Крепко прижав Кейна к груди, Такер нырнул под поверхность бурлящего прибоя. Не зная, насколько глубок затон, он слегка согнул ноги в ожидании удара, но столкновение с дном все равно повергло его на колени, а потом и ничком, выбив воздух из легких. Перед глазами полыхнуло от боли.

Кейн, припечатанный туловищем Такера к песку, начал извиваться. Откатившись на бок, Уэйн толкнул пса наверх, потом последовал за ним сам. Вынырнули они одновременно.

Кейн рядом с Такером заработал лапами вовсю, разинув рот, с обезумевшими от страха глазами. Прибой разбивался об окружающие скалы, вздымая целые фонтаны брызг.

Схватив пса за ошейник, Такер подтянул его к себе.

– Тихо, приятель, тихо… всё в порядке, всё в порядке.

Кейн явно расслабился, запрокинул голову, и его горячий язык прошелся по щеке и подбородку Такера.

«Я тоже тебя люблю, здоровяк».

А потом сверху донесся крик, перекрывший грохот волн.

– Тут следы! Идут к утесу!

Такер принялся лихорадочно выгребать к камням в страхе, что их заметят. Подплыв достаточно близко, подтолкнул Кейна на уступ, обрамляющий затон, и выполз следом. Поискал, где бы укрыться, но в пределах видимости пещер не обнаружилось. Одна надежда была на подобие козырька, нависающего менее чем на фут. То и дело оскальзываясь на мокрых камнях, Уэйн направил Кейна на нужное место, а потом сам прильнул к стене под козырьком.

Пес последовал его примеру, прижавшись к камням у ног Такера.

Едва они успели спрятаться, как сверху посыпались грязь и камни.

– Осторожно! – крикнул кто-то наверху. – Край осыпается!

– Видишь что-нибудь?

Над краем утеса вспыхнула пара фонарей. Их кинжальные лучи пропутешествовали от вершины утеса по камням, пройдя перед самой грудью Такера. Он поспешно выдохнул, втянув живот, чтобы сделаться поменьше. И лишь бессильно смотрел, как луч задевает носки его ботинок.

– Ничего. Сукин сын… Лучше сообщи Лиону. Остается надеяться, что ублюдок утоп вместе со своей псиной.

– Давай убедимся. Ты заходи справа, а я слева. Встретимся здесь же.

Лучи разошлись в разные стороны и начали обшаривать скалы и прибой.

Такер ждал, чувствуя, как его бьет дрожь. Руки затряслись – но не от холода.

Он снова преследуемый беглец. Его перебросило в Афганистан, где это было нормальной жизнью изо дня в день, перебиваемой лишь периодами отупляющей скуки, только обострявшей моменты накала и стресса. Подобные приходы и ломки перепрошивают мозги. Возможно, необратимо. И хотя ПТСР Такера пошел на поправку, до полного исцеления еще далеко. Он по-прежнему не в состоянии взять под контроль переворачивающие нутро приливы и отливы тревоги.

Крепко зажмурившись, Уэйн стиснул кулаки.

«Не пытайся контролировать это, – напомнил он себе. – Справляйся с этим… примирись».

Вместо этого вспомнил о своем везении, по большей части воплощенном в мохнатом звере у его ног. Представил лицо Джейн, вспомнив ее поцелуй, ее губы. Тепло этих воспоминаний, подкрепленное воспоминаниями о счастливых деньках с нею и Кейном в прошлом, помогло ему одолеть телесный трепет.

– Есть что? – поинтересовался голос наверху, когда лучи снова сошлись.

– От парня ни следа.

– Без трупа Лион не успокоится.

– Придется. Час ноль вот-вот пробьет.

Наверху затрещала рация. Через несколько секунд один из бойцов сказал:

– Вас понял, трогаемся, – и проинформировал напарника: – А что я тебе говорил? Босс велит возвращаться в «вертушку». Пора отваливать.

– А как же объекты?

– Если этот ублюдок со своей собакой еще где-то здесь, они пожалеют, что мы не пристрелили их по-быстрому.

Раздался хриплый смех.

– Давай убираться к чертям с этой скалы, пока она не взлетела на воздух.

