В 950 году старые враги вернулись. Венгры оставили германское королевство в покое почти на два десятилетия, но теперь их налёты на юг Германии возобновились. В 955 году многочисленный отряд венгров под командованием военачальников Леле и Булксу разбил лагерь в пойме Лех, на другом берегу реки, напротив Аугсбурга. Национальная историческая хроника «Gesta Hunnorum et Hungarorum» («Деяния венгров и гуннов»), написанная тремя столетиями позже венгерским клириком Симоном Кезским, сообщает, что они «нападали на город днём и ночью», а также устраивали рейды своей лёгкой и быстрой кавалерии по окрестностям. В отчаянии жители Аугсбурга «отправили гонцов к императору с просьбой о помощи»¹

Оттон I уже принял во внимание угрозу нападения венгров. Он собрал тяжеловооружённую германскую конницу и отправился к Аугсбургу так быстро, как только мог, из своей резиденции в Ульме. По словам Симона, «там он напал на них в третий час, во время грозы, быстро победив армию, находившуюся вблизи от города».

Мадьяры и западные земли

В более поздних историях о битве при Лехе указано, что выжило только семеро венгерских воинов. Это маловероятно, но германская атака была сокрушительной, и практически все опытные воины и командиры венгров погибли. Леле и Булксу пытались бежать в лодке по Дунаю, но их перехватили, взяли в плен и доставили к Оттону. Оттон приказал повесить обоих как обычных преступников.²

Это сломило венгерское наступление. Продвижение Венгерского союза остановилось. С 955 года до конца столетия венгры ещё прочнее осели в Карпатском бассейне – на равнине, окружённой Карпатами. Хотя они и не смогли сразу побороть привычку грабить соседей, но стали уделять больше времени земледельческим трудам, чем воинским. Христианские обычаи вместе с крещением стали проникать в венгерское сообщество извне.

Битва у Леха убедила подданных Оттона, не говоря уже об историках, документировавших его правление, что Господь на его стороне. Ещё на поле боя воины прославили его как назначенного Господом предводителя христианского мира. Победа над язычниками-венграми убедила их, что Господь расположен к Оттону больше, чем к остальным, и кровавое поражение врага без сомнения доказало праведность власти Оттона и его право.³

Оттон уже был королём Германии и итальянских земель – он стал первым, кто владел обоими титулами. Четырьмя годами ранее, после жестокой битвы за власть над Северной Италией тамошние герцоги пригласили Оттона принять железную корону. Теперь он стал еще и спасителем Германии, и покорителем венгров. В 962 году папа римский Иоанн XII сдался пред лицом неизбежного и наградил его титулом, которым не пользовались около сорока лет – титулом императора римлян.

Эта почесть была отнюдь не бесплатной. В обмен папа потребовал, чтобы Оттон поклялся в следующем: «Яникогда не издам законы или правила, касающиеся вещей, находящихся в твоей юрисдикции или юрисдикции римлян без совещания с тобой, и я верну тебе все земли святого Петра, которые окажутся в моих владениях». Эти земли были чётко обозначены тут же: Рим и его окрестности, Равенна и её порт, остров Корсика и десятки других посёлков, крепостей и городов, каждый из которых был назван и записан. Папа римский не только правил этими землями, но и собирал с них налоги. Клятва завершалась словами: «Мы подтверждаем твою власть над этими землями. Они останутся в твоих владениях, под твоим контролем, и никто из наследников не заберёт у тебя указанные провинции, города, посёлки, крепости, деревни и налоги, и не уменьшит твою власть над ними». Иоанн XII не желал давать Оттону полномочия священной верховной власти, imperium, не удостоверившись, что она не будет использована против него.⁴

Оттон поклялся, но своеобразно – он отправил посла, чтобы тот поклялся от его имени, что являлось вполне законным действием, но говорило об отсутствии энтузиазма. Эта уклончивость беспокоила Иоанна XII. Он короновал императора, но у него имелись серьезные сомнения касательно растущей силы германца. Как человек предусмотрительный, он решил предпринять превентивные действия и отправил послов к венграм, вдохновляя их отвлечь Оттона от создания империи, вновь напав на германскую границу.

Слухи про закулисные махинации достигли Оттона. В 963 году, вне себя от ярости, он отправился на юг к Риму. Когда Иоанн XII узнал о приближении разгневанного императора, он упаковал вещи и бежал из города; среди багажа была и большая часть папской сокровищницы.⁵

Это вовсе не обрадовало Оттона, и, войдя в город, император объявил, что Иоанн низложен. Своей властью он назначил нового папу римского, Льва VIII.

