Глава 10
Разбудил меня вопль Иввины. Настолько радостный, будто бы все существовавшие в природе эльфийские принцы выстроились в очередь, чтобы просить у нимфы руку и сердце, ну и позволения строить ей в лесу дворец заодно.
Я бы с удовольствием поспала еще полдня как минимум, но как тут уснешь в таких условиях. Открыв глаза, я недовольно проворчала:
— Что за шум с утра пораньше? Я спать, между прочим, хочу.
— А нечего было где-то полночи колобродить, — невозмутимо парировала нимфа, пританцовывая по комнате с небольшой золотистого цвета коробочкой. — Давай вставай уже, а то мне похвастаться некому.
— А Боне ты похвастаться не можешь?
— Он в ванной закрылся, — отмахнулась Иввина. — Сказал, что его все достали.
— Как я его понимаю, — пробурчала я, накрываясь одеялом с головой.
Но нимфа, конечно же, не могла оставить меня в покое.
— Лика! Ну чего ты все разлеживаешься?! Ты так на пару опоздаешь с твоим любимым Элимаром!
Мое настроение сдулось окончательно. Вот только «любимого Элимара» мне не хватало для полного счастья.
— Или вы вчера вместе были? — Иввина хихикнула. — Ну тогда он тебе простит, если проспишь.
Я высунулась из-под одеяла и наградила ее мрачным взглядом.
— Чем ты там хвастаться собиралась? — поспешила сменить тему я, а то нимфа явно собралась расспрашивать о подробностях моей ночной прогулки.
— Вот! — она продемонстрировала золотистую коробочку.
— И что это?
— Пока не знаю, но жуть как любопытно! Я утром проснулась, а эта коробочка на столе стоит. Видимо, какой-то поклонник мне незаметно ночью принес, — Иввина села на край моей кровати. — Открывай скорее.
Замечательно. Толку было ставить магическую защиту на окно, если к нам и через дверь прямо среди ночи может зайти кто угодно.
— А сама ты открыть не можешь?
— Не могу. Никто, кроме тебя, не откроет, потому что по ошибке тут твое имя написали, а не мое, — она показала надпись на крышке.
— А ты уверена, что это ошибка? — я села.
— Конечно! У тебя ведь поклонников быть не может. А Элимар наверняка жадный.
Интересно, все нимфы такие деликатные, или только Иввина?
— Ну давай же, открывай! — она сунула коробку мне в руки.
Я задумчиво оглядела врученный презент со всех сторон. В замысловатый золотистый узор вплетались витиеватые буквы: «Анжелике. Уникальной и восхитительной». Надо же, а я и не подозревала, что я, оказывается, уникальная и восхитительная. Не удержалась от улыбки. Хотелось бы верить, что это подарок от Савельхея. Но только радость моя была недолгой. Голос разума занудно напомнил, что слишком много у меня недоброжелателей. И в красивую коробочку от неизвестного дарителя может быть упаковано что угодно. Да даже какой-нибудь складной избранноядный монстр.
— Лика, ну что зависла? Я так из-за тебя на пары опоздаю! — нимфа пихнула меня локтем в бок.
Понимая, что Иввина все равно не отстанет, я осторожно открыла крышку. Внутри на красной бархатной подложке красовались маленькие шоколадные конфеты в виде бутонов роз.
— Конфеты? — опешила я.
Нимфа разочарованно взвыла.
— Нет, ну что за жизнь! Прежде, чем дарить девушке конфеты, надо поинтересоваться, как она относится к такой магии!
— А при чем тут магия? — не поняла я. На мой взгляд, конфеты выглядели вполне обычными.
— Нет, ну вот сразу видно, какая ты дремучая, — Иввина хмыкнула. — Это не просто конфеты, они магические. Разные бывают. Для смелости, для сообразительности, для красноречия, для вдохновения и так далее. Но именно эти, — она кивнула на шоколадные бутоны, — насколько я знаю, для хорошего настроения. Съешь одну, и жизнь сразу прекрасна.
Я с подозрением оглядела содержимое коробки. Вдруг эти «радостные» конфеты с добавлением каких-нибудь местных галлюциногенных грибов? И будут мне потом весь день мерещиться пони, скачущие по радуге. А верхом на пони темный властелин в розовом плаще. Элимар в трамвайчике. Боня на метле. Едут и смеются, пряники жуют.
— Они стоят целое состояние, — продолжала меня просвещать Иввина. — Но у меня как назло непереносимость такой магии. Я от нее вся зелеными бородавками покрываюсь. Вот и представь, буду ходить вся такая пупырчатая как жаба, но зато счастли-ивая! — она усмехнулась и милостиво добавила: — Так что можешь себе забирать.
— Нет уж, спасибо, — я отодвинула от себя коробочку, — как-нибудь проживу без такого счастья и зеленых бородавок заодно.
