18 глава
Жизнь — довольно непредсказуемая штука. Сегодня ты на коне в золотых доспехах, а завтра по самую макушку сидишь в выгребной яме. Вчера ты был беззаботным миллиардером, наслаждающимся жизнью, а сегодня тебя выбрасывают из самолета без парашюта. А завтра, послезавтра и все последующие дней сто, хотят убить самыми разными способами.
И все почему? Да потому, что в важный момент принимаешь неверное решение — глупое и необдуманное. Зная свое предназначение, отказываешься от него в пользу привычного теплого местечка, в пользу того, что проще, и не требует особых усилий. Как если бы знаешь, что должен посвятить себя живописи, но вместо этого продолжаешь сидеть в пыльном офисе и вносить циферки в компьютер. Или понимаешь, что должен заниматься рекламой, но кассиром быть легче, там все знакомо и несложно.
Либо отказываешься работать над созданием мира во всем мире ради дополнительных жизней в богатстве и радости. Зато стабильненько! Однако существует неписанный закон вселенной — занимаешься не тем, чем должен — счастья не жди. Вот только, если в первых случаях это выльется в банальное неудовлетворение жизнью, в жалость за упущенным временем и возможностями, то для меня все закончится, не много не мало, мучительной смертью и путевкой в ад. А в качестве исключения — мое предназначение с легкостью выполнит другой человек. Такой вот я везунчик.
Правда, есть еще одно неписанное правило — никогда не поздно изменить свою жизнь, вернуть в правильное русло. И тут уже для меня без исключений.
Будучи членом совета директоров вот уже два месяца, я приблизился к своей цели на расстояние полушага. Не скажу, что сделать это было легко, но оказалось не так сложно, как думалось вначале.
Дело в том, что первое время я пребывал в тупиковом положении. С одной стороны — после войны на острове высовывать свой нос из самолета было по меньшей мере небезопасно. А еще до усрачки страшно. Хоть неудачи Ари нас с Рионом веселили, и мы часто представляли, как у него от гнева взрывается голова — недооценивать его способности никто не собирался.
С другой стороны — моя ответственная должность требовала частых присутствий на суше. А учитывая постоянный прогресс в попытках Ари, любая высадка могла оказаться для меня последней.
И все же высаживаться пришлось, ведь вряд ли бы получилось сместить председателя и занять его место, не вылезая из самолета.
Первая высадка проходила ради собрания членов совета, в том самом злосчастном небоскребе. Часть меня была уверена, что живым я оттуда не выйду. Когда вышел, еще большая часть была уверена, что до самолета живым не доберусь. Когда шасси оторвались от взлетной полосы, мои глаза выискивали в окошке ракету, летящую в нашу сторону.
Ежеминутно того дня я ждал чего-то ужасного, непредсказуемого, невообразимого. Но так и не дождался. Ари не напал и не прислал никого, кто мог бы напасть.
Каждую следующую вылазку я настраивался на его появление, был готов, к чему угодно. А когда ничего не происходило, был уверен, что причиной его отсутствия являлась дотошная подготовка к смертоносному удару. День за днем, неделя за неделей, с десяток вылазок — прошло два месяца, а покушений так и не случилось.
Я ни разу не сомневался, что все это лишь затишье перед грозной бурей, но, как бы там ни было, оно дало мне время максимально близко подойти к решению всех моих бед. Стараясь не париться, что Ари может выскочить из-за любого угла, я приступил к задуманному.
Первым делом познакомился с Робом Фостером — претендентом на мое место в «Белом архиве». Парень оказался вполне приятным и, что хуже всего, с толковыми мозгами. Выпихнуть его из компании за безответственность, невыполнение обязанностей и тому подобное, не представлялось реальным. Придраться было не к чему. Однако идеальных людей не бывает, поэтому я организовал своих шпионов для поиска на него существенного компромата.
Пока ребята трудились, сам занялся активным вливанием в новый коллектив. В частности — налаживанием дружеских отношений с председателем правления.
Да, не скрою, поначалу я действовал, исходя исключительно из личной выгоды. Цена за провал была высокой — адские муки — остальное меня не волновало. Но, оказавшись в этой управленческой среде, решая проблемы компании, обсуждая ранее не поднимаемые вопросы — мое сознание начало расширяться.
Изо дня в день угол мировоззрения менялся, в мозгу открывались новые горизонты, вещи и понятия представали в новом необычном свете. Я начал понимать многое из того, над чем раньше мог только язвительно посмеяться. Начал видеть тропинку, ведущую меня к выполнению своего предназначения.
С каждым собранием директоров, каждым общением, тропинка просматривалась все отчетливей, постепенно превращалась в дорогу. Пройдя путь длинной в два месяца, я увидел впереди уже целую трассу. Мир во всем мире — эта цель больше не вызывала сарказма, не казалась чем-то невыполнимым.
