Игорь Петровский
«…Цой был несомненным талантом…»
…С Марьяной мы познакомились, будучи на подготовительных курсах Мухинского художественного училища. Это был конец 70-х годов, когда точно, я сегодня уже не скажу… Честно говоря, не помню дату, но обстоятельства нашей встречи запали мне в память очень хорошо… Это было в аудитории, мы сидели рисовали какую-то обнаженную натуру, и тут открывается дверь, появляются двое совершенно новых и незнакомых людей. Мужик с усами и баба с ним. У бабы волосы были длиннющие такие вот… Оба они были очень высокого роста, мужик был вообще просто безумного вида, страшный какой-то, я его как-то сразу невзлюбил, решил про себя – позже разберусь, что за люди такие…
И вот на первом же перекуре мы с ними познакомились, и выяснилось, что мужик-то – полный дурак, а вот девушка – совершенно наш человек, симпатичная тетка. Несмотря на внешний вид, она была очень достойной и очень интересной.
В общем, в скором времени Марьяна с этим своим Владимиром Блавацким разошлась, у нее случился роман с моим знакомым, Володей Федоровым. У меня, кажется, где-то даже сохранились фотографии… Володя тоже покойный уже несколько лет как…
Потом мы с Володей как-то разругались, а с Марьяной у меня установились дружеские отношения, без всяких там шур-мур и интима, на долгое-долгое время….
Как они с Витькой-то познакомились… Был такой приятель – Саша Бицкий. Одноклассник мой. У него день рождения в один день с Марьяшей. И он решил, что, поскольку все в одной компании, надо устроить объединенное празднование дней рождений. А она сказала ему, что свой день рождения отмечать не хочет, но если он хочет, то просто придет к нему на день рождения, и все. Как гость. Празднование всего этого состоялось в квартире, которую снимала тогда моя будущая и настоящая жена (хотя тогда она еще даже невестой моей не была). В общем, все собрались на пьянку, и тут совершенно случайно в эту квартиру на огонек зашли Леша с Витей. И вот тогда-то Марьяна с ним и познакомилась…
В Цое уже тогда было вот это – губа вперед… Правда, самую малость, конечно, но они уже тогда начали писать свой «45», у них был материал крутой и вообще… С самого начала Цой был такой человек. Он точно и твердо знал, что представляет собой что-то очень значимое и что впереди у него большое будущее. Но тогда все это было только так, слегка заметно. Это потом перешло все границы… Собственно, из-за этого мы с ним и перестали потом близко общаться…
У Марьяны с Цоем было очень много общего. Такие яркие во внешности люди, с очень сильными характерами, в какой-то момент они просто потянулись друг к другу, это было довольно естественно… По моему мнению, они и разошлись именно поэтому. Из-за того же самого…
А тогда у Марьяны был роман с Игорем Гудковым. И вот в тот день, на том дне рождения, Марьяна, встретив Цоя, просто поняла, что роман ее с «Панкером», собственно, подошел к концу и отношения с ним закончены…
С известной долей осторожности я могу сказать, что у Цоя в ту пору был роман с женой Майка Науменко, Наташей. Это правда. Конечно, я не думаю, что у них было все довольно серьезно, ничего такого. Наташа до сих пор сохранила к Цою глубокую симпатию, это не секрет. Все это я слышал от самой Наташи лично, что же касается Цоя, то от него я никогда не слышал по поводу романа с Наташей никаких комментариев.