— Тебе-то чего бояться? — нимфа встала. — Сомневаюсь, что такая магия вообще на людей действует. В твоем случае, это всего лишь вкусные конфеты. Ладно, побежала я, у меня сейчас практика по зельеварению, опаздывать никак нельзя.
Она ушла, а я вновь с подозрительностью уставилась на конфеты. С одной стороны, не хотелось рисковать и лишний раз связываться с магией. Но с другой, очень хотелось верить, что это подарок от Савельхея. Не зря ведь конфеты в форме роз, как раз о чудесном саду в Ничто напоминают.
Не удержавшись, я все-таки одну съела. На вкус и вправду оказалось изумительно. Тонкий слой шоколада таил нежнейшее суфле. Не ореховое, не фруктовое, не ванильное, не шоколадное — я так и не смогла определить, на что оно похоже. Но я словно бы на мгновение перенеслась в детство, когда все конфеты казались вкуснее, а мир ярче.
К тому же, это был не последний сюрприз коробочки. Среди конфет обнаружился маленький мешочек из золотистой органзы, а в нем — сережки. Явно золотые, начинались небольшими колечками. От колечек, которые должны были вдеваться в уши, отходили тонкие цепочки с дымчатыми, под цвет моих глаз, камушками на концах. Внутри камушков таинственно переливались серебристые огоньки, по одному в каждом. Обе цепочки, продетые через звенья, оплетали изящные побеги растений с маленькими листочками. Они тоже были сделаны из золота, но так умело, что походили на живые. Настоящее произведение искусства.
— Ну и чему ты тут разулыбалась? — мрачно поинтересовался выглянувший из ванной Бонифаций.
— А разве нечему? — счастливо парировала я. — Жизнь прекрасна!
— Ага, сказала не владеющая магией самозванка, которую только чудом еще не укокошили.
— Да ладно тебе, не ворчи, — я отмахнулась. — Лучше съешь вон конфетку.
— Чтоб потом так же как идиот улыбаться? Нет уж, спасибо.
Но я уже загорелась идеей поднять единорогу настроение.
— Ну и правильно, Бонь, не ешь. Иввина мне сама шепотом сказала, чтобы тебе их не давала.
— Это еще почему?
— По ее словам, то ли крылья у них от этого вырастают, то ли второй рог. Да и на вкус эти конфеты явно табаком отдают…
Не успела я договорить, как Бонифаций слопал целых три конфеты разом и тут же расплылся в счастливой улыбке.
— А ведь и вправду вкусные. И кто же такой щедрый? — он повертел коробку, видимо, рассчитывая найти подпись дарителя. — Ты уже с кем-то тут закрутила, что ли? И это вместо того, чтобы искать пророчество?
— Да помню я о пророчестве, Бонь, как тут забудешь. Как раз сегодня в библиотеку собиралась. Только сначала надо же «спасибо» за конфеты сказать, — я встала.
— И что, вот так вот прямо в пижаме и пойдешь говорить свое «спасибо»? — скептически поинтересовался единорог.
— Нет, конечно же, — я подошла к шкафу и ласково попросила: — Шкафчик, миленький, не вредничай, пожалуйста, дай мне какую-нибудь одежду, чтобы я Савельхею понравилась.
Замерцали зеленые искорки, и через мгновение створки распахнулись. Мне в руки прилетело нечто кружевное и прозрачное, что и одеждой-то называть было нельзя.
— Ну а что, логично, — засмеялся Бонифаций, — в таком виде ты ему точно понравишься. А Савельхей — это у нас, кстати, кто?
— Темный властелин, — пояснила я, разглядывая сомнительное одеяние.
Видимо, сочтя мои слова за уточнение, шкаф снова распахнул створки и добавил к уже врученному черный плащ с капюшоном. Наряд из серии «Бэтмен обзавидуйся».
— А ты не боишься? — не отставал единорог. — Темных властелинов не на пустом месте злодеями считают.
— Савельхей ничего плохого не сделал, — заявила я и уже без прежней уверенности добавила: — Ну, по крайней мере, я этого не видела и не слышала.
— То-то и оно, — Бонифаций покачал головой. — Ты уж будь поосторожней. А то пока я занят страданиями из-за несправедливости жизни, наживешь себе еще больше неприятностей.
— Куда уж больше-то? — я усмехнулась. — Бонь, не переживай, я только Савельхею «спасибо» за подарок скажу и больше приставать к нему не буду.
Переодевшись в одно из старых более-менее приличных платьев, я взяла коробочку с конфетами и поспешила на поиски темного властелина.
Темный властелин упорно не находился. Зато на одной из лестниц учебного корпуса мне встретился Ийрилихар.
— Тоже прогуливаешь? — весело поинтересовалась я.
— Нет, — он мрачно улыбнулся, — меня любезно попросили выйти, пока я никого не убил.
— А ты кого-то убивать собирался?
— Я всего лишь показал им, что такое настоящая боевая магия, а не те пугалки для малышни, которые они там упорно тренируют. А ты почему не на своей любимой менталистике?
