Глава 24

Я проспал около трех часов в сидячем положении с зажатой головой и еще девяносто минут перед тем, как зажегся свет и из камбуза послышался громкий стук. Кейси Найс выглядела так, словно заснуть ей не удалось. Она побледнела, на лбу выступили капельки пота, ее слегка лихорадило. Радости ночных путешествий.

– Ты уже бывал в Лондоне? – спросила Кейси.

– Несколько раз, – ответил я.

– Что мне следует знать?

– А ты летишь туда в первый раз?

– Для работы – да.

– Это не работа. Мы ведь здесь неофициально, помнишь?

– Совершенно верно, – сказала она. – Мне предстоит действовать в чужой стране и нарушить примерно сотню законов и договоров. Им это не понравится.

– Скаранджелло так и сказала.

– Она была права.

– В таком случае самые серьезные проблемы у нас возникнут в аэропорту. Нам следует иметь в виду, что все службы переведены в состояние повышенной боевой готовности. В любом случае мы должны подготовиться к проявлению паранойи. Повсюду камеры и стекла, прозрачные только в одну сторону. Они начнут следить за нами, как только мы сойдем с трапа самолета. За нами и за всеми остальными. Потому что это лучший шанс поймать преступников. А нам не нужно, чтобы нас не впустили в страну или задержали для допроса. Так что постарайся не выглядеть встревоженной и испуганной. Не думай о сотнях законов и договоров. Думай о чем-то совсем другом.

– Например?

– Что бы ты хотела сделать в Лондоне больше всего? У тебя есть тайное желание? Пусть даже и ужасно глупое.

– Ты и в самом деле хочешь знать?

– Я хочу, чтобы ты представила, как оно исполняется. Или ты направляешься в нужное место. Ведь именно такова твоя цель. Ты собираешься взять такси и поехать прямо туда.

– Хорошо.

– После аэропорта будет намного проще. Если не считать того, что каждый дюйм в общественных местах снимается на видеокамеры. А также большинство частных мест. В Лондоне находится четверть всех видеокамер мира, связанных в единую сеть. Невозможно полностью избежать их. Мы должны помнить об этом и двигаться дальше. О нас снимается кино, и единственное, что нам остается, – побыстрее убраться восвояси после завершения нашей миссии, до того, как британцы начнут просматривать записи.

– Если мы найдем Котта и Карсона, нам не нужно будет уносить ноги. Нас пригласят в Букингемский дворец и вручат медали.

– Тут многое зависит от того, что и насколько хорошо мы с ними сделаем после того, как найдем их. Уверен, что британцы, как и мы, любят чистую работу, и если мы допустим какие-то просчеты, они моментально нас сдадут. Парламент любит задавать неприятные вопросы, здесь полно враждебно настроенных газет, так что им потребуется полторы секунды, чтобы начать раскачивать лодку. Они заявят, что хотят сделать законный арест, чтобы преступникам были зачитаны права, а потом их судили честно и открыто. Они назовут нас нелегальными иностранными наемниками. Или даже убийцами. Нам предъявят обвинения. Ко всему прочему, у меня нет ни малейшего желания идти в Букингемский дворец.

– Разве ты не хотел бы познакомиться с королевой?

– Не особенно. Она всего лишь человек. Мы все равны. Разве она хотела бы со мной познакомиться?

– Только не думай так в аэропорту. Тогда тебя наверняка арестуют. Они подумают, что ты прилетел, чтобы ее взорвать.

Утро в Хитроу – очень напряженное время дня; нам более сорока минут пришлось кружить, описывая ленивые петли над центром Лондона, и некоторые пассажиры страшно нервничали из-за того, что они так близко и так далеко от цели своего путешествия. Другие радовались возможности насладиться видом из иллюминаторов – извивающаяся река, огромный город, множество знаменитых зданий, крошечных с такой высоты, но удивительно хорошо видных, до мельчайших деталей. Затем самолет начал снижаться, выправил курс, совершил идеальную посадку и быстро покатил к зданию аэропорта.

Высадка заняла много времени. Люди вставали, потягивались, восстанавливали действие своей кровеносной системы, снимали сверху багаж, заглядывали под сиденья, чтобы отыскать потерянные вещи. В результате мы вошли в здание аэропорта вместе с шумной толпой, вытянувшейся в длинную линию по два или три человека, разделенных и связанных друг с другом, и все они двигались в одном направлении, примерно с одинаковой скоростью, где спешка смешивалась с утомлением. Я не заметил, чтобы шагавшие впереди пассажиры вели себя подозрительно. Назад я решил не оглядываться, чтобы самому не вызвать ненужных вопросов.

Проверку паспортов мы прошли быстро, но сначала нам пришлось довольно долго стоять в очереди. Первой была Кейси Найс, успевшая тщательно заполнить все бумаги. Я прочитал по губам вопрос о причинах ее визита и увидел, как она ответила: «Отпуск», а потом добавила: «Я имею в виду праздник», словно человек, владеющий двумя языками. Следующим был я, и мне вообще не стали задавать вопросов. На моем новом паспорте появилась первая печать, и я присоединился к Кейси Найс.

Мы вместе миновали зал выдачи багажа, за которым находилась таможня Ее Величества. Там у нас также не возникло проблем. Британцы сделали серьезные вложения в систему скрытого наблюдения. Мы прошли мимо бесконечной череды односторонних окон, нигде не заметив ни одного человека.

