Глава 17

День у Акеллара Эвира, получившего гонорар за блестяще выполненную работу, был прямо-таки посвящен несвойственной ему благотворительности. С утра волк совершенно бескорыстно помог одной пожилой дьере отыскать пропавшую собачку, в обед – просвещал конкурентку в ее сыскном бюро на тему самого действенного способа ускорения регенерации, еще и собственной крови для этого не пожалел, ну а к ужину вот решил вернуть ведьмочке корзинку. Чем не благое дело? Можно ведь было и не утруждаться. А если вдруг снова выпечкой с капустой угостят, так это же сугубо добровольно будет, правда? Не дойдя до цели пару десятков шагов, оборотень остановился и беззвучно скользнул в арку дома напротив, чтобы оттуда наблюдать крайне занятное действо.

Небезызвестный в Готрэйме дьер оружейник, выскочивший из похоронного бюро как ошпаренный, выбежал на середину улицы, застыл, будто памятник самому себе, и уставился на небольшую круглую железку на раскрытой ладони. После чего выругался и рванул обратно. Срывающиеся с его пальцев искры устремлялись вверх и оседали, высвечивая контуры какого-то непонятного мешка на подоконнике второго этажа. Превратив выуженное из трости «жало» в длинный крюк, маг металла стащил утративший невидимость тюк на землю, в считаные мгновения разодрал его на части, выхватил из кучи тряпья что-то блестящее и, пнув обрывки мешка, снова воззрился на свою круглую блямбу.

Блондин, решивший все же выйти из тени, чтобы предложить помощь, даже рта не успел раскрыть – сорвавшийся на бег оружейник едва не сбил его с ног и даже, кажется, не заметил. Этот спектакль просто обязан был иметь не менее занятное продолжение, и, оставив корзинку на пороге, Акеллар устремился за Этьеном, на ходу вдыхая его запах, чтобы ни при каких обстоятельствах не потерять взятый след. Ведь если подумать, оружейник в скором времени станет пасынком бывшего заказчика, а значит, за информацию о нем с рыжего можно стрясти… ну как минимум услугу. Должен же быть предел волчьему альтруизму!

Ножки стола были исполосованы когтями, все коленки – намяты лапками, тарелка разбита, чашка – опрокинута, колбаска (надо отметить, вкусная) – показательно разбросана по полу, но никто не обращал на Ви внимания. А уж она-то знала, что сказать по обсуждаемому вопросу. Только какой в этом смысл, если никто из двуногих не понимает по-кошачьи? Даже хозяин лишь погладил мимоходом, ссадил на пол и умчался, хлопнув дверью. А та, что ног не имела вовсе, буркнув: «Не приставай, крокодил!» – зачем-то плюхнула в мисочку неаппетитной красной жижи, которую беспрерывно поглощала из большой банки. Странные эти люди… и глупые!

– Сколько ты еще будешь ждать?! – поправив распахнувшийся плащ, наброшенный на голое тело с нижним недокомплектом, воскликнула Олли-о. – Уже почти ночь!

– Я оговаривал десять как последний срок, после которого не пущу ее в дом, – в пятый раз за последние тридцать минут повторил Эдгард, бросив взгляд на часы.

– А еще ты сказал, что после обеда Джемма должна была заниматься оформлением гробов и привести в порядок парочку покойников для завтрашних похорон, а она вместо этого потащилась в пряничную к белобрысой стерве, которая, бьюсь об заклад, какое-нибудь тайное заклинание доверия на свое послание навесила! Или в комнате в прошлый раз оставила, – махнув липкой ложкой, словно указкой, заявила оса. – Ты же маг, проверь чердак, раз все равно ждем!

Почти опустошенная банка клубничного варенья вопреки ожиданиям сыщицы только усилила ее нервозность. Умом она понимала, что паниковать рано, но профессиональное чутье буквально вопило об опасности, а осы, отправленные на поиски подруги, до сих пор не нашли ни следа.

– Если и было что-то, вряд ли оно сохранилось после достижения цели. Хотя, по мне, с этой глупой девчонки станется верить всем и вся без всяких чар-р-р, – рыкнул гробовщик.