Шаги затопали прочь.

Такер выждал несколько мучительных минут. Издали донесся приглушенный расстоянием вой разгоняющихся вертолетных двигателей. По этому сигналу он направил Кейна по неровной береговой линии к тому месту, где отвесную поверхность скалы рассекала крутая каменная осыпь. Там взвалил овчарку на плечо и начал восхождение, крепко придерживая собаку одной рукой.

«Я держу тебя, друг».

Но и добравшись до вершины, понес Кейна дальше. Рокот вертолетных винтов стал громче, когда летательный аппарат взмыл с пляжа. Такер поспешил вперед, чтобы скрыться под сводом листвы, где наконец опустил Кейна на землю. Быстрый осмотр обнаружил трехдюймовую рану у пса на плече. Уэйн остановил кровотечение и наложил на рану повязку из индивидуального пакета, лежавшего в одном из водонепроницаемых карманов жилета Кейна. И все равно Кейн больше не мог опираться на эту лапу всем весом.

Такер отвел овчарку к краю пляжа, где с опушки увидел огни вертолета, удаляющегося через пролив Бокас-дель-Драгон к Тринидаду. Чувствуя, что время на исходе, приказал Кейну оставаться в укрытии в прибрежных кустах, а сам опрометью бросился в джунгли. Включил свой фонарик, чтобы легче было вернуться к Джейн, не тревожась, что Лион мог оставить на острове своих людей. Тем более что последние слова бойцов гнали Такера в хвост и в гриву.

Уэйн был намерен исполнить этот мудрый совет.

Когда Такер прежней дорогой дошел до Джейн, ноги и легкие у него уже пылали. Но, прежде чем он добрался до пещеры, Джейн сама, отшвырнув слой ветвей, выскочила из алькова ему в объятья.

– Слава богу! Я видела, что вертолет улетел. Я не знала… – Она обняла его еще крепче, потом отпрянула, взглядом обыскивая окружающие джунгли. Глаза ее широко распахнулись. – Г… где Кейн?

– В безопасности, но ранен. Я оставил его на пляже. – Схватив Джейн за руку, Такер вгляделся ей в лицо. – Как твои дела?

– До сих пор малость с похмелья, но лучше.

– Хорошо. Потому что нам надо рвать когти обратно на пляж.

Он хотел было поддержать ее, но Джейн, стряхнув его руку, зашагала самостоятельно. Ей явно полегчало. Чувство облегчения прогнало усталость и из конечностей Такера. Спеша вместе с ней к пляжу, он рассказал об угрозе. Как только смысл сказанного дошел до ее сознания, Джейн обвела взглядом окружающие джунгли.

– Думаешь, будут бомбить это место?

– Похоже на то. – Такер представил кассетные бомбы, градом сыплющиеся на ветхий городишко в Нью-Мексико. – Не хотелось бы торчать на острове, когда это случится.

Они добрались до Кейна, поприветствовавшего их вилянием хвоста. Когда все трое вышли на пляж, пес уже отваживался ступать всем весом на раненую ногу.

– О боже! – охнула Джейн.

За темными водами пролива над Порт-оф-Спейном полыхало оранжевое пламя. Ближе к центру города вспухло, озарив ночные небеса, небольшое грибовидное облако. Несколько секунд спустя до них докатился грохот взрывов, будто далекий фейерверк.

– Мы опоздали, – приглушенным от ужаса голосом произнесла Джейн. – Это уже началось.

«Час ноль», – подумал Такер, вспомнив подслушанный разговор. У него на глазах в небо над силуэтом города взмыли огненные шары. Он представил «Боевых ястребов» и «Сорокопутов», проносящихся сквозь тучи дыма.

– Бедные люди… – Джейн обернулась к нему. – А как там Фрэнк и Нора?

Такер уже держал спутниковый телефон в руке, набирая номер «Хайятта», но услышал лишь сообщение автоответчика на случай экстренных ситуаций. И покачал головой в ответ на невысказанный вопрос Джейн.

– Здесь мы ничем не можем им помочь. – Он развернулся, отбросив страхи за друзей, направляясь к обломкам катера, разбросанным по песку. – Помоги мне собрать все, что способно плавать. Спасательные жилеты, куски палубного настила, пустые канистры. Надо соорудить подобие плота и убираться к чертям с этой скалы.

