Глава 12

Ликоэль проводил взглядом движущийся транспортер и откинул бинокуляр на лоб. Сегодня патруль чуть запоздал. Обычно он проезжал этот поворот дороги, которая в этом месте взбегала на карниз, тянущийся вдоль узкого неглубокого ущелья, на несколько минут раньше. Но эта задержка была несущественной. Ликоэль повернул голову и махнул рукой. Четверо бойцов в маскировочных накидках, залегшие при приближении машины (хотя противник вряд ли мог разглядеть их здесь, на террасе, возвышавшейся над скальным карнизом, но кто его знает…), тут же вскочили на ноги и легкой рысью понеслись вперед, аккуратно неся в руках… ведра. Добежав до узкой расщелины, причудливо извивающейся почти по самому обрезу террасы, они опрокинули туда оба имеющихся у них ведра, после чего развернулись и уже куда более скорым аллюром помчались к водопадику, низвергающемуся со скалы в сотне шагов левее. Ликоэль проводил их взглядом и покосился на еще одну фигуру, замаскировавшуюся совсем рядом с той расщелиной, в которую «руигат» и таскали воду. Та, как видно, почувствовав его взгляд, чуть приподнялась и, повернув голову, негромко произнесла:

– Пока 6.342. Еще ведер двадцать надо…

Ликоэль согласно кивнул и снова опустил бинокуляр, переключив его в режим трансляции и выведя на окуляры изображение, получаемое с висящего над дальним концом ущелья «глаза». Этот, изготовленный в уже полностью развернутом промышленном секторе Бункера, воздушный разведчик отличался чрезвычайно малыми сигнатурами во всех диапазонах ЭМИ-излучения (в том числе и видимом) и теоретически не должен был засекаться не только подвижными сканерами, которые могли быть установлены на транспортере патруля, но и даже станционарными системами с дальности более ста метров. Теоретически… Как там обстоят дела с практикой, еще предстояло выяснить. Поэтому Ликоэль старался держать «глаз» на расстоянии, не менее чем в три раза превышающем расчетно-безопасное.

Текущий этап проекта «Руигат» пока развивался вполне успешно. Новобранцы с Олы обтесались, привыкли к дисциплине, овладели первоначальными умениями, избавились от, так сказать, «налипшей пены»… ну, по большей части. А меньшая – сочла за лучшее заткнуть свои гнилые привычки себе в жопу и не отсвечивать. И этого в настоящий момент было достаточно. Нет, гнилая сущность этой «пены» рано или поздно где-то проявит себя, но (опять-таки пока) все было в порядке. Что же касается будущего… так никто и не собирался пускать дела на самотек. По расчетам адмирала, минимальное количество войск, необходимых для начала активных действий, составляло примерно усиленную бригаду. Потому как численность захватчиков, к удивлению Старших инструкторов, оказалась куда как меньшей, чем считалось первоначально. Ибо огромная база противника, исходя из площадей и объемов которой и строились планы, по результатам наблюдений и перехватов оказалась заполнена едва на десятую часть. А это означало, что проект точно ожидает еще одна волна пополнения. Со всеми теми проблемами, с которыми им пришлось столкнуться при первом наборе. Который «руигат» произвели на Киоле. Вот тут-то «пена» и должна была вновь проявиться во всей своей красе. Потому что по отработанным шаблонам рядовые предыдущего потока должны были стать старшими стрелками и командирами отделений, командиры отделений – взводными и заместителями ротных, взводные – ротными и офицерами управления батальонов… ну и так далее. Ну как тут какому-нибудь уроду не начать куражиться над новичками? Так что «пене» некуда будет деваться – точно проявится. Ну, натура у нее такая. Вот тогда и произойдет окончательная очистка…

А вот после окончания следующего этапа «руигат» как раз и должны были достигнуть численности и боевых возможностей того, что адмирал именовал «усиленной бригадой». После чего и планировалось перейти к активной деятельности по освобождению планеты… Ну, если, конечно, все будет развиваться как планируется. Впрочем, вот на это надежды у Ликоэля было не очень-то и много. Вон, даже на родной Киоле и то все пошло наперекосяк, а уж здесь-то…

