для поддержания осязаемого облика требовалась регулярная подпитка. Ну а ей – сильный и ловкий помощник.
Джемма прикрыла глаза, вспоминая и оценивая собственные ощущения. Пожалуй, целоваться Эл умел. И, судя по уверенным и крепким объятиям, ставшим еще более пылкими после первого же соприкосновения губ, – не только целоваться. Ведьмочка, чуть склонив голову, принялась задумчиво разглядывать жнеца. Высокий… даже чересчур высокий, где-то на голову выше Эдгарда и на полголовы – Этьена. Худощавый, плечи широкие, глаза – чистая лазурь, к тому же светящаяся. Мечта, а не парень! Вот только два маленьких минуса: во-первых, Джемма не любила альбиносов, а во-вторых, парень был неживой. То есть не то чтобы мертвый… Но, пожалуй, зомби – и то более удачный выбор, чем жнец. Если он за пару поцелуев ее до такой усталости довел, что же будет, если с таким в постель лечь? Как минимум заснешь на самом интересном, а как максимум – не проснешься вовсе!
Бз-з-з-бам-м-м! – С противным звуком сейф вылетел из плена стены и грохнулся у ног девушки, расколов пару плиток пола.
– М-да… – задумчиво протянула она, рассматривая литой металлический куб с диском замка, открыть который новоявленные грабители так и не сумели. Вместилище предполагаемых сбережений дьера Дорэ гордо лежало на покоцанном полу аккурат под свисающими со стола девичьими ножками в заштопанных чулках. – И что с ним теперь делать? Кувалдой расплющить? – растерянно спросила ведьма, пытаясь затолкать подальше мысль о том, как бы ей сейчас пригодилась помощь Этьена в качестве мага металла. И в качестве мецената для ПБ «Последний цветок» тоже, а еще в качестве… Стоп! Решила же не думать о нем, значит, надо не думать!!!
– А я откуда знаю? – фыркнул жнец. – Ты попросила выломать ящик из хладокамеры – я выломал.
– Вообще-то я надеялась, что ты только крышку отдерешь, – принялась теребить свой передник Джемма.
– Крышку? У этого металлического бульдога?! – мрачно усмехнулся парень. – Только через его труп, – попинав носком сапога куб, заявил жнец. – Узнаю Гарда, он к любому вопросу всегда подходил серьезно.
– Ладно! Забудем пока про сейф. – Ведьмочка спрыгнула со стола и, пошатнувшись, ухватилась за Эла. – Будем работать с тем, что имеем. Кажется, я видела в шкафу простыню подходящего цвета, – мило улыбнулась ему она, глядя снизу вверх в насмешливые голубые глаза.
– Из нее тоже попробуем немного денег выжать? – хмыкнул жнец, придержав одной рукой свою сообщницу.
– Не попробуем, а выжмем! – с энтузиазмом ответила Джемма.
– Это как? – подозрительно прищурился он.
– Мы обтянем ею гроб, если не хватит – скомбинируем. А еще пустим пару наволочек такого же кремового оттенка на ленточки и сделаем из них розочки. Ну а когда тело достопочтенной дьеры Клю наконец обретет покой на дне могилы, родственники заплатят оставшуюся часть суммы за услуги нашей конторы мне, а не Эдгарду. И у меня будут тогда деньги на то, чтобы достойно организовать остальные похороны. – На ходу рассказывая план действий, Джемма потащила Эла в коридор.
– Куда?! – прихватив в последний момент свой слегка поцарапанный меч, взвыл блондин.
– Учиться шить, забивать гвозди и мастерить цветочки из шелка! – сообщила девушка, крепко держа его за рукав, так как до холодной кожи дотрагиваться было не очень приятно.
Спустя час
Дзынь-тук, дзынь-тук! – разносилось по рабочему залу, перемежаясь с шорохом ткани.
– Вомафки пофай!
– Чего?
– Ромашки, говорю! – выплюнув зажатые в зубах гвозди, огрызнулась девушка и, многозначительно махнув молотком в нужную сторону, сказала: – Вон лежит коробка.
