10. Счастливые люди

Альберт Швейцер

Недавно я проводила занятия в МГИМО, в группе третьекурсников, где присутствовало шесть человек – пять мальчиков и одна девочка. Случайно речь зашла об Альберте Швейцере и оказалось, что никто из шестерых молодых людей никогда даже и не слышал этого имени. Мне стало очень грустно. Если уж образованные, любознательные ребята, будущие дипломаты ничего не знают о таком выдающемся человеке, так что же говорить о других? А ведь Альберт Швейцер – человек удивительный, подвижник, достойный всяческого восхищения и, самое для нас главное, – человек счастливый. Правда, к сожалению, ко всему этому надо добавить «был», потому что его уже нет в живых.

Мне все же очень хочется, чтобы современная молодежь хоть что-то узнала о нем, поэтому здесь я приведу кое-какие высказывания самого Швейцера (1875—1965 гг.) и расскажу немного о нем самом. Прежде всего почему я решила, что он был счастливым человеком? Да потому что он сам говорил об этом!

Вот его слова: «В моей собственной жизни мне порой доставалось столько забот, нужды и горя, что, не будь у меня крепких нервов, я бы рухнул под их грузом. Меня гнетет бремя усталости и ответственности, которое лежит на моих плечах вот уже много лет. Сам я немного получаю от жизни, порой у меня даже не остается времени, которое я желал бы уделить жене и ребенку. Счастлива моя доля тем, что мне довелось служить милосердию, что деятельность моя имеет успех, что я видел от людей много любви и добра, что у меня есть верные помощники, которые сделали мое дело своим делом, что я обладаю здоровьем, которое позволяет мне напряженно работать».

Кто же такой был Альберт Швейцер? Узнать об этом вы сможете, прочитав книгу Пауля Герберта Фрайера «Альберт Швейцер. Картина жизни» (М.: Наука, 1984) или же поискав соответствующие материалы в Интернете. А пока я могу сказать, что человек этот был исключительно талантлив во многих областях науки и искусства. А главное, это был Человек с большой буквы!

Он родился в маленьком немецком городке Кайзерсберг (Верхний Эльзас) в многодетной семье бедного протестантского пастора. В младенчестве Альберт был настолько хилым ребенком, что родители часто тревожились за его жизнь. Но, как оказалось впоследствии, несмотря на невероятное самоотречение и работу сверх всяких человеческих сил в течение многих десятков лет, он прожил 90 лет, а ведь это удается лишь немногим (тем более мужчинам, чья продолжительность жизни значительно меньше, чем у женщин)! Я думаю, что так получилось именно потому, что он не щадил себя, изнурительный (но добровольный и вдохновенный!) труд закалил его организм, приучил работать в постоянном напряжении, можно сказать, «гореть», что и послужило причиной такого удивительного долголетия. Этому же, конечно, очень помогло также и то, что Швейцер был счастливым человеком, который прожил жизнь так, как хотел – в соответствии со своими желаниями, мечтами и идеалами. И, главное, не столько для себя, сколько для других людей – самых бедных, несчастных и обездоленных, о чем я расскажу немного позже.

Альберт был замкнутым, застенчивым мальчиком, который больше всего на свете любил природу, животных и музыку. Учился он далеко не блестяще. В 1893 г. он поступил в Страсбургский университет, где занимался одновременно на двух факультетах – теологическом и философском. Одновременно с обучением в университете периодически брал уроки игры на органе в Париже, где его согласился обучать известный органист Видор, удивленный необыкновенным музыкальным талантом провинциального юноши.

Вот как описывает студенческие годы Швейцера Пауль Герберт Фрайер: «В годы студенчества Швейцер проделал огромную работу. Он не щадил себя. Чтобы не уснуть за рабочим столом во время ночных занятий, он держал ноги в тазу с холодной водой. Только отличное здоровье позволило ему вынести такую огромную физическую нагрузку.

Несмотря на нехватку времени, он тем не менее регулярно наезжал в Париж, чтобы брать уроки органа у Видора. …Можно лишь удивляться, как Швейцеру удалось – при существовавшем объеме курсовых заданий по философии и теологии, да еще при том что он самостоятельно взялся исследовать некоторые проблемы жизни Христа, – добиться таких серьезных успехов в игре на органе. Видор уделял своему ученику много внимания и не скупился на похвалы».

В своей автобиографии сам Швейцер писал позднее: «Однажды утром в Гюнсбахе я сказал себе, что до тридцати лет считаю себя вправе читать проповеди, заниматься наукой и музыкой, но после этого рубежа посвящу себя непосредственно служению людям». Когда Швейцер наметил для себя такую жизненную программу, ему был всего 21 год и он, конечно, не представлял себе конкретно, чем будет заниматься после достижения тридцатилетнего рубежа. Самое же удивительно оказалось в том, что этот внутренний порыв молодого человека не угас в нем с годами и его осуществлению Швейцер затем посвятил многие десятки лет. И именно это осуществление мечты сделало его счастливым.

Швейцер был очень талантлив, причем сразу в нескольких, самых разных областях. Прежде всего как выдающийся органист, дававший концерты во многих странах Европы. У его современников органные концерты Швейцера многие годы и даже десятилетия имели огромный успех. При этом надо сказать, что он был еще и прекрасным пианистом.

Кроме того, Швейцер и до сих пор считается самым выдающимся, классическим мастером… органостроения. Он изучил органы многих стран Европы и пришел к неутешительному выводу: почти все эти сложнейшие музыкальные инструменты, построенные в давние времена, нуждались в капитальном ремонте, а некоторые и вообще уже не могли использоваться из-за ветхости. В те времена в Европе практически не было мастеров органостроения и поэтому многие соборы приняли вынужденное решение: старые органы обречены и их необходимо просто уничтожить. Швейцер никак не мог примириться с этим и в своем трактате по органостроению предложил конкретные, технически обоснованные проекты ремонта органов. Его работа получила самую высокую оценку мастеров органостроения и с тех пор во всем мире стала их настольной книгой. Именно благодаря Швейцеру, и только Швейцеру, европейские органы были спасены, а немецкие органостроители стали лучшими в мире. При этом он не только писал на эту тему, но и сам непосредственно на местах обследовал старые органы. Вот как он вспоминал об этом: «Борьбе за настоящий орган я отдал много времени и труда. Сколько ночей я провел над чертежами органов, которые я должен был утвердить или же изменить. Сколько поездок я совершил, чтобы на месте изучить вопрос о целесообразности реставрации какого-нибудь старого органа или же о необходимости изготовления нового».

После окончания университета Швейцер стал помощником пастора в одной из страсбургских церквей, где нередко сам проводил службу, читал проповеди, а одновременно защитил и докторскую диссертацию, написал ряд теологических исследований, многие из которых были затем переведены на различные европейские языки и стали всемирно известными среди теологов. При этом он успевал и читать для общественности лекции по немецкой литературе и философии – о Шопенгауэре, Герхарде Гауптмане, Зудермане, о «Фаусте» Гете. Одно время он также преподавал на теологическом факультете своего родного Страсбургского университета. Как видим, это был человек чрезвычайно разносторонний, образованный и общественно активный. Он даже нашел время, чтобы, в дополнение ко всему, написать еще и книгу о своем любимом композиторе Иоганне Себастьяне Бахе! Работа над книгой длилась два года, она была написана на французском языке и вышла в свет в 1905 г. При этом Швейцер постоянно занимался также и благотворительной деятельностью, опекая сирот и бедняков.

Все эти годы жизнь Альберта Швейцера была (впрочем, как и всегда) невероятно напряженной, однако он ни на минуту не забывал о своей мечте – служить людям своей практической деятельностью. Конечно, он и так никогда не замыкался в себе, занимался благотворительностью, писал книги, читал лекции, давал концерты – именно для людей, но он хотел чего-то другого, более конкретного. Однажды, читая какую-то миссионерскую брошюру, он наткнулся на объявление о том, что христианской миссии в Конго остро не хватает людей. Эта заметка сыграла поворотную, решающую роль во всей дальнейшей судьбе Швейцера. Он понял, что его поиски закончились, что он должен ехать в Африку и помогать там самым обездоленным людям на земле – африканцам.

Заметка о нехватке миссионеров была прочитана в 1904 г. А в Африку Швейцер отправился лишь… в 1913 г.! На что же ушли эти девять лет между 1904 и 1913 гг.? Они ушли на тщательную подготовку к работе в Африке. Ведь самый первый вопрос, который Швейцер задал сам себе был таким: «Для чего я еду в Африку, что я буду там делать?» И единственный ответ на это, который существовал у Швейцера, был следующим: «Я еду туда в качестве врача и буду лечить африканцев, которые совершенно лишены какой бы то ни было медицинской помощи».