Оборотень явилась в похоронное бюро к ужину. Она бы прилетела и раньше или послала новую шпионку к подопечной, но после улучшающего регенерацию ритуала, который ей любезно показал дьер Эвир, несколько часов Олли-о не могла сменить ипостась, а когда у нее это наконец получилось, рванула со всех крыльев к Джемме, рассчитывая отведать очередной вкуснятины, делясь рассказом о целебном эффекте волчьей крови, выведать, чем закончились посиделки с Зарой, и проконтролировать сборы ведьмочки на свидание с Этьеном. Однако вместо угощения ее ждали хмурый гробовщик, пустующая кухня и размяукавшаяся кошка. Аттамс прибыл к восьми, чтобы отправиться с невестой на прогулку. Не обнаружив ее, он отчитал сыщицу за недосмотр, рыкнул на Гарда за то, что тот не только сам не озаботился поисками, но и ему не сообщил о пропаже, после чего унесся прочь, ни с кем не попрощавшись.

А дьер Дорэ лишь одобрительно кивнул, когда сыщица, жертвуя очередным пальцем, отправила за изрядно взвинченным другом шпионку-осу. Как ни старался хозяин ПБ сохранять невозмутимость, беспокойство в итоге одолело и его. Когда горе-помощница не явилась накладывать иллюзии на покойников, гробовщик лишь досадливо вздохнул, предположив, что девица, по самый свой ведьминский колпак влюбленная в жениха, просто позабыла о рабочих обязанностях. Но едва выяснилось, что Аттамс не общался с Джеммой после совместного похода в ратушу, а дьера Сомс последний раз видела ее в пряничной, картина начала вырисовываться совсем иная. И Эдгарду она не нравилась. Под мерное постукивание ложки о стенки и донышко опустевшей банки и под беспрерывное мяуканье Вишни часы отсчитали последние секунды и пробили девять.

– Пора! – бросил гробовщик, надевая куртку. – Позже загляну еще в центральный морг, – озвучил он свои планы.

– Типун тебе на язык! – отмахнулась оса. – Хотя… загляни, чем чирташ не шутит. Думала, мы тут до десяти проторчим, – с сомнением посмотрев на циферблат, пробормотала она.

– Тебя никто не держал.

– А тебя держали? – съязвила рыжая.

– Я ждал…

– Дождался? – все тем же тоном поинтересовалась сыщица, но гробовщик не удостоил ее ответом. – Полечу, пожалуй, за Этьеном, еще пару ос зашлю в пряничную по третьему кругу, вдруг Джемма туда вернулась? – зачем-то поделилась намерениями Олли-о. – А одну здесь оставлю. Ну и с тобой отправлю полосатую малышку тоже, чтобы быть на связи, – сказала рыжая и рассыпалась жужжащим роем, уронив на пол одолженный мужчиной плащ.

Дорэ кивнул, подобрал ставшую ненужной вещь, бросил ее на спинку стула и в сопровождении крылатого войска направился к выходу, где на пороге топтался молоденький нэрлис. Парень недоуменно рассматривал корзинку, стоящую на крыльце, да обрывки каких-то лоскутов, разбросанных по улице.

– Генеральная уборка… в разгаре, – неопределенно махнул рукой гробовщик, ничуть не удивившийся визитеру, которого на самом деле ждал. – Привлекает диких ос, – буркнул он, взглянув на зависший над тряпьем рой, после чего отправился вместе с горгоном к его экипажу, на ходу объясняя суть возникшей проблемы.

Темнота была вязкой, плотной, словно густой кисель. Она распластывала, раскатывала и не давала пошевелить даже пальцем. Да что там пальцы, веки и те не поднимались. Джемме казалось, что ее тело камнем лежит на дне моря под толщей мутной воды, а рядом кружит стайка серебристых рыбок, невесомо касаясь ее скользкими плавниками.

– Просни-и-ись, – напевно звали они, и их тоненькие голоса постепенно сливались в один – такой знакомый и родной. Хм, разве рыбки умеют говорить? Или это все сон? – Просыпайся, Майла! Ну же, открывай глазки… – Холодный рыбий хвост пощечиной полоснул по лицу, давящая масса вдруг разом схлынула, и ведьмочка открыла глаза. – Ну привет, сестренка!

Джемма бы испуганно вскрикнула, но из пересохшего горла вырвался лишь глухой кашель. В первые мгновения ей показалось, что она умерла и бестелесным духом парит над мирской оболочкой, покоящейся на камне. Но почему же тогда видит не ее, а свою призрачную сущность? Полупрозрачное лицо привидения куда больше напоминало отражение в зеркале, чем немного позабытый образ Клариссы. Прошедшие с ее похорон шесть лет окончательно сгладили отличия во внешности, превратив разновозрастных сестер в близнецов. Или нет, не сестер? Дьер Эсми же показывал письмо лекаря.

