Глава 3
Объект по подготовке РДГ «Бор», несколькими месяцами позже
Царившую в тире объекта «Бор» тишину разорвал оглушительный рев очереди, выпущенной из снайперской винтовки «Винторез», сопровождавшейся короткими яркими вспышками огня, словно в ночи бразильского карнавала.
— Ну что? — спросил стрелявший, поморщившись.
— А? — послышалось в ответ.
Мужчина махнул рукой, снял наушники и надел на винтовку глушитель.
Стрелявшим был инструктор по огневой подготовке Гаврилов…
— …Алексей! — немного нервно и капризно протянула она. — Ты идешь или предлагаешь мне тут совсем окоченеть?
Тот, кого молодая особа по имени Марианна, одетая в легкое вечернее платье с большим вырезом на спине, назвала Алексеем, специально медлил, закрывая дверь номера сетевой гостиницы «Рэдиссон Славянская».
— Чтоб ты сдохла, — зло процедил он сквозь зубы, затем, уже громче, добавил: — Иду, дорогая! — И помахал рукой, что со стороны выглядело, наверное, по-идиотски.
— Скорее, — растягивая каждый слог, ныла Марианна.
Алексей Гаврилов кивнул.
Очень часто, особенно в последнее время, он спрашивал себя, зачем вообще связался с этой заносчивой особой, которая не интересовалась ничем, кроме нарядов Ксении Собчак.
И ответа не находил.
Если ад на земле и существует, то это жизнь с Марианной, она и дьявол, и бес в одном лице. Зато нашелся ответ на второй вопрос в стиле Достоевского: «Почему?». Потому что был слишком молод и думал совсем не той головой.
— Уже, — отрезал Алексей, проворачивая ключ в замке.
— Ты всегда копаешься, — продолжала пилить Марианна, когда они ждали лифт. — Между прочим, мог бы захватить мою накидку. Днем провела кучу времени в солярии…
«За мои деньги!» — отметил про себя Алексей.
— …потом нескончаемые процедуры…
«Вот проблема!» — пронеслось в голове Алексея.
— …а это не только время, между прочим, но еще и деньги…
«Опять-таки, мои деньги!»
— …и все это просто коту под хвост, Алекс.
— Не называй, пожалуйста, меня так, — перебил ее Алексей.
— Алекс, — упрямо произнесла она, и его это покоробило, — не говори глупости.
Он чувствовал, как неприязнь к Марианне начинает перерастать в отвращение, граничащее с ненавистью.
— Дорогая, — мягко произнес он, беря ее за руку, — прошу, Алексей или Леша, на русский манер.
Она попыталась возразить, но он не дал произнести ей ни слова:
— Но если ты, сучка стервозная, хоть раз еще назовешь меня Алексом, я, богом клянусь, избавлюсь от тебя.
Глаза Марианны расширились от удивления и наполнились безумным страхом.
Алексей оправил костюм.
— Не в том смысле, — пояснил он уже более спокойно и даже ласково, — просто выставлю за дверь…
…В тире грохотали выстрели и сверкали огненные вспышки.
— Однако, это было нечто, — протянул Сергей. В голове у него все еще звенело от шума, а в глазах плясали яркие блики.
— Серега, я тебя предупреждал.
Из дома выбежал майор Архангельский, на лице которого отразилась смесь злости, недоумения и страха.
— Что это было?!
Разумовский, сколько ни ковырял пальцами в ушах и ни стучал по ним ладонями, все равно слов майора не услышал, из-за чего выглядел весьма глупо. Казалось, он только что вылез из бассейна. Алексей Гаврилов вообще проигнорировал вопрос майора, небрежно махнув рукой в сторону Сергея.
— Гаврилов! — строго прикрикнул Архангельский. — Что здесь произошло?
— Товарищ майор, — лениво начал Гаврилов, — Разумовский во время занятия предложил спор: можно ли стрелять из «Винтореза» без глушителя. И я выиграл.
Архангельский впервые в жизни не знал, как отреагировать: произошедшее было настоящим абсурдом. И он промолчал.