Но ведь больных лечат не теологи, не органисты, не музыканты, а, естественно, лишь врачи. А к медицине Швейцер не имел тогда никакого отношения. Это остановило бы любого человека. Но не Швейцера! И он… поступил на медицинский факультет. Каждый знает, что медицина – очень сложная наука. И изучать ее тридцатилетнему человеку, конечно, намного труднее, чем семнадцатилетнему юноше. А ведь Швейцеру приходилось годами, борясь с хронической усталостью, параллельно с изучением медицины еще и писать новые книги по богословию, читать лекции и давать органные концерты, гонорары от которых шли на закупку медицинских инструментов, лекарств и оборудования для будущего африканского госпиталя, который собирался создать Швейцер. В то время, к счастью, Швейцер как органист давно уже завоевал мировую известность.

Большинство родных и знакомых крайне отрицательно отнеслись к решению Швейцера уехать в Африку, считая его просто безумным или же как минимум легкомысленным. Ему пришлось выдержать огонь обвинений, исступленных уговоров и даже клеветы. Но все это его не сломило. Он сумел проявить большую твердость духа, отстоять и свою индивидуальность, и желание жить так, как считает нужным он сам.

В 1911 г. Швейцер наконец получил диплом врача. Ему уже было почти 37 лет. Но уехать в Африку сразу же он, конечно, не мог. Из-за нехватки денег не закончилась закупка необходимого оборудования – ведь нужно было абсолютно все: и для хирургии, и для акушерства, и для лечения буквально всех болезней (глазных, ушных, сердечных и т. п.), в том числе и тропических, совершенно неизвестных европейским врачам.

В 1912 г. Альберт Швейцер сочетался браком с Еленой Бреслау, дочерью преподавателя истории Страсбургского университета. Мужу в то время было 37 лет, жене – 33. Она тоже имела специальность – была преподавательницей в гимназии, а кроме того, занималась музыкой, руководила детским церковным хором, опекала страсбургских сирот. Впоследствии, несмотря на слабое здоровье, Елена в течение многих десятилетий оставалась верной помощницей и единомышленницей Альберта, и это стало основой их счастливого брака.

В 1913 г. супруги наконец-то отправились в Африку. На пассажирский пароход загрузили 70 ящиков, предназначенных для будущего госпиталя. Надо сказать, что Швейцеру все-таки так и не удалось собрать необходимую сумму денег и часть оборудования и лекарств была закуплена на деньги, взятые им в долг у друзей. Впоследствии в течение многих лет этот долг висел на нем тяжким грузом, и ему, ограничивая себя и свою семью во всем, приходилось изыскивать деньги и постепенно расплачиваться, а последние долги были ликвидированы уже только после Первой мировой войны.

Это свое долгое путешествие Швейцер затем описал в книге «Между водой и девственным лесом (переживания и наблюдения врача в девственном лесу Экваториальной Африки)», написанной прекрасным, живым языком и вышедшей в 1921 г. Когда же пароход прибыл в Габон, то Швейцерам еще пришлось заплатить колониальным таможенникам громадную пошлину за ввозимые грузы, ведь никого из колониальной администрации не волновало, что это была благотворительная помощь местному населению. В конце концов супруги и их груз добрались до глухого селения Ламбарене, где и предполагалось построить госпиталь, который впоследствии стал для всего мира символом деятельного гуманизма. За девять лет, прошедших с того дня, когда Швейцер прочитал призыв в миссионерском журнале, он оказался первым и единственным, кто откликнулся на него!

Построить больницу даже в европейском городе достаточно сложно. Ну а построить больницу в девственном тропическом лесу, наверное, просто невозможно. Но Швейцеры сумели сделать это. Сначала под приемный покой кое-как переоборудовали старый курятник. В глухой африканской деревне невозможно было найти никаких строительных рабочих, да и африканцы стремились работать на лесозаготовках (колонизаторы скупали для нужд Европы драгоценную тропическую древесину и им нужны были работники) и отнюдь не горели желанием бесплатно или почти бесплатно работать на каких-то чудаков.

Африканское население страдало самыми разными, причем крайне запущенными болезнями, не говоря уж о постоянных травмах и несчастных случаях на лесоповале, где не было никакой охраны труда, или же на охоте и рыбалке. К тому же все болезни были осложнены скудным питанием, а нередко голодом и просто невежеством населения. Вот как писал об этом сам Швейцер: «Главным образом мне приходилось иметь дело с малярией, проказой, сонной болезнью, дизентерией, фрамбезией и опухолями. Поразило меня обилие случаев пневмонии и болезней сердца. Много и урологических больных. Из области хирургии встречаются прежде всего грыжи и слоновая болезнь».

Если сначала местное население отнеслось к врачебной деятельности Швейцеров настороженно – ведь это было неслыханно, чтобы белый человек приехал откуда-то специально для того, чтобы лечить чернокожих, – то со временем слухи о белом докторе стали достигать самых отдаленных селений и поток больных начал увеличиваться с каждым днем. Больных привозили на лодках, приносили на носилках. Постепенно удалось найти нескольких рабочих и построить под здание больницы барак с крышей из рифленого железа, а затем еще и несколько хижин из неструганых досок, крытых пальмовыми листьями. В этом бараке, где и думать было невозможно ни о какой стерильности, приходилось проводить операции и это было все же лучше, чем оперировать под открытым небом. Несмотря на напряженнейшую работу врача, Швейцеру приходилось самому не только руководить, но и участвовать в строительных работах. И это при том что у Швейцеров практически не было даже переводчика! Тем не менее к концу 1913 г. все-таки уже можно было сказать, что в Ламбарене действительно существует настоящая больница.

Невероятное напряжение и трудности работы в больнице Ламбарене иногда вдруг прерывалось чудесными сюрпризами. Так, друзья и поклонники Швейцера-органиста сделали ему царский подарок: они прислали специальное пианино-орган, изготовленное в тропическом варианте, т. е. не боящееся жары и сырости. И с тех пор девственный лес в течение нескольких десятилетий время от времени оглашался по ночам небесными звуками органа, игра на котором приносила Швейцеру огромное наслаждение.

Работать Швейцерам приходилось не только днем, но нередко и ночью, когда приносили и привозили срочных больных, которых нужно было оперировать немедленно. В довершение всего у самого Швейцера вдруг обнаружилась опухоль, вызывавшая сильные боли, и его пришлось оперировать в далеком селении, куда для этого супруги выехали на несколько недель. К счастью, операция прошла успешно, Швейцер быстро поправился и снова, едва поднявшись на ноги, приступил к своей работе в больнице Ламбарене.

В 1917 г., в разгар Первой мировой войны (1914–1918), французские колониальные власти отдали приказ всем гражданам враждебной Германии, в том числе и Швейцерам, немедленно покинуть Ламбарене и под конвоем отправиться в Европу, в лагерь для всех интернированных германцев. В пересылочном лагере в Бордо, где заключенные самых разных национальностей и гражданства (немцы, венгры, турки, арабы и др.) жили в кошмарных условиях, Швейцер заразился дизентерией. Затем заключенных перевели в Гарезон, в неотапливаемое здание бывшего монастыря, где Швейцер по мере возможностей также занимался лечением больных до тех пор, пока лагерное начальство категорически не запретило ему это делать. И это при том что многие заключенные страдали от истощения, холода, хронических болезней, депрессии! Число больных увеличивалось с каждым днем и в конце концов начальник лагеря все-таки был вынужден разрешить Швейцеру заниматься врачебной деятельностью и даже выделил ему комнату для приема больных. Даже и в заключении Швейцер продолжал писать свои книги или же садился за стол и… упражнялся в игре на воображаемом органе. Между тем здоровье самого Швейцера и его жены очень быстро ухудшалось, и скоро они не смогли даже ходить на разрешенные охранниками прогулки. В середине 1918 г. часть заключенных, в том числе и Швейцеров, обменяли на французских пленных, и они, с совершенно расшатанным здоровьем, смогли вернуться в свой любимый Страсбург, где Альберт вновь стал проповедником в той же самой церкви, где работал когда-то до отъезда в Африку.

