Глава 14
Неонки

Учитель прислонил Гвоздя спиной к столу, на котором прибывающие в Слепую Ветку гости оставляли свое оружие. Сам же присел рядом с Немым. Вместе ждали, пока оглушенный сталкер придет в себя. Однако, на всякий случай, не стали его развязывать.

Гвоздь очнулся только через несколько минут. Приходил в себя медленно, кривясь при каждом движении головой. Удар, которым Помнящий послал его в короткое ничто, был не сильным, но — хорошо рассчитанным. Синяк с виска сойдет только через пару дней, однако боль уйдет куда быстрее.

— Не вертись так, — предостерег Учитель, поднимаясь.

Звук его голоса напомнил сталкеру, что, собственно, произошло. Он дернулся, что лишь ухудшило его ситуацию. Не сумел сдержать рефлекторного рвотного рефлекса. Розово-желтая масса молниеносно заполнила его маску. У Помнящего не было выбора, пришлось содрать ее с лица блюющего Гвоздя.

— Я же говорил — не вертись! — рявкнул он, поддерживая ошеломленному мужчине голову.

Сталкер глянул на него с ненавистью. Попытался поднять руку, чтобы вытереть блевотину с губ. Не удалось. Гвоздь скривился, потом сплюнул, чтобы хоть так согнать горечь с языка.

— Что с моим братом?

— Мертв, — спокойно, как сумел, ответил Учитель, — И если бы я тебя не оглушил, ты бы лежал сейчас с ним рядом, — он указал в сторону баррикады, — Понимаешь?

Ответом был очередной ненавидящий взгляд. Однако на этот раз — несколько более спокойный, чем минуту назад. Гвоздю потребовалось время, чтобы переварить известие о смерти брата и понять, что поступки человека, которого они сопровождали, не были направлены против них. Головная боль наверняка не давала ему совладать с мыслями. Потому Помнящий терпеливо ждал момента, когда удастся поговорить со сталкером спокойно. Одновременно следил за ним, высматривая первые признаки отравления. Запасной маски у него не было. Шуруп же не оставил свою вместе с остальными своими вещами, а использовать предмет, который находился в зоне воздействия яда, газа или что оно там было, казалось не более разумным, чем предоставить Гвоздя его судьбе. Особенно учитывая, что, воспользовавшись случаем, Учитель мог проверить, активен ли еще токсин. Он не знал, что убило людей в анклаве, — после того, как дверь отворилась, он лишь кинул один взгляд на трупы, лежащие за баррикадой, но сразу догадался, что подобную картину он увидит во всех его туннелях за толстой перегородкой, отделявшей обитаемые каналы от поста.

Он обыскал лежащий на столе рюкзак, вынул из него тряпку и бутылку не слишком хорошо фильтрованной воды. Отер лицо Гвоздя, потом позволил ему прополоскать рот. Эти мелкие дружеские жесты должны были помочь достучаться до сталкера.

— Головная боль скоро пройдет, — пообещал он, закручивая пластиковую крышку.

— Отчего ты ему не помог? — прохрипел Гвоздь после того, как сплюнул остатки воды.

— Он был мертв еще до того, как упал, — ласковым тоном пояснил Учитель.

— Ты не мог этого знать.

— Уж поверь. Так оно и было.

Гвоздь попытался покачать головой. Издевательская усмешка на его губах моментально сменилась мерзкой гримасой.

— Сука… — прошипел он сквозь стиснутые зубы.

— Терпение. Держи, — Помнящий открутил бутылку и приложил ее к потрескавшимся губам сталкера, позволяя ему отпить несколько небольших глотков. — То, что его убило, ответственно за смерть всех людей в анклаве, — добавил еще, а когда глаза сталкера расширились, кивнул. — Именно поэтому никто нам и не ответил.

— Все? — прошептал Гвоздь.

— Кажется.

— Но… как? Мы ушли отсюда вчера вечером. Ничего не указывало, что… — он замолчал, а потом медленно опустил взгляд.

Помнящий отступил на шаг. Шок миновал, боль тоже сделалась поменьше. Рассудок должен бы вернуться к сталкеру в любой момент.

Гвоздь внезапно вскинул голову. Скривился, но уже не так сильно, как в прошлый раз.

— Моя маска, — прошептал просительно.

Учитель показал ему ее — покрытую блевотиной.

— Полагаю, особо ее не используешь.

— Но яд…

— Чем бы он ни был — убивает почти мгновенно, а ты все еще живой. Кроме того… — Помнящий снял со стола лампу, поставил ее перед сталкером и поднял стекло. Огонек колебался, кренясь в сторону открытого прохода. Поток воздуха делал невозможным выход токсина из анклава.

— Если так, отчего ты сам не снимаешь маску? — возмутился сталкер, не доверяя эксперименту.

