Когда солнце начало клониться к горизонту, ровно в тридцати милях к югу от Ки-Уэста встретились две лодки, ничем не примечательные круизные катера, каких полно у берегов Флориды в выходные дни летом. Но их команда состояла не из полупьяных врачей с обгоревшей на солнце кожей, а из вооруженных агентов тайных служб. В трех милях от них находилась пара боевых вертолетов «Апач», которые вели незаметное наблюдение.

Катера осторожно приблизились друг к другу, словно пара боксеров, впервые встречающихся на ринге. Легкий ветерок шевелил небольшие флаги над ходовыми рубками – один кубинский, другой – американский.

Матросы обменялись причальными канатами, привязав лодки борт к борту. Вице-президент Сандекер вышел из каюты американского катера и подошел к борту. Он протянул руку седому человеку на втором катере.

– Добрый день, мистер президент, – сказал Сандекер.

Рауль Кастро крепко пожал руку Сандекера.

– Для меня это большая честь, мистер вице-президент!

– Пожалуйста, называйте меня просто Джеймс. Могу я подняться на борт?

– Конечно, – Кастро продолжал удерживать руку Сандекера, когда тот перепрыгнул на соседний катер.

Кубинский президент отметил, что в жизни Сандекер выглядит не таким высоким, как по телевизору. Но в его голубых глазах горел огонь революции, который сразу понравился кубинскому президенту.

– И вы называйте меня просто Рауль, – сказал он. – Давайте перейдем на кормовую палубу, где мы сможем спокойно поговорить.

Сандекер махнул рукой своим охранникам, а Кастро – своим. Два лидера перешли на корму и уселись под навесом.

– Принеси ром, – сказал Кастро своему помощнику, прежде чем обратиться к Сандекеру: – Джеймс, я рад, что вы согласились на встречу со мной. Я никак не рассчитывал, что правительство Соединенных Штатов пре-дупредит нас о покушении на мою жизнь! Я жив благодаря вам. И я хотел бы поблагодарить вашего президента за спасение.

– Президент был обеспокоен, когда наши разведывательные службы сумели установить детали предстоящего покушения, в особенности после того, как выяснилось, что это должно произойти за пределами вашей страны. Президент и я рады, что вы живы и здоровы, – Сандекер откашлялся. – Президент полагает, что сейчас самый подходящий момент, чтобы улучшить наши отношения, окончательно избавившись от наследия холодной войны.

Кастро кивнул, задумчиво глядя вдаль.

– С тех самых пор, как умер мой брат, я постоянно об этом думаю. Одно время моя страна нуждалась в Фиделе так же сильно, как он нуждался в нашем народе. Но те дни давно прошли. Фидель многого добился для народа, но он не позволял нам развиваться дальше. Пришло время сделать Кубу процветающей страной. – Он посмотрел Сандекеру в глаза. – Джеймс, как вы знаете, я не стану участвовать в выборах 2018 года. Я намерен рекомендовать министра иностранных дел в качестве своего преемника. Он ратует за введение рыночной экономики и улучшение отношений с Соединенными Штатами. – Рауль глубоко вздохнул. – А я в оставшиеся мне дни в должности президента постараюсь облегчить своему преемнику дальнейший путь.

– У нас есть более чем двухвековой опыт демократии и свободного рынка. Мы можем помочь вам выйти на правильный путь.

Казалось, с плеч старого марксиста сняли тяжкое бремя.

– Не так просто уйти с прежнего пути, но это освободит нас.

Помощник президента принес ром, и они выпили за налаживание отношений между двумя странами.

– Рауль, у меня есть вопрос, – сказал Сандекер. – Сейчас повсюду ходят слухи, что вы погибли на Каймановых островах. Почему вы публично их не опровергли?

Глаза Кастро затуманились от гнева.

– Мы до сих пор не знаем, кто заключил контракт с наемниками. Если мои враги будут думать, что я мертв, они начнут действовать так, что это укажет на их вину.

– Разумная тактика, – сказал Сандекер. – Однако мне кажется, что я могу подсказать вам направление поисков, – он вытащил из кармана рубашки сложенный лист бумаги. – Нас также интересовал этот вопрос, и мы провели поиски источника финансирования наемников. Нам удалось установить, что платеж прошел через три счета на Каймановых островах – и всякий раз через разные банки. След привел к венесуэльскому банку, а от него к национальным счетам в Гаване. Дальше мы оказались в тупике. Однако не вызывает сомнений, что счет принадлежит Министерству внутренних дел!