С гвоздострелом у нее отношения не сложились. Зато с ним поладил Элрой, довольно быстро (и относительно качественно) натянув кремовый шелк поверх черного атласа на крышку одного из гробов. Заслужил свое варенье, сладкоежка!
От разговора обоих отвлекла нестерпимо яркая вспышка, озарившая угол рабочего зала. Свет померк, привидение осталось. На этот раз взору ведьмочки предстала такая же белая, как Эл, девочка лет десяти-одиннадцати на вид, только глаза ее были ярко-синие, а не лазурно-голубые, как у парня.
«Еще один жнец», – подумала Джемма, прижав к груди молоток.
– Что здесь происходит? – спросила гостья, окидывая ошалелым взглядом Элроя, с банкой клубничного варенья восседающего на подоконнике, и Джемму, ползающую на коленках вокруг раскрытого гроба, стоящего прямо на полу. На шее ведьмы красовались похоронный венок и несколько странных лент с обожженными краями, а в руках был крепко зажат небольшой молоток.
– И тебе привет, Дис, – тяжело вздохнул блондин, пряча лакомство за занавеску.
– А ты, как я погляжу, не скучаешь без работы. – Проводив взглядом варенье, белоснежная гостья повернулась к помощнице гробовщика и насмешливо продолжила: – Хорошо смотришься среди похоронного барахла, детка. Зря в жрицы не пошла. Могла бы шикарную карьеру сделать.
– Нет уж, спасибо! – ответила Джемма, продолжая сидеть у гроба и смотреть на мерцающую пигалицу, которая только что назвала ее… как? Деткой?! Однако!
– Заметь, Эл, – снова обратив взор на жнеца, девочка склонила голову к плечу и поправила челку, – я даже не спрашиваю, что ты здесь делаешь.
– А я даже боюсь интересоваться, чего мне это будет стоить! – На лице парня появилась кислая мина.
Дис улыбнулась. Широкая улыбка, как ни удивительно, сделала ее по-настоящему страшной. Губы совсем побелели, странным образом ввалились щеки и глазницы. Хорошенькое личико с курносым носиком и красивыми в своей идеальности очами превратилось в обтянутый белым пергаментом череп, скалящий зубы в мерзком оскале. Джемма невольно отшатнулась, плюхнувшись на пол, и схватилась рукой за горло, будто ей вдруг стало нечем дышать.
– Дис, прекращай ее пугать! – воскликнул Элрой.
– Вот еще! Между прочим, смерти положено бояться! Это, знаешь ли, жизнь продлевает, – возмутилась «девочка», возвращая свой обычный облик. – А ты тут развел панибратские отношения с клиентом!
– К-как это… с клиентом? – полузадушенно просипела ведьма и с ужасом покосилась на траурный венок на своей груди. Вот же, как в тему-то все!
– А так! – прошла… хотя эта крошка скорее проплыла по залу до окна, едва касаясь пола подошвами белых тапочек. – Или ты думала, что будешь жить вечно? – усмехнулась она, встав рядом с блондином. – Другое лицо и имя не помогут спрятаться от Саймы, когда придет твой черед, – невежливо указав на девушку пальцем и зловеще понизив голос, проговорила Дис, а потом добавила более спокойно, если не сказать печально: – Никто не уходит от смерти дважды, ведьма!
– Дважды? – едва шевеля губами, переспросила Джемма.
– Что не понятно? – холодно посмотрела на нее призрачная гостья. – Ты помечена смертью в детстве. Это означает, что уже умирала. Ненадолго: всего на несколько секунд твое сердце останавливалось, а душа покидала тело. Потом вернулась обратно, так как рано тебе было еще за полог Саймы. Эл не сказал?
– Сказал, – ответил за нее жнец. – Ну… почти. И кстати, насчет того, что никто не уходит от смерти. Я знаю как минимум один пример обратного!