В прошлом избрание понтификов было процессом неопределённым и шатким – высшее духовенство Рима собиралось и спорило до тех пор, пока не вырабатывали единого решения о том, кто должен быть следующим предводителем церкви, и если жители Рима не поднимали восстания, то кандидат публично объявлялся новым папой римским. Хотя предыдущие «императоры римлян» порой также участвовали в спорах, предлагая свое императорское одобрение, если несогласие могло привести к неприятностям, в целом выбор наследников святого Петра оставался внутренним делом христианской церкви.

Однако Оттон возложил эту задачу на свои королевские, а не на церковные плечи. Для него это не являлось слишком сильным отклонением от обычаев: в Германии и Западно-Франкском королевстве миряне часто избирали священников, пользуясь правом «светской инвеституры». За прошедшие столетия землевладельцы привыкли строить церкви в своих владениях, своего рода христианскую версию древнеримского «домашнего алтаря». Для принявшего христианство франка или гота, если они жили слишком далеко от крупных городов и не могли регулярно посещать крупные церкви и соборы, это было вполне взвешенное и разумное решение.

Эти церкви посещали крестьяне и вассалы-соседи, но здания принадлежали землевладельцу, и он выбирал и назначал священников, совершавших служения. Довольно часто феодалы делали священниками младших сыновей, при этом должность священника становилась наследственной и передавалась из поколения в поколение.⁶

Еще за несколько столетий до Оттона епископы и землевладельцы оспаривали контроль над этими храмами. Однако по большей части они оставались в руках семей, построивших их, а потому право назначать священника могло быть продано или отдано в дар в обмен на услугу. Церковник с деньгами мог заплатить землевладельцу, чтобы стать священником. Этот обычай церковные власти не одобряли – позже он получил название симонии, по имени новозаветного мага Симона, который, судя дошедшим до нас текстам, пытался купить божественный дар исцеления у учеников Иисуса.⁷

Короли строили не только церкви, но и монастыри, и, как и другие феодалы, назначали священников и аббатов для управления ими. Так же они поступали в тех частях страны, которые формально были неподвластны королевской семье. В конце концов, король в принципе мог считать себя владельцем всей своей страны, а не только королевского домена.

Оттон также строил монастыри, назначал аббатов и выбирал священников. Единственная разница состояла в том, что делал это он в основном в Германии, где являлся королём – но даже там он спорил с Иоанном XII по поводу того, кто имеет право назначать епископов в нескольких германских городах. Хотя Оттон и был королём Италии, Рим входил в Папскую область и не попадал под его юрисдикцию, а значит, он не имел права назначать папу римского.⁸

Оттон справился с проблемой, приказав новоизбранному папе, Льву VIII, издать новое постановление:

Папа, избранный императором, замкнул круг власти – он дал императору право и в будущем выбирать папу римского.⁹

Таким образом, Оттон присвоил единственное, неотъемлемое право императора выбирать предводителя христианской церкви. Сделав это, он стал больше, чем императором римлян – его власть распространилась за границы человеческого мира. Он более не довольствовался тем, что заслонял церковь щитами своих воинов от всякого зла; он открыл дверь храма, вошёл и занял своё место перед алтарём. Он стал первым священным императором.

Совмещение священных и мирских обязанностей было пока еще незакрепившимся новшеством. Оттон оставался в городе три месяца, но как только он ушёл, Иоанн XII вернулся и при поддержке большей части Рима объявил, что Лев не является папой римским, а его указы не имеют силы. Оттон, не успевший уйти далеко, вновь направил стопы в Рим, и вновь Иоанн бежал из города и больше не возвращался. В деревне, где он остановился, с ним случился приступ (ходили слухи, что он в это время был в постели с замужней женщиной), и он скончался, не дожив до тридцати лет. С помощью германской армии Лев вновь стал папой римским, а когда он умер, Оттон вновь воспользовался своей властью и назначил следующего папу – Иоанна XIII.¹⁰

Круговорот власти продолжался: Иоанн XIII, назначенный Оттоном, согласился короновать сына и наследника Оттона как соправителя Оттона II, обеспечив плавный переход титула. Право на высшую власть никогда ранее не было наследным. Однако Оттон начал устанавливать династическую власть не только над Германией, но и над менее гибкой Священной Римской империей. Обоими королевствами теперь правила саксонская династия, германская по происхождению и претендующая на имперскую власть.

Эти претензии были проверены на прочность за следующие десятилетия. Когда Оттон I умер в 973 году, все титулы перешли к его восемнадцатилетнему сыну. Оттон II стал королём Германии без избрания и императором римлян без коронации.¹¹

Не всем германским феодалам понравилось, что их древнее право избирать короля тает на глазах. Оттон II сразу столкнулся с многочисленными восстаниями, особенно в южных герцогствах Германии. Больше всего неприятностей доставлял его собственный двоюродный брат Генрих, герцог Баварии, бывший на четыре года старше его. Агрессивность Генриха принесла ему прозвище «Генрих Строптивый», и он считал себя достойным должности короля, которую занимал Оттон.