Эльзас-Лотарингия вскоре была включена в состав Франции, и таким образом Швейцер стал французским гражданином. В это время он готовил к печати свой новый труд, в котором впервые в музыкальной истории были собраны все хоралы Баха. Одновременно со всеми своими занятиями Швейцер также работал и как практикующий врач в одной из городских больниц. Здесь же, в Страсбурге, в 1919 г., когда Швейцеру было 44 года, его жена Елена родила здоровую девочку, которую назвали Реной. Здоровье же самого Швейцера все еще было очень плохим, он быстро уставал, часто поддавался хандре. Тем не менее он постепенно возвращался к активной деятельности: возобновил свои органные концерты и лекции как для публики, так и в университетских аудиториях различных стран. Только теперь он смог окончательно расплатиться со своими еще довоенными долгами.

Постепенно он начал посвящать свои лекции совершенно новой тематике: он рассказывал об Африке и о больнице в Ламбарене. И оказалось, что именно эта тема больше всего интересует слушателей. С этими лекциями он выступал во многих странах Европы, причем именно благодаря этому многие слушатели стали собирать пожертвования для больницы. Вскоре Швейцер (помимо ряда философских и теологических трудов) еще и написал книгу об Африке, которая была переведена на многие языки мира и даже принесла ему значительный доход. Тем не менее, как и прежде, Швейцеры вели буквально спартанский образ жизни, откладывая все деньги только для подготовки новой поездки в Африку. Однако дело осложнялось тем, что по состоянию здоровья Елена в Африку ехать не могла…

Швейцеру пришлось оставить семью и ехать одному. В начале 1924 г., простившись с женой и дочерью, Швейцер вновь отправился в Ламбарене. Больница была практически полностью разрушена, и Швейцер со своим молодым другом Ноэлем Гиллеспи, который решил оставить Европу и последовать за Швейцером, принялся за ее восстановление. В джунглях из уст в уста передавалась потрясающая новость: «Белый доктор вернулся!» И в недостроенную больницу вновь потянулись люди. И, как и прежде, больных с каждым днем становилось все больше и больше… Однако на этот раз Швейцер был уже не один. Вскоре в больницу из разных стран Европы приехали другие врачи и медсестры. Никто не получал никакого жалования, люди работали дни и ночи, выполняли любую необходимую, а не только врачебную работу. И были счастливы! К осени 1925 г. больница уже была полностью восстановлена.

Однако теперь возникли новые проблемы, прежде всего было остро необходимо больницу расширить, ведь она принимала одновременно до 200 пациентов, не считая их родственников, которые везли больных из самых отдаленных уголков страны. Я не буду описывать все сложности строительства (некоторые материалы приходилось даже выписывать из Европы, так как в Африке их просто не было). И все-таки, несмотря ни на что, в 1927 г. новая (правда, еще не совсем достроенная) больница начала принимать первых пациентов. Ирония судьбы заключалась в том, что колониальные власти считали больницу… частным бизнесом Швейцера и облагали ее всеми возможными налогами!

Теперь больница в Ламбарене приобрела поистине мировую известность. В ней трудилось уже достаточно врачей, медсестер и другого персонала и поэтому пятидесятидвухлетний Швейцер мог спокойно оставить дело на своих помощников и отправиться на некоторое время в Европу. Ему было необходимо поправить здоровье, увидеть свою семью, а также завершить ряд научных трудов, на которые в Ламбарене совершенно не было ни секунды времени, не считая, конечно, лекций и органных концертов. Вот что он писал в то время: «Наш мир – это не только цепь событий, но также и жизнь. К жизни же мира, в пределах доступного мне, я должен относиться не только как страждущий, но и как человек действия. И моя деятельность, исполненная смысла и имеющая своим объектом наш мир, не что иное, как служение живому. Человек и мир неотделимы друг от друга. Единственная возможность придать смысл собственному бытию состоит в том, чтобы человек свое естественное отношение к миру поднял на уровень духовного…

Как существо деятельное, он устанавливает духовную связь с миром тем, что он живет не для себя, а осознает свое сродство со всей жизнью, которая окружает его, переживает ее судьбы, как свои собственные: всегда, сколько может, помогает ей и воспринимает свою помощь и спасение жизни как величайшее счастье, какое только может быть ему доступно».

Первоначально Швейцер думал, что очень скоро он вновь вернется в Африку, однако всемирная известность обязывала его постоянно выступать с лекциями, концертами и с каждым днем приглашений становилось все больше и больше. При этом пожертвования для больницы тоже становились все более значительными. Теперь больница имела все необходимое – настоящую операционную, аптеку, а также продовольствие не только для больных, но даже и для их родственников, приехавших из дальних деревень.

Швейцер вернулся в Ламбарене только в конце 1929 г. При этом его сопровождали жена, а также молодая женщина-врач и лаборантка. На этот раз на судно погрузили 128 ящиков для нужд больницы! Однако в Африке здоровье Елены опять сильно ухудшилось и весной 1930 г. она с тяжелым сердцем была вынуждена вернуться в Европу.

Весной 1934 г. Швейцер и сам снова выехал в Европу, где прочел цикл лекций по философии, культуре, искусству, а также обдумывал свои новые труды. Величайшим вкладом в историю мировой культуры стал написанный им в то время труд «Мировоззрение индийских мыслителей. Мистика и этика», где он глубоко проанализировал учения упанишад, брахманизма и Будды. Джавахарлал Неру, известный во всем мире индийский политический деятель, с большим интересом следил за деятельностью Швейцера, Ромен Роллан также был его другом. Интересно, что Геббельс также прислал приглашение Швейцеру приехать в Берлин в качестве гостя Третьего Рейха и прочесть в Германии курс лекций. Разумеется, Швейцер ответил отказом.

Зимой 1935 г. Швейцер снова отправился в свою больницу, однако на этот раз пробыл в Африке недолго – он вернулся в Европу уже летом того же года. И опять началась нескончаемая череда концертов, лекций, докладов… Теперь слава Швейцера уже докатилась и до американского материка. Так продолжалось до весны 1937 г., когда Швейцер снова вернулся в Ламбарене.

Обстановка с мире в эти годы была уже очень неспокойной, в Германии пышным цветом развивался фашизм, чувствовалось приближение новой мировой войны. Два последующие года Швейцер провел в Ламбарене, как всегда, в самом напряженном труде. Теперь больница была целым городком и функционировала, можно сказать, почти идеально – ежедневно она обслуживала уже 300 пациентов! Нередко персоналу больницы приходилось не только кормить, но даже и одевать пациентов, которые приходили сюда просто в лохмотьях. Теперь при больнице были свои сад и огород, что позволяло намного улучшить рацион пациентов.

Международная обстановка тем временем накалялась все больше и больше, что очень тревожило Швейцера. Ведь он не забыл того, что довелось ему испытать когда-то во время Первой мировой войны! В самом начале 1939 г. Швейцер в глубоком волнении за судьбы мира снова отплывает в Европу, где пробыл всего один месяц, употребив все свое время лишь на закупку лекарств и оборудования. То, что он увидел в Европе, убедило его в неизбежности грядущих трагических событий, а также и в том, что даже далекие африканские страны не смогут избежать общей участи и в ближайшие, может быть, очень долгие годы, персоналу больницы придется надеяться только на себя, а возможно, даже и буквально бороться за свою больницу.

Уже в 1939 г. больница в Ламбарене ощутила на себе военные действия: последняя партия медикаментов, закупленная Швейцером во время его последнего столь короткого визита в Европу, так и не дошла до больницы никогда – судно, перевозившее груз, было потоплено германской подводной лодкой. Теперь больнице приходилось всеми силами экономить лекарства и перевязочные материалы, отказывать в приеме не самым тяжелым больным, отсылать их домой и переводить на амбулаторное лечение. Теперь больница не могла лечить одновременно более 40 человек. Ведь не было никакой надежды на дальнейшее пополнение медицинских припасов. И в то же время всех постоянно угнетала одна и та же мысль: «Как же так, здесь в Ламбарене мы, отказывая себе во всем, несмотря ни на какие трудности, днем и даже ночью лечим людей, боремся за каждую человеческую жизнь, а в это же время в мире ежедневно тысячи людей гибнут под бомбами, становятся калеками. Есть ли смысл в нашей работе?» Война дошла даже и до Ламбарене, где осенью 1940 г. шли военные действия между войсками генерала де Голля и правительства Виши.