– На твоем месте я бы этот пример не упоминала, – ухмыльнулась девочка. – У тебя осталось не так много времени, как тебе кажется. Уже по меркам мира живых прошла неделя, еще три – и… ты сам знаешь, что тебя ждет. Самонадеянность не одного дурня в мир иной отправила.
– Подумаешь! Нашла чем пугать, – отмахнулся Элрой. – Эдгард вон неплохо устроился в этом самом ином.
– Хочеш-ш-шь в отставку? – нехорошо так прищурилась Дис.
– Ну что ты! – примирительно поднял руки жнец. – Просто ищу плюсы даже в самой скверной ситуации.
– Вижу я, – она перевела взгляд своих искрящихся синих глаз на притихшую Джемму, – твои «плюсы». Лучше бы Варфаламею искал, а не ублажал первую встречную, смертью помеченную.
– Я не ублажаю, – насупился Эл. – Я веду бурную деятельность по розыску проклятой ведьмы.
– Да ну? – съехидничала Дис, но блондин продолжил:
– Если она неуловима для нас, жнецов, то, может, есть шанс найти ее с помощью живых людей?
– Угу, и в каком из гробов вы ее искать изволите? – не скрывая сарказма, полюбопытствовала девочка.
– Ах, если бы в гробу… – мечтательно протянул парень.
– Ладно, Элрой, – вновь стала серьезной гостья. – Пошутили, и будет. Мое дело предупредить тебя. Хотя нет… даже не дело, а добровольный вклад нужной информации в твою пустую голову, ибо, хвала Сайме, предупреждения не входят в обязанности координатора! Исключительно в силу моей природной доброты говорю тебе: не отвлекайся от заказа на Варфаламею! А пока… – Дис перевернула руку ладонью вверх, сжала в кулак и медленно раскрыла. Темный комок, зависший над тонкими девичьими пальчиками, начал сам по себе расправляться, превращаясь в небольшой чернильно-черный лист, испещренный ярко светящимися строками. – Держи! – Она протянула список блондину.
– Такой маленький? – с сомнением уточнил тот.
– Ты с этим-то успей справиться, прежде чем срок истечет, бабник отмороженный! – Под ногами девочки закрутился вихрь из белесого тумана.
– Я тебя тоже очень люблю, мелкая! – не остался в долгу жнец и послал воздушный поцелуй своей непосредственной начальнице. А та, успев скорчить на прощанье недовольную гримасу, исчезла.
– И что это было? – Джемма медленно поднялась с пола и, угрожающе похлопывая молотком по раскрытой ладони, направилась к Элрою.
Но стук в дверь оповестил о приходе еще одного гостя. Отложив расспросы на потом, ведьма поспешила ему навстречу. От души надеясь, что это вернулась Олли-о, а не явился еще кто-нибудь неизвестный с угрозами и издевками, вроде призрачной девочки. Или не пожаловал очередной заказчик, успевший оплатить часть услуг хозяину ПБ до его ареста. Втроем со жнецом и оборотнем они уж точно сообразят, как выручить дьера Дорэ. Про то, что видеть собирателей душ дано далеко не всем, ведьмочка почему-то не подумала. Как не подумала и о том, что у блондина с неподъемным мечом могут быть другие планы. Когда в сопровождении рыжей сыщицы Джемма вернулась в рабочий зал, о беловолосом госте напоминала лишь пустая банка на подоконнике. А ведь она собиралась еще расспросить, что сказала Дис по поводу ее кратковременной смерти в детстве.
– Что-о-о? – От возмущенного вопля дьеры Сомс, застывшей разъяренной фурией напротив окна, зазвенели стекла. – Кто съел мое варенье?!