Прозвучало явно с сарказмом. Видимо, демон намекал на ту двусмысленную сцену с Элимаром. Я поморщилась.
— У меня самообъявленный выходной.
Хотела следом спросить, не видел ли он случайно Савельхея, но Ийрилихар смотрел на меня так странно, что вопрос моментально улетучился из головы. Я даже на всякий случай на шаг назад отступила.
— Кстати, угощайся, — протянула демону открытую коробочку. — Конфеты чудесные. Поднимают настроение и вкусные очень. А то у тебя постоянно вид такой мрачный и… и голодный.
Ийрилихар с подозрением глянул на конфеты. Но одну всю же взял. Понюхал и нахмурился.
— От них несет чужой магией.
— Так я же говорю, специальные конфеты для поднятия настроения. Я вот съела, и ничего. Бонифаций вообще три штуки проглотил. Так что можешь не бояться.
— Еще бы я конфет боялся, — демон фыркнул. Конфету все же съел.
— Гадость какая, — сморщился он. Его зрачки, между тем, вдруг приобрели ядовито-зеленый оттенок. Вкупе с голодным взглядом смотрелось это жутковато, я отошла еще на пару шагов. Надо бы запомнить на будущее, что не стоит кормить демонов сомнительными конфетами.
— Ну что ж, на вкус и цвет, как говорится… — я нервно хихикнула. — Ну ладно, я пойду, а то у меня еще дела.
Я поспешила вниз по лестнице и свернула в первый же попавшийся коридор. Ийрилихар, к счастью, за мной не последовал.
Но не успела я с облегчением вздохнуть, как из-за очередного поворота навстречу вырулила Друндгильда. Как всегда, грозная и суровая. Ну прямо валькирия в отставке. Иввина на днях упомянула, что эта милая тетенька теперь ведет у первокурсников травоведение с уклоном в целительство, и на ее парах студенты даже моргнуть лишний раз боятся.
С таким выражением лица, будто застукала меня за растаскиванием Академии по кирпичику, она поинтересовалась:
— И чего это ты тут ходишь? Почему не на занятиях? Думаешь, раз избранная, то можно прогуливать?
— А разве нет? — не удержалась я. На мой взгляд, избранность вообще приравнивалась к справке от психиатра с однозначным «не мешайте, она мир спасает».
Друндгильда побагровела. Тут бы и смерть моя пришла, но преподаватель травоведения засекла в моих руках коробочку.
— Что это у тебя там? — поинтересовалась она наигранно. Явно уже догадалась о содержимом коробки. Да и лютый взгляд скандировал неумолимое «Конфеты или жизнь!».
Жизнь мне была дороже.
— Вот, — я вымученно улыбнулась, протягивая Друндгильде коробочку, — угощайтесь.
Даже «спасибо» не сказав, она забрала ее и направилась дальше по коридору. Еще некоторое время слышались ее причмокивания, но то ли конфеты быстро закончились, то ли она далеко ушла — все затихло.
— Хорошо, что сережки несъедобные, — я невесело усмехнулась, — хоть что-то на память осталось.
Может, эффект конфетной магии так быстро кончился, или так повлияла встреча с грозной Друндгильдой — мое радужное настроение сдулось. Да и чему тут радоваться? Савельхея не нашла. Конфеты волшебные схрумкали…
Повздыхав немного над своей несчастной долей, я решила наведаться в библиотеку. Не на менталистику же идти. К тому же оставалась надежда еще встретить где-нибудь Савельхея. Хотя он, скорее всего, сейчас был на занятиях, как и все нормальные и не избранные студенты.
Переход в нужную мне башню лежал через пустующий сейчас зал. Наконец-то удача вспомнила о моем существовании — когда я свернула из коридора на лестницу, внизу мелькнул темный властелин. Быть может, как и я, направлялся в библиотеку. Едва не взвизгнув от радости, я поспешила за ним. Хорошо хоть вопить «Савельхей! Подожди!» не стала. Как оказалось, он был не один.
Его собеседника я увидела уже на входе в зал. Едва не заорав с перепугу, тут же юркнула обратно на лестницу. Но любопытство победило даже страх, я осторожно выглянула вновь. И хотя совесть меня уже загрызала за очередное подслушивание, я решила, что раскаиваться все же буду потом.
Савельхей стоял посреди зала и почти не шевелился. Можно было даже решить, что это просто статуя с наброшенным сверху плащом, если бы не клубящаяся живая тьма.
— Зачем ты здесь? — ледяным голосом произнес он. — Я тебя не звал.
Из-под пола вновь вынырнула клочкастая тень. Она даже не имела человеческих очертаний. Больше походила на обрывок сотканной из тьмы паутины, древней и свалявшейся. Ее рваные края напоминали щупальца, беспрестанно извивались, словно их колыхал неведомый сквозняк.
— Господин-с недоволен… Господин-с гневается… — шипение тени перемежалось со свистом. Да и сам голос казался лишь эхом чужого предсмертного хрипа.
