Книга: История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов
Назад: Глава пятьдесят пятая Третья династия
Дальше: Глава пятьдесят седьмая Цари-долгожители
Глава пятьдесят шестая
Викинги
Между 813 и 862 годами империя Карла Великого распадается на четыре части, драккары викингов плывут по реке Сене, а русичи впервые появляются в Константинополе
К 813 году имперский характер власть Карла Великого, пусть и неохотно, признали и Византия, и Багдад. Он заявил свои права на такие отдалённые северные земли, как Скандинавия, где он воевал с небольшими племенными княжествами свевов (шведов), данов (датчан), а также племенами Хордаланна и Ругаланна (в современной Норвегии). На юге он расширил свои владения до Испанской марки – гористой местности между Кордовским эмиратом и франкской границей (сам термин «марка» происходит от франкского слова, обозначающего границу). Он контролировал северную часть Италии, старое королевство лангобардов, а также защищал папские области в центре полуострова. Кроме того, он был сюзереном герцогов, управлявших итальянскими территориями Сполето и Беневенто.1
Ближе к семидесяти годам Карл, по традиции франков, собрался разделить свои владения между тремя сыновьями. Завещание, которое он написал в 806 году, разделило королевство на три части, дав каждой независимость. Наследники Карла должны были действовать сообща только в защиту церкви. Карл был императором римлян – но не считал, что владеет прежней Римской империей, которую должен оставить одному наследнику. По его мнению, это звание обязывало его лишь защищать папу Римского и содействовать созданию царства Божия на земле.2
Этим планам по разделению земли было не суждено сбыться. К 813 году только один из его сыновей остался в живых. Третий сын Пипин, которому была отведена Италия, скончался в 810 году, на следующий год сердечный приступ забрал жизнь Карла Младшего. Единственным наследником остался самый младший – Людовик Благочестивый, которому было тридцать пять лет, правивший подчинённой Карлу Великому территорией Аквитании.
Карл Великий созвал придворных и в их присутствии короновал Людовика как короля объединённой страны и своего соправителя. Старая германская традиция избрания короля означала, что хотя Карл и не намеревался давать знати право голоса, аристократы были обязаны участвовать в ритуале.
На следующий год Карл Великий скончался. Его летописец Нитгард написал: «Больше всего я верю, что им будут восхищаться за ту умеренную строгость, которую он проявил, покоряя свирепые, железные сердца франков и варваров. Даже римская мощь не могла укротить эти народы – но в империи Карла они не смели вредить общему благосостоянию». Как император, Карл сделал то, что не удавалось вождям и правителям прошлого – он дал цивилизацию тем, кому её не хватало.3
Страж цивилизации, защитник епископа Рима – это были хорошие задачи для императора римлян, но вскоре после восшествия на престол Людовик понял, что само понятие императорской власти уже меняется.
Людовик, получивший прозвище «Благочестивый» благодаря своей привязанности к порядку и морали, рассчитывал получить под свою власть лишь часть франкской земли, а не всю огромную империю. Теперь, оказавшись вторым императором римлян, он неожиданно унаследовал не только церемониальный титул, но и огромное неразделённое королевство. Людовик сразу начал подстраиваться под эти обстоятельства. Карл всю свою жизнь именовался громоздкой формулировкой: «Карл, пресветлый Август, правитель Римской империи, а также король франков и лангобардов». Эта формулировка четко разделяла все подвластные ему области. А вот Людовик спустя год после получения короны начал звать себя просто «Император и Август». По его мнению, разные королевства под его контролем уже сливались в единое целое.4
Как и его отец, Людовик короновал своих сыновей. Его старший сын Хлотарь был назначен королём Италии и соправителем, второго сына Людовик короновал королем Баварии – небольшой германской области на востоке, населеной конгломератом из нескольких племён. Младший, Пипин, стал королём Аквитании. Однако они правили скорее как губернаторы под присмотром отца. Людовик собрал все франкские владения под свою руку, используя титул императора, чтобы укрепить связь между землями империи.
Сыновья, которые, как и отец, выросли, наблюдая за тем, как их дед обращался с разными частями империи как с отдельными государствами, не слишком охотно подчинялись такому пристальному контролю. Людовик Благочестивый мог сколько угодно считать сыновей своими подданными, а свою империю – единым целым, но сами короли воспринимали свои домены как единоличную собственность. В 829 году эти две разные точки зрения повергли империю в пучину гражданской войны.
Непосредственной причиной войны стала явная симпатия Людовика к своему самому младшему сыну. После смерти первой жены Людовик женился во второй раз, и новая супруга в 823 году родила ему сына по имени Карл. Карл пришёлся Людовику по душе. В 829 году император решил, что у шестилетнего мальчика тоже должно быть своё королевство. Он выбрал Алеманнию – старую территорию германского племени алеманнов, находившуюся теперь под контролем франков.
К несчастью, Алеманния являлась частью территории Хлотаря, поэтому, когда Людовик отдал её Карлу, он уменьшил владения Хлотаря. Это казалось ему законным – империя принадлежала ему, и он мог поступать с ней по своему усмотрению. Однако такое положение вещей привело в ярость Хлотаря, так как у него забрали часть его королевства.
Он намекнул двум младшим братьям, что их королевства могут стать следующими пострадавшими в пользу юного сводного брата. К 820 году он убедил Пипина Аквитанского и Людовика Баварского (более известного как Людовик Германец из-за германского населения его страны) объявить отцу войну.