А Алексей Гаврилов прошел на кухню…
…Стакан молока перед сном, как в голливудских фильмах, уже стал для него привычным делом. Алексей открыл холодильник, потянувшись к упаковке, но обнаружил, что она пуста. Раньше, пока в доме «хозяйничала» Марианна, такого, конечно, не случалось, она всегда следила за продуктами. Но, подумал Алексей, по сравнению с проблемой по имени Марианна отсутствие молока казалось мелочью, которую можно даже не замечать.
— Ладно, — пробормотал он, закрыв дверцу.
Рядом мяукнул пушистый комочек — Вектор. Затем он, заурчав, стал подлизываться, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. — Придется ехать в маркет, чтобы обеспечить нас с тобой молоком.
Алексей взял кота на руки.
— Мя! — недовольно выдал Вектор.
Не то чтобы кот не любил, когда его тискали и ласкали, теребили, но, видимо, на голодный желудок это ему пришлось не по нраву.
Что могло произойти в первом часу ночи в одном из столичных магазинов? По большому счету, все что угодно. Однако вряд ли это могла быть беспричинная стрельба, открытая неизвестным, по всей видимости, съехавшим с катушек.
Отец Алексея часто говорил сыну, что Бог наградил его способностью оказываться не в том месте, не в то время, как многие герои второго плана большинства американских боевиков. Только вот в отличие от кино в реальной жизни оказаться в такой ситуации не пожелаешь и врагу.
Алексей уже собрался пробить две упаковки жирного шестипроцентного молока на кассе, когда в помещении магазина неожиданно раздался резкий хлопок. Стоявший перед Гавриловым молодой парнишка лет двадцати трех, сигареты и презервативы которого так и остались не пробитыми, неожиданно дернулся и мешком завалился на Алексея. Инстинкты сработали быстрее сознания, и он, прикрывшись телом, упал на спину.
Тогда и раздался второй выстрел, пуля настигла продавца, и он секунду спустя опустился на пол, оставив на кассе кровавый след.
Гаврилов, не шевелясь, прислушиваться к звукам: женским надрывным крикам, пистолетным выстрелам, свисту пуль. Тело убитого парнишки, которым прикрылся Алексей, мешало обзору, потому стрелявшего он не увидел.
«Звуки перемещаются в глубь маркета», — заключил Гаврилов.
Нужно было действовать осторожно. Он тихо выполз из-под убитого и на четвереньках добрался до ближайшего прилавка с конфетами и жвачкой, где пряталась девушка-менеджер, она судорожно озиралась. Еще совсем молодая, похожая на студентку, подрабатывающую в ночную смену, потому что днем учится в университете или колледже, она обхватила руками коленки, прислонившись спиной к прилавку.
Алексей резко зажал ей рот, оборвав готовый вырваться наружу истеричный крик.
— Тихо, — шепотом, но жестко произнес он.
Руку, однако, убрал не сразу, а лишь после того, как убедился, что девушка не завопит. — Где… — начал Гаврилов, когда очередной выстрел оборвал чью-то жизнь.
Девушка вздрогнула.
— Где отдел с детскими игрушками? — спросил Алексей.
Она не отреагировала.
— Слушай, — произнес Алексей.
Раздался еще один выстрел, затем болезненный стон, и снова выстрел.
— Смотри на меня.
Девушка испуганно подняла на Алексея глаза.
— Где отдел детских игрушек? — почти по слогам повторил Гаврилов.
Она дрожащей рукой указала на другой конец помещения и хрипло ответила:
— Там.
— Слушай меня, — Алексей попробовал использовать всю силу убеждения, чтобы донести до испуганной девушки смысл своих слов, — сейчас ты медленно поползешь к холодильникам с замороженными продуктами и будешь тихо там сидеть, пока я за тобой не вернусь.
Та несколько секунд пустым взглядом просто смотрела на Гаврилова, решая, надо его слушаться или нет, а потом спросила:
— А вы вернетесь? — Голос ее дрожал, и казалось, вот-вот сорвется на визг.
Алексей кивнул, и она медленно поползла к холодильникам.
Выбор «оружия» в детском отделе магазина был скуден: парочка стрекочущих автоматов на батарейках, светящиеся джедайские мечи и практически ничего из того, что стреляло бы пульками. Закон подлости работал как всегда наверняка: когда тебе что-то сильно нужно, то этого «чего-то» почему-то нигде нет.