Руководя компанией со связями по всему земному шару, я осознал возможность исполнения задумки высших сил. Видел варианты, как этого добиться. Наконец, полностью поверил, что мир может стать реальностью, и мне под силу это выполнить.
Дело оставалось за малым — занять нужное кресло. Хоть в нем и сидел пока другой человек, и все указывало на то, что мои взгляды на развитие компании некогда придут и к нему — меня все же прозрение посетило первым! Ну и личные мотивы никуда не делись, спасение моей души никто не отменял. А значит, он должен был уйти, и чем скорее — тем лучше.
Кульминационные новости настигли меня во время командировки в Милане. Я как раз вернулся в отель после деловой встречи, когда раздался звонок мобильного. Лидер шпионской сети порадовал, наконец, качественной информацией про Роба Фостера.
То, что я услышал, а после — получил подтверждение в виде фото и видео — потрясло меня до глубины души. Лучше компромата тяжело было и вообразить. Язык не повернется даваться в подробности о полученных сведеньях. Скажу лишь, что теперь я очень постараюсь минимизировать контакт с пока еще исполнительным директором. А если все же придется обмениваться с ним рукопожатием, то руки потом буду отмывать полтора часа, и еще дня три не подносить их к лицу.
После выхода в свет такого материала, компания без промедлений открестится от Роба, как от сумасшедшего. Еще бы — какой удар по репутации столь великой организации! И как только такие в «Белый архив» попадают?
Мне почти гадко было просматривать присланную информацию, противно от мысли, что я должен буду её использовать, осрамить вроде бы неплохого (в целом) человека. Но другая моя часть просто ликовала!
Буквально через день вожделенное кресло обещало лишиться своего действующего хозяина, и совсем скоро обрести нового, более достойного.
Никакой больше неопределенности. Никаких размышлений по поводу того, сколько еще займет времени мой отвратный образ жизни. Теперь счет шел на дни! Еще немного, и я вновь смогу жить на земле, а не в воздухе. Перестану все время оборачиваться и дергаться от каждого шороха. Смогу засыпать и просыпаться рядом с женой, брать на руки дочь. Что может быть лучше? Ничего.
Разве что…
Я подошел к окну и задумался. В голове всплыла карта Европы. Вот он Милан, на краю Италии. А граничит она со Швейцарией, на окраине которой Женева. Именно там, в пригороде Женевы, обитала моя семья. Всего каких-то 300 километров до них. Рукой подать, от силы — полчаса на самолете! Так близко к ним я не был почти треть года!
Меня начали разрывать внутренние противоречия. С одной стороны, не зря я упрятал свою семью, и решил держаться от них как можно дальше, пока не разберусь с возникшей проблемой. С другой — проблема уже казалась решенной. Оставалось лишь слегка пошевелить пальцем, а уверенность была настолько высокой, что вариант провала даже не рассматривался. Плюс ко всему, Ари ленился объявляться в нашем мире — создавалось прекрасное ощущение, что в аду обо мне забыли.
Желание увидеть любимых уже сегодня — было велико. Ни капли опрометчивости в своем решении я не наблюдал. И даже не сомневался, что Рион меня поймет и поддержит.
— Нет — отрезал Рион, когда я рассказал ему о своих намерениях. — Когда усадишь свой зад в правильное кресло, будешь делать, что хочешь. Каждая высадка и так огромный риск, и без особой надобности расхаживать по суше не нужно. Слишком многое мы пережили, чтоб споткнуться на финишной прямой.
— Да мы её практически пересекли! — пустил я в ход свой дар убеждения. — Ты видел компромат, знаешь, что все получится. А я знаю, что Харви скажет мне «да». Ко всему прочему, Ари уже два месяца из запоя не выходит, и не присылает никого. Или ты правда думаешь — он выскочит именно тогда, когда я окажусь рядом с семьей?
Рион изобразил задумчивый взгляд. Неужели мои аргументы так быстро сработали? Не то, чтобы мне требовалось от него разрешение — если я настроился лететь к семье, то полечу. И он полетит, никуда не денется. Но хотелось бы добиться его понимания, а не тащить с собой по принуждению.
— Давай рассуждать логично — продолжил я. — Что мы знаем об Ари? Он мудак — это факт — я загнул один палец. — Он никогда не отсиживается в сторонке, всегда принимает участие в охоте за душой — загнул второй палец. — Однако на острове его не было. Свалил перед самой заварухой и с концами. На него не похоже. Что это может значить? Что появились дела по приоритетней! Я задвинут на второй план! А через пару дней и вовсе уйду с его радара!
— И ты готов поставить свою душу на эти предположения?
— Мы уже три часа торчим на земле — развел я руками в стороны. — Если бы он хотел сегодня напасть, уже давно бы напал.