Больнице остро нехватало медикаментов, а ведь в таких условиях врачебная деятельность почти что теряла весь свой смысл. Ниоткуда не приходило никакой помощи. Весь персонал изнемогал от переутомления и отчаяния, вызванного международными событиями, особенно известием об атомных бомбардировках Хиросимы и Нагасаки. В это время в своем «Африканском дневнике с 1938 по 1945 год» Швейцер писал: «В 1944 году мы сами уже понимаем, до какой степени мы устали. Причина этой усталости – как слишком длительное пребывание в жарком, влажном африканском климате, так и постоянное переутомление, вызванное непомерной нагрузкой. Приходится напрягать последние силы, чтобы справиться с работой, которой ежедневно требует от нас наше дело. Только бы не заболеть, только бы быть в состоянии его продолжать – вот чем мы повседневно озабочены. Ни одному из нас сейчас уже нельзя оставить работу, и все мы это понимаем. Ни одного из нас еще долго никто не сменит… И мы не сдаемся». И все же больница выдержала, она работала всю войну, и ее персонал дождался окончания войны.

Послевоенная Европа лежала в руинах, население голодало, буквально все было дефицитом, цены на все выросли в десятки и сотни раз, разве можно было в таких условиях надеяться хоть на какую-нибудь помощь больнице в Ламбарене? Однако постепенно жизнь в мире все-таки налаживалась, начали поступать первые небольшие средства и партии медикаментов, некоторые врачи дождались своей замены другими добровольцами и смогли вернуться в Европу. Только сам Швейцер бессменно оставался в Ламбарене, однако он настоял на том, чтобы в 1946 г. Елена уехала на родину. Постепенно жизнь налаживалась и в больнице, и вскоре она вновь, как и прежде, смогла принимать до 200 больных в день. Лишь в 1948 г., после 10 лет неотлучной жизни в Африке, Швейцер смог вернуться в Европу. Он не видел жену уже два года, а свою дочь – более 10 лет! Внуков же своих он и вообще еще не видел никогда.

На этот раз семья Швейцеров посетила Соединенные Штаты Америки. Пресса подняла вокруг них немыслимую шумиху, сочинялись невероятные истории про больницу и про самого Швейцера. Тем не менее публика везде встречала лекции Швейцера с неизменным шумным восторгом, к чему он сначала никак не мог привыкнуть. После короткого турне по Америке, Швейцеры закупают в Европе все необходимое для больницы и в 1949 г. возвращаются в Ламбарене, где в 1950 г. Швейцер отметил свое семидесятипятилетие. Его засыпали поздравительными телеграммами со всех концов света, почетными титулами разных университетов мира. Альберт Эйнштейн назвал его «самым великим человеком нашего века».

Однако тревога не покидала Швейцера. Несмотря на окончание войны и успешную деятельность больницы, на самом деле это были грустные годы – ведь мир вступил в длительную и беспросветную полосу холодной войны. И Швейцер прекрасно понимал это. Он совсем не чувствовал удовлетворения от того, что мечта его жизни осуществлена. Мир был чудовищен, ужасен и он ничего не мог с этим поделать! В 1953 г. Альберту Швейцеру присудили Нобелевскую премию мира за 1952 г., но мир от этого нисколько не стал лучше… Благодаря денежной части Нобелевской премии – 220 тысяч марок – недалеко от Ламбарене удалось построить деревушку для прокаженных на 150 мест. Сама же больница уже могла принимать ежедневно до 500 пациентов.

Во всем мире благодаря средствам массовой информации сложился буквально культ Швейцера, который, однако, самого «героя» совершенно не трогал, а скорее, даже раздражал. О нем написано более 600 книг, да и сам Швейцер тоже опубликовал несколько автобиографических работ, которые издавались и переиздавались рекордными тиражами. В 1955 г. Альберт Эйнштейн писал о Швейцере: «Этот человек каким-то образом пользуется всемирным престижем – не столько благодаря своим заслугам, хотя сами по себе они достойны восхищения, сколько благодаря всему складу своей личности, не вмещающемуся ни в какие привычные представления».

Однако очень скоро ситуация коренным образом переменилась. Это произошло потому, что в 1957 г. Швейцер выпустил «Обращение к человечеству», в котором призывал правительства стран прекратить испытания ядерного оружия. И вот тут-то началась его травля в прессе, начатая прежде всего в США, а затем поддержанная и в Европе. Травля не обошла и самое дорогое детище Швейцера – его больницу. Дело в том, что после многих десятков лет функционирования больница действительно требовала капитального ремонта и технической реорганизации. Были необходимы такие нововведения, как собственная электростанция, бурение скважины для получения питьевой и технической воды и многие другие работы. Пресса писала, что больница не соответствует санитарным нормам и безнадежно устарела. В это время Швейцеру уже шел девятый десяток и, понятно, что у него больше не было сил для всех этих на самом деле столь необходимых работ. Тем не менее в 1958 г. Швейцер снова выступил с тремя воззваниями против угрозы атомной войны. Ведь он прекрасно видел, что вместо двух атомных держав – США и СССР – в мире их скоро станет намного больше. И действительно, затем к ним присоединились Англия, Франция, а впоследствии Китай, Израиль и ряд других стран. Угроза ядерной войны становилась все реальнее с каждым днем. Джавахарлал Неру горячо приветствовал выступление Швейцера. В то же самое время пресса усилила нападки на Швейцера, нередко они даже переходили просто на уровень площадной брани.

…И в свои восемьдесят пять лет Швейцер по-прежнему бессменно руководил своей больницей. Он, как и всегда, работал сверх человеческих сил, по-прежнему вел совершенно спартанский образ жизни. А больница все расширялась и расширялась. В 1960 г. французская колония – Экваториальная Африка распалась на несколько отдельных государств и Ламбарене оказался в Габонской Республике. Правительство Габона воздало должное подвигу Швейцера: оно обнародовало публичное благодарственное заявление и даже выпустило самую первую почтовую марку нового государства с портретом Швейцера. В больнице Ламбарене Швейцер отметил и свое девяностолетие…

Вскоре его не стало. Похоронен Альберт Швейцер на африканской земле, в Ламбарене, в тени финиковой пальмы, рядом со своей женой. Он часто повторял, что главное для него – не больница в Ламбарене, а его отношение к жизни, к миру людей, в согласии с которым он жил и работал…

Так все ее и называли – просто «Посланница Мира (Peace Pilgrim)», потому что сама она не придавала никакого значения ни своему собственному имени, ни фактам биографии. Кое-какие, очень скупые биографические сведения можно узнать из книги «Миролюбивая странница. Ее жизнь и деятельность по ее собственным свидетельствам», изданной в Москве в 1993 г. группой «Русские друзья Миролюбивой странницы». А в основном же книга состоит из ее высказываний и собственного жизнеописания Посланницы. Однако автобиография ее совсем нетрадиционна. Она почти не перечисляет какие-либо жизненные факты и события. Но зато описывает ступени духовного развития, мысли о жизни, счастье, смерти, религии, выдержки из переписки с тысячами и тысячами людей, воодушевленных ее подвижничеством, а также встречи и беседы с другими людьми во время путешествия, которое длилось целых 28 лет!

С 1953 по 1981 г. Посланница Мира прошла пешком, проехала по стране десятки тысяч километров, в конце концов сбилась со счета и просто перестала их считать. Она много раз пересекла Соединенные Штаты, побывала на Аляске, на Гавайях и даже среди американских индейцев. Она встречалась с десятками, сотнями тысяч людей. Разговаривала с ними в школах, университетах, церквах, редакциях газет, в частных домах, телевизионных студиях, на улицах и даже… в полицейских участках, куда ее иногда заключали «за бродяжничество».

Почему же ей не сиделось дома, как всем остальным людям, во имя чего она совершила свой подвиг? Это очень трудно понять человеку не только с базовым типом, но даже и с более высоким уровнем сознания, но в дальнейшем изложении я все-таки постараюсь это объяснить.

Эту женщину называли еще и «Святая бездомная». Она родилась в США, но никто точно не знает, когда, ведь она никогда не думала о своем возрасте; а ушла из мира в 1981 г., когда ей, как мне кажется, был приблизительно 81 год. До самого конца своей жизни вела страннический образ жизни, мокла под дождем и затем одежда высыхала прямо на ней, шла под снегом и никогда не болела. Бог дал ей самую легкую смерть из всех возможных – она погибла мгновенно в автомобильной катастрофе при лобовом столкновении машин, когда ехала на очередную встречу со слушателями…

Кстати, вот что она сама говорила о своем возрасте: «Я очень рада, что мне не нужно больше думать о моем возрасте. Когда я считала дни рождения и думала о старости, я старела. Возраст – это душевное состояние, а я думаю о себе как о вечном существе. Сколько вам лет, это ваше дело, ведите себя соответственно своему возрасту».