Затем мы оказались в толпе людей, пришедших встретить тех, кто прилетел с нами, и ощутили порывы холодного утреннего воздуха, дувшего из открывающихся дверей, выходящих к метро, автобусам или такси. Хитроу находился на западе, а наш отель – на востоке, что означало довольно долгую поездку на такси, которую водитель непременно запомнил бы как лучший заработок за неделю. Мы получили толстую пачку денег от Шумейкера, однако она не была бесконечной.

Мы выбрали метро, которое позволяло нам получить необходимый опыт. К тому же мне всегда казалось, что настроение города лучше всего ощущается в туннелях. Отраженная акустика усиливает чувства страха или напряжения или показывает их отсутствие.

Поездка получилась долгой – на жестких сиденьях, с двумя пересадками, поезда мчались по узким туннелям едва ли намного шире самих вагонов. Я не уловил в воздухе особого напряжения. Утро рабочего дня с обычной легкой тревогой, но ничего больше. Мы вышли на станции «Баркинг» и оказались на улице, освещенной косыми лучами утреннего солнца. Кейси Найс выглядела как беспризорный ребенок, стоящий на тротуаре возле станции метро с чемоданчиком на колесиках, усталый и слегка растрепанный. Она понимала, что до отеля нам предстоит довольно долгий путь. Я нигде не заметил такси. Слишком далеко от центра.

– Нам нужен лимузин, – сказала она.

– Не думаю, что здесь они есть, – ответил я.

Однако вскоре оказалось, что у них все-таки есть нечто, отдаленно напоминающее лимузин. Я заметил пару потертых седанов возле побеленного фронтона с надписью «Микротакси Баркинга». Мы подошли к зданию, но внутрь я вошел один. За высокой фанерной стойкой сидел мужчина. Я спросил его о машине. Он сказал, что здесь не разрешено брать машину с улицы – возможен только предварительный заказ.

– Я ничего не беру, – заявил я. – И обращаюсь к вам спокойно и мирно. Кроме того, я нахожусь не на улице, а внутри.

– Только по предварительному заказу, – повторил он. – Иначе мы потеряем лицензию.

– Я похож на правительственного инспектора? Или на полицейского?

– Вы должны сделать заказ по телефону.

Он указал на висящий на стене плакат: «Только по предварительному заказу». Там же я увидел номер телефона.

– В самом деле? – спросил я.

– Мы можем потерять лицензию, – повторил он.

Я начал обдумывать альтернативные методы, но вспомнил, что в кармане у меня есть телефон, которым меня снабдила в Париже Скаранджелло. О’Дей сказал, что там есть чип GPS, необходимый для выполнения нашей миссии. Я вытащил телефон и набрал номер с плаката. Сначала ничего не происходило – работала система международной связи. Наконец зазвонил телефон, находившийся в ярде от моего локтя. Клерк за стойкой снял трубку.

– Мне нужна машина, – сказал я.

– Конечно, сэр, – ответил клерк. – Когда за вами заехать?

– Через тридцать секунд.

– И где вас забрать?

– Прямо здесь.

– Куда вы поедете?

Я назвал отель.

– Количество пассажиров?

– Двое.

– Ваш водитель будет через минуту.

Технически это заняло вдвое больше времени, чем я просил, но я не стал устраивать из-за этого скандал – лишь закончил разговор, убрал телефон и присоединился к Кейси Найс, поджидавшей меня снаружи. Я рассказал ей о том, что произошло.

– Тебе не следовало настаивать. Теперь они нас запомнят. А в таком месте, как это, наверняка платят деньги «Мальчикам Ромфорда». И обмениваются сплетнями.

Машина была старой, грязной и не слишком просторной, но она доставила нас в нужное место – недорогой отель с парковкой, окруженный множеством самых разных заведений. Не вызывало сомнений, что прежде здесь находилась небольшая деревушка. Некоторые характерные черты ее можно было разглядеть и сейчас. Иногда попадались старые кирпичные дома, в том числе и довольно большие, зажатые между маленькими загородными домиками.

Старый особняк с процветавшими хозяевами, жившими в нем двести лет назад, находился далеко от города, в целом дне езды. Но потом сюда проложили железную дорогу, и особняк потерял поле в десять акров, следом еще одно; вскоре появились автобусы и машины, и особняк лишился фруктового сада, а затем и садового участка. Теперь остался лишь выложенный плитняком прямоугольник, где хватало места для двух автомобилей, если водители будут очень ак-куратны.

Отель предназначался для специальных целей, и его владельцы позаботились об эффективности. Они могли бы взять подъемный кран и выстроить четыре этажа из контейнеров, в которых мы жили на аэродроме Поуп, – результат получился бы таким же. Мы зарегистрировались и получили ключи. Кейси Найс хотела подняться наверх и оставить свои вещи, поэтому я также отправился в свой номер, оказавшийся весьма скромным; впрочем, в нем имелось все, что мне требовалось, – и ничего лишнего. Я вымыл руки и лицо, причесал волосы пальцами и спустился вниз, где меня уже ждала Кейси Найс.

– Ну, и каков наш план? – спросила она.

– Мы посмотрим, – ответил я.

– На что?

– На место встречи «Большой восьмерки».