– Клара? – наконец сумела выдавить Джемма.

– Я, Майла. Это действительно я, – счастливо улыбнулась потусторонняя собеседница и радостно захлопала в ладоши. Звук напоминал шум прибоя. – Я знала! Знала, что все получится!

– Что получится? – переспросила ведьмочка, пытаясь сесть.

Тело все еще было вялым и не спешило подчиняться командам разума. Зато ощущения потихоньку возвращались, позволяя прочувствовать и шершавую поверхность камня под обнаженной спиной, и шелковистую прохладу наброшенной на голое тело простыни. Она раздета? Но почему?! Закравшееся в душу подозрение придало сил, и девушка решительно приподнялась, опираясь на локти. Вопреки опасениям помещение, в котором она находилась, не было ни больничным моргом, ни залом в подвале ПБ – тем самым, что пришлось отмывать в свой первый рабочий день. Обычная комната с обшарпанной деревянной дверью, плотно зашторенными окнами, мозаичным паркетом, пыльной люстрой и парой потрепанных кресел. Не вписывались в этот простенький интерьер лишь мерно светящиеся линии пентаграммы, начерченной на полу, испуганно подрагивающие огоньки черных свечей и каменный стол, похожий на языческий алтарь.

– Где я? – прошептала Джемма, озираясь. – Это что, чирташев жертвенник? – нервно комкая на груди простыню, спросила она. – Ты решила меня… – Застрявший в горле ком помешал закончить фразу.

– Да нет же! – воскликнул призрак, усаживаясь прямо на ноги Джеммы. Невесомый и ледяной, словно осенний ветерок. – Да, это все атрибуты ритуала, но вовсе не жертвенного! – с жаром принялась убеждать «сестра». – Я хочу, чтобы ты помогла мне… вернуться! – загадочно улыбнулась она.

– К-куда? – запинаясь, уточнила ведьмочка. Возможное воскрешение Клариссы отчего-то не обрадовало.

А привидение, как назло, выдерживало театральную паузу, не спеша отвечать. Несколько недель назад, до знакомства с Элом, подобное соседство, как, впрочем, и сам факт беседы с покойницей, напугали бы девушку до полусмерти, теперь она лишь мимолетно отмечала холодок, скользящий по коже, и с тоской понимала, что все это происходит на самом деле.

– Почему ты молчишь? Ты решила вернуться в мир живых?

– Ты мне не рада? – обиженно надул губы призрак.

– Рада, – ответила Джемма не задумываясь и тут же поняла, что действительно не прочь поболтать с духом покойной «сестры». – У меня к тебе столько вопросов!

– У меня тоже, милая…

Как выяснилось, восставать из мертвых Кларисса не планировала, даже наоборот. Призрачная женщина с жаром говорила, а ведьма слушала и изредка поддакивала, даже не пытаясь вклиниться в ее монолог. Оказаться один на один с настоящим духом было… странно. После недель, проведенных в похоронном бюро, и отнюдь не мимолетного знакомства с посланниками Саймы напугать или хотя бы удивить ведьмочку одним-единственным привидением было сложно. Эффект неожиданности схлынул вместе с жутковатыми подозрениями, и… Джемма успокоилась. Не совсем, конечно, но от вида расчерченного пола и догорающих свечей ее уже не потряхивало, а сидящий рядом дух перестал вызывать нервный озноб. И все равно эта полупрозрачная версия Клариссы настораживала девушку – бестелесная фигура имела крайне мало общего с тем образом, что хранился в ее памяти.

Откуда-то вдруг в «сестре» появились капризность и театральность, самолюбование и даже истеричность. Стала ли смерть причиной этих перемен в ее характере или Клара всегда была такой? А вдруг ведьмочка отрицательные качества приписывает ей неосознанно, чтобы оправдать собственную черствость и неблагодарность? Ведь она любит Этьена, а он – муж покойной «сестры». Вопреки высказанным вслух заверениям, Джемму совсем не обрадовала неожиданная встреча с прошлым, и потому она чувствовала себя виноватой, что, впрочем, не мешало ей, вслушиваясь в пылкую речь привидения, понимать: из нее пытаются сделать дуру.

– Значит, ты все эти годы присматривала за нами, но была слишком слаба, чтобы показаться или заговорить? – Простыня, даже дважды обернутая вокруг тела, не спасала от холода каменной плиты, однако температура пола была еще ниже, а кресла казались такими ветхими и пыльными, что девушка не отважилась покинуть «алтарь». Он был хотя бы чистым, если не считать нарисованных по углам магических символов, которые тоже светились.