А ведь сначала все шло точно так же, как у большинства самых обыкновенных людей. В самом начале XX в. началось ее счастливое детство в родительском доме на маленькой ферме, рядом с которой протекала речка, рос лес, где девочка научилась любить и понимать природу. Она, как и все, училась в школе и некоторое время, еще будучи школьницей старших классов, работала продавщицей в маленьком местном магазинчике.

Но уже в юности девушка сумела проявить свою индивидуальность, нежелание быть в толпе, можно даже сказать, в общем стаде. Она сумела самоутвердиться, противопоставить себя всем и сделать выбор в пользу своей личной свободы. Как это произошло? Ее окружали обыкновенные ребята – провинциальная американская молодежь начала XX в. Тем не менее все они пили, курили и пытались заставить девушку «быть как все». А вот она не делала этого, и поэтому сначала друзья смотрели на нее свысока. Но она сумела убедить всех, что имеет право выбора и право делать то, что хочется ей самой, а не кому-то другому. И друзья смирились с ее решением, а после этого даже стали уважать еще больше, чем прежде.

Посланница Мира была человеком, который жил своим внутренним миром, причем это был мир независимого, самостоятельного, альтруистичного человека, меньше всего думающего о себе самом. При этом она была одним из самых счастливых людей на земле. Сохранилась магнитозапись одного из интервью с Посланницей Мира:

Надо, наверное, немного сказать и о ее религии. Она никогда не ходила в церковь для молитвы, хотя нередко выступала в церквах перед слушателями. Она никогда не молилась, но можно с уверенностью сказать, что вся ее жизнь была одной огромной молитвой о мире и о счастье для всего человечества. Вот ее собственные слова на эту тему: «Я не принадлежу и никогда не принадлежала ни к какому вероисповеданию. Я очень религиозная женщина, избравшая внутренний путь в религиозной жизни… Я не скажу, что это единственный путь. Но, конечно, прекрасный путь. Каждый свободен выбирать и совершенствовать свой путь». И еще: «Постоянная молитва не является обрядом, в ней даже нет слов. Это постоянное состояние, в котором вы находитесь в единстве с Богом».

К сказанному можно еще добавить одну маленькую, но очень важную деталь: Посланница Мира высоко ценила не только каждую человеческую, но и любую другую жизнь на земле. Вот почему она была вегетарианкой, не ела ни рыбы, ни мяса и никогда не носила на себе чужую смерть – мехов или кожаной одежды.

Очень мудрым было отношение Посланницы Мира и к смерти. Она говорила так: «Смерть – это красивое освобождение для более свободной жизни. Тесное глиняное платье – наше тело – сброшено. …Если бы мы могли заглянуть глубже в нашу жизнь, мы бы печалились рождению и радовались смерти. Если бы мы знали, как коротка земная жизнь по сравнению с целым, то мы бы меньше тревожились о ней…»

Однажды во время пешего похода она чуть не замерзла во время снежной бури. Вот как она сама затем вспоминала об этом: «Это случилось в первый год моего странствования, и я считаю этот эпизод самым прекрасным переживанием в жизни. …Когда, окоченевшая, я уже не чувствовала боли, у меня появилась галлюцинация, как говорят одни, или видение, как говорят другие. Будто бы я не только увидела телесную жизнь с ее черной тьмой, пронизывающим холодом и клубящимся снегом, но также мне показалось, что близко была бестелесная жизнь, полная тепла и света. Она была так прекрасна. Сперва появились знакомые цвета, потом они стали превращаться в незнакомые цветовые сочетания. Также и звуки: знакомые мелодии превращались в незнакомые.

…Я думаю, что мне очень повезло испытать начало перемены, называемой смертью. …Теперь я могу с радостью ожидать перемену, называемую смертью, как последнее великое приключение на жизненном пути».

В этом отношении к смерти Посланница Мира была очень близка и к другим личностям, наделенным космическим сознанием. Вот что, например, на эту же тему говорил когда-то Альберт Эйнштейн: «Я настолько слился с жизнью Вселенной, что собственная смерть не представляется мне событием значительным».

Хотелось бы привести еще и такие собственные слова Посланницы Мира: «…Конечно, перемена, называемая смертью, представляет собой процесс. Сперва вы начинаете воспринимать не только эту сторону жизни, но и бестелесную. Затем вы начинаете узнавать любимых вами людей на бестелесной стороне во время их приближения к вам и видите, что вы можете общаться с обеими сторонами. Это то, что я на самом деле пережила. Затем следует разрыв “серебряной цепочки” и связь с людьми на этой стороне прерывается, хотя вы еще можете их видеть и слышать. Вы находитесь теперь “на общем месте встреч” с любимыми душами для чудесного воссоединения, а затем вы поднимаетесь на уровень, где вы должны учиться, а также служить, если вы к этому готовы.

Бестелесная сторона жизни находится прямо здесь, в “другом измерении”. Оба мира переплетаются. Мы осознаем наш мир, а они обыкновенно осознают оба мира. Возможна некоторая связь, например, мы можем молиться за них, а они за нас».

Кстати говоря, о существовании «того света», т. е. какого-то невидимого, невоспринимаемого человеком параллельного мира, говорят буквально все религии всех народов мира. А совсем недавно астрономы сделали потрясающее открытие: они рассчитали массу Вселенной и установили, что на видимую, воспринимаемую зрением или телескопами часть Вселенной (планеты, звезды, астероиды, кометы и т. п.) приходится только 5 процентов этой расчетной массы. Девяносто же пять процентов массы заключено в таких небесных телах, которые, хотя и существуют, но никак не обнаруживаются ни глазом, ни приборами! Именно современная астрономия только что подтвердила то, о чем многие тысячелетия говорит нам народная мудрость. О том же самом пишут и многие современные авторы, например Эрнст Мулдашев в книгах «От кого мы произошли?» (Москва: АИФ-Принт, 2001) и «Трагическое послание древних. В поисках Города Богов» (Москва: АИФ-Принт, 2001).

Известный уфолог Владимир Ажажа в своей очень объемной книге «Иная жизнь» (Москва: Голос, 1998) приводит многочисленные свидетельства из самых разных стран о встречах людей с НЛО, с «пришельцами», о похищениях людей и их контактах с «человечками» (а иногда и с какими-то полувоздушными гигантами, которые могут проходить сквозь стены, появляться и исчезать как дым и т. п.). Вы скажете: что же здесь нового, ведь об этом многие писали и говорили уже в течение нескольких десятков лет. Но В. Ажажа приходит к необычному выводу. Все эти чудеса – не плод фантазии, не встречи с инопланетянами, а контакты с другими, параллельными мирами, которые существуют здесь же, прямо на нашей планете, но обычно недоступны нашим органам чувств. О том же самом в своих книгах говорит и Э. Мулдашев. В пользу этой же точки зрения свидетельствует и то, что наши органы чувств очень ограниченны: ведь мы видим хуже птицы, слышим хуже дельфина, обоняем хуже собаки, не ощущаем магнитного поля Земли, которое чувствуют птицы, делая свои тысячекилометровые сезонные перелеты. Мы не чувствуем радиации и даже воздуха, которым дышим, ведь воздушный океан Земли ученые обнаружили лишь где-то в средневековье!

Наверное, эти параллельные миры, если хотят показаться человеку, то в разные эпохи принимают понятные, доступные для него формы. Когда-то это были черти, ангелы, привидения, а теперь – летающие тарелки и фигурки в «скафандрах». Лично я сама никогда не видела ни НЛО, ни каких-нибудь «человечков», но ведь это совсем не значит, что их нет! Я не видела также ни Антарктиды, ни Наполеона, ни Всемирного потопа, ни Первой мировой войны, ни своей собственной прапрапрабабушки, но ведь не отрицаю же их существования, неважно – в настоящем или далеком прошлом.

* * *

«В тот период, когда я обрела внутренний покой, я умерла, истинно умерла для себя. С тех пор я отказалась от всего, что было мной. Я не вижу смысла задерживаться на своем прошлом. Оно мертво и не нужно его воскрешать. Не спрашивайте обо мне, спросите о моем послании. Не обязательно запоминать пославшего, но важно само послание».

Куда же и зачем пошла уже немолодая Посланница Мира в 1953 г., оставив навсегда свой дом, друзей и близких? Чтобы понять это, надо вспомнить, какими были те далекие 1953–1981 гг. прошлого века. Конечно, и тогда подавляющее большинство людей жило обычной жизнью: как все, страдали, а иногда даже радовались, как все, в поте лица добывали скудное пропитание, плодились и умирали, освобождая место для следующих таких же приземленных и покорных поколений. Очень многие на земле из поколения в поколение, вплоть до нашего времени, оставались неграмотными, никогда не читали газет, не слышали радио, не знали, что происходит в остальном мире за пределами их деревни или городка. Они мыслили только категориями «я» и, самое большее, «моя семья» или «мой род (племя)».

