Полуостров к востоку от Китая был теперь разделен на три части; две из них были в руках бывших мятежников, которым удалось превратиться в монархов. Юго-западные земли находились под управлением короля бандитов Кён Хвона, назвавшего своё государство Поздним Пэкче, а государством на севере управлял морской офицер Ван Гон.

Ван Гон, вознесенный на трон Позднего Когурё придворными, которых утомила тирания его предшественника, знал, что его право на корону сомнительно. Он сделал всё, чтобы стереть следы мятежного прошлого – дал королевству название Корё, переместил столицу в Кэсон и объявил себя основателем новой династии. Своему народу он заявил: «Благодаря вашей сердечной поддержке я стал королём. Объединившись в уважении к законам, мы сможем оживить страну. Учась на ошибках прошлого, мы должны искать решения для злободневных проблем и признавать взаимозависимость правителя и подданных, понимая, что мы связаны столь же неразрывно, как рыба с водой. Пусть страна воссоединится и насладится миром»¹

Но пока все это относилось лишь к области благих пожеланий, мир ещё даже не маячил на горизонте. Кён Хвон из Позднего Пэкче до сих пор не выступал против соседних правителей, чтобы дать стране разделиться. Теперь же, укрепив свою власть, он готовился уничтожить конкурентов.

Тем не менее, Кён Хвон не вторгся в Корё сразу. Вначале он обратил свой взор на потрепанное королевство Силла к юго-востоку. Страдавший алкоголизмом король Силлы Хёгон скончался, оставшись бездетным, а его недолговечные наследники оказались не в состоянии организовать прочную оборону. Владельцы замков не проявили верности трону, они заключали договоры с Кён Хвоном из Позднего Пэкче или Ван Гоном из Корё (в зависимости от того, чья армия была ближе), как будто являлись независимыми правителями.²

Ван Гон не сразу обернул распад Силлы в свою пользу. Его обращение к народу не было полностью лживым – он осознал истину, которую Кён Хвон не понял: Силла, уставшая от войн, скорее готова была отдаться другу, чем врагу.

Кён Хвон, радуясь, что Ван Гон устранился от борьбы, начал с боями продвигаться на территорию Силлы. К 927 году его армии дошли до столицы Кёнджу. Король Силлы Кёнэ не смог удержать ворота. Воины Пэкче ворвались в город, грабя и сжигая дома, убивая защитников и мирных жителей, и вошли во дворец. Король был убит в собственном пиршественном зале.

Это дало Ван Гону шанс изобразить из себя спасителя. По словам государственного деятеля Чо Сён-но,

По сути, Ван Гон незаметно побеждал. Когда Кён Хвон проделал всю тяжёлую работу по разрушению городских стен, Ван Гон отправил своих воинов, которые изгнали армию Позднего Пэкче, и возвёл на престол двоюродного брата короля, Кён Суна. Ван Гон отдал одну из своих дочерей в жёны Кён Суну, ввел в состав гарнизона столицы войска Корё и объявил, что спас Силлу.⁴

Конечно, Кён Сун был королём-марионеткой. Благодаря своей стратегии Ван Гон не только взял под контроль правительство Силлы и обеспечил лояльность здешних властителей замков; она принесла ему главный приз – власть над всем полуостровом. Кён Хвон предпринимал попытки отвоевать землю Силлы, но в течение следующих девяти лет Ван Гон стойко отражал его нападения. В 932 году, после решающей битвы между Корё и Поздним Пэкче, большая часть войска Кён Хвона просто сдалась победителю. Сам же Кён Хвон продолжал отчаянно сражаться, хотя при нем оставалась лишь горстка воинов, всё ещё верных ему. Наконец, в 935 году собственные сыновья подняли мятеж и заточили его в темницу, взяв защиту оставшейся территории Позднего Пэкче в свои руки.

Вновь Ван Гон проявил свои способности к тонкой игре. Первым делом он потребовал, чтобы его зять, король Силлы Кён Сун, отрёкся от трона. Молодой человек поспешно повиновался, и Ван Гон включил оставшиеся земли Силлы в своё королевство. Теперь он стал единственным оставшимся на полуострове королём.