– Да, да, я ведь уже сказала! – нетерпеливо ответила призрак. – И вот наконец… – продолжила она с пафосом, но ведьма перебила:

– А как только набралась сил, вместо того чтобы обратиться ко мне напрямую, попросила Зару выкрасть книгу и заманить меня в ловушку?

– Да нет же! Я…

– Зачем были нужны такие сложности, Клара? – Джемма очень старалась не демонстрировать свое недовольство слишком явно, но холодный каменный стол, непонятно куда исчезнувшая одежда, мысли о неминуемом гневе дьера Дорэ, а главное, беспокойство, что Этьен уже наверняка обнаружил ее отсутствие, доброжелательности не способствовали. Высокие черные свечи, расставленные по углам пентаграммы, которые теперь, когда девушка сидела, были особенно хорошо видны, пробуждали задремавший было страх. Хоть «сестрица» и уверяла, что не причинит ей вреда, Джемма сомневалась.

– Я хотела с тобой поговорить, но… – Очередная трагическая пауза едва не заставила собеседницу зарычать. – Как я могла, когда рядом с тобой все время то этот жуткий гробовщик, то рыжая девка, то… – Призрак шумно всхлипнула и, прижав к полупрозрачной груди такие же эфемерные руки, громко прошептала: – Мой муж!

Еще совсем недавно, услышав эти слова, ведьмочка непременно бы покраснела, потом побледнела и пожелала себе немедленно провалиться сквозь землю. Но после убеждений жениха и осы, а также в свете информации, предоставленной дьером Эсми, Джемма начала смотреть на ситуацию под другим углом. Вместо вины и смущения за свою любовь к зятю она испытывала лишь раздражение и жгучее желание выяснить наконец истинную причину столь неожиданной встречи с его мертвой женой. А еще ей очень хотелось вернуться домой: к ворчанию дьера гробовщика, урчанию верной Ви и теплой улыбке Этьена. Ее Этьена! Кларисса лгала… Она лгала и раньше, утверждая, что они родня, то же самое эта призрачная особа делала и теперь. Но если в прошлом ее обман звучал вполне убедительно, то сейчас россказни о необходимости похищения воспринимались полным бредом.

– Хорошо. Пусть ты не могла обратиться ко мне в ПБ, опасаясь Эдгарда, пусть видела, как я забрала книгу из библиотеки, пусть уговорила Зару напроситься ко мне в гости… пусть! Но скажи, во имя Марны, зачем надо было меня усыплять и привозить сюда? Что это, кстати, за дом? Чей он? Откуда здесь этот каменный стол? Кто расставил свечи, начертил пентаграмму? Зара? И где она? Почему прячется? И кто, чирташ вас всех побери, тот зеленоглазый мужчина, что был в парке?!

– Майла!

– Я не понимаю, что за ритуал вы вознамерились провести, – игнорируя ее возглас, продолжала ведьмочка. – Не жертвоприношение, говоришь? Нет? Тогда почему меня раздели и уложили в позе покойницы на алтаре?!

– Майла, сестренка… почему ты так со мной разговариваешь? – Призрак недовольно поджал губы. Кларисса всегда так делала, когда сердилась или хотела вызвать в Джемме чувство вины. – Я все это затеяла ради тебя! Я так старалась, а ты… Ты даже не даешь мне все как следует объяснить! Скончавшись в той проклятой родильной, я не ушла за полог – осталась, чтобы присматривать за своими крошками и за тобой. А потом, когда решилась предстать перед Саймой, путь к перерождению для меня оказался закрыт. С тех пор я незримо витала рядом с вами, гадая, как мне быть дальше, а потом вспомнила, что в книге, доставшейся мне… от подруги, описан подходящий ритуал. Но провести его без помощи живых невозможно. От других свободных призраков я узнала, что лишь через несколько лет скитаний смогу двигать небольшие предметы, показываться людям на глаза и даже говорить с ними. И вот такой день настал! Я так ждала, так надеялась…

– А потом отчего-то решила пообщаться с посторонними, а не со мной или… с Этьеном?