Однако на земле всегда, во все времена жили и люди с более высоким уровнем сознания. В те годы они понимали, что мир с его гонкой вооружений и ядерным противостоянием двух политических систем – капиталистической и коммунистической – сползает к самоистреблению. Угроза ядерной войны была, к сожалению, совершенно реальной, слишком реальной. За те годы количество накопленного ядерного оружия было достаточным, чтобы уничтожить весь земной шар многие сотни раз!

Мир не раз стоял на пороге ядерной войны – вспомним лишь Карибский кризис 1962 г., когда чуть не разразилась ядерная война между СССР и США. Никита Сергеевич Хрущев в своих мемуарах потом написал: «Если бы даже четверть или пусть одна десятая наших ракет пережила бы нападение, даже если бы одна или две только остались – мы могли бы все же ударить по Нью-Йорку и вряд ли многое уцелело от Нью-Йорка… ...Мы не успели доставить оборудование полностью, но мы уже установили достаточно ракет, чтобы уничтожить Нью-Йорк, Чикаго и другие огромные индустриальные города, не говоря уже о такой маленькой деревне, как Вашингтон. Я не думаю, что американцы когда-нибудь сталкивались со столь реальной угрозой уничтожения, как в тот момент». Следует напомнить, что речь шла о ядерных ракетах, которые СССР, шантажируя США, разместил на коммунистической Кубе.

И вот простая женщина – молодая американка, которую тогда еще просто звали по имени и фамилии, которая никогда не училась ни в каких университетах, задумалась о том, что происходит в мире. Она поняла, что мир агонизирует, он просто превращен в сумасшедший дом и находится на грани самоуничтожения. Политические игры циничной верхушки развитых стран грозили уничтожением, грозили страшной смертью в огне ядерной войны буквально миллиардам ничего не подозревающих и ни в чем не повинных простых людей. Собственно говоря, так было всегда. Правители всегда посылали на войну пушечное мясо, а отнюдь не своих собственных детей. Но в прошлые века погибали «всего лишь» тысячи или, в крайнем случае, сотни тысяч, пусть даже миллионы людей. А ведь теперь речь шла уже о миллиардах!

Посланнице Мира, которая тогда еще и не подозревала, что под этим именем она войдет в мировую историю, стало страшно. Да ведь страшно было многим, но каждый считал, что он, такой маленький человек, ничего не может сделать. А вот Посланница Мира так не считала. Она решила посвятить свою жизнь тому, чтобы предотвратить войну, открыть глаза людям, убеждая их, что все в мире зависит именно от них, от каждого из нас. Ведь нас – миллиарды и каждый хочет жить, а не умирать в пламени рукотворной ядерной катастрофы. Она понимала, что самая мощная вещь на земле – это человеческое сознание, человеческая мысль, которая может работать или на жизнь и созидание, или на смерть и разрушение. И волю людей к миру она решила разбудить, объединить в один поток, направить против воли к смерти и уничтожению у какой-то горстки политиканов-авантюристов. Говоря современным языком, можно сказать, что из миллионов простых американцев, фермеров, домохозяек, служащих, студентов, рабочих и безработных она решила создать – ни много ни мало – гражданское общество! Она решила поднять их сознание с уровня «я и моя семья» на уровень «государство и мир». Она решила совершить духовную революцию в одной отдельно взятой стране…

Вот почему она и пошла в этот мир – именно для того, чтобы говорить с людьми и пробуждать их. Она оставила дом и всю свою прежнюю жизнь, ушла к людям буквально с пустыми руками. У нее было лишь то, что надето на ней: кроссовки, синий спортивный костюм и жилетка с многочисленными карманами, где хранились зубная щетка, гребень и пачки писем от незнакомых людей. На жилетке, спереди и сзади, большими буквами были напечатаны слова «PEACE PILGRIM».

Может быть, кто-нибудь скажет, что она была просто сумасшедшая? Сказать так, конечно, можно. Это будет проще всего. Да только ведь ей удалось сделать то, что она хотела! Она, нищая старая женщина, сумела разбудить целую страну! И не какую-то там маленькую, неизвестно где находящуюся на земном шаре, а сами Соединенные Штаты Америки! Поэтому умнее было бы понять, в чем состоит ее подвиг и как ей удалось сделать то, что она сделала, а не самоуверенно объявлять ее сумасшедшей. Кстати, хотелось бы по этому поводу привести одну небольшую цитату из наследия самой Посланницы Мира: «Многие люди исповедуют христианство. Очень немногие живут по-христиански. А если вы живете по-христиански, то многие могут подумать, что вы ненормальный».

Почему и как ей все-таки удалось изменить сознание целой страны? Ну, во-первых, титанический, абсолютно безо всякого отдыха и выходных дней труд, продолжавшийся в течение целых 28 лет, разумеется, не мог не принести своих плодов. Во-вторых, дело – в самой личности Посланницы Мира. Это был человек, обладающий уникальным сочетанием качеств: увлеченная, просто горящая, искренняя, готовая всем помочь не только словами, но и практическими делами, душевно абсолютно чистая и бескорыстная. И в довершение всего – блестящий оратор и полемист. А ведь она никогда не училась ни ораторскому мастерству, ни искусству полемики, ни психологии общения, ни философии. Но ни один, самый неожиданный и даже просто дурацкий вопрос слушателей не мог застать ее врасплох, о чем свидетельствуют стенограммы ее выступлений. Ну и, в-третьих, ей очень повезло в том смысле, что она жила не когда-нибудь раньше, а уже в XX в., когда существовали самые разнообразные средства массовой информации – книги, радио, телевидение, журналы и газеты. Именно благодаря им ее голос и пацифистские идеи еще громче прозвучали на всю страну и даже на весь мир.

В XX в. Соединенные Штаты Америки переживали подлинно революционные изменения неоднократно. Можно вспомнить Генри Форда, который в буквальном смысле слова посадил всю Америку в автомобили. Благодаря ему автомобиль, бывший для большинства американцев недосягаемым предметом роскоши, стал доступным практически каждому. Американцы стали самой мобильной нацией мира.

Другой американец в послевоенной Америке поставил на конвейерный поток производство семейных коттеджей для самых бедных слоев населения. Он построил по всей стране массу коттеджных городков. Над ним смеялись, считали его сумасшедшим. А он изменил облик всей страны. Коттеджи расхватывали как горячие пирожки. Последние бедняки покупали их в кредит и становились почтенными домовладельцами. Америка благодаря автомобилям и коттеджам богатела на глазах. А потом пришел Билл Гейтс со своими компьютерными программами. Он тоже изменил сначала Америку, сделав ее еще более богатой (как мы знаем, информация – теперь одно из главных богатств человечества), а затем изменил и весь мир.

Но все эти господа были промышленниками, бизнесменами. Они владели миллионами и даже миллиардами долларов, фабриками, десятками тысяч рабочих, патентами, научными коллективами. Именно о них есть такой анекдот:

А Посланница Мира была одна, совсем одна и не владела никакими капиталами, фабриками или рабочей силой. Но она произвела самую трудную революцию – не материальную, а духовную, изменив сознание целой нации, а через сознание и пробуждение нации к активной пацифистской деятельности – в значительной степени и всю внешнюю политику такой великой державы, как Соединенные Штаты Америки.

Мне хотелось бы рассказать один из поучительных эпизодов ее странствований. Этот случай скорее даже больше похож на психологическую загадку в конце моей книги. Я думаю, что так блестяще решить проблему, с которой к Посланнице в одном из американских городков как-то обратилась одна очень несчастная одинокая сорокалетняя женщина, могла только Посланница Мира, и никто больше. Во всяком случае, сама героиня эпизода много лет никак не могла решить свои собственные проблемы.