На лице Риона медленно, но уверенно, появлялось смирение. Приведенные доводы не оставили зацепок для препираний. А может, он достаточно хорошо успел меня узнать и понимал, что от своей задумки я не отступлюсь. Следовательно, спорить — бессмысленно.
Так или иначе, он лишь коротко кивнул и посмотрел на меня.
— Готовь самолет.
Семья. Если в твоей жизни нет людей, которые ждут тебя, к которым хочется все время возвращаться которых хочется обнимать — будь уверен, ты — несчастен. Любимая семья важнее богатства, статуса, важнее чего бы то ни было. Эту истину я осознал не так давно, мне повезло познать настоящее счастье. И совсем скоро я собирался себе напомнить, каково это — обнимать любимых.
Радости Эллы не было предела, когда я сообщил ей по телефону, что в ближайшие пару часов заявлюсь на её пороге. К моему приезду обещала приготовить что-нибудь вкусненькое и забрать из детсада дочь. В общем, меня ожидало тройное удовольствие.
Мой самолет приземлился в международном аэропорту Женевы, где нас уже ждал заранее подготовленный транспорт. По традиции — три бронемашины. Одна для нас с Рионом, остальные — сопровождение с вооруженной до зубов охраной.
Каким-то чудом прибыть удалось намного раньше, чем планировалось. Складывалось впечатление, будто сама вселенная помогала мне быстрее воссоединиться с близкими.
— Ну что, без изменений? — спросил я у Риона, пока водитель крутил баранку в сторону пригорода. Мы с хранителем сидели на заднем сиденье, он не отрывал взгляд от планшета в руках, контролируя возможное появление угрозы. Я тем временем пытался дозвониться к Элле.
— Спутник охватил радиус в 6 километров от точки встречи — ответил Рион. — Приспешников Ари пока нет. Как и самого Ари.
— Элла не берет трубку — спрятал я телефон после нескольких неудачных звонков. — Приблизь дом.
Нехитрыми движениями пальцев Рион выполнил просьбу. На экране девайса появилось онлайн видео дома со спутника, в рентгеновском спектре. В одной из комнат светилась яркая тепловая точка.
— Она на кухне, у плиты — проговорил хранитель.
— Опять, небось, под музыку готовит — улыбнулся я. — Мы рановато прибыли, она еще и за дочерью не ходила.
— Мы в принципе рано явились, ты еще не исполнительный директор — сумничал Рион.
— Ключевое слово «еще». В любом случае, пока Ари в отпуске, переживать нам не о чем. Правильно?
Собеседник вздохнул чуть глубже обычного и продолжил пялиться в планшет. Хоть он и согласился поддержать мою затею с этим путешествием, было очевидно, что ему это, все же, не по душе. Уровень тревожности в нем зашкаливал, но упрекнуть его в чем-либо я бы не посмел. Предосторожность по-прежнему имела особую важность и входила в главную обязанность хранителя.
Мы домчались до пригорода за каких-то 15 минут. Наша процессия, наконец, остановилась у симпатичного небольшого домика, в приятной глазу местности. С некоторым волнением я осматривал жилище своей семьи, словно бросил их полжизни назад, а теперь вдруг решил вернуться. Хоть и прекрасно знал, что это неправда, а жена понимает всю глубину моего поступка.
Рион не прекращал активно следить за трансляцией со спутника, и продолжал он вплоть до того, как мы подошли ко входной двери. Телохранители к тому времени рассредоточились по периметру, контролируя все возможные пути к дому.
— Все еще на кухне — сказал хранитель, глядя на тепловую точку Эллы.
Я поправил один цветок в своем огромном букете, доводя общий вид до идеального, и несколько раз постучал в дверь. Тепловая точка на экране не сдвинулась с места — стало быть, жена стук не услышала. Я посмотрел в глаза Риону и прочитал в его взгляде что-то вроде: «А, может, ну его все, поехали отсюда?». Однако подобное предложение могло вызвать во мне только улыбку.
Моя рука дернулась вверх, чтобы снова постучать, но замерла в воздухе. В следующую секунду я крутнул на удачу дверную ручку, и дверь неожиданно подалась вперед. К нам изнутри донеслась приглушенная музыка.
— Как и говорил, под музыку готовит — посмотрел я на Риона, излучая уверенность в каждом своем слове. Его физиономия сделалась еще более подозрительной.
— Дверь не запирай — сказал он. — Будь готов в любую секунду драпать отсюда.
— Сомневаюсь, что до этого дойдет. А тебе советую следить за общей картинкой — я двумя пальцами отдалил на его планшете карту дома до радиуса охваченной спутником территории. — Не стоит наблюдать, чем будут заниматься две тепловые точки ближайший час.
Я подмигнул Риону и ступил в дом. Перед тем, как отвернуться, отчетливо увидел, как он вскинул брови и помотал головой. А чего он ждал — что я буду с женой чаи распивать после четырех месяцев разлуки?