Вечером того же дня
Джемма все-таки испекла торт. Даже два, но от первого ничего не осталось в процессе готовки. Олли-о, которая не поленилась сходить на рынок и купить все необходимые продукты, слишком часто снимала пробу. Там кусочек, тут еще один, здесь чашка крема, ложка глазури, мед, изюм, джем малиновый… того, что эта сластена попробовать не успела, хватило на один, но большой торт с красивой шапкой из кремовых розочек. После кулинарных экспериментов сил на мертвецов, дожидающихся ее внимания в хладокамерах, у ведьмочки не осталось. Она жутко устала за этот день. Но, к своей гордости, могла спать спокойно, ибо уважаемая дьера Клю, ее гроб, венки с лентами и зал для церемонии прощания были в полной боевой готовности. Кладбищенские же вопросы обещали уладить два наемных работника, с которыми Эдгард сотрудничал несколько лет.
Взяв с собой справочник, где подробно описывались все нюансы профессии гробовщика, включая несколько сценариев похорон, Джемма отправилась наверх. Не раздеваясь, завалилась на диван и, раскрыв книгу, начала листать. Олли-о, изъявив желание не расставаться с тортом, запертым на несколько часов в холодильном шкафу, чтобы он как следует пропитался до того, как рыжая снимет и с него пробу, решила переночевать в ПБ «Последний цветок». Помощница хозяина не возражала. Несмотря на неприязнь, которую девушка испытала, увидев осу с Этьеном, сыщица нравилась ей все больше.
Она восхищала ведьмочку своей энергией, своим заразительным смехом, уверенностью, которой Джемма пока что не обладала, и самостоятельностью. Дьера Сомс давно уже ни от кого не зависела и ни в чем не нуждалась. Разве что в развлечениях и сладостях. В столь мрачной конторе, как похоронное бюро, сыщица, если верить ее словам, нашла и то и другое. Но, несмотря на зарождающуюся симпатию к рыжеволосой гостье, Джемма по-прежнему отказывалась воспринимать ее как потенциальную пару для своего опекуна. Даже думать о такой перспективе не желала! Впрочем, тем для раздумий у нее хватало и без этого.
Например, хозяин. Олли-о все-таки побывала в главном здании горгон, в подвале которого обычно держали арестантов до принятия решения об их судьбе. Через знакомого нэрлиса сыщица попыталась выяснить, в чем же обвиняют законопослушного гробовщика. Вот только так ничего толком и не узнала. Дьера Дорэ безо всякого допроса заперли в одиночной камере с семью уровнями защиты, будто он был опасным преступником, а не мирным жителем Готрэйма. Хотя кто ж эту мрачную личность разберет? Вдруг и правда маньяк?
Джемма всего несколько дней как с ним познакомилась. А дьера Сомс и вовсе раньше не встречалась, разве что наслышана была о мастерстве и профессионализме владельца «Последнего цветка». А что он за человек, чем живет, чем дышит, оса не знала. Зато знала ведьмочка, вернее, догадывалась. Смертью этот тип живет… чем же еще? Вот только от вспарывания трупов до вскрытия живых – рукой подать. Были бы желание, смелость и больная фантазия! И почему-то Джемме казалось, что у ее работодателя все вышеперечисленное имеется в избытке. Это ж надо – дружбу со жнецами водить! Кому скажи – не поверят. И живет гробовщик уединенно, ни экономки, ни горничной… даже кота нет! У Этьена целых два серых питомца дома как сыр в масле катаются. И Вишенку он всячески баловал. А Эдгард один как перст. Он, гробы и трупы… брр! Как есть маньяк! Вопрос: насколько опасный?
Но как ни пыталась девушка представить своего начальника в роли душегуба, потрошащего на безлюдной улице невинную жертву, ничего у нее не получалось. Нравился ей черноволосый гробовщик, пусть на уровне банальных инстинктов, призрачных предчувствий и особого ведьминского чутья, но нравился, и все тут! А потому, что бы там ни говорила сыщица, не мог он быть опасным преступником, и точка! Просто вышло недоразумение, которое быстро исправит один из городских судей – маг, видящий истину.
А может, проблема в том, что перешел дьер Дорэ кому-то дорогу? Как там Элрой говорил, пока они с ним гробы двигали? Всему виной какая-то таинственная женщина, причем ведьма, да еще и лиловая! Вот и вскрылась причина неприязни гробовщика к дару этого цвета и к остроконечным шляпам, жаль только, что при столь печальных обстоятельствах. Почему белый эльф так поспешно смылся, лишив девушку возможности черпать из разговоров с ним важные и интересные сведения? Эх!