Ликоэль вздохнул и движением глазных мышц, отслеживаемых датчиками бинокуляра, вошел в меню управления «глаза», подняв его чуть повыше и отправив следом за уже скрывшимся транспортером. Обычный маршрут патруля после выхода из ущелья пролегал вдоль северного берега озера, в которое впадал протекавший по дну ущелья ручей, потом поднимался в невысокие сопки, тянувшиеся от озера к лесу, образовавшемуся на том месте, где во времена до Потери располагался огромный сафари-парк, и уже в самом конце сбегал к побережью, вдоль которого тянулся аж до самого мыса, служившего конечной точкой этого маршрута. После чего патруль разворачивался и уже безо всяких заездов к лесу и сопкам двигался по берегу моря обратно, к Маяку, возвращаясь опять-таки через ущелье… Этот участок патруль проходил, как правило, минут за сорок. Так что, учитывая, что на транспортере могут быть установлены активные сенсоры (при прохождении транспортера мимо засады никаких излучений засечено не было, но ведь они могли, например, быть отключены), все приготовления к операции следовало закончить уже минут через тридцать пять максимум, а лучше через тридцать. Этого времени на изготовку к их, прямо скажем, очень и очень необычной атаке вполне должно было хватить. Так что наблюдение через «глаз» было нужно еще и на тот случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное, и патруль по каким-то причинам повернет назад гораздо раньше. Ибо лучше уж вообще отказаться от нападения, чем провести его неудачно и при этом дать понять «желтоглазым», что их господству на планете хоть что-то угрожает. Иначе на всех планах по увеличению численности «руигат» и развертыванию дополнительных сил можно было сразу же поставить большой и жирный крест. Если захватчики узнают, что на Киоле появилась сила, способная бороться с ними на равных, они тут же примут меры к ее немедленному уничтожению, в числе которых несомненно будут и переброска контингентов, и прибытие на постоянную дислокацию флота, и разворачивание сети контроля поверхности. А все это обречет проект «Руигат» на неудачу.

– Семнадцатое и восемнадцатое, – пробурчал себе под нос Смач и, дождавшись, пока вода стекла со ствола, засунул щуп динамометра в щель между набухшим древесным стволом и гранью валуна. 6.778… Пожалуй, действительно еще пару ведер, и хватит. По расчетам, чтобы сорвать с места этот кусок скалы, уже довольно сильно отделенный от ее основного тела и нависший над проходящей внизу дорогой, достаточно «семерки». Откуда это было известно и что означает эта цифра – Смач не знал. Да и совсем не переживал по этому поводу. Операцию готовили Старшие «руигат», причем, уже довольно давно. Какие приборы при этом использовались и какие расчеты выполнялись – ему было неизвестно. Но вот то, что подходящее место искали долго и тщательно – он знал точно. Потому что сам принимал активное участие в этих поисках…

На следующее утро после торжественного вручения ему клинка Вооруженного бывший «копач» проснулся… нет, не знаменитым, а с дикой головной болью. Этот чертов «вполне неплохой бурбон», оказавшийся легендарным напитком «руигат», по отношению к которому они все испытывали какое-то, прямо скажем, нездоровое благоговение, оказался той еще дрянью. То есть сразу-то Смач этого не понял. Наоборот, когда прошел шок от первого глотка, опалившего рот и гортань, и жаркая волна мягко ударила в голову, ему показалось, что ничего более… волшебного он в жизни не пробовал. Мир вдруг расцвел новыми красками. Сидящие вокруг Смача «руигат» внезапно стали восприниматься настолько родными и близкими, что он едва не прослезился и попытался донести это отношение своим новым друзьям или даже родственникам. Правда, с этим возникли небольшие проблемы, потому что язык отчего-то слушался плохо. Так что внятное выговаривание слов оказалось поначалу сильно затруднено, а чуть погодя и вообще невозможно. Нет, Смач пытался, честно, но… после каждой порции бурбона получалось все хуже и хуже. Так что вечер явно удался. А вот утро…

– Пи-и-и-ить, – хрипло простонал он куда-то в пространство, шмякнувшись с кровати на брошенный рядом с ней тонкий тряпичный коврик и замерев. Потому что любое движение отдавалось в висках волнами боли. Полежав так минуты три, Смач осознал, что если он не сумеет в ближайшее время оросить горящую гортань хоть какой-нибудь влагой, этот огонь просто выжжет его изнутри. Поэтому он, постанывая, с трудом перевернулся на живот и осторожно принялся переводить свое тело в… несколько более вертикальное положение.