– Милая, к чему твой сарказм? – вздохнула Кларисса. – Когда я вошла в силу, поняла, что мое присутствие в вашей жизни будет лишним! Малышки счастливы и совсем во мне не нуждаются, для мужа я – давно пройденный этап, да и тебе наша встреча, как вижу, неприятна. Поверь, если бы знала, как обойтись без твоей помощи, не стала бы беспокоить. Но для ритуала, который откроет мне путь за белый полог, нужен не просто человек из плоти и крови, но близкий родственник. Думала, будет достаточно одного твоего присутствия, поэтому Зара с женихом… да-да, он просто ее жених, а не злодей из придуманных тобою фантазий. Почтенный дьер Дэгор специализируется на общении с призраками. Поэтому я к ним с дьерой Фарли и обратилась. Так вот, мы хотели, чтобы ты просто поспала в центре пентаграммы, а к моменту пробуждения твоя подруга уже вернула бы все на свои места, и ты бы ничего не узнала о случившемся. Но, похоже, для достижения результата требуется твое согласие и…

– Я не согласна! – заявила ведьмочка, хотя перспектива отправить неприкаянный дух в царство богини-сестры и выглядела привлекательно. Но куда больше Джемме хотелось выяснить всю правду об их с Клариссой прошлом. Однако для начала стоило все же одеться. А то, не приведи Марна, сюда вероломная блондинка со своим странным женишком явится, а она тут сидит в чем мама родила и препирается с привидением. Рука мимолетно коснулась мочки уха, не нащупав подаренных Этьеном сережек, и ведьмочка вздохнула. Он говорил, что в них она точно не потеряется. А что теперь?

Участие в магической авантюре казалось ей крайне рискованным. Слепо доверять «сестре», как это бывало прежде, она больше не собиралась. Раз Клариссе понадобилась помощь, что ж… пусть сначала ответит на вопросы, а потом Джемма позаботится об ее уходе за полог. Только не через сомнительный обряд, о котором она ничего не знает, а с легкой руки Элроя… хотя скорее уж стараниями его гигантского меча. Жнец вполне способен открыть для заблудшего призрака путь к вечному покою или перерождению – ведь в этом и заключается его работа. Конечно, ходят слухи, что некоторые души в наказание отдают на съедение пожирателям, но… это ведь только слухи. Жаль, нельзя позвать Эла прямо сюда, хотя, зная тягу посланника к сладостям, он наверняка явится в ближайшее время в ПБ. Всего-то и надо – устроить этим двоим встречу, а заодно получить повод вернуться домой. Так Джемма и сказала призраку, уверенная, что нашла лучшее решение для всех. Но вопреки ее ожиданиям идею не одобрили. Более того, на белом лице «сестры» на миг появилась злобная гримаса, которая так быстро сменилась скорбным выражением, что ведьма заподозрила у себя обман зрения.

– Нет, Майла! Я устала ждать! Все эти годы я мечтала уйти, и вот сейчас, когда цель так близка, ты предлагаешь мне отступить? А если твой жнец запрет меня навечно за пологом, лишив права перерождения в назидание другим непокорным душам?! Или того хуже, отдаст монстрам Саймы! – взвизгнула она. – Неужели тебе меня совсем не жаль? Ты здесь, все готово! Ну же, малышка… не упрямься. Единственное, чего не хватает, – это твоего согласия. Или ты хочешь, чтобы сюда привезли Энни или Анни? – Последнее прозвучало как угроза. Если Джемме и требовалось доказательство, что ею беззастенчиво манипулируют, она его получила.

– Где моя одежда? – холодно спросила ведьма, спрыгивая с «алтаря».

– Никуда ты не пойдешь! – закричала раздосадованная «сестрица», она белым вихрем метнулась к выходу и зависла, преграждая пленнице путь. Та невольно отшатнулась от ставшего пугающим призрака.

– Это глупо, Кларисса! Эл Стальной тебе поможет, я знаю. Он отличный парень.

Полупрозрачные губы скривила злобная ухмылка, но ответить призрак не успел. Резко распахнувшаяся дверь пролетела сквозь эфемерное тело и с грохотом стукнулась о стену.

– Майла! – выдохнул ворвавшийся в комнату Этьен. – Как ты сюда… – Он запнулся, узрев прямо перед собой дух мертвой жены.

– А вот и муженек явился! Живучий, гад, – кисло усмехнулась Кларисса, забыв о ведьмочке, растерянно застывшей посреди комнаты и нервно тискающей несчастную простыню.

– Ты? – изумленно прошептал оружейник, невольно опуская руку с зажатым в ней «жалом».

– Я! – пропела покойная супруга и, подлетев вплотную, предложила: – Поцелуемся? – Призрачные ладони обхватили шею мужчины, а ледяные губы коснулись искаженного гримасой рта.