Джемма вздохнула, отогнав прочь мысль о том, что жнец может и не зайти больше на чашечку чая. Это к Гарду он приходил, пытаясь уговорить того помочь в розыске проклятой ведьмы. А какой ему толк от неопытной колдуньи, едва окончившей магическую школу? Правильно! Никакого! Разве что та самая чашка чая да варенье. Хотя есть еще шанс сорвать с девичьих губ пару поцелуев вместе с секундами жизни, но это дело сугубо добровольное и влечет за собой отработку в роли помощника гробовщика. Или правильней будет сказать – гробовщицы? Ведь пока дьер Дорэ отсутствует, Джемма тут за главную. А вот когда он вернется… когда увидит и оценит ее старания… да обнаружит свой выкорчеванный из хладокамеры сейф… у-у-у, что будет! Вспомнив о последнем, ведьмочка побледнела, резко поднялась и, захлопнув книгу, бросила ее на матрас рядом с нагло дрыхнувшей там Вишенкой. Через пять минут Джемма уже была в подвале и пыталась затолкать обратно вырванный из ячейки ящик.
– Тебе помочь? – Насмешливый голос Олли-о, стоящей в дверях, отвлек ее от дела.
– Нет, спасибо, – переведя дух после таскания металлической тяжести, отозвалась девушка. Она искренне надеялась, что преуспевающую сыщицу не заинтересует чужой ящик и его содержимое. Ошиблась. Карие глаза гостьи заблестели, а руки с острыми ноготками потянулись к новой игрушке.
– Что это? Сейф? Дьера Дорэ? Давай открою!
– Не с-с-стоит, – загородив проход к хранилищу чужих секретов, прошипела Джемма.
– Да ладно тебе, Майла! – улыбнулась рыжая, искренне стараясь придать лицу невинное выражение. Куда там! В глазах с вертикальными зрачками так и плясали хищные огоньки. – Мы только посмотрим, что за страшные тайны прячет этот арестант, и вернем все обратно. Должно же быть хоть что-то, намекающее на причину его заключения под стражу. Ты ведь хотела выяснить…
– Я хотела, чтобы ты перекинулась в рой ос, навестила пленника и спросила об этом его, – продолжая стоять между сыщицей и ее целью, сказала ведьма.
– Язык насекомых твой дьер вряд ли понимает, а щеголять перед ним в чем мама родила мне неохота, – перестав улыбаться, проговорила Олли-о. – К тому же там высший уровень защиты. Это значит, открытых окон нет, щелей… хм, даже если они и имеются, зачем рисковать, когда среди горгон есть хорошие знакомые, должники и просто болтуны?
– Угу, – кисло усмехнулась ведьмочка. – Может, среди твоих знакомых и нэрл Гэлвин числится? Он Эдгарда и увел в лауритовых браслетах.
– Гэлвин… – Рыжая чуть наморщила лоб и потерла большим пальцем подбородок. – Гэлвин, Гэлвин… это который третий по старшинству нэрл, без пяти минут начальник отдела расследований?
– Ты его знаешь?! – Теперь уже глаза Джеммы загорелись алчным любопытством.
– Лично не знакома, но слышала, а позавчера заходил ко мне один милый мальчик из довольно влиятельной в Готрэйме семьи, просил выяснить кое-какие сведения именно об этом человеке…
– И?
– Я ему отказала. Вежливо. Первый принцип частного сыщика, который ценит свою работу, репутацию и клиентов, – не ссориться с городскими властями.
– Ясно, – вздохнула ведьма. – А хоть что хотел твой несостоявшийся клиент?
– Ну-у-у… Что хотят мальчики нетрадиционной ориентации знать об объекте своих больных фантазий? Все! Где бывает, куда отдыхать ходит, с кем встречается-общается, что ест на завтрак и прочее, прочее, прочее, – с легким раздражением, замешанным на иронии, ответила девушка-оса.