— И что? — невозмутимо парировал Савельхей. — Меня это не волнует.
— Нельзя-с перечить господину… Господин-с этого очень не любит… — тень словно не в силах была находиться на одном месте. Втягивалась в пол и тут же выныривала в другом месте зала. Я все боялась, что она вот-вот меня заметит. Но, к счастью, все ее внимание занимал Савельхей.
— Господин-с требует высвободить силу… Господин-с требует возвращения… Иначе-с господин накажет… Гнев… Гнев, да… И смерть… — тень вынырнула буквально в шаге от меня, тут же повеяло могильным холодом. Меня буквально парализовало от страха, я при всем желании не смогла бы сбежать. Хорошо хоть, меня по-прежнему не замечали.
— Смерть-с… Я чую… Да-да, смерть-с!.. — в хриплом шипении смешивались злорадство и восхищение. — Она-с уже здесь… Она повсюду… Она ждет… Скоро-с… Совсем-с скоро черный жнец начнет свою жатву… Господин-с будет рад… Я передам-с… Вы-с здесь не зря…
Я кое-как нашла в себе силы двинуться с места. Прислонилась спиной к холодной каменной стене и медленно съехала на ступеньку. Сердце колотилось, будто бы отбивая набат. Что же это получается? Савельхей здесь не просто так. Само собой, обучение в Академии его не интересует, это явно лишь предлог. Неужели он преследует какие-то темные цели? А что, если он и есть тот самый вражеский шпион, о котором упоминал ректор?
Наплевав на страх, я поднялась и решительно вышла в зал. Намеревалась напрямую расспросить обо всем Савельхея. Даже если это будут последние вопросы в моей жизни. Но, увы, спрашивать уже было не у кого. И темный властелин, и шипящая тень пропали.
Перед тем, как идти в библиотеку, решила пообедать как следует. А то мало ли, насколько поиски пророчества затянутся. О том же, что оттуда не выбраться, пока не найдешь то, за чем пришел, я опрометчиво забыла. И так все мысли занимало возможное злодейство Савельхея. Думать об этом совсем не хотелось, но и отвлечься не получалось.
В столовой эфельтири меня порадовало традиционным списком:
Основное блюдо: «Не все то — зло, что царствует во тьме».
Закуска: «Не все то — тьма, где не бывает света».
Напиток: «Не все то — свет, что светит в тишине».
Десерт: «Не бойся тьму и свет, но бойся знать ответы».
Совет дня: «В стихах нет правды, в прозе тоже, лишь возвышение поможет».
— Это чего это с тобой сегодня? — с изумлением поинтересовалась я у чудесного дерева.
И тут же заметила сбоку табличку с надписью: «Внимание! Эфельтири случайно попало под действие неудачного заклинания. До конца недели будет пытаться сочинять стихи. Других негативных последствий нет. Виновные наказаны. НЕ БОЙТЕСЬ! ЭТО НЕ ЗАРАЗНО!».
Но, видимо, храбрых оказалось не так уж много — в обеденном зале было до непривычного пусто. Лишь за одним из столов устроился оборотень, с удовольствием жующий фруктовый салат.
Не знаю, случайно ли мне присоветовало эфельтири или нет, но я уже привыкла чудному дереву доверять. Решила на всякий случай его слова запомнить.
Библиотека встретила меня гробовой тишиной, полумраком и холодом. Я будто бы в склеп вошла.
— По какому поводу траур? — осторожно поинтересовалась я у призрачного библиотекаря, который заседал за своим столом, закрыв глаза.
— Я репетирую, — торжественно отозвался он, даже не взглянув на меня.
— Что именно? — мое любопытство не утихало.
— У нас на днях намечается поэтическое собрание, — заговорщически ответил Даридадус. — Будет конкурс на лучшее четверостишье о загробной жизни.
— Поэтический? — я не удержалась от смешка. — Вы тоже случайно попали под действие чужой магии?
— Ты про эфельтири? — библиотекарь хихикнул как нашкодивший мальчишка. — Так это мой главный конкурент накосячил. Как раз на днях репетировал там свои вирши.
— Получается, ты в Академии не единственный призрак? — перепугалась я. Мало ли, вдруг у нас в комнате тоже какой-нибудь живет, а я и не в курсе.
— Нет, конечно. Остальные просто предпочитают со студентами не связываться. Вы ж больные по жизни, — призрак постучал себя по лбу. — Чуть что, так орете дурниной. Один мой знакомый как-то забыл в чужой ванной свою голову, так ору было на весь жилой корпус. Подумаешь, отрубленная голова на полу валялась, эка невидаль, чего пугаться-то. Вот ты — молодец, храбрая, точно бы не испугалась.
Конечно же. Я бы просто не успела испугаться. Умерла бы на месте от остановки сердца. И к чужой отрубленной голове прибавился бы призрак «землицы недоизбранной».
— А ты, кстати, в гости или за чем-то? — спохватился Даридадус.
— Мне кое-что найти нужно. Не поможете?
— Я занят, — он покачал головой.
— Ну хотя бы посветлее здесь сделать можно? А то в таком полумраке я точно ничего не найду.
— Так вот тебе, пожалуйста, пользуйся, — призрачный библиотекарь выудил из ящика стола уже знакомый подсвечник со свечой. Интересно, как это он умудрился его взять нематериальными пальцами.
— Хоть на этом спасибо, — я вздохнула. Огонек тут же загорелся, но светлее ни разу не стало.
Вооружившись подсвечником, я уже собралась было начать заранее бесплодные поиски, как Даридадус меня окликнул.
— Погоди, просьба у меня есть маленькая. Оцени мое произведение на поэтический конкурс.
Он развернул ко мне лежащую на столе массивную книгу и ткнул пальцем в одно из четверостиший. В неверном свете свечи красовалось:
«Жизнь — боль…
Все — тлен…
Вчера я ел морковь,
Сегодня тертый хрен»
Ну да, само собой, жизнь — боль, если тертый хрен жевать.
— Что скажешь? — нетерпеливо спросил Даридадус, едва не пыхтя от гордости.
— Ну-у, — замялась я, — подчерк у тебя красивый. Такие миленькие загогулинки на буковках — просто загляденье.
От дальнейшего вранья меня спасли открывшиеся двери библиотеки.
— Бонифаций? — опешила я.
— Чему ты удивляешься, тебе на помощь, между прочим, пришел, — единорог явно хотел сказать что-то еще, но так и замер с открытым ртом, увидев библиотекаря.
— Даридадус! Дружище! Сколько лет! — радостно выдохнул он.
— Бонифаций?! Пройдоха ты однорогий! — не менее радостно завопил в ответ призрак и кинулся его обнимать, в чем нематериальность ему ни разу не помешала. — Ну совсем не изменился!
— А ты, я смотрю, в привидения подался? Допрыгался, значит?
— Ясно дело, — Даридадус хмыкнул. — Я ж все проклятиями на заказ промышлял, ну и перестарался разок. То ли с рифмой не угадал, то ли звезды так сложились. В общем, я теперь такой. Но это еще что, я-то хорошо устроился, — он понизил голос до шепота, — а заказчик того проклятия которую сотню лет подрабатывает призраком в замке одного графа. А это, сам понимаешь, кандалы таскай, по ночам вой — ну никакого тебе покоя. В Академии тоже, правда, беспокойно бывает. С подготовкой к этому вдруг выдуманному балу уже замучили, носятся, топают чего-то. А вчера так вообще веселуха была, — он хохотнул, — вечером очередной провал в Ничто образовался. Да прямо в кабинете ректора. Дыру быстро залатали, стол новый поставили. Но попугай теперь явно до конца своих дней заикой так и останется. А у тебя-то как дела?
— Вы что, знакомы? — ко мне наконец-то вернулся дар речи. — Бонь, так это сколько тебе лет?
— Между прочим, не прилично задавать единорогам такие вопросы, — тот наградил меня укоряющим взглядом и снова переключил свое внимание на библиотекаря.
Старые знакомые пустились в воспоминания прежних дней, но мне послушать не удалось. Бонифаций весьма неделикатно напомнил, что «некоторым чудом еще живым прохлаждаться некогда». Как ни крути, но он был прав. Хотелось ворчливо напомнить, что единорог вообще-то мне помогать собирался. Но я лишь тоскливо вздохнула и отправилась бродить между стеллажей.
Полчаса блуканий в книжном лабиринте ни к чему не привели. Я старательно читала названия на корешках, но нигде не попадалось ничего про пророчества или Академию. Одной мне тут точно было не справиться. Махнув на свою самостоятельность рукой, я отправилась взвывать к совести одного однорогого и одного полупрозрачного.
Бонифаций с Даридадусом, между тем, играли в шахматы. Когда я подошла, на доске черный ферзь библиотекаря вовсю улепетывал от радостно ржущего белого коня.
— Хватай его за пятки! — улюлюкал единорог.
Черные и белые пешки, забывая все межвидовые распри, дружно в ужасе пищали и разбегались в стороны. Некоторые даже спрыгивали со стола и прятались под ближайшим книжным стеллажом. И завершал всю эту какофонию белый король требовательными воплями:
— Карету мне! Карету!
— Извините, если помешаю, но мне помощь нужна! — вмешалась я.
— Чего еще? — недовольно отозвался Даридадус.
— Да дай ты ей какую-нибудь книжку, пусть в уголке почитает, иначе не отстанет же, — посоветовал единорог.
— Мне бы что-нибудь про Академию, — поспешно добавила я. — Историю создания, какие-нибудь особенности ее. Ну и пророчества про нее всякие.
— Про Академию? Это тебе на пятый ярус надо, — отмахнулся библиотекарь.
— Куда? — не поняла я.
Вместо ответа призрак хлопнул в ладоши, и тут же во тьме потолка начали зажигаться огоньки.