Кастро широко раскрытыми глазами смотрел на лист бумаги.

– Гутьер! Конечно. Он известен своим экстремизмом, а его амбиции безграничны. Если бы меня не стало, он мог бы рассчитывать на поддержку армии и стать президентом. Ни для кого не секрет, что он давно мечтает занять мое место! Похоже, он больше не мог ждать… или не хотел, чтобы президентом стал Руис.

– Я сожалею, – сказал Сандекер. – Внутреннее предательство всегда самое обидное.

– Нет, я благодарю вас за то, что вы открыли мне глаза на бешеного пса в моем окружении! Мне он всегда не нравился, однако Гутьер не раз доказывал, что является сильным лидером.

– У вас могут возникнуть осложнения из-за его связей с военными?

– Ни в коей мере! Министр Революционных вооруженных сил был моим верным соратником в течение сорока лет, – Кастро заговорил мягче. – Сожалею, Джеймс, предательство трудно перенести.

– Я понимаю. Вы должны сами решить все проблемы.

– Но большим плюсом является то, что нами заложена основа будущей дружбы, – Кастро допил ром.

– Согласен, – ответил Сандекер. – Тем не менее есть два важных для нас вопроса, которые могут помешать нашему общему движению вперед.

– Что вы имеете в виду?

– Первый связан с Азией. Мы получили встревожившее нас официальное сообщение от Национальной разведывательной службы Южной Кореи. До них дошли слухи о сделке между Пхеньяном и вашей страной. Их источник утверждает, что Куба обеспечивает Северную Корею высококачественным оксидом урана, а в обмен Северная Корея готова поставить вам некоторое количество тактического ядерного оружия.

– Что?! – Кастро вскочил со стула. – Это абсурд! Должно быть, ваша разведка ошибается.

– Но вы уже покупали стрелковое оружие у Северной Кореи.

– Верно, но в очень ограниченных объемах. Мы почти не торгуем с Северной Кореей. Уверяю вас, Джеймс, я ничего не знаю о данном соглашении! Начать с того, что мы не ведем добычи урана на нашем острове. И, вне всякого сомнения, у нас нет ни нужды, ни желания обладать ядерным оружием.

– Рад это слышать. Разведка иногда совершает ошибки, а сведения о Северной Корее редко бывают достоверными.

Кастро кивнул.

– Должно быть, так и случилось. Это безумное предположение, но ни о чем не беспокойтесь. А что еще вас волнует?

– Ну, второй вопрос важен лично для меня. Речь идет о нашем научно-исследовательском судне «Саргассово море». Вы захватили его и держите в кубинских водах.

На лице Кастро появилось недоумение.

Сандекер рассказал о внезапной потере связи с кораблем и о том, что снимки со спутника показывают, что «Саргассово море» находится в территориальных водах Кубы.

Кастро покачал головой.

– Я сожалею, Джеймс. Впервые об этом слышу. Вы уверены, что на вашем корабле не произошла какая-то поломка оборудования?

– Снимки со спутника показывают, что на корабле не было пожара или каких-то других серьезных повреждений. К тому же на «Саргассовом море» имеется резервная система связи. Мы послали на помощь наш катер береговой охраны, но его не пропустил корабль ВМФ Кубы. Мы считаем, что «Саргассово море» захвачено какой-то враждебной группировкой.

– Возможно, это инициатива местных сил ВМФ, но они ничего не докладывали в Гавану.

– На борту нашего корабля находятся пятьдесят человек команды, часть является моими близкими друзьями. И я буду вам весьма обязан, если вы сообщите мне, что происходит.

– Конечно. Я понимаю ваше беспокойство. Обещаю разобраться с этим вопросом, как только вернусь в столицу!

Неподалеку от кормы из воды выпрыгнула крупная рыба, которая привлекла внимание обоих мужчин.

– Вы любите спортивную рыбалку, Джеймс? – спросил Кастро.

– Прошло уже несколько лет с тех пор, как мне удавалось поймать крупную рыбу, – с улыбкой ответил Сандекер.

– Нам следует порыбачить вместе во время вашего следующего визита. Лучший в мире голубой марлин водится только во Флоридском заливе!

– Что же, прекрасный повод для новой встречи, – сказал Сандекер, вставая и протягивая руку Кастро. – Это было бы замечательно!