– Нэрл Гэлвин г… г… – Сев от удивления на сейф, как на низкую табуретку, Джемма никак не могла выговорить последнее слово, так как образ огромного мужчины с хрипловатым басом в ее представлении никак не ассоциировался с теми, кто предпочитает представителей своего пола. Хотя много ли знала Джемма о таких людях?
– Понятия не имею, таков ли Гэлвин, а вот тот рыжий красавчик, что пытался меня нанять…
– Рыжий? – В голове ведьмочки будто что-то щелкнуло – вспыхнул огонек догадки, которую она тут же решила проверить.
Вскочив на ноги, ведьмочка метнулась к одной из хладокамер, открыла дверцу и, с усилием потянув за металлический поддон, выкатила наружу ту его часть, на которой покоилась голова мертвеца.
– О! – только и сказала сыщица. – Это ж кого парнишка нанял, раз оказался в похоронном бюро? Или его сам Гэлвин и порешил? За домогательства.
– Олли! – воскликнула Джемма, глядя на собеседницу так, будто та только что раскрыла страшную тайну последних столетий. – Вдруг так оно и было?! Только зачем тогда нэрл притащил труп сюда? Неувязочка выходит. – Ведьма задумалась. – И потом Эдгард сказал, что парень был мертв уже сутки, тогда как я его видела на торговой улице живого… Нет, здесь что-то не то. Дьер гробовщик настаивал, что вместо рыжего мы встретили лилового мага под личиной мертвеца. Лиловый маг, лиловый… или не маг, а ведьма? Так, может… – Девушка снова вдохновилась, поймав очередную догадку за хвост. – Все сходится, я чувствую! Ведьма, о которой говорил Элрой, настолько искусная, что распознать ее иллюзию практически невозможно. Тот фальшивый рыжеволосый парень, его улыбка… мне ли? Или, может, она адресовалась дьеру Дорэ, который стоял за моим плечом? Да точно же! Раз ведьма его знала в прошлом, улыбалась она именно ему! А в настоящем эта тварь, позорящая весь лиловый дар, каким-то образом подставила Гарда, чтобы он не успел принять предложение Эла и отыскать ее…
– Стоп! – Сыщица попыталась вклиниться в словесный поток собеседницы. – Остановись, Майла! – Она легонько тряхнула ее за плечи, когда поняла, что девушка говорит больше сама с собой, нежели с ней, озвучивая очередную цепочку безумных идей. – Для начала скажи, – глядя в упор на притихшую ведьмочку, рявкнула дьера Сомс, – кто такой… Эл?
Немного позже
Они проговорили часа полтора, сопоставляя кусочки имевшихся данных и додумывая варианты отсутствующих. О сейфе, оставленном в запертой холодильной, больше не вспоминали, зато рыжего дьера Эсми, чью фамилию вспомнила оса, лежащего там в одной из ячеек, и его улыбчивого двойника обсудили по всем статьям. Так и просидели на кухне, делясь предположениями, за чашечкой свежезаваренного корифа, который Джемма разбавляла молоком, а сыщица – коньяком, купленным вместе с продуктами для торта. Последний, кстати, тоже принимал активное участие в поздней трапезе… в качестве подпитки для ума дьеры Сомс. Как сообщила она ведьме по секрету, от сладкого ей гораздо лучше думается. Умяв половину лакомства, в то время как Джемма съела всего кусочек, оса благосклонно разрешила вновь спрятать десерт под замок. Ведьмочка же невольно позавидовала хваленой регенерации оборотней. Если бы обычный человек ел столько сладкого, да еще и на ночь – наверняка выглядел бы, как пять Олли-о вместе взятых, а в эту… как не в коня корм! Худая, подтянутая, бодрая – мечта, а не женщина! Любой бы мужчина был счастлив обладать такой. Даже Этьен.