— С ума сойти, — выдохнула я, разглядывая громадную люстру далеко вверху.
Сразу же стало светло как днем. Оказалось, что библиотека состоит не из одного зала, а из нескольких этажей, соединенных лестницами. Широченные балконы опоясывали стены и убегали вверх. И везде книжные стеллажи. Я чуть не взвыла. Да мне и всей жизни не хватит, чтобы найти здесь пророчество!
— На пятый ярус, — повторил библиотекарь, вылавливая свои разбегающиеся шахматные фигуры. — Там поищи.
Понимая, что ничего конкретнее не услышу, я побрела к ближайшей лесенке.
Теперь хоть с освещением проблем не было. Я спешно осматривала книги на стеллажах пятого яруса, но пока попадались лишь всевозможные магические справочники. Снизу периодически раздавался хохот Бонифация и возмущенные вопли призрака:
— Ну уж нет, давай еще раз! Я хочу отыграться!
Им-то было весело. А я уже чуть ли не цитировала стихотворное творение Даридадуса про боль и тлен.
Давно потеряв счет времени, я решила немного передохнуть. Опершись на перила, взглянула вниз на читальный зал и глазам своим не поверила. На всякий случай зажмурилась и даже головой помотала, ведь вдруг моему усталому зрению уже чудится. Но нет, ничего не исчезло.
То, что там внизу казалось лишь узором на полу, сверху выглядело совсем иначе. Будто выстроенные линейками стеллажи были строчками в гигантской тетради, подчеркивая витиеватые буквы. Складывалось впечатление, что некий великан написал на весь зал стихотворение. Вот только, увы, прочесть я не могла. Пусть все надписи в Академии до этого мгновенно преобразовывались в родные русские слова, тут этого не происходило.
— Даридадус! — завопила я. — Можно тебя на минуточку?
— Чего орем? — мрачно поинтересовался он, выныривая из-за ближайшего стеллажа. — Не знаешь, что ли, тишина должна быть в библиотеке.
— Вы с Бонифацием, между прочим, тоже там орете.
— Мне можно, я — библиотекарь. А Бонифаций — единорог, он по жизни никакие правила не соблюдает. Так ты чего хотела?
— Ты знаешь, что это? — я указала на гигантскую надпись.
— Это? — Даридадус покосился вниз. — Пророчество.
— Пророчество? — у меня даже враз голос осип.
— Ну да. Про избранную, разрушение Академии и прочее бла-бла-бла, про которое так любят сочинять пророчества, — с пренебрежением ответил он.
— А ты конкретно можешь его зачитать? Просто я этот язык не понимаю.
— Так его никто не понимает, — призрак хмыкнул. — Надпись древнее самой Академии. Это пророчество возникло само собой еще во время строительства. С тех пор с ним и носятся. Язык-то никому неизвестен. Уже при нынешнем ректоре удалось расшифровать немного. Да толку-то.
В его голосе отчетливо сквозило превосходство, что явно намекало на осведомленность.
— А ты случайно расшифровать не можешь? — вкрадчиво спросила я.
— Ну, допустим, могу.
— Так расшифруй! — к нам уже поднялся Бонифаций.
— Нет уж, — призрак насупился и скрестил руки на груди. — Когда я предлагал им свою помощь, они от меня отмахнулись, мол, что захудалый призрак может знать. Вот и пусть теперь погибают, и Академия разрушается. Мне-то что, терять нечего, я уже мертвый.
— Так ты не им помоги, а нам, — нахмурился единорог.
— Слушайте, это у меня больная мозоль! Душевная рана, если хотите! Даже не упоминайте мне про это пророчество! — теперь Даридадус надулся и на нас.
Меня осенило.
— Когда там у тебя поэтический конкурс-то?
— Через две недели, — мрачно отозвался библиотекарь. — А причем тут это?
— Да тут мысль одна в голову пришла, — я деланно замялась, — о том, как тебе стопроцентно на этом конкурсе победить. Но раз уж тебе не интересно…
— Нет уж, говори давай, раз начала! — всполошился он.
— Конечно, стихи собственного сочинения — это круто. Но такое будет у всех участников. Да и вдруг кто-то пишет лучше тебя, — протянула я и тут же спешно добавила: — хотя вряд ли, конечно, такое возможно. Но в любом случае, это будет банально.
Бонифаций явно просек мой замысел, подхватил:
— Еще как банально! Зато какой бы фурор произвел поэтический перевод с неизвестного никому языка, ммм… Да и не простой перевод, а пророчества о судьбе всем известной Академии Попаданцев!
— Думаете, я куплюсь на это? — Даридадус снисходительно хмыкнул и тут же признал: — Хотя да, тут вы правы, куплюсь.
— Я знал, что ты не подведешь! — Бонифаций легонько хлопнул его копытом по эфемерному плечу. — Так что, дружище, когда обрадуешь?
Призрак задумчиво почесал подбородок и покосился на надпись на полу.
