Эпилог

Le Petit Parisien. 16 октября 1917 г.

19 октября, через четыре дня после казни Маты Хари, был обвинен в шпионаже в пользу Германии и взят под стражу ее главный обвинитель, инспектор Ладу. Он настаивал на своей невиновности, его активно допрашивали в контрразведке, но благодаря цензуре, ужесточенной во время войны, в газеты не просочилось ни слова о его аресте. Ладу пытался доказать, что секретные сведения были ему подброшены противником, чтобы скомпрометировать его:

– Я не виноват, что моя работа в конце концов сделала меня уязвимым для разного рода интриг, покуда немцы собирали данные, необходимые для вторжения.

В 1919-м, через год после окончания мировой войны, Ладу освободили, однако худая слава двойного агента преследовала его до могилы.

Тело Маты Хари было захоронено в безымянной могиле, найти которую не удалось. По принятым в ту пору правилам ее голову отделили от туловища и передали представителям власти. В течение многих лет она хранилась в Анатомическом музее на парижской улице Сен-Пер, но потом – когда именно, осталось невыясненным – исчезла оттуда. Ответственные лица хватились ее лишь в 2000 году, хотя можно с уверенностью предположить, что похитили ее значительно раньше.

В 1947 году прокурор Андре Морне, который к этому времени уже был публично разоблачен как один из тех юристов, которые запускали механизм отмены «поспешной натурализации» в 1940 году, и как лицо, несущее значительную долю ответственности за гибель женщины, названной им «современной Саломеей, чья единственная цель – передавать немцам головы наших солдат», признался журналисту и писателю Полю Гимару, что весь процесс строился на предположениях, допущениях, экстраполяциях, и под конец произнес такую фразу: