ГЛАВА 32

Между вторым и третьим этажами я остановилась отдышаться. Я не могла понять, что только что произошло. Такое ощущение, что приступ у него начался именно из-за меня, когда он схватил меня за локоть. Нет, абсурд. Я ведь ничего нарочно не делала и никак не могла повлиять на его состояние. Спохватившись, я одёрнула себя: он только что угрожал мне, а я переживаю о его самочувствии. Вот уж действительно спятила!

Прокручивая в голове наш разговор, я с досадой поняла, что не получила ответа ни на один свой вопрос. Напротив, их возникло ещё больше: почему у него нет метки? Если он не слуга, то кто? Где он спрятал Матильду? Я представила её, лежащей в каком-нибудь подвале, холодной и застывшей, и тут же потрясла головой: нет-нет, не её тело, именно Матильду! И что он имел в виду, когда сказал, что связь с графом меня не спасёт? В памяти всплыл наш дневной разговор, и я вскипела, сообразив, что он посчитал меня любовницей Кенрика Мортленда! Но сейчас меня больше всего озадачивало другое: почему он меня не убил? То есть этот факт меня чрезвычайно порадовал, но не поддавался логическому объяснению. Никто не знал, что я была в его комнате, и ему ничего не стоило убить меня прямо там, безо всякого риска. Почему он этого не сделал?

Голова шла кругом, я не знала, что делать. Пойти разбудить графа? Но мистер Фарроуч сказал, что тот знает о его «хобби». Может, солгал, а может, и нет. К тому же, один раз граф уже предупреждал меня не лезть к мистеру Фарроучу, и я не послушалась. Нет, ему нельзя доверять.

Поймав себя на том, что бесцельно кружу по лестничной площадке, я остановилась и принялась в раздумье барабанить пальцами по дубовым перилам. Нельзя же просто сидеть и дожидаться завтрашнего утра, когда мистер Фарроуч исполнит свою угрозу и всё расскажет хозяину. Если они заодно, то граф в два счёта выкинет меня из замка, и я никогда не узнаю, что стало с Мэтти. Но даже если мистер Фарроуч действовал в одиночку, граф слишком дорожит им. Так что велика вероятность, что он поверит не мне, а ему. И результат будет тот же: меня в два счёта выкинут из замка.

Раздумывая над этими двумя в равной степени тупиковыми вариантами, я припомнила слышанное где-то мудрое изречение неизвестного автора: когда выхода не видно, посмотри на ситуацию с другой стороны. Вняв совету, я аж подскочила от пришедшей в голову новой идеи и мысленно поблагодарила неизвестного автора мудрого изречения. Из двух вариантов я выберу третий: я всё расскажу, но не графу, а мистеру Дрейку. Прямо сейчас пойду к нему, если понадобится, разбужу и заставлю меня выслушать. У него нет причин мне не верить. Я попрошу, не мешкая, отвезти меня в город и к утру вернусь сюда уже с полицией. Мистер Фарроуч этого не ожидает и не успеет подготовиться. Возможно, его даже схватят на месте!

Я представила, как на его руках защелкивают наручники, а Мэтти (в моём воображении она просто выскакивала из шкафа в его комнате), измождённая, бледная и дрожащая, но живая и невредимая, бросается мне на шею, рыдая и осыпая благодарностями. Я настолько увлеклась, что удивилась, обнаружив, что по-прежнему нахожусь на темной лестничной клетке. Я тут же рассердилась на себя. Хватит размышлений, пора действовать!

Я устремилась к комнате мистера Дрейка, но, преодолев несколько ступеней, остановилась и повернула обратно. С большой долей вероятности, его там нет. Я скорее найду его на том же месте, что и в прошлый раз: на коврике перед дверью графини. Придя к такому выводу, я свернула в коридор второго этажа.

Там было не так темно, как на лестнице, — в противоположном конце, напротив покоев графини, мигал светильник. Пламя нервно колыхалось от гуляющего сквозняка. Я разочарованно застыла, увидев, что мистера Дрейка там нет. Правда, смятая дорожка указывала на то, что он там находился ещё совсем недавно. Значит, он в своей комнате. В этот момент я услышала за дверью мелодичный смех леди Фабианы. В ответ прозвучал мужской голос. Слов я не разобрала, но узнала голос мистера Дрейка. Он был у графини!

Первым моим порывом было броситься туда и постучать в дверь. Я даже сделала несколько шагов, но замерла, сообразив, что они могут не обрадоваться моему непрошеному вторжению, особенно учитывая обстоятельства. Молодой мужчина в покоях замужней женщины поздно ночью… я покраснела от возмущения и смущения, представив, что могу там обнаружить. Меня охватила досада оттого, что план так легко разрушился. На кону жизнь человека, и, возможно, не одного, а я ничего не могу поделать!

Услышав шорох, я вскинула голову. В противоположном конце коридора показался силуэт. Я стояла у самой стены, в густой тени, а потому осталась незамеченной. Человек приблизился к закрытым дверям, за которыми по-прежнему слышался смех, и я узнала графа. Из-за резкой игры света и тени его красивое лицо было пугающим. Он подошёл к двери и на миг застыл. Он не стал стучать, а просто одним мощным ударом ноги выбил её. Отколовшиеся щепки полетели в стороны, внутри раздался испуганный возглас графини. Граф молча шагнул внутрь, а в следующую секунду мистер Дрейк в буквальном смысле слова вылетел из комнаты и с ужасающим хрустом шмякнулся о стену. В дверях показался граф и встал над ним.

— Убирайся, — ровным голосом приказал он.

Я вжалась в стену, чтобы меня не заметили. Но им было и так не до меня. За плечом супруга мелькнула леди Фабиана. Развернувшись, он схватил её за шею и, оторвав от пола, швырнул спиной о стену коридора. Она засучила ногами в воздухе, хрипя и пытаясь отлепить его пальцы от горла. Я заволновалась, не зная, как поступить: не убьёт же он её!

Мистер Дрейк меж тем с трудом поднялся на четвереньки, отряхиваясь, как собака, и пытаясь прийти в себя.

— Мортленд, я не… — начал было он, но граф, не глядя, коротко пнул его в лицо. Гость взвыл и зажал нос. Из него заструилась кровь, как ежевичный сок из опрокинутого стакана.

— Фабиана, — умоляюще прогундосил он.

— Ты слышал? Убирайся! — прохрипела она, даже не взглянув на него.

И мистер Дрейк, бросив на них последний жалкий взгляд, пополз прочь на четвереньках. Только в конце коридора он, покачиваясь, поднялся на ноги и скрылся из виду.

Граф молчал и только шумно дышал. Он сильнее сжал пальцы, вдавив их в шею графини, и она замолотила кулаками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть и высвободиться. Это не помогло. Тогда она изловчилась и полоснула его всей пятернёй по лицу. Он чуть пошатнулся и разжал пальцы. Графиня с громким вздохом сползла по стене, но тут же вскочила на ноги и принялась осыпать его беспорядочными ударами: по голове, груди, спине. Он легко отвел их и поднял перекошенное от ярости лицо. Три багровые полосы от её ногтей протянулись наискось от лба до подбородка. Она умудрилась так оцарапать его через перчатку. Одна ленивая оплеуха, и леди Фабиана снова отлетала к стене, ударившись о каменную преграду спиной.

— Ненавижу, — прошипела она, сверля его горящим взглядом и сжимая кулаки.

Граф шагнул к ней, придвинув лицо с сочащимися порезами.

— И я ненавижу, — прорычал он.

Я пошевелилась, испугавшись, что он сейчас её покалечит. Вместо этого он резко притянул её к себе и вгрызся поцелуем, больше похожим на звериный укус. Она ответила ему тем же. Они яростно вцепились друг в друга, и, как ни странно, впервые смотрелись гармонично. Когда они отстранились, чтобы отдышаться, я увидела, что по губам графини сочится кровь. А потом она с рычанием снова прильнула к нему и с силой запустила пальцы в волосы так, что он вскрикнул. Они будто соревновались, кто причинит другому больше боли. Слившись воедино и не разжимая объятий, они попятились к двери и буквально ввалились внутрь. Ногой граф захлопнул дверь.

Ещё несколько минут я стояла в коридоре ошеломленная, а потом поднялась к себе. До этого момента я была уверена, что они ненавидят друг друга. Иначе зачем было постоянно изводить друг друга? Но то, что я сейчас видела, не было ненавистью — скорее извращенной болезненной страстью, зависимостью, одержимостью. Я вспомнила наш разговор с графом в библиотеке, в самом начале. Тогда он сказал, что женился по любви, но я ему не поверила. В тот момент я и понятия не имела, что это чувство может принимать подобную форму: когда люди готовы уничтожить друг друга. Разве любовь это не когда два существа испытывают друг к другу нежную привязанность, основанную на уважении и заботе о благополучии другого? Но вот такая любовь, темная и неуправляемая, как стихия, не укладывалась у меня в голове.

Я так и не решила проблему. Без сомнения, мистер Дрейк сейчас не в том состоянии, чтобы хотя бы выслушать меня, не говоря уже о том, чтобы куда-то везти. Но я была больше не в силах думать над чем бы то ни было. Кажется, сегодняшний день был самым долгим в моей жизни. И я сделала то, что советуют делать во всех непонятных ситуациях: легла спать, положившись на волю Провидения.

Мне снился мост. Меня неудержимо влекло к таинственной фигуре возле него. Я была уверена, что это та самая старуха. Мне вовсе не хотелось снова смотреть в её бесцветные глаза, но ноги сами несли меня туда. Когда я приблизилась, ветошь пошевелилась. Тогда я протянула руку и откинула капюшон. Но под ним была не старуха. Лохмотья упали, обнажив ярчайший сноп света. Он ослепил меня, будто глаза прижгли солнцем. Передо мной пульсировал огромный шар, в котором метались всполохи, похожие на струи тока: лиловые, оранжевые, зелёные. Смотреть на них не было никакой возможности, и я проснулась. За окном было уже утро, а в дверь стучали.