Спустя несколько месяцев Кён Хвон бежал из тюрьмы в Позднем Пэкче. Вероятно, ему помогли агенты Ван Гона, так как спустя несколько недель он оказался процветающим рабовладельцем в Корё, живущим в мире с бывшим врагом. Рабы были подарком от Ван Гона – взяткой, предназначенной для превращения бывшего врага в друга. Как указано в «Самгук Саги», «Тхэджо уважил Кён Хвона и отдал ему Южный дворец в качестве официальной резиденции. Его положение было выше, чем у других чиновников: золото, шёлк, ширмы, кровати и постельные принадлежности, по сорок рабов и рабынь и десять лошадей из дворцовой конюшни».⁵

Взятка помогла, так как Кён Хвон был невероятно зол на своих сыновей – и уже болен раком, от которого впоследствии и скончался. Вскоре после поселения в Корё он попросил у Ван Гона армию. Он сказал королю: «Я надеюсь, что ты отправишь свои божественные войска, чтобы уничтожить вероломных повстанцев. Тогда я смогу умереть без сожалений».

Ничто не могло бы сильнее обрадовать Ван Гона. Он отправил для помощи Кён Хвону в Позднем Пэкче своего старшего сына, наследного принца Му, с наиболее доверенным военачальником и десятью тысячами воинов, а сам последовал за ними во главе другого многочисленного отряда. Армия сыновей-мятежников была сокрушена, трое старших сыновей сдались, и Ван Гон приговорил их к смерти. Он с церемониями отдал королевство обратно бывшему врагу. Через несколько дней Кён Хвон скончался от болезни, и власть над Поздним Пэкче перешла в руки Ван Гона. Теперь все три королевства были объединены под одной короной.⁶

Сун, Ляо и Корё

Ван Гон обратился к народу с речью, призванной определить будущее сплочённого королевства.

Именно под властью Ван Гона сформировалась Корея. Силла была только предвестницей объединения. После прихода к власти Ван Гона полуостров оставался единым в течение следующей тысячи лет.⁷

На материке кочевники с севера, кидани, всё ещё соблюдали китайские традиции. Теперь кидани вели более оседлый образ жизни под управлением полководца Абао-цзи, ставшего их великим ханом в 907 году. Избавленные от влияния государства Тан, кидани, как и народ Корё, могли теперь развиваться по своему разумению.

Однако королевство Ван Гона, Корё, опиралось на многовековые традиции, а у киданей было только недавнее кочевническое прошлое. Абао-цзи, отказавшись от переменчивой жизни кочевников, ухватился за традиции исчезнувшей династии Тан. К 918 году он взял себе китайское королевское имя «Небесный император Тай-цзу», основал новую столицу в стиле Тан в городе Шанцзин и назначил своего старшего сына наследником. Наследование по крови не было в традициях киданей, кочевники всегда выбирали предводителя по его боевым навыкам. Однако оседлое государство с постоянной столицей нуждалось в четкой линии правителей.⁸

Перед своей смертью в 926 году новый небесный император начал с боем продвигаться к Бохаю, государству на территории Манчжурии, к северу от Корё. Войска киданей вторглись на землю Бохая, вынуждая тамошних жителей искать спасения в Корё. Когда столица Бохая пала, Тай-цзу умер, оставив своему народу новую, расширенную территорию, неопытного наследника и набор непривычных монархических традиций. Распад империи был предотвращен благодаря усилиям его жены, личности незаурядной и вызывающей уважение.

В хрониках X века её зовут Ин-тянь или Шулюй, что значит попросту «из рода шули». Она была не менее способным руководителем, чем её супруг. Покойный император назначил наследником старшего сына Пэя, однако Шулюй предпочла второго сына, Дэ-гуана. Она собрала предводителей племён, посадила обоих юношей на коней и сказала, что Дэ-гуан заслуживает того, чтобы стать императором. После этого она добавила: «Я люблю обоих моих сыновей одинаково и не могу решить в чью-либо пользу. Схватите узду того, кого считаете более достойным!».⁹

Поняв намёк, предводители племён выбрали Дэ-гуана, который с того момента правил вместе с матерью как император Тай-цзун. Шулюй успешно совместила традицию наследования, внедрённую её мужем, с обычаями киданей выбирать достойных. Бывший наследник Пэй получил в качестве компенсации Бохай и, переименовав страну в Дун-дань, правил им как независимым государством.

Тем временем Шулюй разработала действенный способ, благодаря которому её желания непременно становились законом. Когда какой-либо из вождей киданей не соглашался с нею, она предлагала ему съездить к гробнице её мужа, чтобы спросить у императора совета, после чего стражники, охраняющие место упокоения императора, разбирались с посетителем. Вместе со своим премьер-министром Хань Ян-гуем она продолжала миссию небесного императора по превращению орды киданей в китайскую державу.¹⁰

В 930 году смещённый старший сын Пэй поссорился со своим братом, небесным императором Тай-цзуном. Тай-цзун отправил собственного сына для управления Дун-данем, а Пэй бежал в Китай. К 936 году Тай-цзун просто аннексировал Дун-дань и дал своей империи новое имя, которое должно было хорошо ужиться с новыми традициями. Так старое царство киданей стало царством Ляо. Северо-восток оказался под контролем двух сильных и сплочённых держав – Корё на полуострове и Ляо на севере.