Дверь за мной беззвучно закрылась.
В коридоре было темно, он едва освещался светом, по всей видимости, из кухни. Я пошарил глазами по стенам в поиске выключателя, но не сумел найти в полутьме, и просто пошел на свет.
— Милая! — довольно громко позвал я, перекрикивая весьма нетихую музыку. — Это я, муж твой! Не застрели меня!
Какая была бы ирония — умереть от пистолета, который сам оставил жене для возможной самообороны. С каждым шагом эта неприятная мысль все больше походила на вполне вероятный исход. Я почувствовал себя в каком-то триллере — иду по темноте на свет, под громкую музыку, с букетом цветов. А где-то там моя женщина, возможно, услышав, что в доме есть кто-то еще, уже схватила оружие и готова его использовать. Сначала стрелять, а потом задавать вопросы — как раз в её характере.
— Милая, у нас получилось приехать чуть раньше! Это Лео, отец твоего ребенка! А еще у меня цветы!
Шуточки меня немного успокаивали, и все же в голове играли мистические нотки. Я, наконец, настиг арки, ведущую в кухню. Пахло безумно вкусно — наверняка, печеньем. Пекла она просто превосходно.
На всякий случай, первым делом просунул туда руку с букетом.
— Элла, это твой любящий муж! Не стреляй в него!
Я аккуратно прошел через арку, натянув свою фирменную улыбку, которая, впрочем, быстро сползла. В кухне никого не оказалось. А это дополнительно подталкивало к мысли, что жена все же услышала шум и успела спрятаться. Неприятное ощущение бестолковой опасности все больше меня поглощало.
Мой взгляд упал на айпод, вставленный в портативные колонки — виновник сложившейся глупой ситуации. Я тут же пересек кухню и выключил музыку.
— Элла, это я, выходи! Прости, что напугал! Ты не слышала стука, а дверь оказалась открытой.
Я повернулся к источнику божественного запаха — к плите. На ней стоял противень с тем самым печеньем, которое я так обожаю. Подошел ближе и с удивлением обнаружил, что почти половина печенья нагло съедена. А одна из них валяется погрызенной. Неужели от тоски жена умяла столько лакомства, притом, что раньше не позволяла себе больше одной-двух штучек?
— Элла? — снова позвал я, глядя на второй выход из кухни.
В ответ лишь звенящая тишина. Нехороших мыслей вмиг увеличилось. Теперь-то, когда музыка молчит, и узнать меня по голосу труда не составляет — почему жена не отзывается? Чем дольше это длилось, тем меньше мне нравилось мое тут пребывание.
Я медленно вышел из кухни через другую арку, очутившись в темной гостиной. По крайней мере, смахивало на гостиную. Закрытые плотные шторы не давали дневному свету пробиться внутрь, чтобы сказать наверняка. Никаких выключателей, опять таки, по близости не обнаружил.
— Милая! Кончай прятаться, уже не смешно!
Тишина становилась по-настоящему зловещей и начинала вызывать нешуточное беспокойство. Идея быстренько вернуться к Риону и обследовать дом с поддержкой, показалась самой разумной. Решив с этим не медлить, я взял курс на выход.
Внезапно за спиной послышался скрип половицы. Я тут же крутнулся на 180 градусов, и сердце чуть из груди не сбежало. Жена стояла в дверном проеме, ведущем из гостиной в, по-видимому, спальню. Стояла во тьме, неподвижно, словно разыгрывала момент из фильма ужасов. Меня ей разыграть уж точно получилось.
— Твою мать — выругался я, едва не выронив букет. От подскочившего адреналина аж звезды в глазах засверкали. Следующим делом наружу пробился обязательный, слегка истеричный, смех. — Ладно, я заслужил. Напугал тебя, ты — меня. Один — один. Я не хотел, прости. Ты слишком громко слушаешь музыку.
Я потер глаза, избавляясь от звезд, и успокоился. Элла же по-прежнему стояла в проеме, не проронив ни звука. Её поведение вызывало легкое недоумение. Что бы там ни было, обиды сейчас были неприемлемы, да и на что обижаться? После такой разлуки обязаны следовать исключительно жаркие объятия.
— Так и будешь там стоять? — развел я руками, намекая на обнимашки.
Лед, наконец, тронулся. Чувства взяли верх. Жена направилась ко мне навстречу. И с первым же шагом моя улыбка дрогнула. Что-то не так было в её походке, исчезла привычная изящность. Фигура изменила стройность, очертания — будто она голодала все последние месяцы. Длинные волосы стали короче и закрывали пол-лица — неприемлемая для Эллы прическа. Ко мне приближался словно чужой человек.