В конце концов Алексей выбрал пластиковый пистолет, имитировавший американский «Дезерт Игл», который, судя по инструкции, обладал не только большой убойной силой, но и функцией автоматической стрельбы. Это, конечно, казалось странным, но выбирать в данной ситуации Гаврилову не приходилось. Снарядив магазин пульками, он взял пару коробок с китайскими петардами. Кто знает, может, и пригодятся.
— На войне как на войне, — сам себя подбодрил Алексей.
Осторожно высунувшись из-за угла витрины детского отдела, Гаврилов осмотрелся. Стрелком оказался мужчина средних лет, простенько одетый. Джинсы с завышенной талией, популярные в начале девяностых, заправленная в них полосатая футболка и серая куртяшка явно были куплены в какой-то палатке. Образ невыразительного «плохого парня» удачно дополняла плешь на темечке.
«Не модный, — пронеслось в голове у Алексея, — совсем не модный. Никакой индивидуальности».
Гаврилов, быстро перескочив через проход между двумя отделами, укрылся за прилавком с бытовой химией, выглянул, чтобы уточнить, где находится стрелявший. Тот кружил на месте.
Тихо проскользнув вдоль нескольких витрин и оказавшись в непосредственной близости от преступника, Алексей поджег первую петарду и бросил в сторону «плохого парня».
ХЛОП! — разнеслось по залу.
«Плохой парень» отреагировал моментально: развернулся в ту сторону, откуда донесся звук, и, присев на колено, выпустил пулю.
Тишина.
— Ух ты! — бросил весело он. — Кажется, у нас тут герой появился. Что, слава Кобры не дает покоя?
Он двинулся вдоль витрины с макаронами и лапшой быстрого приготовления, удаляясь от места, где притаился Гаврилов.
— Ну, выходи! — крикнул «плохой парень». — Давай поборемся как мужчина с мужчиной.
Алексей молчал, да и сделанное предложение ему совсем не приглянулось. Как подсказывала логики и факты, те, кто покупались на это, плохо заканчивали. А ему такой вариант никак не подходил.
Алексей, приблизившись к «парню», оказался прямо у того за спиной. Игрушечный «Дезерт Игл» не достанет, нужно подкрасться еще ближе.
— Я смотрю, ты совсем не мужчина, — произнес преступник. Логика его была ясна: он не знал, кто этот непонятно откуда взявшийся герой, и это его бесило.
С точки зрения психологии ход абсолютно верный. Вот только Алексей не повелся на такой развод.
— Моя очередь, — буркнул он себе под нос.
Он поджег оставшиеся в коробке петарды, желая устроить феерию непрекращающихся взрывов, которые отвлекли бы и дезориентировали «плохого парня», и тем самым выиграли бы для Гаврилова немного времени.
Внезапный грохот, разнесшийся по залу магазина, отразившись эхом от стен, ошеломил парня, сбив на мгновение с толку. Но этого вполне хватило: Алексей выпрыгнул из-за прилавка и два раза выстрелил пульками прямо в лицо преступнику. Тот, завизжав от неожиданности и боли, выронил пистолет и схватился за лицо, крича что-то похожее на «я ничего не вижу».
— Аста ла виста!
Алексей ударом по голове вырубил «плохого парня» и направился к холодильникам с замороженными продуктами, где пряталась девушка…
…Гаврилов Алексей прошел на кухню и достал из холодильника упаковку шестипроцентного молока. Сделал два больших глотка, после чего рукавом камуфляжной куртки вытер рот.
— Как он? — негромко спросил подошедший майор Архангельский, кивнув в сторону Разумовского, ковырявшего пальцами в ушах, пытаясь избавиться от все еще стоявшего в голове гула.
— Быстро схватывает, — ответил Гаврилов, — конечно, за такое короткое время всему необходимому не научишь, но кое-какие приемы с пистолетами и «калашниковым» он все же освоил, врасплох его так просто не застигнут.
Архангельский похлопал его по плечу:
— Хорошо, Алексей.