– На прощанье! – дополнил реплику Клариссы Дэгор, едва переступив порог, и с силой вонзил кинжал в спину оружейника. В попытке отделаться от прилипчивого привидения Этьен не успел вовремя среагировать, за что и поплатился.

Отчаянный вопль, вырвавшийся из горла кинувшейся к любимому ведьмочки, оборвался, когда в нее швырнули новую порцию печально знакомой пыльцы с сонным эффектом и запахом болотной гнили.

Багровая лужа расползалась по паркету, въедалась в дерево, смешивалась с пылью и оплывшим воском, размывая линии потухшей пентаграммы. Вместе с кровью капля за каплей из тела дьера Аттамса уходила жизнь. Серые глаза бессмысленно смотрели в потолок, готовясь закрыться навсегда. Воздух в углу комнаты подернулся белесой дымкой, облачко тумана уплотнилось, разрослось, и из него шагнула окутанная светящимся ореолом девочка.

– Опять кто-то дохнет без разрешения, – буркнула Дис, выуживая из ножен на спине свои парные мечи. – И все жнецы конечно же заняты. Ни минуты покоя! – Подойдя к умирающему, она остановилась, присмотрелась и недовольно сморщила носик. – Знакомые лица… – протянула координатор жнецов, раздраженно пнув носком туфельки руку мужчины, судорожно сжимающую эфес тонкой шпаги. – Это что же получается… он тут сейчас ко мне за полог отправится, а безмозгло-жизнерадостная ведьма навечно у Гарда поселится? Ну уж нет!

Мечи с тихим шелестом вошли обратно в ножны. Присев на корточки, девочка сосредоточилась и, ухватившись за тонкую светящуюся нить, идущую куда-то вверх от груди оружейника, с силой ее дернула. Намотав длиннющий обрывок на шею мужчины и завязав кособоким бантиком, Дис наклонилась, прижалась на миг губами к его лбу и, проворчав: «Живи, герой!», исчезла.

Однако жить, по крайней мере спокойно, дьеру Аттамсу было еще рано – не успела посланница Саймы раствориться в воздухе, как дверь распахнулась, едва не задев ноги раненого. У перешагнувшего порог оборотня хищно раздувались ноздри – крови было так много, что ее солоноватый запах уловил бы и куда менее чувствительный нос. Окинув внимательным взглядом комнату и убедившись, что больше в ней никого нет, Акеллар опустился на колено рядом с Этьеном и проверил пульс. Удостоверившись, что сердце слабо, но бьется, волк выудил из-за пазухи плоскую флягу с мутно-зеленой жидкостью, перевернул оружейника и щедро полил зиявшую на его спине рану. Большего он сделать не мог, да и время поджимало.

Ведьмочка, что пекла отменные пирожки, была здесь совсем недавно, ее след еще не остыл. И ей помощь оборотня требовалась даже больше, чем Аттамсу. Отшвырнув в сторону опустевшую флягу, оборотень принялся поспешно раздеваться, пряча в ворохе одежды свою коллекционную трость. Жаль, но взять ее в погоню не удастся, разве что в зубах тащить, а это чревато нежелательным промедлением. К тому же он уже вызвал помощь, значит, за вещами присмотрят. Минуты не прошло, как крупный белый волк устремился прочь от кособокого домика, расположенного на отшибе одной из бедных улочек Готрейма.

Дверь снова открылась, взметнув в воздух валявшуюся поверх кучи одежды шляпу. Осторожно заглянувшая в комнату гостья, закутанная в черный плащ, оценила обстановку и разочарованно застонала.

– Ну почему, почему я опять опоздала?! – В возгласе Варфаламеи слышалась досада. Сняв с головы капюшон, она раздраженно стукнула кулачком по стене. – Эта тварь опять улизнула! Еще и убила кого-то. Хотя… – Не уделив и толики внимания лежавшему в луже крови мужчине, ведьма медленно обошла пентаграмму на полу, затем шагнула к каменному столу, потрогала кончиком пальца один из нарисованных на углу символов, коснулась оплывшей и давно погасшей свечи. Глаза ее затянуло белесой пеленой, ноздри хищно дрогнули, а на губах появилась пугающая улыбка. – Интерес-с-сно! – прошептала женщина, в этот момент похожая на потустороннего монстра. – К кому же это ты так крепко себя привязала, гадина? – Вопрос остался без ответа.