Я попытался что-то сказать, но слова застряли в горле — из-за спины жены появилась рука с пистолетом. Она медленно выставила её перед собой, целясь дулом мне в грудь.
Я замер на месте с разведенными руками, сердце застучало барабанной дробью. Происходящее не укладывалось в голове. На лицо приближающегося незнакомца упал свет из кухни. Жирные скомканные длинные волосы, безумный взгляд и многодневная щетина. Напротив меня стояла не Элла — в противном случае, её новый имидж мне совсем не нравился. Тощий мужчина, конкретно себя запустивший и смахивающий на бомжа.
Вор, проникший в дом?
— Ты кто, на хрен, такой? — спросил я.
— Не узнаешь? — прохрипел он, дрожащими губами вымучивая подобие улыбки.
До боли знакомый голос. Где же я раньше мог слышать его, от кого? Я смотрел ему в глаза, перебирая варианты тех, кому мог чем-то не угодить в прошлом. И, несмотря на обилие всех моих знакомых, всех, с кем когда-либо сотрудничал, бизнес-партнеров и прочих — недовольных мною среди них можно было пересчитать по пальцах одной руки.
При этом, не настолько я их расстраивал, чтобы заслужить появление в доме моей жены человека с пистолетом.
— Совсем без вариантов? — ступил он еще ближе и его лицо стало видно отчетливей.
Я еще раз внимательно в него всмотрелся, как вдруг почувствовал ужас, охватывающий меня целиком.
Я узнал его, хоть и трудно было поверить, что передо мной именно он. С последней нашей встречи прошло больше шести лет, а постарел он на все двадцать. Глубокие морщины изрезали все лицо, губы ссохлись, рот как-то перекосило набок. Исхудавший, болезненный и невероятно озлобленный. Пожалуй, единственный человек в мире, у которого были все основания целиться в меня из огнестрела.
— Ян? — выдавил я, проглотив ком в горле.
— Не уж то, начальник — скривился он, пугающе дергая рукой с оружием. — Признал?
Мои пальцы разжались и букет рухнул на пол. Стало по-настоящему жутко. Не столько жутко от пистолета, нацеленного на меня (хотя не без этого), сколько от осознания того, каким стал Ян по моей вине. Да, я хотел его унизить, наказать за деяния, заставить страдать. Но и в мыслях не было ломать жизнь под корень, превращать его в подобие человека.
В моих фантазиях рушилось лишь его высокомерие, напыщенность и излишняя самоуверенность. Теперь же результаты моих трудов ужасали, и в первую очередь — с моральной точки зрения. Как бы я хотел вернуться в прошлое и ничего этого не допустить — не трогать начальника тюремной охраны, не обратить на него внимания в том злосчастном пабе. Но назад пути не было — никаких мне больше перерождений.
— Огромный сюрприз… видеть тебя здесь — с запинаниями проговорил Ян. — Рассчитывал встретить только жену, а уже через нее… подобраться к тебе. Она вкусно готовит.
Столько времени мы с Рионом следили за тепловой точкой в доме, уверенные, что это Элла поварничает на кухне. Ну кто мог подумать, что на деле — это озлобленный психопат пожирает мое печенье?
Я продолжал стоять неподвижно с приподнятыми руками, и распутывал свои мысли. Почему я не послушал Риона? Почему приперся сюда раньше времени? С другой стороны — не будь меня тут, у Яна в руках оказалась бы жена с ребенком. Боюсь даже думать, что бы он с ними сделал и чем все закончилось. Пусть уж лучше я, чем они. Непонятно было только одно…
— Как ты вообще нашел это место? — спросил я.
— Ооо! — обрадовался он. — Оказалось, не один я желаю твоей смерти. Столько лет я тебя искал повсюду, а пару месяцев назад появился какой-то мужик. Предложил взаимопомощь, дал денег. Рассказал о твоих вечных перелетах. Подсказал про жену. Ты ведь такой неуловимый. А она нет. Остальное — дело связей. Прекрасных старых связей. И вот мы здесь…
Ари. Кто еще, если не этот сукин сын? Но как же он, черти его дери, вышел на Яна? Хотя, какая, на хрен, разница? Буду в этом разбираться, если выберусь живым из этого дерьма.
— Сколько лет я представлял этот момент…
— Послушай… выстрелишь, и загубишь свою жизнь окончательно — начал я тщательно подбирать слова.
— Есть лишь одна причина, по которой я не сделал то, ради чего здесь…
— Я жалею о том ужасном поступке. Но я могу помочь тебе, могу все исправить…
— …я хочу знать… за что?
— Ян…
— ЧТО Я СДЕЛАЛ ТЕБЕ!?
Если б только Рион мог услышать его крик. Но вряд ли он стоял у дома, припав ухом к двери. А, значит, помочь себе мог лишь я сам.