Когда шестая попытка наконец-то закончилась тем, что он все-таки героически встал на четвереньки, Смач понял, что он тут и умрет, рядом со своей кроватью. Если ему никто не поможет… Поэтому он снова собрался с силами и страдальчески прохрипел:

– Пи-и-ить… – Прохрипел, потому что голосовые связки ему окончательно отказали.

Призыв оказался услышан. Откуда-то (точное направление его измученный и полуубитый мозг идентифицировать отказывался) послышались неторопливые шаги, после чего голос, в котором даже бывший «копач» явственно различил густой оттенок иронии, насмешливо произнес:

– На, болезный. – И сразу же после этого Смач почувствовал, как в его воспаленные губы уткнулось нечто прохладное и-и-и… влажное! Он сделал глоток, другой, понял, что это не вода… но и не трижды проклятый бурбон, поэтому не остановился, продолжая судорожно дергать кадыком.

– Ух-х-х, – облегченно выдохнул страдалец, когда живительная влага в поднесенном сосуде наконец-то закончилась. Это было немыслимое блаженство… На пару мгновений. Ну, пока он замер, стоя на корточках у кровати и опираясь на нее плечом. А потом он попытался встать и…

– А-а-а-а-а-а-а, моя голова…

Неведомый спаситель, разглядеть которого как раз и помешала острая головная боль, вспыхнувшая в тот момент, когда Смачу показалось, что самое страшное позади, выждал около минуты, после чего сунул ему в рот какую-то капсулу и приказал:

– Раскуси, проглоти и подожди пять минут. Должно подействовать.

И действительно, вскоре стало заметно легче. Настолько, что Смачу удалось-таки разлепить глаза и рассмотреть своего спасителя. Это оказался тот самый «руигат», который вчера вручал ему клинок Вооруженного. Бывший «копач» несколько мгновений рассматривал его, судорожно пытаясь вспомнить, как того зовут. Ну, ведь он же вчера говорил Смачу свое имя. Ну точно же…

– Э-э… Ликоэль? – облегченно выдохнул он после того, когда столь напряженный процесс привел-таки к запланированному результату.

– Да, – усмехнувшись, кивнул тот. – Это я. Посмотрел вчера, как ты накачивался бурбоном, и решил, что лучше будет с утра зайти за тобой самому, а не ждать, пока ты соизволишь очухаться и найти меня самостоятельно. Поэтому попросил дежурного по роте позвонить мне, как только ты… э-э-э, подашь признаки жизни. И не будить тебя на зарядку. Так что цени мою заботу.

– Спа… сибо, – запнувшись, выдавил из себя Смач. – Чудовищная вещь. Ну, это ваше пойло.

Нет, спиртное он уже пробовал. Не нажирался до беспямятства, как многие из «копачей», но выпивал время от времени. Пива там и даже перегон. Не то чтобы часто – и денег было жалко (алкоголь в Руинах стоил дорого), и кайфа от подобных вещей он особенно не испытывал. Так что пил либо за компанию, либо чтобы снять напряжение. После тяжелого рейда, например. Но всем им до этого бурбона было далеко. Он был просто убойным.

– Ничего, привыкнешь, – обнадежил его «руигат», – а теперь быстро встал, умылся и пошли за мной.

– Куда? – не понял Смач, недоуменно осматривая расположение. В нем никого не было. Зато со стороны полосы препятствий, начинающейся в сотне шагов от последней койки, слышались отрывистые команды, гулкий топот и хриплое дыхание. Там явно вовсю шли занятия.

– Я хочу предложить тебе перейти в мое подразделение, – пояснил «руигат». – Оно называется «взвод разведки». Я собирался немного просветить тебя насчет того, что это такое и для чего нужно. Ну, а если ты согласишься, то тебе придется переехать в другое помещение, в котором взвод и будет располагаться.