— Дайте неделю. Где-то так. Будет вам ваше пророчество. Да не абы как, а в виде шедевра!
Я от радости даже в ладоши захлопала. Но высказать свою благодарность не успела. Окружающий мир дрогнул. Мгновенно рассыпался на множество искорок. И почти тут же собрался обратно.
Я обнаружила себя зависшей в воздухе. Но даже перепугаться не успела, как ухнула вниз. Прямо в воду.
Благо, высота оказалась небольшая, буквально с полметра, я тут же вынырнула. Происходящее никак не хотело укладываться в сознании. Ведь только что я была в библиотеке! А теперь… Теперь я каким-то образом очутилась в купальне. Вокруг по периметру горели свечи. Пахло чем-то цветочно-ванильным. Теплую воду устилало чуть мерцающее розоватое облако пены. А напротив меня в воде, облокотившись на парапет, красовался Раэль. Принц потягивал вино из высокого бокала, самодовольно улыбался и, кажется, наличием одежды не страдал. Пена толком разглядеть не позволяла, да и я разглядывать совсем не рвалась.
— Знаешь, Анжелика, я много думал о нас, — произнес он, не сводя с меня томного взгляда, — и пришел к выводу, что с тобой нужно совсем иначе…
— Как я тут вообще оказалась? — перебила я, едва ко мне вернулся дар речи.
— К чему столько возмущения? Разве тебе не нравится в моей купальне? — он лукаво улыбнулся.
Нет, ну и где в этой жизни справедливость? Кому-то целую купальню, а кому-то лишь подобие душа в крохотной комнате, да и то с живущим там единорогом в придачу!
— Не нравится, — буркнула я. — Я теперь вся мокрая.
— Так ведь в одежде в воде делать нечего, — принц хитро мне подмигнул. — Раздевайся. Могу помочь.
— Как я тут оказалась? — мрачно повторила вопрос я, проигнорировав его предложение.
— Я знал, что тебе понравится мой подарок.
— Конфеты… — выдохнула я ошарашено. — Но… но как…
— Банальное заклинание телепортации, — снисходительно пояснил Раэль. — Мне оставалось лишь в нужное время позволить ему воплотиться.
Ну вот вам и конфеты с волшебным эффектом. А я-то, балда наивная, уже размечталась, что это Савельхей мне знаки внимания оказывает. Ага, как же.
— Ты слишком напряжена, тебе нужно расслабиться, — принц взял второй бокал и вознамерился налить в него вина из бутылки, но я перебила:
— Погоди, как ты сказал? Заклятие телепортации?
Ответить эльф не успел. Над водой вдруг материализовался Бонифаций. На мгновение зависнув, плюхнулся вниз. Но, в отличие от меня, ни на мгновение не растерялся. Завидел в руках ошарашенного принца бутылку и весело скомандовал:
— Наливай!
Но тут же в воздухе следом материализовался Ийрилихар. Бахнулся вниз и с головой ушел под воду.
— Хана, — мигом констатировал Бонифаций. — Какой прискорбный конец! Древний демон утоп в эльфийской купальне! Давайте выпьем за упокой.
Но Ийрилихар утопать не спешил. Вынырнул, сверкая от ярости глазами, и разразился потоком таких ругательств, что единорог восхищенно зааплодировал.
Бедняга Раэль же так и сидел с бутылкой в обнимку и шокированный происходящим.
Все-таки и вправду эти конфеты в итоге оказались повышающими настроение. Меня уже пробивало на дикий хохот, но пришлось сдержаться. Я-то знала, что впереди еще «гвоздь программы». Быстро выбралась из купальни и выбежала за дверь. Едва я ее за собой закрыла, послышался мощный «плюх», мгновение изумленной тишины и следом басовито-кокетливое:
— Мальчики, привет!
Ухихикиваясь, я поспешила покинуть апартаменты эльфийского принца. Но едва я вышла в коридор, как столкнулась с Савельхеем. Он направлялся к себе в комнату, но замер, увидев меня. Представляю, как это смотрелось со стороны: я, вся такая осчастливленная, выхожу из спальни Раэля. В голову пришло только идиотическое «Это не то, о чем ты подумал». Но озвучить я не успела. Савельхей скрылся в своей комнате и закрыл дверь.
Ну все, теперь мне точно его внимание не светило. Может, и к лучшему. Вдруг он и вправду злодей? Тяжко вздохнув, я высокопарно изрекла:
— Жизнь — боль, все — тлен… как там дальше? — продолжение я так и не вспомнила.
Уныло поплелась в свою комнату.
Среди ночи меня разбудил дикий вой какой-то сирены:
— Виу! Виу! Виу!
Не умерла я от разрыва сердца только благодаря чуду. Не умерла, зато подскочила из положения «лежа» чуть ли не до потолка и, приземляясь, немного промахнулась. Словом, свалилась я с кровати, но ни грохота, ни вырвавшегося случайно ругательства никто не услышал, потому как все звуки заглушал невыносимый визг:
— Виу! Виу! Виу!