Ян отказывался слышать меня. Все его тело дрожало от напряжения и злости. Как взывать к благоразумию человека, который ослеплен желанием мести? Не помогут ни объяснения, ни оправдания, ни даже мольбы о пощаде. Прибегать к последнему и в мыслях не было. Оставался единственный шанс — контрнаезд.
— Ты угробил пять лет моей жизни — обвиняющим тоном сказал я. — Сделал их невыносимыми.
— Что… — глаза Яна сузились от непонимания. — Что ты несешь!?
— Избивал, травил на меня Коса, заставил страдать…
— Ты… нет… — растерялся Ян. — Ты не был заключенным — сказал он неуверенно.
— По-твоему, я ужасно поступил? А вспомни свои поступки. Скольких людей ты сломал по своей прихоти? Просто, чтобы получить удовольствие?
— Ты… не был… тебя не было…
— Сколько рук, ног и ребер было сломано по твоему желанию? Без причины, из-за косого взгляда?
— Нет…
— Ты знаешь, что я прав! Ты не святой. И то, что пережил ты, из-за тебя пережили многие заключенные!
— Заткнись! Закрой пасть!
Пистолет в его руке страшно затрясся. Контратаку пора было завершать, ибо выстрел мог произойти уже случайно, от одной только дрожи. Ян что-то активно обмозговывал, не спуская с меня глаз и, казалось, вот-вот — то ли расплачется, то ли еще больше рассвирепеет.
Похоже, я добился, чего хотел. Указал на его вину. Зародил в нем крохи сомнения, которые срочно требовалось развить.
— Я не хотел довести тебя до такого состояния. Позволь помочь тебе, я знаю, как все исправить. Наладить жизнь, вернуть в правильное русло. Моя смерть не принесет тебе облегчения. Вокруг много моих людей, бежать будет некуда. Тебе дадут пожизненный срок. Догадайся, что сделают заключенные с бывшим тюремным охранником.
Я надеялся, что Ян не планировал пристрелить меня и совершить самоубийство. И надежда эта, вроде как, себя оправдывала. Он замешкался. Похоже, разумные сомнения в его голове принялись оттеснять жажду мести. Противоречивые чувства терзали его изнутри — это читалось по лицу. Глаза бегали во все стороны, зубы были стиснуты, из дрожащего рта вырывались какие-то всхлипывающие звуки вперемешку с рычанием. Не лишним было подсказать ему следующие действия.
— Опусти пистолет, Ян — вежливо предложил я. — Я сделаю все, чтоб тебе помочь. Даю слово.
И свое слово я намеревался сдержать. Несмотря на то, что он моральный урод, способный на последние гнусности — даже он не заслуживал такой участи. Узнай я о ней другим образом, а не из первых уст под прицелом пистолета — все равно бы предпринял все усилия, чтобы помочь ему. Я сильно перегнул палку, и гордиться тут было нечем.
Ян продолжал обмозговывать мое предложение. И, похоже, какая-то его часть рвалась поверить мне на слово. Откуда такие смелые выводы?
Он все еще не пустил в меня пулю.
* * *
Рион сидел в машине и неумолимо сверлил глазами экран планшета, то приближая зум до окрестности дома, то отдаляя до общего просматриваемого радиуса. Тревожные точки, означающие посланников Ари, на карте по-прежнему не появлялись. Телохранители занимали условленные места и минуту назад прошли перекличку, подтвердив, что вокруг все тихо. Две тепловые точки в гостиной дома, на общем плане, слились воедино.
Пока все складывалось отлично, ничто не предвещало беды. Но даже несмотря на все удачи этого дня и предыдущих месяцев, Риона не покидало гнетущее беспокойство. Постоянное предчувствие провала следовало по пятам, и он никак не мог от него избавиться.
Что бы там не думал Лео, расслабиться можно будет только тогда, когда хранитель своими глазами увидит его имя в списке «Белого архива». До этого нужно быть готовым к тому, что случиться может все, что угодно, и в любой момент.
— По направлению к дому приближаются два человека — услышал Рион в своем наушнике. — Проверку визора прошли.
— Принято — ответил он.
Ничего особенного, домов в округе хватает, и в них живет немало людей. Но, на всякий случай, хранитель отыскал на своем девайсе две приближающиеся точки, и повернулся в ту сторону, где они должны были вот-вот выйти из-за поворота.
Первой показалась маленькая улыбающаяся девочка, лет пяти. Даже, если враг придумал бы волшебный способ обойти визоры, он ни за что не стал бы использовать в качестве сосуда тело крохотного ребенка. С такими габаритами в ближнем бою нет шансов.
За руку она держала свою маму, которая весело ей что-то рассказывала. Вместе они излучали неподдельные эмоции, сымитировать которые не хватило бы актерского мастерства ни единой адской нечисти. И при всем желании Рион не смог бы убедить себя, что эта парочка может нести хоть каплю опасности.