– Понятно, – кивнул Смач, потом окинул «руигат» цепким взглядом, улыбнулся и уточнил: – А можно я тогда сразу свои вещи прихвачу? Ну, чтобы второй раз не ходить.

– Уверен? – усмехнулся «руигат». – Ты же даже не представляешь, с чем столкнешься.

– Уверен. – Смач усмехнулся в ответ. – Раз уже вы там, наверху, решили, что именно ты первым сделаешь мне предложение, поскольку, как мне кажется, у вас там в планах должны быть и какие-то другие подразделения, кроме обычных рот или твоего «взвода разведки» то, я думаю, мне стоит с ним согласиться.

– Что ж, вижу, что я не ошибся и ты мне вполне подходишь, – уже не усмехнулся, а широко улыбнулся «руигат». И протянул ему руку. Которую Смач с удовольствием пожал. Вот так он и оказался в разведке…

– Девятнадцать, двадцать… хватит! – Смач взмахнул рукой, останавливая «водяной конвейер», состоящий из его сослуживцев по взводу. Давление распираемого дерева на камень уже достаточно велико. А в нужный момент оно еще больше увеличится с помощью непонятного прибора, врученного Смачу. Он назывался варизиратор. Как работает этот прибор, Смач представлял смутно. Нет, ему объясняли, но… что такое «изменение вектора и увеличение градиента сильного взаимодействия», он так и не понял. Да и хрен с ним. Главное, он понял то, что включение варизиратора на полную мощность должно увеличить накопленное давление приблизительно на десять процентов, вследствие чего оно гарантированно превысит семь единиц. В принципе, даже 6.778 единиц, которые показал динамометр еще в прошлый раз, вполне должно было хватить. Но Герр старший инструктор, проводивший инструктаж и вручивший ему этот прибор, приказал поднять давление не менее чем до 6.850. А всем было известно, что Герр старший инструктор еще тот педант…

Транспортер появился позже, чем ожидался, – через пятьдесят с лишним минут. К тому моменту все было уже давно готово. Ликоэль стал всерьёз опасаться, что обильно залитое водой дерево слишком разбухнет и кусок скалы оторвется прежде, чем появится цель. А это поставит крест на сегодняшней операции. Что было бы весьма плохо. Потому что проект уже достиг того момента, когда планирование дальнейших шагов требовало знания таких особенностей противника, информацию о которых можно было получить только из первых рук. Нет, врага изучали давно и скрупулезно. Начали еще на Киоле, прошерстив все записи внешних станций и даже составив для их персонала специальную «программу сбора научных данных», результаты которой были тщательно обработаны. Ну а на Оле уже развернулись вовсю. Да что там говорить, если подавляющее число боевых задач во время практически каждого полевого выхода разведгрупп его взвода формулировались в виде: «опрос местных жителей», «наблюдение» или «установка многофункциональных сенсоров». Нет, были и другие задачи, но, как правило, не вместо, а вместе с этими. Так что к настоящему моменту почти всю информацию, которую можно было добыть подобными способами, они уже получили. Теперь же «руигат» требовалось нечто большее, чем слухи и комплекс снятых параметров. Потому что было необходимо понять, как и чем враг их встретит, точное количество противника, каким образом устроены и как укреплены его объекты, как осуществляется их энергоснабжение, связь, уровень мотивации и моральное состояние его войск и… Да много еще каких вопросов настоятельно требовали ответов. От всего этого зависела тактика действий «руигат». Нет, кое-что уже сделали. Недаром кроме разведвзвода в составе их подразделения (или уже части?) были сформированы минометный взвод, артбатарея, зенитный взвод… и еще несколько подразделений со столь непривычными уху названиями. И они уже приступили к освоению новых и очень необычных видов оружия, изготовленных в производственном секторе Бункера. Но… никто пока не знал, насколько это оружие, требования к боевым свойствам и характеристикам которого были сформулированы только лишь исходя из опыта Старших инструкторов, будет соответствовать реальным задачам, которые планируется решать с его помощью. Ибо ситуация, когда взрыв минометной мины не нанесет противнику достаточного ущерба, а попавший снаряд не пробьет броню боевой техники, был вполне вероятен. Получить подобное знание самым простым и надежным путем, то есть боевым применением оружия и сбором статистики повреждений, пока не представлялось возможным… Ну, если они хотели набрать максимум боеготовности и боеспособности до перехода конфликта в активную фазу. Поэтому после всестороннего анализа возможных вариантов было принято решение получить необходимую информацию, как выразился адмирал, «эмпирическим путем». То есть (как выразился уже Товарищ старший инструктор) – «взять языка». Причем взять его следовало очень… нежно и незаметно, то есть так, чтобы «желтоглазые» и дальше оставались в неведении о том, что на Оле появилась некая сила, которая может представлять для них реальную опасность. Вот почему и был разработан столь мудреный план…