Я торопливо поднялась с пола и завертела головой, пытаясь понять, что происходит. Встрепанная нимфа стояла прямо на кровати, в руках сжимая подушку. Наверное, в случае чего собиралась ею защищаться. А в распахнутое окно пытался протиснуться Ийрилихар! Вернее, пытался он до того, как сработало недавно установленное защитное заклинание. Теперь же несчастный демон с раскрытым ртом замер на полпути. Если бы не вопли сигнализации, поза демона могла бы показаться смешной. Верхняя половина его тела находилась уже в комнате, а зад свисал где-то за окном. Одной рукой Ийрилихар опирался о подоконник, удерживая себя в таком положении, а второй, похоже, пытался разобраться с заклинанием. По крайней мере, его ноготь… хм… коготь упирался в разъехавшееся плетение зеленой сети. И вот это вмешательство, судя по всему, повлекло за собой столь громкую реакцию. Вряд ли созданное полусонной, если не сказать «спящей» нимфой заклинание могло удержать демона такого уровня, но тот, похоже, был попросту оглушен звуковой атакой. Потому и застыл в нелепой позе с выпученными глазами.
— Кто там еще? Скажите, что у нас все равно нет табака, пусть валит отсюда! — высунулась из ванны недовольная физиономия единорога. Вернувшись после купания вместе с эльфом, Бонифаций вообще выглядел на редкость раздраженным. То ли общество принца его не впечатлило, то ли Друнгильда не стала пренебрегать единорогом в качестве потенциального жениха и взяла его в оборот, то ли так проявлялся отходняк после действия конфет.
Я недолго пребывала в растерянности. Очухавшись, рванула к окну.
— Что это за дрянь такая? — страдальчески морщась, вопросил Ийрилихар.
— Защита! От ночных гостей! — выпалила я и, отцепив руку демона от подоконника, с размаху захлопнула окно. В первый раз Ийрилихар еще удержался и даже попытался толкнуть створку обратно, пробормотав что-то невнятное — наверное, просил не быть такой жестокой. Однако я мольбам не вняла, а тем более, что их не услышала, и залупила по демону окном, пока не удалось его закрыть. Ийрилихар отправился в полет, но не тот, который с крыльями, а так, самый обычный, вертикальный — от окна до земли. Хорошо, что мы не слишком высоко живем.
Сигнализация сразу заткнулась. Все трое спокойно вздохнули.
— Ив, ты бы подправила эту штуковину, — посоветовал Бонифаций.
— Ага, — согласилась ошеломленная нимфа.
Как ни странно, звук сигнализации не выходил за пределы комнаты — это я поняла, пока стояла рядом с окном. Ну и потому, что никто к нам так и не наведался, чтобы узнать, какое чудовищное творение может столь жутко орать.
А наутро, когда Иввина умчалась на учебу, я пристала к единорогу с расспросами.
— Бонь, скажи, а что ты знаешь о туманных демонах?
— Мерзкие они, чего только не делают, чтобы сохранить свои крылья.
— Что-о?! — я потрясенно воззрилась на Бонифация. — Они могут потерять крылья?! Выпадение от нехватки витаминов?
— Ха-ха. Ну что-то вроде того. — Единорог оставался мрачным. Похоже, его больше занимало покачивание ногой из стороны в сторону сидя на кровати Иввины, чем разговор о демонах со мной.
Я чуть не взвыла от любопытства и с трудом удержалась, чтобы не броситься к Боне и вытряхнуть из него всю информацию.
— Так что у них там с крыльями?
— Ты не замечала, что у всех остальных демонов крылья кожистые, как у гигантских летучих мышей? — все же ответил Бонифаций. — Но демоны рода диа Витан однажды что-то сделали для старейшего вампира из ист Терканов. Сейчас никто уж не знает, чем они ему угодили, но угодили настолько, что вампир отблагодарил их, подарив туманные крылья. — Единорог задумчиво на меня посмотрел и, видимо, оценив умственные способности не слишком высоко, пояснил: — Туманные крылья только у высших, самых древних вампиров. А теперь и у демонов диа Витан.
— Хм… а как они могут крылья потерять? Они теперь обязаны служить ист Терканам?
И вопрос этот я задала вовсе не из праздного любопытства, а точнее, не только из-за него. Неприятно было бы узнать, что один из моих знакомых может отдать меня на растерзание вампирам только ради спасения собственных крыльев.
— Нет, диа Витан совершенно свободны. Но не зря туманными крыльями обладают именно вампиры. Считается, будто это дар Повелителя Крови, вампирского бога. Вампиры пьют кровь, ну а демонам ради туманных крыльев необходимо проводить кровавые ритуалы. Мерзость это преотвратительнейшая, скажу я тебе. И советовал бы тебе держаться подальше от Ийрилихара. У них на следующей неделе как раз один ритуал по календарю должен быть. Кровь ему потребуется. Жертвенная.