Первые семь лет своего правления Оттон II провёл, подавляя мятежи. К 980 году он силой подтвердил своё право быть королём, изгнал Генриха, захватил Баварию и часть ее присоединил к королевскому домену. После этого он решил таким же образом укрепить свою претензию на престол императора римлян. Он запланировал военную кампанию в Италии, чтобы уничтожить последние оставшиеся оплоты византийцев и сделать Оттонидов единоличными правителями всей Италии. Он провозгласил, что собирается сражаться за Италию под знаменем римского императора. Не удовлетворяясь титулом «императора римлян», как его предшественники, чьи подданные являлись наследниками римской цивилизации, он желал стать «римским императором» – будучи христианином, овладеть всей полнотой власти, всей прежней землей имперского Рима.

По словам историка того времени Титмара Мерзебургского, Оттон II «славился своею силой и посему был неугомонным». Энергичность и честолюбие привели его к серьёзным неприятностям. Запланированное завоевание окончилось сокрушительным поражением. Оттон II сражался в Италии в течение трёх лет, постоянно проигрывая в сражениях с византийскими гарнизонами, оставшимися на полуострове. Южная Италия ускользнула, когда герцогства начали разрывать союзы с Северной Италией. В 983 году, всё ещё считая себя римским императором, всё ещё воюя, Оттон заболел. Он умер в Риме, не дожив до тридцати лет.¹²

Он успел провозгласить соправителем своего трёхлетнего сына Оттона III. Однако он сам едва удерживал титулы, которые ему передал отец, и у младенца Оттона не было возможности настаивать на своих наследственных правах. Папа отказался признать его римским императором, а мятежный герцог Генрих Строптивый, который прятался на северном побережье Германии, задумал отобрать трон у ребенка.

Он настаивал на том, что, являясь ближайшим родственником юного короля по мужской линии, имеет право взять на себя заботу и опеку над Оттоном III. В этом не было ничего противозаконного. Мать Оттона находилась в Италии, где умер её муж, поэтому временный опекун мальчика, не подозревавший подвоха епископ Кёльнский, передал ребёнка Генриху.¹³ Генрих же сразу отвёз ребёнка на юг в Саксонию, где собрались его сторонники. Пока ребёнок был в безопасном заключении, друзья Генриха стали звать его королём. В дни Пасхи они пели ему laudes – хвалебные песни, которыми обычно величали монархов.¹⁴

Другие князья Германии, которых это не впечатлило, настаивали на том, что без официального согласия Оттона Генрих не может назвать себя королём. А получить такое согласие было затруднительно, поскольку Оттон ещё не научился говорить как следует. Генрих утверждал, что в качестве опекуна имеет право говорить за Оттона и может от его имени разрешить себе стать королём, но остальная знать отвергла эти измышления.

Вскоре Генрих понял, что если он хочет стать королём, то должен бороться за власть, но в то же время сомневался, что у него хватит силы противостоять не только остальным князьям Германии, но еще и западно-франкскому королю Лотарю IV, стороннику Оттона. Он согласился на компромисс: ему вернут герцогство в Баварии, которое отобрал Оттон II, а он отдаст Оттона матери, которая станет его регентом.¹⁵ После этого Оттон III вновь стал королём Германии. Наследственная передача власти была произведена пусть не вполне чисто, но довольно удачно.

А вот на еще более дальнем западе принцип наследственной власти, передаваемой от одного поколения к другому, внезапно дал сбой. Лотарь IV, правитель Западно-Франкского королевства, готовясь сражаться на стороне Оттона, умер в 986 году. Он оставил корону своему сыну Людовику Ленивому. Это прозвище тоже указывает на личностные проблемы, иные чем у Генриха Баварского. Людовик Ленивый просидел на троне всего один год, после чего умер – вероятнее всего, отравленный собственной матерью, доведенной до отчаяния.

Западно-франкские герцоги, как и германские, требовали возобновления их привычной роли в избрании правителя. Уже несколько поколении королевской семьи не радовали никого усердным исполнением обязанностей, и герцоги отвергли идею поиска дальнего кровного родственника. Вместо этого они короновали Гуго Капета, сына графа Парижского, то есть человека из своего круга. Династии Каролингов на западе подошёл конец, франкский престол больше никогда не занимал родственник Карла Великого.