— Скажем так: осторожность никогда не помешает. У тебя маска тоже осталась бы на лице, если бы не… — Помнящий пожал плечами.

Помолчав, Гвоздь глянул на него исподлобья.

— Получается, что я должен тебя поблагодарить за нокаут.

— Я не обижусь, если ты этого не сделаешь.

— Можешь меня развязать? — попросил чуть позже сталкер.

Учитель потянулся за ножом.

Через четверть часа они стояли перед открытым проходом — столько времени понадобилось сталкеру, чтобы вычистить маску. Он не решился воспользоваться противогазом мертвого брата, которого, после короткого совещания, они решили оставить там, где тот упал. Предпочитали иметь как можно меньший контакт с токсином, по крайней мере, пока не узнают, что убило обитателей Слепой Ветки, а проверить это они могли единственным способом: войдя в зону темноты за бетонной баррикадой.

— И каким чудом открылся проход? — спросил Гвоздь, с подозрением поглядывая на стальную плиту.

— Он был открыт, — сказал Учитель. — Думаю, они сами открыли, — добавил он, указывая на труп женщины шагах в двух, под бетонной стеной, — Она пыталась сбежать. Разблокировала цепи, открутила запорную балку, но… — он развел руки, подходя ближе к телу. — Кажется, к тому моменту силы ее оставили. Хотела передохнуть, оперлась о стену, отделяющую вход от тамбура, — махнул рукой в сторону места, с которого слой пыли оказался стерт, — и умерла. Когда я ударил в плиту, цепи, должно быть, сдвинулись, дернули тело, а оно, падая…

Сталкер опасливо заглянул за баррикаду. Похоже, узнал мертвую.

— Это Рубин, — прошептал, после чего зацепился взглядом за тонкого, как жердь, мужчину, лежащего правее. — И Полурослик…

— Наверняка Горлум тоже лежит где-то там, — Помнящий мотнул головой в сторону темноты.

— Отчего тут так темно? — спросил вдруг Гвоздь.

— Должно быть, лампы выгорели, — пожал плечами Учитель, — Масла хватает на три-четыре часа, а трагедия могла случиться и прошлой ночью.

Сталкер покачал головой.

— Я не о том, — пробормотал он, все еще опасаясь шагнуть в анклав.

— А о чем?

— Почему не светят неонки?

Помнящий глянул на него внимательней. До этого времени он думал, что жители Слепой Ветки по им одной известной причине очистили туннели от мутировавших грибов. Слышал, что люди посуеверней соскребали фосфорические неонки со стен туннелей. Предпочитали жить в темноте, чем подпускать нечто неизвестное настолько близко к себе. Хоть и не было таких слишком много, он не удивился бы, если б все жители здесь принадлежали именно к такому меньшинству.

— А вчера светились?

— Как мутантовы яйца, — хмыкнул сталкер.

Учитель потянул за веревку, чтобы обратить на себя внимание сына. Немой с открытым ртом таращился на мертвого проводника. Ему уже приходилось смотреть на мертвых, порой — на ужасно искалеченных, но никогда еще не доводилось видеть настолько таинственной смерти. Только после второго рывка он обратил внимание на отца. «Фонарик. Поищи в мешке». Нескольких жестов хватило, чтобы парень понял, о чем речь. Он перетряхнул мешок мертвого сталкера и подал отцу древний предмет. Помнящий поработал рычагом, а когда сноп света сделался достаточно ярким, прошел через комнату поста и приблизился к стене туннеля.

В сиянии шестнадцати LED-ов он увидел слой грибницы, покрывающей кирпичную вогнутую стену. Выпуклые грибочки, которые в коридоре за баррикадой посверкивали синим, здесь были черными и… потрескавшимися. В каждом из них, размером не больше глазного яблока, он увидел широкую щель. Когда Помнящий дотронулся до одного из грибов, тот уступил нажатию так, словно был пустым. Учитель протолкнулся между Немым и Гвоздем, чтобы вернуться в коридор, и там, спрятав фонарь в карман, осмотрел другой, целый гриб. Он тронул его — тот вогнулся под пальцем. Странно, в их анклаве эти грибы были плотными, словно вырезанными из дерева. Учитель нажал сильнее. Неоновка лопнула с тихим шипением, выбросив облачко бледно-желтой пыли. Помнящий отскочил, удивленный этой реакцией. Гриб на глазах темнел, а облачко молниеносно рассеялось, исчезло на глазах удивленного человека. Только несколько пылинок осели на стекле маски. Учитель быстро стер их, а после вернулся в комнату охраны, провожаемый внимательными взглядами спутников. В свете фонаря присмотрелся к стене, с которой соскользнул труп женщины. То, что его покрывало толстым слоем, было вовсе не пылью, а этой желтой гадостью.

Поглядел на бледнеющего Гвоздя.

— У нас нехеровые проблемы…