Схватив выгнутый обломок разбитого носа, Такер потащил его к воде. Им ни за что не преодолеть вплавь сильные течения вокруг острова. Чтобы уцелеть, требуются какие-нибудь плавсредства. До побережья Венесуэлы всего четыре-пять миль на запад от острова. Если поторопиться, у них есть призрачный шанс выбраться.

Джейн принялась разбирать обломки. Выудив из них остатки оранжевого спасательного жилета, перебросила их Такеру.

– Должно быть, Лион намеренно заманил нас в это Богом забытое место, – вслух рассуждал Такер. – Надо было это предвидеть. Слишком уж легко было отследить путь этого ублюдка сюда. Человек вроде него подобных ошибок не совершает. – Он представил «Сорокопут», следовавший за их судном и атаковавший его; аппарат прилетел со стороны Тринидада, а не этого крохотного островка. – Патос никогда не был их оперативной базой.

Осмотрев красную канистру от топлива с дырой от пули, Джейн в сердцах отшвырнула ее в джунгли.

– Он явно хотел убрать нас с дороги, чтобы мы здесь застряли.

«Где он может прикончить нас одной левой».

Такер попытался пустить отломанный кусок носа вплавь, но тот мигом затонул, опустившись на песчаное дно бухты. Уэйн бросил на пылающий город усталый, удрученный взгляд, слушая отдаленный грохот бомбардировки.

– Наше время истекает, – заявил он, ощутив это солдатским чутьем.

Джейн вопросительно поглядела на него.

– По-моему, Лион еще не разбомбил этот микроскопический островок только потому, – объяснил Такер, – что не хотел засветиться раньше срока. Если б он начал с разгрома этого клочка суши, то мог бы нечаянно дать тринидадским военным предупреждение.

– Но раз атака уже началась…

– Мы – бонусная игра.

Понимая это, они удвоили усилия, но тщетно. Вдруг Кейн сделал стойку, подняв нос к ночным небесам, и из его глотки исторглось предупредительное рычание.

В коротких затишьях между взрывами стал пробиваться новый звук – знакомое жужжание двигателей беспилотника, эхом раскатывающееся над водой. Звук нарастал и троился. Такер чертыхнулся, понимая, что он означает: Лион не стал испытывать судьбу, направив к ним эскадрилью беспилотников.

Сдвинув брови, Уэйн поглядел на затопленный обломок носа.

«В ближайшее время нам с этого острова не выбраться».

– Назад в джунгли! – распорядился он, махнув рукой в сторону укрытия.

Они едва успели скрыться под пологом леса, когда первый беспилотник прошел на бреющем полете над водой бухты. Достигнув берега, «Боевой ястреб» взмыл выше, заскользив над самыми макушками деревьев, зашелестевших листвой вдоль пути его продвижения.

Следующая пара устремилась следом за ним.

Мгновение спустя остров содрогнулся от сокрушительного грохота. В лесу на западе полыхнула огненная вспышка. Такер покинул укрытие ровно на столько времени, чтобы оценить нанесенный ущерб. Дым спиралью взмыл высоко в воздух клубящимся черным облаком. Это не походило на прежние кассетные бомбы. Порыв ветра донес химический запах горелого – вроде бензина, но не такого, который захочется залить в бак автомобиля.

– Что это? – крикнула Джейн.

Такер метнулся обратно, когда в сердце острова громыхнул второй, а там и третий взрыв.

– Беспилотники сбрасывают напалм. Должно быть, Лион планирует спалить этот остров до голых скал.

«И нас вместе с ним».

Прюитт Келлерман вышагивал мимо рядов телевизионных экранов, смонтированных на стене его кабинета; они транслировали передачи различных каналов, принадлежащих медиакорпорации «Горизонт». Говорящие головы что-то оживленно балаболили, но Прюитт отключил звук и лишь время от времени читал свежие новости из Тринидада, бегущие по нижнему краю. А если на одном из экранов вдруг пускали прямой репортаж с места событий в Порт-оф-Спейне, включал громкость с помощью пульта дистанционного управления.