Первому представителю новой династии Капетингов досталось старое франкское королевство, которое потеряло свои восточные области отошедшие к Германии, а также юго-восточные и северо-западные герцогства – Бургундию и Нормандию, которые обрели независимость. Земли, оставшиеся у короны, отличало разнообразие денежных систем, языков и франкской знати, настроенной весьма независимо. Гуго Капет должен был править осмотрительно: поскольку его избрали, подразумевая, что он не станет действовать как деспот. Он сделал Париж своей резиденцией и местом пребывания правительства, и начал понемногу превращать эту пеструю картину во что-то более вразумительное.

Однако его авторитет был еще очень непрочен, и ему не удалось принести мир в свою страну. Распри между французскими герцогами, недовольство крестьян, доходящие до вооружённых столкновений споры из-за вассалитета, разноязычие и нечестная торговля, – от границы до границы Франция представляла собой море хаоса. Ужасные условия вынуждали богатых людей нанимать дружины для охраны своих владений. Бедные были лишены подобной роскоши, вместо этого им приходилось наниматься на службу к более богатым соседям в обмен на защиту. Это стало основой феодального строя – обмен службы на защиту и пропитание.¹⁶

В 989 году христианские священники собрались в бенедиктинском аббатстве в Шарру, в центре франкской земли, и взяли проблему в свои руки. Для выживания Франции кто-то должен был погасить огни междоусобиц, последовавшие за распадом королевской власти. У священников не было армии, денег и политической силы – но в их власти было объявить врата рая закрытыми.

Они использовали это своё право, объявив, что все мирные жители – зависимые крестьяне, свободные земледельцы, клирики, женщины, дети – не должны страдать от бедствий войны. Любой воин, на чьей бы стороне он ни сражался, служил ли он в дружине феодала или в войске короля, будь он франком или чужестранцем, – любой воин, ограбивший церковь, отлучался от неё. Отлучались от церкви и те, кто отбирал скот у бедных. Любой, кто напал на священника, если священник был безоружен, также отлучался. В декларациях Шарру учитывалось наличие воинствующих клириков, чтобы не допустить их произвола.¹⁷

Собор в Шарру – первый шаг к созданию понятия «божьего мира» (или «божьего перемирия»), первая организованная попытка христианской церкви официально установить различия между людьми, принимающими и не принимающими участие в войне. Очередной шаг вперёд случился в 994 году, когда папа римский объявил, что аббатство Клюни в восточной земле франков станет приютом для всех беженцев. Аббатство было основано частным лицом в 930 году, и его основатель, Гильом Благочестивый из Аквитании, вписал в его хартию существенную степень независимости. Аббатство Клюни, в отличие от других подобных монастырей, подчинялось непосредственно папе. Ни один мирской владыка, даже основатель и его семья, не имели права вмешиваться в его дела. Теоретически аббатство Клюни не несло ответственности ни перед кем из правителей и не подчинялось местным епископам. Поэтому оно предлагало безопасный приют любому, кто добирался до его стен, невзирая на то, кому и насколько насолил беглец. Само аббатство было защищено от нападения, ограбления и сожжения угрозой отлучения от церкви.¹⁸

Движение «божьего мира» было больше, чем попыткой определить этические принципы войны. Это был отчаянный ответ миру, в котором возможность спасения и миссия христианской церкви все теснее привязывались к территориальным притязаниям королей. Превращение аббатства Клюни в приют дало папе римскому – который, как считалось, унаследовал полномочия святого Петра открывать и закрывать врата рая – высшее право обеспечивать безопасность во время войны.

Однако это было несовершенное решение.

Насколько оно было несовершенным, стало ясно в 996 году, когда Оттон III Германский достиг шестнадцатилетия. Итальянские сеньоры согласились признать его королём той северной области, где некогда обитали лангобарды. Теперь она именовалась просто Итальянским королевством и занимала не весь полуостров, а лишь часть его, довесок к германскому королевству

Получив власть над Италией, Оттон сразу назначил своего двадцатичетырёхлетнего двоюродного брата на должность папы римского, сделав его папой Григорием V – первым папой германского происхождения. Новый папа отплатил Оттону, даровав ему титул «священного римского императора», короновав его, как защитника церкви и правителя старых римских земель.

Отношения между папой римским и императором, при всей их символичности, способствовали укреплению позиций обоих. Они как бы вернулись ко дням деда Оттона, когда круговорот власти был только создан. Однако возврат нанес серьёзный удар идеалистической идее «божьего мира». Церковь могла предлагать мир и приют во время войны лишь до тех пор, пока она не принадлежала какому-либо государству. Приют можно было найти лишь в месте, управляемом такими людьми, которые не могли ни получить, ни потерять ничего от общения с королём.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 71