Что касается Майка, то он очень тепло относился к Цою, рекламировал «КИНО» как угодно и где только мог. Конечно, отношение его впоследствии изменилось, но мне кажется, что именно Майк, а никак не БГ, был «отцом» группы «КИНО». Гребенщиков, он же вообще уже потом появился. Да и история его знакомства с Цоем в электричке – это совершенное вранье… На самом деле все было гораздо раньше. Цой тогда играл в группе «АУ». Майк очень любил «Свина», вообще всю эту фигню панковскую, рокерскую… Я-то во всем этом не очень разбирался… И вот когда из этого самого «АУ» появилась новая команда – Цой, «Рыба» и Олег, – Майк сказал, что это очень круто и их обязательно нужно слушать. Мы собрались на их «квартирнике», дома у Паши и Наташи Крусановых, пили вино, и ребята пели нам свои песни. Это было на квартире, которую Крусановы снимали, кажется, на Алтайской улице. Слушателей, то есть нас, было, конечно, немного, примерно человек десять, мы прослушали новоявленную группу, их творчество и пришли к выводу, что – да, на самом деле в них есть именно то, чего нам так не хватало тогда в жизни. В те годы очень многого не было на самом деле, всего не хватало… А вот в ребятах это было…
Я тогда слушал «Россиян» и думал – а на самом деле это хорошо? Или вот «Мифы» всякие есть. Интересное что-то такое тоже. А бывала фигня полная вообще. И ничего слушать не хотелось. Во время же прослушивания «Аквариума», «Странных игр», «Зоопарка» не возникало никаких вопросов. Я слушал и понимал, что вот это – классно. И вот когда появилось это новое трио, еще тогда совершенно без названия, это стало просто еще одним источником света и тепла. И Майку, который тогда уже был мэтром и знал что к чему, это сразу, естественно, запало в душу…
После того как Цой с Марьяной стали жить вместе, мы поехали в Крым. В Малоречку. Сейчас я совершенно не помню, чего мы потащились именно туда. По-моему, Цой с «Рыбой» там уже бывали раньше. Но по крайней мере идея туда поехать исходила как раз от Цоя. Типа, там все зашибись. Мы взяли и поехали. А как там было… По приезде нас всех дружно пробрал понос, девчонки обгорели на солнце… Цой сказал, что у него лечебная моча, все стали делать из нее компрессы… Мы жили в палатке на пляже, у нас сперли мясо, деньги быстро кончились… Есть было нечего, мы собирали бутылки, сдавали их… Витя с Марьяшей были хорошими пловцами, ныряли, ловили мидий, мы их чистили, жарили и ели… Чтобы всех развлечь, я ловил каких-то здоровенных пауков, ползающих под камнями, девчонки их жутко боялись… В общем, все довольно безумно было…
Что касается музыкантов «КИНО», то я Гурьянова знал еще давно. Еще даже до того, как Цой стал писать свои песни. Это был, опять-таки, конец 70-х, мы с Володей Федоровым снимали две комнаты на Тихорецком проспекте, в коммуналке, и к нам в гости приехал из Москвы весьма авторитетный хиппи того времени Шамиль Валиев. И вот, чтобы он мог как-то перекантоваться, мы вселили его к себе. Вот с ним Гурьянов и нарисовался тогда. Он был в то время очень прикольным, ходил в такой ужасной шапке, когда ее снимал, то у него было много-много волос… Мы прожили с ними две недели, постоянно забивали косяки, и с ними было очень симпатично…
Каспаряна я узнал потом, познакомился с ним на дне рождения Дениса Киселева. Помню, уже знали «КИНО». И вот он зашел и не знал совершенно, куда сесть, чувствовал себя неловко совсем. Виновник торжества тогда его успокоил, сказав, чтобы он не терялся и что никто не будет ему задавать глупых вопросов о группе «КИНО», и тот повеселел… Тоже милый такой человек, Юра.
Никакого общего мнения о группе «КИНО» тогда в рок-клубе не было. Каждый думал в меру своего понимания и восприятия. Я могу уверенно сказать, что вот группа «Зоопарк» (поскольку я ездил с ними, тусовался) никогда «КИНО» не завидовала. Да, у Майка была легкая неприязнь к Цою лично. Но никак не к творчеству группы. И конечно, никакой зависти по поводу бабла не было. Тем более что группа «Зоопарк» в то время рубила бабло гораздо больше, чем «КИНО».
Конечно, Майк никогда не следил за успехами «КИНО». Он никогда ничего не говорил по поводу их музыки, не критиковал, хотя я знаю, что он с легким скепсисом относился к песням Цоя после «Последнего героя». Майк всегда говорил, что пусть это все будет так, как есть.