Хрупкая блондинка с миловидным лицом, на котором гостило отнюдь не невинное выражение, вышла на середину комнаты и предвкушающе ухмыльнулась. Она смежила веки, затем раскинула руки, повернув их ладонями вверх, и принялась медленно кружиться, пытаясь уловить отголоски проведенного здесь ритуала, но вместо этого нашла кое-что другое – где-то внизу слабо билось еще одно сердце и металась в панике чья-то истерзанная душа. В отличие от оружейника их обладательницу никто не искал. Тихо выругавшись, Варфаламея снова накинула капюшон, пряча в его тени лицо, и отправилась на поиски входа в подвал.

Следующий визитер, нагрянувший в некогда одинокий дом, ущерба многострадальной двери не нанес лишь потому, что она так и осталась открытой.

– Ты уже здесь? – произнес ничуть не удивленный дьер Эсми, устало привалившись к косяку. – И опять без результата? Может, тебе на покой пора, Варя?

– Крайне невежливо напоминать девушке о возрасте, – огрызнулась внешне молодая блондинка, похлопывая по щекам бледную до синевы брюнетку с растрепанной косой. Эту несчастную Варфаламея обнаружила в подвале, в стенной нише, скрытой за одним из стеллажей. Если б не она, девчонка умерла бы там, не сумев выбраться, даже если бы очнулась. Ведьма очень надеялась привести ее в чувство, чтобы выяснить хоть что-нибудь полезное. – Ну чего стоишь, как на смотринах? Лучше бы лекаря вызвал. У нас тут сразу две недобитые жертвы.

– Так, может, добить? – задумчиво протянул Вэйдмар, разглядывая Этьена. Тот по-прежнему был без сознания, но угроза для его жизни, похоже, миновала.

Увы, как следует поразмыслить над заманчивой идеей, пришедшей в его голову, градоправителю не удалось. Сперва в популярный этой ночью дом ворвалось рыже-коричневое жужжащее облако, за ним степенно вошли два вооруженных нэрлиса, которые, заметив градоправителя, дружно поклонились и застыли по обе стороны от двери, будто статуи. Затем порог комнаты переступил угрюмый гробовщик.

– Вы как раз кстати, дьер Дорэ! – оживился градоправитель, жестом приказывая горгонам выйти. – Как, по-вашему, во сколько обойдутся пышные похороны и солидный гроб вот на эти габариты? – кивком указав на Этьена, поинтересовался он.

– Воскресить дешевле, – невозмутимо ответил Эдгард, глядя исключительно на Варфаламею. Та при виде его скромно опустила глаза и, отойдя от бесчувственной брюнетки, с показной робостью принялась изучать собственные ногти, как будто ничего интересней поблизости не было.

– С таким подходом к клиенту вы мигом разоритесь, дьер гробовщик, – рассмеялся Вэйдмар.

Осиный рой, собравшись в плотный кокон, превратился в одноногую полосатую девицу, которая, нисколько не смущаясь своего вида, рухнула на колено рядом с раненым и, зло взглянув на остальных, прошипела:

– Какие похороны, вы что, совсем спятили? – Олли-о принялась лихорадочно ощупывать друга, проверяя его состояние. – Психи, все психи, – пыхтела она, чуть не плача. Вроде понимала умом, что Аттамс выживет, так как одна из ее ос наблюдала и визит девочки-жнеца, и поступок волка, чье дивное снадобье остановило кровь, но… сердце все равно сжималось при виде распластанного на полу тела Этьена.

– Вы тут разбирайтесь, а я, пожалуй, пойду! – подала голос Варфаламея, бочком пробираясь к выходу.

– Куда это? – заступил ей дорогу Эдгард. – Сначала поговорим.

– Потом как-нибудь, – оглянувшись на дьера Эсми, пробормотала она.

– Где моя ведьма? – гаркнул гробовщик.

– Твоя?! – взвилась Варя.

– Наш-ш-ша, – прошипела оборотень, подняв пылающие ненавистью глаза на ту, из-за кого была вынуждена восстанавливаться столько дней. Правда, после помощи Эвира и новой порции его крови процесс шел ударными темпами, и при следующем обращении оса планировала вернуть прежнюю форму, но… содеянного многоликой тварью, стоявшей напротив, это не отменяло!

– Понятия не имею, где ваша ведьма, – с самым честным видом ответила блондинка. – Я просто мимо проходила, никого не трогала. И дальше пойду, ладно? – Она снова покосилась на градоправителя.

– Выпустите ее, – махнул рукой тот.

– Она преступница! – возразил дьер Дорэ.

– Осоубийца! – поддакнула сыщица.