Дело заключалось в том, что эта женщина до такой степени ненавидела свою работу, что периодически впадала в депрессию и лечилась у психиатра. Но и бросить работу не могла, так как ее некому было содержать. Она считала себя никчемной, неинтересной, неспособной ни на что. Посланница Мира спросила женщину о том, что она больше всего любит в жизни, и та ответила: играть на рояле (к тому же непрофессионально), плавать и цветы. Негусто, правда? Как эти три хобби, притом такие банальные, могут изменить жизнь человека и сделать его счастливым? Но Посланница Мира силой своей мысли и любви к людям нашла просто гениальное решение: сначала она устроила несчастную женщину работать в цветочный магазин и та очень полюбила свою новую работу. Депрессии прекратились. Затем по совету Посланницы Мира женщина занялась плаванием и это еще больше укрепило ее здоровье. Кроме того, она стала играть на рояле в доме престарелых, организовала там кружок хорового пения, стала нужной людям, нашла смысл своей жизни в помощи другим. И что же? Женщина просто преобразилась: теперь она не только выглядела, но и чувствовала себя действительно жизнерадостной, спортивной, энергичной, интересной. Не прошло и года, как она вышла замуж. И таких эпизодов в жизни нашей героини было множество. Везде, куда бы она ни приходила, она практически помогала людям стать более счастливыми.

Посланница Мира изменила сознание жителей целой страны. Она стала знаменитой, но ничуть не изменила своего образа жизни. Она оставалась простой, доброжелательной, неутомимой, безмятежной и счастливой. О ней писали газеты, ее показывали по телевизору, ее узнавали люди на улицах, она ежегодно получала тысячи писем со всей страны, на которые аккуратно отвечала. Со всех концов сыпались приглашения выступить перед людьми. Ее голос услышали многие сотни тысяч современников, а если учитывать и телепередачи – то многие десятки миллионов. Благодаря ей маленькие люди стали чувствовать себя не такими маленькими, осознали себя гражданами страны и потребовали от властей прекратить гонку вооружений, дать людям возможность жить мирной жизнью и умереть своей смертью, а не в огне ядерной войны. Она стала как бы катализатором, который пробудил к гражданской активности миллионы простых людей Америки, а это, в свою очередь, заметно повлияло в лучшую сторону на всю государственную политику США. И все это сделала одна старая женщина, имени которой теперь уже не знает никто!

К сожалению, в нашей стране о Посланнице Мира ничего и слыхом не слыхали ни в те времена, ни тем более сейчас, когда у людей появились другие герои и другие кумиры. Почти весь XX в. наша страна прожила за железным занавесом, когда не существовало Интернета, когда телефоны были заблокированы так, что никто не мог позвонить за границу, а мы получали только ту скудную и нередко фальсифицированную информацию, которая дозволялась свыше. Когда за чтение книг А. Солженицына бросали в тюрьму, так же как и за «политические» анекдоты. В те времена в СССР «активно боролись за мир» только специально выделенные высокооплачиваемые государственные служащие, которые чаще всего были одновременно и сотрудниками КГБ. О «миролюбии» нашего государства уж достаточно сказал Н. С. Хрущев в вышеприведенном коротеньком отрывке из его воспоминаний. Ну а простой народ шутил примерно так:

* * *

Хотелось бы еще отдельно сказать и об отношении Посланницы Мира к вещам. Вот что она сама говорила об этом: «Около сорока лет назад я поняла, что деньги и вещи не могут сделать людей счастливыми. И это было подтверждено много раз. Я встречалась со многими миллионерами. Одно объединяло их всех: все они были несчастливы».

Я уверена, что ни одному человеку в мире, даже какому-нибудь бомжу или же последнему бедняку из Экваториальной Африки, наверняка никогда не удавалось иметь вещей меньше, чем Посланница Мира: ведь у нее и было всего лишь то, что надето на ней, да еще гребень и зубная щетка! Почему же она вела такой супераскетический образ жизни и всегда категорически отказывалась, когда ей пытались подарить хотя бы вторую пару кроссовок или другой спортивный костюм?

Не сомневаюсь, что тому есть несколько причин. Во-первых, Посланница прекрасно понимала, что «не в деньгах (и не в вещах) счастье», и хотела на собственном примере убедить в этом других людей. Во-вторых, она стремилась чувствовать себя совершенно свободной от чего бы то ни было в этом таком материальном и материалистическом мире и ей, как никому другому, это прекрасно удавалось в течение целых двадцати восьми лет! Своей собственной жизнью она учила людей, как можно освободиться от рабства вещей и стать бескорыстными, свободными и взрослыми. Как можно быть по-настоящему счастливой, не владея ничем и никем. Ну и, в-третьих, она имела космическое сознание и, конечно, понимала, что чем больше мир производит лишних вещей, тем быстрее истощается и гибнет наша планета, расточаются ее невосполнимые ресурсы, тем меньше мы оставляем нашим потомкам.

Ведь чем больше мы стремимся иметь сами, тем безжалостнее грабим будущие поколения. Кстати, истощение невозобновляемых ресурсов (угля, нефти, газа, металлических руд и т. п.), так же, впрочем, как и почв, животного мира, лесов, океанов и пресных вод, а теперь даже и воздуха, гибель планеты от потепления климата и роста озоновой дыры (результат развития некоторых отраслей промышленности), погребение поверхности планеты под слоем мусора – все это происходит на наших глазах и угрожает людям не только в каком-то там далеком будущем, но уже и нам, в первую очередь нашим молодым современникам, которые ведь тоже, как и все, мечтают о своем счастье.

Конечно, эту мировую ситуацию понимала не одна лишь Посланница Мира. Стоит вспомнить американского писателя еще XIX в. Генри Торо, который отнюдь не был ни проповедником, ни аскетом, ни отшельником, но с удивлением писал о своих современниках: «Как в свободной стране люди становятся рабами вещей, да еще и ненужных?» Правда, до чего удивительно современно звучат сейчас его слова? Сам он решил вырваться из плена вещей и ушел в «нецивилизованный» мир – в один из национальных парков США, где построил себе теплый, надежный дом, который обошелся ему всего в 48 долларов! Там он прожил несколько лет, а затем написал книгу об этом. Сейчас на том месте стоит точная копия его подлинной хижины, а в ней размещен музей писателя, который вообще-то на самом деле писателем и не был.

В последнее время многие люди в развитых странах стали осознавать это и, стремясь вырваться из рабства вещей и условностей, начинают вести более простой, естественный, экологичный образ жизни. Так, в США около 60 миллионов американцев предприняли радикальные шаги, чтобы упростить свою жизнь, свести потребности лишь к тому, что им действительно необходимо. Значит, они стали мыслить аналитически, а не идти вслед за стадом, прекратили «жить сломя голову» в безумной гонке за вещами, модой и престижем. Ведь стандартные вкусы, моду и стремление к так называемому престижу с большой для себя выгодой навязывают нам опытные психологи, знающие уровень толпы, на чем и наживают громадные деньги как они сами, так и ловкие дельцы от моды и рекламы. А вот эти 60 миллионов американцев наконец-то начали задумываться над жизнью, доверять сами себе, стали по-настоящему взрослыми – и не только телом, но и разумом.

Кстати, психологи установили, что значительную часть человечества составляют очень внушаемые люди, на которых безотказно действуют реклама, газетная и другая информация, а также пример окружающих, проще говоря, именно стадное чувство. Такие люди не представляют себе, как же это можно жить, одеваться, думать, говорить как-нибудь по-другому «не так», как ближайшее окружение, как свое «стадо». Был даже проделан такой показательный эксперимент: в детском саду детишек выстроили в цепочку и по очереди каждому стали давать пробовать ложку сахара. При этом ребенка спрашивали: «Ну как, сладко?» Все, естественно, отвечали, что сладко. А вот некоторым детям незаметно давали не сахар, а соль. Но и они, скривившись тоже отвечали, что «сладко». Вот вам пример массового сознания. Конечно, маленький ребенок учится жить, подражая взрослым, иначе он просто ничему не научится. Ребенок, как и детеныш любого другого животного, так запрограммирован самой природой. Но, к сожалению, у части людей такая психология остается и до самой старости, на всю жизнь! Они просто не смеют быть сами собой!

В последние годы в США и Европе стал довольно массовым явлением также и добровольный, сознательный переход людей с престижной, высокооплачиваемой должности на более простую, менее доходную работу, которая, однако, позволяет не участвовать в общей безумной гонке, а действительно жить: иметь больше свободного времени, быть ближе к семье, особенно к детям, больше работать над своим духовным развитием – читать, смотреть, общаться, думать, учиться, узнавать новое.