Разлад в отношениях Майка и Цоя произошел тогда, когда Витя стал вести себя в какой-то мере неэтично, по-хамски, даже можно сказать. Хотя, может, это и не было хамством. Он не был хамом. Просто когда человек приходит в гости и кладет ноги на стол, это… Выглядит не очень и обижает хозяев. Это не только Майк испытал, это и я тоже ощутил, и еще куча людей… Встречаешься с ним, говоришь: «Привет, Вить», а он смотрит исподлобья, что-то цедит сквозь зубы, и не понимаешь, то ли он рад тебе, то ли говорит: «Пошел ты на X……. Это многие ощущали.
Вообще Цой всегда был молчуном. Марьяна – та мне ясна была. Я ее понимал очень хорошо. Я знал, что если она чем-то недовольна, то она так сразу, откровенно… В Вите я такого совершенно не ощущал. Он молчал и все держал в себе. Всегда.
Я не знаю, выделяло ли что-то Цоя из толпы… Для меня лично ничего такого особенного в нем не было. Я бывал на концертах «КИНО», на «квартирниках» и в рок-клубе и никогда ничего не ощущал из ряда вон выходящего… Но вот, к примеру, моя мама до сих пор вспоминает, каким был Витя. Просто буквально растекается от осознания того, что она была знакома с Цоем. Причем знакома она с ним была задолго до того, как он стал легендарным и знаменитым. Она уже тогда говорила, что вот Цой – это нечто весьма и весьма выдающееся…
Сегодня Цой – герой, да. Я, конечно, считаю, что сегодня не нужно всего этого. Ни кумиров, ни героев. На фиг это все. Но то, что Витя был несомненным талантом, это очевидно. Это была личность. Совершенно независимо от моего личного мнения.
В смерть Цоя я поверил сразу. Где меня застала весть о его смерти, я совершенно не помню. Помню весть о смерти Саши Давыдова, Майка… А вот Цоя – нет. Никаких сомнений по поводу его смерти у меня никогда не было, людям свойственно умирать. Хотя некая мистика тут есть. Мистика того, что поэты уходят молодыми. Не могу объяснить этого никак, я не задавался никогда таким вопросом. Но мистика есть точно.
Что касается любимой песни… Вчера я слушал «Прогулку романтика», завтра будет что-то еще. Определенной любимой песни «КИНО» у меня нет…
В повести «Черный квадрат» написано, что Цой выжил, эмигрировал в Японию, а Майк стал министром культуры. Это бред, конечно, несомненный. Майк в жизни никогда не стал бы ничего возглавлять. Ему бы это и в голову не пришло. А Цою – тем более. Витя никогда бы такой фигни не сделал. Кстати, я часто слышу в разъездах по стране разговоры о том, что Цой жив. Время от времени его даже встречают, в Сибири там или еще где-нибудь… Как Элвиса в Америке. Кстати, был случай у меня такой. Я приехал в гости к приятелю, и вот, значит, сидим, выпиваем, и заходит еще один чувак – вылитый Цой. Я чуть со стула не упал, говорю: «Витя???» А он так улыбается и говорит: «Да, я, выжил вот. Уехал». Ну это смех, конечно, чувак просто похожий. Кстати, все косят под того Цоя, молодого. И удивительно, никому в голову не приходит, что прошло 20 лет и Цою-то уже постареть пришла пора…
Сегодня я занимаюсь довольно ужасными вещами, я рисую, недавно вот тарелки фарфоровые вписался расписывать… Работаю дизайнером, обложки для книг делаю, марку для инаугурации Путина вот сделал… Но это смешно все на самом деле…
У меня сохранились поделки, сделанные Цоем, – он дарил их моей жене. Слоник вот, к примеру, человечек орущий. Мы храним их много лет. Порой, правда, забываем об этих вещах, а, наверно, есть люди, которым эти вещи очень-очень важны и нужны, несомненно. Наверно, стоит когда-нибудь пристроить их в хорошие руки, а на вырученные деньги построить какую-нибудь беседку в городе. Храм дружбы имени Виктора Цоя, например…