Он отвел от них взгляд, намереваясь вернуться к своим делам, как вдруг немедленно обратно уставился на мать. Внутри что-то кольнуло и электрическим разрядом разошлось по всему телу. Глаза расширились от ужаса. Вот оно — «все, что угодно, и в любой момент».
Жена Лео.
Хранителю доводилось видеть её раньше и, хоть не сразу, он определенно узнал её. Но меньше всего на свете ему хотелось наблюдать за тем, как она направляется домой, где, казалось, и так должна бы находиться всё последнее время. С кем же тогда Лео «наслаждается» встречей.
Рион посмотрел на дом, сумев подобрать единственное слово, описывающее всю глубину его потрясения.
— Дерьмо…
* * *
Шестеренки в голове Яна продолжали активно крутиться в поисках верного решения. Он все еще целился в меня пистолетом, однако заметно успокоился. Глаза уже не бегали, больше смотрели в одну точку — где-то в моих ногах.
Частое прерывистое дыхание выровнялось, гримаса страдания сошла с лица. Все шло к успешному исходу нашего маленького собрания. Тем не менее, дабы окончательно вздохнуть с облегчением, я решил немного ускорить сей процесс.
От бывшего начальника охраны меня отделяло каких-то три шага. Не опуская рук, я неспешно сделал первый из них.
— Давай, Ян, хватит. Убери пистолет.
Он посмотрел мне в глаза со здоровой долей недоверия.
— Ты не застал Эллу потому, что она ушла в детсад за дочерью. А, значит, очень скоро вернется. Когда мои люди заметят её, сразу все поймут и рванут сюда. Они не должны видеть тебя с пистолетом в руке.
Тем временем, позади был уже второй шаг. Сделать третий — означало бы упереться лбом в дуло, поэтому с этим решил повременить. Я медленно протянул к нему левую руку.
— Отдай его мне. Давай без стрельбы сегодня.
И замер.
Замерло все вокруг. Образовалась гробовая тишина, в которой, казалось, можно было бы и полет бабочки услышать. Целую вечность мы смотрели друг другу в глаза, будто соревнуясь, кто кого переглядит. Наверное, это были самые длинные секунды в моей жизни.
Ян первым отвел взгляд. Он принялся коротко кивать головой, словно соглашался с моими словами. Пистолет медленно начал опускаться и уже не указывал мне на лицо.
Огромное облегчение приятным теплом разошлось по моему телу. Ян доверился мне! Могу только представить, до какой степени ему тяжело было это сделать. На этот раз его доверие будет оправдано. Для каждого из нас все закончится хорошо.
Как гром оглушает ясное небо, так щелчок дверной ручки разорвал напряженную тишину в гостиной. Внезапно. Громко. Вызвав короткий, но сильный испуг. Я вздрогнул, крутнув голову в сторону прихожей. Одновременно со мной вздрогнул и Ян.
БАХ!
Прозвучал гораздо более громкий звук. Что-то болезненно ударило меня в грудь, а мгновение спустя — в спину. Я не понимал, что происходит, кто бьет меня со всех сторон? Из глаз посыпались искры, я перестал чувствовать ноги, кто-то врезал мне чем-то по заду.
Картинка постепенно прояснялась. Искры сменились непонятной мутноватой пеленой. Я увидел Яна — он стоял уже не так близко, как всего секунду назад, и смотрел на меня сверху вниз. Мое тело охватила сильная усталость. Я опустил взгляд, пытаясь разобраться в причине такого состояния, и ужаснулся увиденному. Чуть левее от центра груди, из отверстия круглой формы, сочилась кровь.
Я поднес к ране руку в надежде, что все это неправда, все не по-настоящему, и вовсе это не кровь. Но липкая жидкость на пальцах убедила в обратном.
Сразу стало все понятно. Громкий звук — это был выстрел. Толчок в грудь — прямое попадание. Удар в спину — это меня отбросило к стене. Удар по заду — это я рухнул на пол. Желая того или нет — Ян спустил курок.
Вокруг заволакивало, невесть откуда взявшимся, туманом. Мои движения стали необычно медленными, будто кто-то замедлил время. Я с трудом поднял голову и снова увидел Яна. Его испуганное лицо, сильную дрожь в руках, вину в глазах. Его растерянный взгляд метался в стороны, и внезапно резко замер на мне. Все эмоции вмиг стерлись у него с лица, на смену им пришло что-то, напоминающее смирение. Неожиданно он приставил пистолет к своему виску.
Еще один звук выстрела прошелся гостиной. На этот раз намного приглушенный, словно издалека, из какого-то тоннеля. Ян рухнул на пол, лицом вниз. Вокруг головы начала растекаться лужица крови.
— Лео!
Из постепенно густеющего тумана появился Рион. Так близко он был, но так далеко звучал его голос.