Но лучший источник информации находился у него на письменном столе. Его дочь сгорбилась над личным ноутбуком, «Айпэд Про» и собственным настольным компьютером Прюитта, манипулируя всеми тремя устройствами, как пианист-виртуоз. Лаура – единственный человек, которому Прюитт позволял садиться в свое кожаное кресло, что было весьма уместно и символично.

«Когда-нибудь все это будет принадлежать ей».

Он уповал, что в один прекрасный день она сделает это наследие вполне легальным.

Тут его внимание привлек к одному из телевизоров новый репортаж. На экране появилась объятая пламенем церковь. Ее готический шпиль рухнул и лежал на земле обугленными обломками. Пламя рдело сквозь витраж-розу, придавая происходящему адскую красоту.

Гневно стиснув зубы, Келлерман прибавил громкость. Он же недвусмысленно приказал техникам, управляющим атакой, не трогать исторические сооружения.

У диктора на экране было не менее гневное выражение лица.

«…последние новости из Порт-оф-Спейна. Мы сняли собор Святой Троицы, один из старейших архитектурных памятников города, возведенный еще в 1818 году. Столица по-прежнему охвачена хаосом и паникой. Объявлено военное положение. Военные до сих пор пытаются дать отпор террористическому нападению, как полагают, организованному революционной группировкой под названием Тринидадская народная партия. Как только…»

Прюитт снова заглушил звук. Ну, хотя бы эта часть кампании идет по плану. Бомбардировка должна была посеять хаос, но истинная война ведется под прикрытием огня и дыма. Комплект средств радиоэлектронной борьбы эскадрильи беспилотников уже взламывает коммуникационную инфраструктуру острова, позволяя запрограммированным психологическим операциям сеять дезинформацию по захваченным каналам.

Программирование распространяет слухи и домыслы, одновременно скармливая ложные репортажи через СМИ. Как прекрасно известно Прюитту, если что-то прочитано или услышано в новостях, этому верят. А что лучше, если дезинформация состряпана тютелька в тютельку, от источника к источнику она множится, распространяясь, как цифровой пожар, истребляя правду и оставляя по себе лишь сфабрикованную байку.

Прюитт обернулся к дочери за подтверждением. Как директор «Горизонта» по связям с общественностью, она отслеживает все социальные медиа этого региона, держа руку на пульсе куда более актуальном, чем любые трансляции новостных каналов. В течение последних часов ему приходилось проявлять большую аккуратность, чтобы держать Лауру в неведении о своей роли во всем этом. Но ее присутствие здесь открывало и дополнительную возможность.

«Если уж Лаура не сможет прозреть истину за фальшивкой, то с этим не справятся никакие другие СМИ».

– Что там слышно об этой революционной партии? – поинтересовался он.

– Похоже, все считают, что за атаками и бомбардировками стоит эта ТНП. – Дочь тряхнула головой. – В «Твиттере» из этого региона уйма домыслов о том, известно ли главарям партии об этой атаке, или это какая-то отколовшаяся группировка.

– А что говорят о том, как террористы организовали столь согласованное выступление?

– Вот от этого-то все и паникуют. – Лаура отвела с лица несколько золотисто-каштановых прядей, подняв лицо; вид у нее был усталый, но решительный. – В некоторых сообщениях говорится, что бронетранспортеры стреляли ракетными гранатами по различным целям. Другие видели вертолеты, сбрасывающие бомбы с воздуха.

Прюитт кивнул. Он-то прекрасно знал, откуда появились все эти истории: высосаны из пальца. Это первый этап психологической операции. Скоро СМИ получат из анонимных источников сфабрикованные визуальные материалы – размытые видео, ролики с ручных видеокамер, зернистые фотографии, подтверждающие историю, которую хотел поведать Прюитт, – о террористическом нападении, организованном партией, выступающей против нынешней тринидадской администрации.

Ради этого-то и был затеян «пробный прогон» – чтобы проверить в деле концепцию войны следующего поколения. Затраты на его проведение оказались до смешного малы. На всю операцию потребовалась лишь небольшая эскадрилья беспилотников – три «Боевых ястреба», чтобы нанести удар своим тяжелым вооружением, пара «Сорокопутов», чтобы посеять хаос, и горстка миниатюрных «Ос», чтобы взломать цифровую инфраструктуру города.