О том же самом, что и Генри Торо, еще в начале XX в. говорил в своем письме-завещании к современникам также и Лев Толстой, призывавший к простому образу жизни, духовному развитию и отказу от уродования лица Земли безоглядным развитием промышленности. А ведь в те времена промышленность была развита в тысячи раз слабее, чем сейчас, но уже и тогда гениальный Толстой предвидел, к чему это приведет человечество! Окончательно убедил своих современников в том же самом, но уже гораздо позже Толстого, во второй половине XX в., американский ученый Эрих Фром, книга которого «Иметь или быть» стала мировой сенсацией. Уже само ее название указывает на дилемму, перед которой сейчас стоит человечество – бешено развивать свою промышленность и, агонизируя, погибнуть, или же остановиться на достигнутом уровне и выжить. В общем, классический вопрос «Быть или не быть?» Ученые экономисты, философы, экологи и даже некоторые религиозные деятели давно уже доказали, что оптимальным для развития и выживания человечества является нулевой прирост экономики, но для алчных безумцев, ворочающих миллиардами и миллиардами, главным критерием «процветания экономики» тем не менее и до сих пор остается ее максимальный прирост с одной-единственной целью – получение максимальной же прибыли.

Разумеется, когда говорят об отказе от лишнего, от неуправляемого роста экономики, речь идет лишь о богатых странах или же о немногих богатых людях в бедных странах. Ведь в нашем мире сотни миллионов и даже миллиарды людей и до сих пор еще не имеют даже самого необходимого, а где-нибудь в Африке какая-нибудь старая погнутая алюминиевая кастрюля – это целое богатство! В тех же странах, где после десятилетий нищеты экономика начинает немного подниматься и уровень жизни растет – там тоже просто совершенно бесполезно призывать людей отказываться от лишних вещей. Ведь они после хронического дефицита буквально на все вдруг наконец-то дорвались до этого «всего» и напоминают известный феномен долго голодавших людей, которые теперь уже и хорошо питаются, выздоровели, даже растолстели, но ничего с собой не могут поделать – прячут и прячут сухари под матрас.

Россию тоже в какой-то степени можно отнести к таким странам: после десятилетий тотального дефицита, когда многие товары первой необходимости могли купить только некоторые «избранные» в специальных магазинах-распределителях или магазинах так называемой фирмы «Березка», когда за парой импортных сапог приходилось стоять в очереди часов по шесть, россияне наконец-то увидели всю палитру товаров – от обуви и одежды до самых современных электроприборов, электроники, посуды, книг и т. д. Понятно, что при избытке средств многие «новые русские» пока никак не могут отказаться от излишеств – ведь они наконец-то дорвались до всего, что прежде было недоступным. Несомненно, что их дети, а особенно внуки, будут уже совсем другими и наверняка станут больше ценить не конкретные материальные блага, к которым привыкли с детства и потому не придают особого значения («что имеем – не ценим»), а какие-то другие, менее материальные вещи – может быть, образование, может быть, человеческое общение, духовное развитие, ну а, кто знает, вполне может быть, что и власть, славу или просто деньги в чистом виде.

Почему я сейчас говорю об этом? Дело в том, что недавно я слышала по радио опрос прохожих на улицах одного из российских городов и ответы очень порадовали меня. Опрос шел на тему «Что вы думаете о моде и какую роль она играет в вашей жизни?» Я ожидала, что россияне, дорвавшиеся до товаров, моды, неискаженной информации буквально обо всем, в том числе и на запретные прежде темы, окажутся слишком заземленными, слишком падкими на все это. Но нет! Многие ребята и девушки (а ведь это молодые люди, от которых особенно трудно ожидать зрелого мышления) отвечали примерно так: «Мода – это навязывание чужого вкуса», «Мода – это ориентация на толпу», «Следуя моде, теряешь себя» и т. д. Насколько же это верно! Неужели девушке будет приятно услышать от юноши такие слова: «Я тебя люблю! Ты – такая же, как и все». Скорее, наоборот, она мечтает услышать совсем другое: «Я люблю тебя! Ты – особенная, не такая, как все».

* * *

Вы только что прочитали о жизни двух великих людей – Альберта Швейцера и Посланницы Мира. А теперь я хочу задать вам один вопрос. Как вы думаете, что общего они имеют между собой и что именно сделало их счастливыми? Вот как я сама хотела бы на это ответить: дело в том, что оба они были яркими личностями и жили для людей. Можно даже сказать, что каждый из них был индивидуалистом, но индивидуалистом не для себя, а для других. Каждый прожил свою жизнь так, как считал нужным, каждый, к ужасу родных и близких, в один прекрасный день совершил «безумный» поступок – начал жить не так, как хотели окружающие, а так, как решили сами – по велению своего сердца. Они оба пошли против всех, совершили такой поступок, который под силу только сильной, самодостаточной личности, а слабые, ограниченные люди сочли их просто сумасшедшими. И оба они победили в этом противостоянии и с окружающими, и с жизненными трудностями. Оба стали победителями, да еще получили при этом всемирную известность. К сожалению, так бывает не всегда, хотя, конечно, это никак не умаляет подвига тех, других, людей, которым выпала не столь счастливая судьба и которые для нас так и остались безвестными навсегда.

А всего в этой книге я рассказала о четырех счастливых людях – о моем бывшем студенте Кирилле Кузнецове, о себе, об Альберте Швейцере и о Посланнице Мира. О двух женщинах и двух мужчинах. Кто-то из них прожил очень короткую жизнь, кто-то довольно длинную, ну а я пока еще живу и до сих пор. Условно всех нас можно считать современниками. Каждый из четырех прошел свою собственную, совершенно особую, не похожую на остальные жизнь. Притом далеко не безоблачную, но, наоборот, полную трудностей и лишений. Нас всех объединяет только одно: все четверо – счастливые люди.

Почему я рассказала здесь об этих четырех счастливых людях? Во-первых, потому что счастливых людей на земле не так уж и много. В бедных странах люди не могут быть счастливыми из-за войн, революций, голода, болезней, тирании, невежества, стихийных бедствий. В развитых странах многие не могут быть счастливыми из-за крайнего эгоизма, чему намеренно способствуют средства массовой информации, реклама, духовная неразвитость и примитивность мышления многих людей. Или же из-за непомерных притязаний, крайне завышенной самооценки, неумения жить среди других людей, пороков в характере и воспитании. И все-таки кто-то из наших современников вопреки всему сумел (даже если и не сразу) построить свое счастье. Сделать это можете и вы. И никому не надо считать себя бесталанным, неинтересным, неспособным построить свое счастье. Каждый талантлив по-своему, стоит только постараться, найти свои таланты и начать работать над собой, над своей жизнью, над своим счастьем. Ведь за вас этого не сделает никто! Если же вы доверите это дело кому-нибудь другому, то может получиться так, как произшло в сказке о медвежонке и его «счастье».

Ну а во-вторых, я все-таки надеюсь, что чужой жизненный опыт может оказаться хоть чуть-чуть полезным нашей молодежи. Молодые могут сравнить, подумать, проанализировать, что же делает счастливым других, столь непохожих друг на друга людей? Ну а затем подумать и о себе – как построить собственное счастье, что из чужого опыта можно применить к себе, к своим условиям, характеру, представлениям о жизни. Конечно, у каждого – свое счастье, но мне очень хочется, чтобы ваше счастье оказалось как можно более полным и, если можно так выразиться, «неуязвимым» для самых трудных жизненных обстоятельств. Чтобы вы, молодые, с каждым прожитым годом становились духовно сильнее, не сгибались ни при каких жизненных трудностях и при этом не только сами чувствовали себя счастливыми, но и находили силы помогать другим, тем самым увеличивая сумму добра и счастья на нашей земле.

* * *

В заключение хотелось бы немного сказать и о жизненных трудностях: их, как и одиночества, бояться не стоит. Трудности в жизни неизбежны, без них не живет никто. Как говорится, «богатые тоже плачут». И, как ни странно, трудности нужны и даже полезны – ведь именно в них закаляется характер человека, они многому учат нас. Недаром верующие люди даже благодарят бога за посылаемые им жизненные испытания. Без трудностей, горя, препятствий человек так никогда не стал бы человеком – он так и остался бы вечным ребенком. Поэтому будем же благодарны всем нашим трудностям, горестям, испытаниям, врагам, завистникам и прочим жизненным препятствиям – ведь именно они наши лучшие жизненные учителя!

Вот что говорила Посланница Мира о жизненных трудностях и проблемах, и она была совершенно права: «Все проблемы, как бы трудны они ни были, принимайте за возможности духовного роста и стремитесь извлечь максимум из этих возможностей».

А вот когда в жизни нет никаких жизненных препятствий, тогда действительно человек становится очень несчастным и неспособным ни на какие решительные шаги, он так никогда и не взрослеет, даже несмотря на звание профессора и дипломы целых четырех университетов! О чем как раз и свидетельствует судьба героини нижеприведенного рассказа.