Тем временем на юге от Ляо возникало и рушилось поразительное множество разнообразных государств. Вплоть до 960 года, когда Ляо достигло стабильности под рукой Ляо Му-цзуна, сына Тай-цзуна, а Корё процветало под властью сына Ван Гона, Кван Чжона, ни одна из династий, претендующих на власть в Китае, не сумела глубоко укорениться на бывших землях Тан.

Выглядело это так: новая династия появилась в государстве Поздняя Чжоу, занимавшем земли вокруг города Чанъань и нижней излучины Хуанхэ с 951 по 960 года. Солк в девять лет был средним периодом существования для правящей династии в эпоху Пяти династий и Десяти царств. Правитель Поздней Чжоу сверг династию Поздней Хань, которая правила в той же области целых три года, а сама династия Поздней Хань наследовала Поздней Цзинь, правившей одиннадцать лет, Поздней Тан (тринадцать лет) и поздней Лян (шестнадцать лет). Все они занимали приблизительно одну и ту же территорию.

В 960 году династия Поздней Чжоу повторила судьбу своих предшественников. Её император (второй за девять лет) скончался, оставив младенца-наследника и молодую императрицу в качестве регента. Офицерам армии Позднего Чжоу не нравилась императрица, не имевшая военного опыта. Опасаясь, что армия потеряет своё важное место в обществе Поздней Чжоу, они организовали переворот и провозгласили новым императором популярного военачальника, основателя ещё одной новой династии – императора Тай-цзу из династии Сун.

У династии Тай-цзу не было оснований оказаться успешнее своих предшественников, но её основатель, по-видимому, исключительно остро чувствовал, что должно быть сделано для восстановления былого Китая. Один из историков Тай-цзу написал так об этом: «С момента получения власти его разум был поглощён одной великой мыслью о восстановлении целостности империи»¹⁷

Тай-цзу, как и многие правители до него, силой захватил власть. Однако, как и великим правителям прошлого, ему удалось соткать вокруг себя такой покров, который одарил его сиянием божественной милости. Один из его историков писал: «Сразу после того, как он родился, небо затянули красные тучи, сгустившись вокруг его дома, и в доме три дня витал самый приятный аромат. Люди говорили друг другу, что всё это предвещает ребёнку славное будущее»¹² Сочиненные постфактум пророчества всегда хорошо служили китайским императорам, способным подкрепить эти пророчество победами на поле боя – а Сун Тай-цзу был умелым бойцом.

Он также учился на ошибках прошлого. Армия сделала его императором – и могла так же легко лишить трона. Поэтому, утвердившись на престоле, он сразу созвал всех своих офицеров на пир и сделал им предложение: если они оставят военные посты и уйдут в отставку, он выплатит им приличную компенсацию, даст им «лучшие земли и отличные жилища, где они смогут жить в мире и удовольствии».¹³

Это неожиданное предложение, по-видимому, разорвало замкнутый круг военных заговоров, возносивших и свергавших династии одну за другой. Сун Тай-цзу перестроил свою армию сверху донизу и направил ее энергию на завоевание ряда соседних стран. На юге от него находились шесть государств, на севере – одно (Северная Хань), но за ним лежало необъятное государство Ляо. Потому первым делом Сун Тай-цзу решил отправиться на юг, где не было опасных соперников.

Присоединение юга оказалось задачей на всю жизнь. За шестнадцать лет правления Сун Тай-цзу завоевал три из шести южных государств. Примерно на середине своего пути он предпринял попытку напасть на Северную Хань, но был вынужден отступить, а после и вовсе отказался от претензий на территорию северного соседа.

Сражённый болезнью во время одного из походов, Сун Тай-цзу скончался в 976 году. Его младший брат Сун Тай-цзун занял трон. За два года он закончил завоевание юга и был готов к покорению Северной Хань, единственного государства, оставшегося независимым. В 979 году он лично повёл армию на столицу Северной Хань, город Тайюань. Последовала долгая и жестокая осада. Под конец Сун Тай-цзун проявил то же острое политическое чутьё, что и его брат. Он предложил главе Северной Хань подслащенную пилюлю: если тот отдаст ему своё государство, Тай-цзун обещал обеспечить его безопасность, наделить поместьями и средствами для беспечальной жизни.¹⁴

Наконец Северная Хань оказалась в руках Сун. Это означало, что власть династии Сун распространилась по всем материковым землям Китая. Дробная мозаика востока сложилась в прочную картину; Сун, Ляо и Корё вновь управляли некогда разобщенными землями.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 68