Благодаря технологиям «Стелс» и покрову тьмы сведения о странных летательных аппаратах в небе в СМИ не просочатся. Конечно, некоторые люди могли сообщить о таких наблюдениях, но в рамках протокола психологической операции любые подобные упоминания будут подавляться, замещаясь лживыми историями и сфабрикованными видео.

– О боже… – охнула Лаура.

– Что? – обернулся он к дочери.

– Только что разбомбили школу. Спасатели пытаются пробиться внутрь.

Прюитт бросил взгляд на настенные часы.

– Там уже почти полночь. Детей там быть не могло.

Лаура подняла к нему побледневшее лицо, отчего веснушки выступили еще явственнее.

– Согласно ряду постов в «Фейсбуке», в школе досрочно устроили вечеринку на Хеллоуин. Когда бомбардировка началась, детей оставили в помещении ради безопасности.

Прюитт поморщился. Не из-за загубленных жизней, а из-за того, что придется как-то изворачиваться, чтобы обратить это к собственной выгоде. Ему хотелось сделать несколько звонков, но вместо того он подошел к Лауре и прижал ее к себе. Не сопротивляясь, дочь прижалась щекой к его груди.

– Зачем… – пролепетала она. – Кто может быть настолько жесток?

Прюитт лишь притянул ее сильнее, как всегда, пытаясь оградить от жестокого мира, в душе молясь, чтобы она отыскала способ уравновесить свое чувство справедливости с реалиями жизни. Ведь именно это он и хотел дать ей, ее детям – власть и богатство, чтобы сделать мир лучше.

«Даже если ради этого я должен обагрить кровью собственные руки».

Эту часть своего наследия Келлерман завещать ей не хотел. На протяжении истории США многие промышленные магнаты – Рокфеллер, Дж. П. Морган, Эндрю Карнеги – были безжалостными, нахрапистыми и беспринципными, но под конец жизни становились филантропами, стремившимися принести благо всеми человечеству. И сам намеревался последовать их примеру.

«Пусть я буду безжалостным, чтобы она могла быть доброй».

– Почему бы тебе не устроить перерыв, – предложил он. – А оборону форта я пока возьму на себя.

Отстранившись, она посмотрела на него снизу вверх.

– Папа, я могу…

– Я знаю, что ты можешь. Но порадуй своего старика отца.

Она улыбнулась сквозь слезы, до сих пор стоявшие в ее глазах.

– Ладно, только на двадцать минут. Прихвачу для нас обоих кофе. Ночка предстоит долгая.

– Тогда ступай. – Он помог ей подняться из кресла.

Перед уходом Лаура обняла его.

– Я люблю тебя, папа.

– Я тебя тоже, солнышко.

Прюитт не трогался с места, пока она не ушла, да и потом еще на протяжении нескольких вдохов по-прежнему смотрел на дверь, ожидая, пока чувство вины схлынет, и укрепляясь духом для того, что предстояло сделать дальше. И снова обрел твердость в одном непререкаемом решении.

«Она ни за что не должна узнать, что я приложил руку ко всему этому».

И именно для этого достал свой личный телефон и набрал номер Рафаэля Лиона. Как только тот ответил, Прюитт потребовал доложить, положен ли конец последней угрозе, продолжающей срывать их операции.

– А как там наши друзья, прибывшие в Порт-оф-Спейн? – спросил он.

– Теперь я понимаю, почему Уэбстеру было так трудно разобраться с этим типом… и его собакой, – вздохнул Лион. – Курва чуть не отхватила мне кусок ноги.

– Если с этой группой не разобрались, ты поплатишься не только ногой.

– Нет проблем, сэр. Они в западне на необитаемом острове, с которого им не выбраться. Я отрядил все три «Боевых ястреба» из Тринидада спалить его дотла. А на случай если попытаются уплыть, послал «Сорокопут» патрулировать воды.

Прюитт улыбнулся, в очередной раз осознав, почему так полагается на французского солдата.

– То есть они превратились в тосты.

– Подгоревшие, – хмыкнул Лион.