Эта мысль больно царапнула сердце, и Джемма насильно заставила себя переключиться на обсуждаемую за столом тему. Последнюю порцию корифа разливала по чашкам рыжая. И вопреки ожидаемой бодрости, которую должен был дарить напиток, ведьмочку начало клонить в сон. Пожелав сыщице хороших снов, Джемма вялой походкой побрела на чердак. Уже обжитый и почти родной, а еще светлый днем из-за огромного окна и загадочно-волшебный ночью из-за него же.
За цветными стеклами мерцал огнями Готрэйм, на темно-синем небосводе горели звезды, а в тени раскидистого дерева на противоположной стороне улицы стоял человек и неотрывно наблюдал за хозяйкой комнаты под крышей. С такого расстояния сквозь полупрозрачный витраж с раскрытой наполовину створкой он видел лишь очертания девичьей фигурки, но и этого было достаточно, чтобы понять, чем она занята. Вошла, зажгла палочку с покрытым свелью кончиком и… так и застыла напротив окна. Губы мужчины тронула понимающая улыбка, а сердце сжалось от наплыва нежности. Он отчетливо представил изумление, переходящее в радость, которое сейчас наверняка отражалось на милом личике его любимой ведьмочки.
Врывающийся в комнату ветер трепал ее волосы, а она все стояла и смотрела на лежащий на подоконнике мешочек, туго набитый монетами. Потом стряхнула оцепенение, протянула руку и, вытащив из-под неожиданной находки лист бумаги, принялась читать записку. После этого шире раскрыла окно и высунулась на улицу, вглядываясь в темноту. Мужчина невольно подался вперед, едва не переступив границу спасительной тени, но недовольное жужжание над ухом быстро охладило его неосознанный порыв.
Так ничего и не разглядев в ночи, девушка захлопнула створки, тщательно проверила надежность запора и, прижав к груди драгоценный подарок, села на диван. Золоченый шнурок послушно поддался под натиском ее дрожащих пальчиков, открывая взгляду ведьмы такое необходимое ей содержимое. Трэймы… много трэймов! Штук двадцать или даже тридцать. Джемма задумчиво уставилась на нежданное богатство, сжимая в руке записку, которая к нему прилагалась. Там было всего три слова печатными буквами, но какие!
«Когда сможешь – вернешь».
И подпись: «Э.».
Вот и гадай теперь, кто этот таинственный благодетель, не побоявшийся одолжить бедной ведьмочке столько денег. Эдгард каким-то образом прислал весточку из своей темницы? Элрой нашел способ помочь «клубничной фее» или все-таки Этьен? Если Олли-о проболталась, то… то…
Джема хотела вскочить и кинуться выяснять отношения с рыжей прохвосткой, но вместо этого сладко зевнула, погасила свет и, спрятав мешочек под подушку, легла спать в обнимку с тихо мурлыкнувшей Ви. Завтра… все завтра. Завтра она выяснит, причастна ли к подарку сыщица, а заодно и наймет ее на работу. Ведь теперь деньги у нее есть и на гонорар оборотню, и на покупку материалов, необходимых для работы похоронного бюро, и на оплату услуг кладбищенских наемников. Да что там! Здесь на все хватит! Даже на новое платье и на пять пар дорогих чулок в черно-лиловую полоску.
Ведьмочка так и уснула, не раздеваясь, со счастливой улыбкой на губах. А прятавшийся в тени дерева мужчина, отведя взгляд от потемневшего окна ее комнаты, поправил глубокий капюшон куртки, отмахнулся от жужжащей над ухом осы и, посмотрев на серебряные часы на длинной цепочке, направился к дому с вывеской «ПБ «Последний цветок». Как только ночной визитер скрылся за гостеприимно открывшейся дверью, на месте, где он недавно стоял, проступила еще одна фигура. На этот раз женская. Дьера с мрачным интересом уставилась на окно ведьмочки, брови ее сошлись на переносице, а водянисто-зеленые глаза раздраженно сверкнули. Она стояла прислонившись к стволу, как и ее предшественник, но в отличие от него эта особа была призраком.