– Я бы сказала, карающая рука триумвирата, – ничуть не испугавшись обвинения, заявила Варфаламея. – А некоторые излишне любопытные насекомые, как я смотрю, живы и почти здоровы, – добавила, одарив взглядом оборотня.

– Хочешь сказать, что племянника почтенного дьера Эсми ты прикончила по воле богов? – Губы Эдгарда тронула кривая усмешка.

– Этот рыжий мерзавец, простите, дьер градоправитель, за такие подробности, – явно переигрывая, повинилась ведьма, – несколько лет безнаказанно соблазнял и топил в бассейне молоденьких девочек из бедных кварталов, а потом его слуги скидывали трупы под Звездным мостом, чтобы никто не заподозрил убийства. Тебе никогда не казалось странным, что каждые месяц-два в Готрэйме появлялась новая утопленница, которой бы еще жить да жить?

– Ко мне на стол они не попадали, – пожал плечами гробовщик.

– Естественно! Потому что богатенького подонка прикрывал могущественный дьер Бо.

– И за это ты убила его? Благородно, угу. – Мужчина откровенно иронизировал.

– Убила, потому что мне была нужна его должность, – не стала утаивать очевидное Варфаламея. – Но никто ведь не мешал совместить необходимое с полезным, верно?

– Допустим, убедила, – сказал собеседник. – Эти двое заслуживали кары. Но чем провинился нэрл Гэлвин?

– Хотелось бы мне сказать, что ничем, но и его руки в крови, – ответил за ведьму градоправитель. – При всей своей положительности этот горгон любил сбрасывать напряжение, избивая до полусмерти заключенных. А некоторых и до смерти. Пусть они преступники, но… это не повод использовать их вместо боксерской груши, согласитесь, дьер Дорэ.

– Но ведь наверняка были и другие жертвы этой «карающей руки», – не сдавался Эдгард.

– Может быть, но мы об этом не знаем, – с намеком проговорил рыжий. – Отпустите девушку, у нее дела. Под мою ответственность!

– Под вашу и храма триумвирата? – глядя в лицо Вейдмару, уточнил гробовщик.

– Все верно.

Брюнет машинально тронул похожую на крест серьгу в своем ухе и шагнул в сторону, освобождая проход. Варфаламея, благодарно кивнув, поспешила воспользоваться шансом и выскользнула из комнаты.

– Полагаю, объяснять, что разглашение этой информации под запретом, не стоит?

– Нет.

– Вот и отлично! А вам, дьера? – Градоправитель уставился на одноногую сыщицу, из одежды на которой были лишь рыжие полосы, но ее это мало волновало.

– А мне нужен лекарь! Ен, чирташев сын! Очнись уже, а? – Олли-о позорно шмыгнула носом, отвернулась и тихо буркнула: – Да кому я проболтаюсь? А если и так, кто мне поверит? – Про то, что служение храму трех богов добавляет плюсов репутации любого политика, о чем дьер Эсми и сам прекрасно знал, но зачем-то решил повязать их всех общей тайной, оборотень благоразумно промолчала. – Вы вызвали лекаря? – вернулась она к прежней теме.

– Не переживайте так о раненом, дьера Сомс! – сказал градоправитель, давая понять, что прекрасно осведомлен о личности собеседницы. – Оружейнику пока лучше побыть без сознания. И да, помощь уже в пути, – отбросив в сторону шутки, серьезно проговорил он. – Насколько я могу судить, а опыт у меня немалый, этот тип будет отравлять мне жизнь еще очень долго.

– Согласен, – тряхнул черными кудрями гробовщик. – Разве что утопится, потеряв свое лиловое сокровище. Чем причитать, Олли-о, лучше бы продолжила поиски!

– А я и не прекращала! – огрызнулась та, показав ему руку без трех пальцев.

– То есть ты в курсе, где Джемма?

– Да.

– Рассказывай! – велел Эдгард, подойдя к ней.

– При нем? – Оборотень покосилась на дьера Эсми.

– Ну я же открыл вам свои страшные тайны, – усмехнулся тот, снимая дорогое пальто, которое накинул на плечи обнаженной сыщицы. – Долг платежом красен, девушка. Тем более Джемма дорога мне не меньше, чем вам. Итак… где она?

– Там же, где ваш ручной волк, – не удержалась от шпильки оборотень. Потом задумалась, на миг прикрыла глаза и, резко распахнув их, заявила: – Мне пора. Оставлю вам пару ос-проводников. Догоняйте! – В то же мгновение пальто шлепнулось в кровь, рукавом стегнув раненого, а воинственно жужжащий рой вылетел за дверь.