Когда окуляры «глаза» наконец-то обнаружили длиннющий хвост пыли, тянущийся за слегка прибавившим в скорости транспортером, Ликоэль уже начал нервничать. Хотя, по идее, деваться машине было некуда. С этого маршрута вернуться в свое расположение патруль мог только по дороге, проходившей вдоль ущелья. Но кто его знает, что там могло случиться… может, сломались и теперь ждут буксировщика, или обнаружили что-то опасное и вызвали тревожную группу, а может, вляпались в какие-нибудь неприятности и запросили срочной эвакуации. Хотя вроде как никаких летательных аппаратов от комплекса зданий, построенных захватчиками, в том направлении не пролетало… Но, слава богам, все обошлось, и транспортер наконец-то нарисовался там, где и ожидалось. Поэтому Ликоэль приподнялся и взмахом руки приказал остальным приготовиться. После чего осторожно выдвинул наружу тонкую нитку видеодатчика. Ему предстояло дать сигнал Смачу на активизацию варизиратора. Лучше было бы сделать это самому, но наблюдать за приближающейся целью с места активации было сложно. Кто его знает, какой точно кусок отделится от скалы? Нет, по расчетам разлом должен был пойти по той трещине, в которую было забито дерево, но неизвестно, как по скале прошлась сетка внутреннего напряжения. А ну как вслед за планируемым рухнет еще пара-тройка кусков. Так что не только наиболее удобные, но даже минимально приемлемые для наблюдения позиции явно оказывались в зоне риска. В связи с этим наблюдателя и, так сказать, активатора пришлось разделить…

Увидев сигнал от командира, Смач тут же встрепенулся и лихорадочно ощупал варизиратор и тянущийся от него к набухшему древесному стволу тоненький волновод. Его позиция располагалась довольно далеко от расщелины, почти у самого конца террасы, чуть в стороне от остальных бойцов. Подав напряжение на волновод, бывший «копач» зафиксировал отклик и, повернув голову, кивнул командиру. Тот кивнул в ответ. Все средства связи были отключены, так что во время подготовки они общались голосом, а сейчас перешли на жесты и мимику.

Вся эта операция поначалу казалась Смачу полным бредом. Ну почему имея возможность переговариваться на огромных расстояниях и даже будучи скрытыми друг от друга скалами, зарослями или морским проливом, они сразу же по выходу из Бункера отключили все электронные устройства? Почему, вооруженные очень мощными и точными МЛВ, за все время рейда ни разу не выстрелили? Почему вот сейчас, обладая мощной взрывчаткой, собирались сбросить транспортер патруля с узкой дороги, петляющей по краю ущелья, скальным обломком, выбитым со своего место разбухшим деревом? Ну, глупость же! Но он не спорил. План был разработан Мистером старшим инструктором и адмиралом, и потому никаких его обсуждений не допускалось. Получил приказ – выполняй…

– Как думаешь, – тихо прошептал подползший Ташмин, – а кто такая та красивая телка, которую мы…

– Заткнись, – прошипел Смач, не отрывая взгляда от руки командира. – Нашел когда спрашивать…

– Извини, – нервно сглотнул Ташмин, – просто… нервничаю я аж жуть как. Это ж «желтоглазые»…