— Вот дерьмо! — медленно и сдавленно говорил он. — Держись! Вызывай скорую! — обернулся к кому-то, кого я не видел.
Я не мог пошевелить руками, шея отказывалась подчиняться. От груди по всему телу расходился холод. Я хотел позвать жену, выговорить её имя, но едва выдавил невнятный звук. Рион что-то прикладывал к ране и надавливал.
К туману в глазах присоединилось мерцание, я почувствовал, что не могу больше фокусировать взгляд на друге.
— Смотри на меня! — звучало где-то спереди. — Не закрывай глаза! Смотри на меня, Лео!
Бороться с сонливостью стало невозможно. Не осталось ни сил, ни даже желания. Мои легкие сделали последний выдох, как вдруг что-то ухватило меня сзади и потащило за собой. Туманная картинка с Рионом превратилась в некий круглый экран, который очень быстро отдалялся. Я видел свои ноги и руки, болтающиеся по ветру передо мной, как будто несся спиной назад на сумасшедшей скорости.
— Смотри на меня! — звучало совсем потусторонне.
Экран неустанно уменьшался в размере. Свет, исходящий от него, тускнел. С каждой секундой я все меньше мог разглядеть свои конечности.
— Не смей умирать!
Последние звуки утихли, экран превратился в едва заметную точку. Непроглядная тьма полностью скрыла от меня мое тело. Стало невероятно легко и спокойно.
Я всецело отдался сну.
Толпа людей, несколько десятков, собрались в этот хмурый день, чтобы попрощаться с Лео Рутисом. На кладбище присутствовали бизнес-партнеры, все члены совета директоров, исполнительный директор Роб Фостер, чье имя останется в «Белом архиве» теперь навсегда. Издалека прилетели двоюродный брат Макс и старый друг Дэн. И, конечно же, в числе прочих находились безутешные родители и жена с дочерью.
Рион стаял вдалеке от них и с не меньшей горечью наблюдал, как гроб опускается в землю. Он не хотел приходить, не хотел показываться на глаза Элле — вина за случившееся терзала его слишком сильно. Он не выполнил свою единственную обязанность — не уберег подопечного. Не оправдал высокого звания — хранитель. Снова дал Ари одержать верх.
Он видел, как угасла жизнь в глазах Лео, чувствовал, как его душа пропала с внутреннего радара. Видел страдания жены и непонимание дочери, стоявшей за порогом дома в ожидании матери. Ужасные кадры, навсегда врезавшиеся в память. И все из-за него.
Но заставить себя не явиться на похороны он так и не смог. Его отсутствие — значило бы неуважение к погибшему другу. Он обязан был прийти.
Каждый в толпе скорбел по-своему. Родственники плакали, остальные — кто молчал, кто переговаривался с соседом, кто пытался утешить вдову.
Люди по разному воспринимают смерть. Немало из них стараются утешить себя мыслью, что человек отошел в лучший мир. Особенно так любят считать близкие. Но что было хуже всего — Элла к их числу не относилась. Она единственная, кто знала, что лучший мир его там не ждет. И от этого её душевные муки становились еще более невыносимыми.
По одному, по двое — толпа начала постепенно расходиться. Рион долгое время стоял неподвижно, наблюдая, как могилу засыпают землей.
— Прости — сказал он себе под нос.
Он захотел немедленно уйти, но ноги будто вросли в землю. К его изумлению, Элла внезапно повернула голову и посмотрела прямо на него. Каким-то волшебным образом она узнала Риона, хоть с последней их встречи он успел сменить сосуд.
— Это ты! — крикнула Элла и тут же направилась к нему быстрым шагом. — Это все ты!
Возможно, её догадка отталкивалась лишь от солнечных очков хранителя — так или иначе, он не собирался ничего отрицать.
— Ты должен был защитить его! — сквозь слезы кричала жена. — Не дать ему прилететь!
Подобной ситуации Рион и пытался избежать. Справедливые обвинения вдовы давили еще больше на, и без того огромное, чувство вины.
— Ты во всем виноват! — не успокаивалась она, подбежав впритык и принявшись лупить его кулаками в грудь. — Все из-за тебя!
Рион не посмел сопротивляться ударам. Он молча стоял с поникшей головой, не в силах подобрать нужные слова.
Ноги Эллы неожиданно подкосились. В последний момент хранитель успел подхватить её и крепко обнять. Полностью обессилена от горя, она разрыдалась.
— Верни его — едва разборчиво проговорила жена. — Умоляю, верни его…
Если бы только был способ, малейший намек на его существование, Рион бы порвал свою душу на части, лишь бы выполнить её просьбу. Но за сотни и тысячи лет, перепробовав все варианты, мыслимые и не мыслимые, для освобождения своей любимой из лап Ари, ему пришлось смириться с ужасной истиной.
— Это невозможно…