– Заткнись! – Бывший «копач» мог всего лишь слегка повысить голос. Но вот злости он в свои слова ввалил от души. Ну куда под руку лезть-то? И спустя всего мгновение рука Ликоэля едва заметно дрогнула, а затем резко опустилась вниз. Смач резво вдавил клавишу варизиратора. Пару мгновений ничего не происходило, а затем послышался громкий треск, и огромная глыба сначала медленно и величественно, а затем все быстрее и быстрее стала крениться и рухнула на узкую дорогу, вздымая облака пыли. Транспортер притормозил, потом, наоборот, взвыл мотором и вильнул, пытаясь уйти от столкновения, но кусок скалы врезался в правый борт, смяв броню как бумагу и развернув тяжелую машину мордой прямо к обрыву. Водитель успел-таки среагировать, сбросив газ и отчаянно зажав тормоза. Но инерция транспортера оказалась слишком велика. Поэтому машина, на мгновение зависнув на самом краю, лениво перевалилась через край и грохнулась в ущелье.

– Основная цель! – взревел Ликоэль, мгновенно вскакивая на ноги и привычным шлепком прилепляя конец мономолекулярной нити подъемника к тому выступу скалы, за которым лежал. – Одна минута! – А в следующее мгновение он уже летел вниз почти с ускорением свободного падения. Смач ринулся вперед, к месту обвала, цепляя к камню свою мономолекулярную нить и разворачиваясь назад аккурат к тому моменту, когда остальные члены группы, пыхтя, подтащили к обрезу террасы заранее приготовленное тело. Перехватив труп под мышками, он кувыркнулся в пропасть головой вниз вслед за командиром.

– Аккуратнее, ты его об скалу бьешь! – рявкнул Трайнир, летящий рядом, поддерживая ноги трупа. – Заметить могут.

– Да и Небесные с ним, – огрызнулся Смач. – Думаешь, у тела, которое рухнуло в пропасть вместе с транспортером, не будет никаких повреждений?

Трайнир фыркнул, но промолчал, не найдя что ответить…

Приземление было жестким. Смач даже на пару мгновений замер, очухиваясь от удара об землю, но Ликоэль, уже успевший сдернуть с одного из валяющихся рядом с транспортером тел боевой комбез «желтоглазых», сердито мотнул головой, и они тут же принялись поспешно запихивать в комбез приволоченный с собой труп. Тело, с которого этот комбез был бесцеремонно стащен, валялось в паре шагов, упакованное по всем правилам, бессмысленно блымая глазами. Похоже, пленный «язык» получил при падении нехилую контузию. Ну, еще бы, несмотря на все защитные свойства боевых комбезов, которые у «желтоглазых» вряд ли так уж сильно уступали в этом отношении комбезам «руигат» (а то и, возможно, превосходили их), падение с такой высоты не могло пройти для экипажа транспортера бесследно. А может, еще и Ликоэль слегка добавил. Для надежности. Все остальные тела, ну, которые одетые, уже не подавали признаков жизни. Смач довольно осклабился. Их командир, как всегда, сработал отлично.

– Быстрее, – буркнул Ликоэль и нырнул внутрь транспортера, доставая универсальный сканер. Основной его задачей было подготовить машину к взрыву, максимально достоверно замаскировав его причины под результат падения. Несмотря на то что точное устройство транспортера было для киольцев тайной за семью печатями, почти месяц непрерывного наблюдения и снятия целой дюжины различных параметров с помощью системы пассивных датчиков позволили разобраться с основными принципами конструкции и разработать несколько способов инициации подрыва. В первую очередь для того, чтобы затруднить тем, кто прибудет разбираться в произошедшем, обнаружение факта того, что один из членов экипажа куда-то исчез, а вместо него рядом с машиной валяется неизвестное тело, одетое в его комбинезон. По ошметкам-то это определить довольно затруднительно. Да и вряд ли кто этим озаботится. Авария случилась? Несомненно. Вызвана природными факторами? Да, поскольку установить, что для отделения обломка скалы не использовались ни взрывчатка, ни стороннее гравитационное воздействие, ни какие еще техногенные факторы, труда не составит от слова совсем. Трупы и… явные останки экипажа строго в наличии и численности экипажа соответствуют? Да! Так чего заморачиваться? Но подобный вариант развития событий был возможен только в том случае, если допустимые нестыковки со внешностью и особенными приметами подложенного вместо «языка» трупа, вкупе с записями бортового сенсорного комплекса, способными зародить хоть какие-то сомнения, будут убраны взрывом. Естественным. Как бы. Так что теперь предстояло выяснить, насколько разработанные способы имеют отношение к действительности…

Ну, и раз уж повезло заполучить в руки образец боевой техники «желтоглазых», грешно было не воспользоваться моментом по полной и не заполучить максимум информации – от принципов работы и схем используемой двигательной установки до состава и чувствительности сенсорных комплексов. А также все, что можно по оружию… И все это – за оставшиеся до взрыва два-три десятка секунд… «Эх, жаль, сам посмотреть внутри не успею», – подумал Смач, уминая в боевой комбинезон тело случайного бандита со свалки. Ну… не совсем уж случайного. Специально присмотрели во время одного из прежних выходов одного конченого урода, подходящего по внешним параметрам на планируемую цель… То есть даже не одного. Ибо гарантировать, что эта самая цель, несмотря на всю защиту, которую обеспечивали боевые комбинезоны, не умудрится банально сломать себе шею при падении, было невозможно. Поэтому тел подготовили ажно три. Хоть Смач и числился во взводе разведки дольше всех остальных земляков с Олы – почти три месяца, планирование операций у «руигат» всегда поражало его своей продуманностью и предусмотрительностью… Два оставшихся трупа сейчас тихо растворялись от химикатов в финишной чаще того самого водопадика, из которого таскали воду для разбухания дерева. На окончание этого действия требовалось еще около двух минут, после чего поток воды смоет остатки химикатов, и вода в чаше придет в свое обычное состояние.

Ну, вот и все – получите и распишитесь. Тело упаковано как требуется. Смач развернулся, собираясь засунуть голову внутрь транспортера, дабы доложиться командиру, что они закончили, но этого не потребовалось. Тот уже сам вынырнул из искореженного нутра вражеской боевой машины, на ходу сворачивая универсальный сканер и что-то запихивая в подвесной контейнер.

– Так, закончили? Проверить отсоединение нити подъемника! Смач, Акрен, хватайте «языка» и тащите на сборный пункт. Остальным – рассыпаться и прикрывать отход группы с целью. Время прикрытия – минута, – коротко скомандовал Ликоэль и привычным движением опустил на глаза бинокуляр. Повинуясь неслышимой команде, «глаз» быстро поднялся повыше и развернулся в сторону комплекса строений захватчиков. Оттуда приближалось два хвоста пыли. Но никаких летающих объектов видно не было. Ликоэль довольно усмехнулся. Похоже, этот авантюрный, на грани фола, план все-таки удалось осуществить без особенных накладок. Транспортер был сброшен со скалы вследствие неудачного стечения обстоятельств, вызванных исключительно природными факторами. А взрыв, который произойдет через минуту-полторы после отхода группы, окажется результатом того, что два из шести накопителей пробило вырванной при ударе распоркой кузова. А после взрыва на месте трагедии будут найдены крайне… неаппетитные останки ровно того количества одетых в боевые комбинезоны тел, каковой и была численность попавшего в такой неприятный переплет патруля. Так что если идентификация останков будет произведена по внешним сохранившимся признакам, а не по коду ДНК, никто так никогда и не узнает, что один из членов патруля пропал. Ну, а если нет – значит, несмотря на все их усилия, сохранить столь нужное инкогнито так и не получилось. Но об этом они узнают несколько позже…

Ликоэль бросил еще один взгляд на приближающихся врагов, потом дал команду «глазу» перелететь на противоположную сторону ущелья и, максимально замаскировавшись, направить объективы на место падения и включить запись, после чего развернулся и коротко скомандовал:

– Все – двинулись! – и, нагнувшись над пробоиной в борту за ранее приготовленным куском распорки, действительно сорвавшейся со своего места при ударе, аккуратно закоротил накопители транспортера. Если все рассчитано правильно, максимум через две минуты здесь раздастся нехилый такой взрыв.

Они успели отбежать метров на триста, когда сзади бабахнуло, и им в спину мягко толкнулась волна горячего воздуха. А еще спустя минут пять с той же стороны послышался вой двигателей точно таких же транспортеров, как и тот, обломки которого остались валяться на дне ущелья. Игра началась…