Яростные схватки между тремя королями и их отцом продолжались в течение трёх лет. Наконец, в 833 году братья одержали победу. Они захватили Людовика Благочестивого в плен и поместили его вместе с маленьким Карлом под стражу. Хлотарь занял престол, став императором. «Он содержал отца и юного Карла под присмотром, – рассказывает Нитгард, – и приказал монахам составить им компанию, чтобы Карл привыкал к монастырской жизни и в конце концов сам её выбрал».5
Карл явно не воспринял намёка. Примерно в то же время низложенный Людовик отправил сообщение двум другим сыновьям, Пипину и Людовику Германцу, обещая расширить их владения, если они помогут свергнуть Хлотаря и вернуть трон отцу.
Оба сына согласились. По словам Нитгарда, «обещание новых земель было слишком большим соблазном, чтобы они отказались». Людовик внезапно появился на одном из народных собраний, и Хлотарь оказался один против всех своих братьев и отца. Он был вынужден вернуться в Италию и поклясться, что будет довольствоваться своим уделом до конца жизни.6
Отношения между отцом и сыновьями оставались напряжёнными. В 838 году Пипин Аквитанский неожиданно умер; Людовик Благочестивый объявил, что Аквитания переходит к его единокровному брату Карлу, который всего около года правил Алеманнией. Однако жители Аквитании подняли восстание и короновали избранного ими короля, сына Пипина по имени Пипин II. Людовик Благочестивый потерял контроль над Аквитанией, клочок его империи оторвался.
К этому времени люди прозвали юного Карла «Безземельным» (а также «Карлом Лысым»). Людовик Благочестивый решил отдать своему младшему сыну главную часть собственных владений – Нейстрию. Когда он скончался в 840 году, Карл стал королём франков.
Хлотарь оставался соправителем и королём Италии, Людовик Германец восседал на троне Баварии, Аквитания принадлежала их племяннику Пипину II. Карл удерживал трон своего отца, но старшие братья не желали признавать его контроль. Война началась снова и продолжалась ещё три года, подпитываемая негодованием Хлотаря из-за потери земли. «Исполнившись надменности из-за своего императорского титула, – сообщают «Анналы св. Бертена», – он начал войну с братьями, Людовиком и Карлом, напав сначала на одного, потом на второго, оба раза безуспешно».7
В 841 году сражение между братьями и их армиями при Фонтенуа унесло жизни сорока тысячам франков и поразило весь франкский мир. Очевидец так описал свои переживания в стихах, которые мы приводим в прозаическом переводе:
«Я, Энгельберт, сражался плечом к плечу с другими и видел, как произошло это преступление. На сторонах Карла и Людовика поля были белы от саванов покойников так же, как становятся белыми поля от перелетных птиц осенью. Эта битва недостойна прославления, недостойна того, чтобы о ней складывали песни. Пусть этот проклятый день вычеркнут из календаря!»8
Пока гражданская война косила франков и уничтожала урожаи, пираты из Скандинавии и Аль-Андалуса проникли в воды реки Сены, сожгли Руан, разрушили торговые поселения и бесчинствовали, нападая на прибрежные посёлки и сея ужас в сельской местности. В конце концов братья решили заключить мир, пока страна не обезлюдела окончательно. Историк Регино Прюмский написал, что короли франков, «покорители мира», потеряли так много бойцов, что у них возникли проблемы с защитой границ.9
Они встретились в 843 году и договорились разделить империю (включая Аквитанию, вновь попавшую под контроль старшего из королей) по тем линиям, которые наметил ещё Карл Великий в своём завещании сорока годами ранее. Этот раздел был зафиксировали в документе, известном как Верденский договор, подписанный тремя королями. Карл Безземельный получил Нейстрию и остальные территории старого королевства франков, Людовику Германцу досталась Бавария и восточные земли, приблизительно старая территория Австразии, а Хлотарь добавил к своим владениям в Италии территории между Рейном и Роной. Бургундия, где некогда правил третий майордом, была разделена на две части. Самую крупную, юго-восточную, часть присвоил Хлотарь, а Карлу достались небольшие территории на севере.
Договор навсегда превратил земли франков в отдельные королевства. Вновь империя стала скорее идеей, чем действительностью. Хлотарь, считавшийся императором римлян, на деле обладал не большей властью, чем остальные два правителя. Отделённые от западного королевства франков, восточные земли Людовика Германца вступили на путь развития, отличавшийся от государства Карла на западе. Две части франкской земли, восточная и западная, никогда уже не объединятся.
Вскоре Карл Безземельный оказался перед лицом угрозы, которая была опаснее, чем его жаждущие земельных наделов братья. То были захватчики из северных земель, решившие, что широкая река Луара – идеальный путь в его королевство.
Захватчиками были викинги – молодые искатели приключений из скандинавских земель, покинувшие родные холодные края, где их отцам едва удавалось прокормить свои семьи. Они странствовали по морю веками, но странная перемена погоды неожиданно позволила им добраться до земель, прежде недоступных.
Эта перемена погоды была вызвана феноменом, известным как «средневековое потепление» или средневековая климатическая аномалия. Начиная с 800 года температура в Европе стала расти – всего на несколько градусов, но этого было достаточно, чтобы растопить льды на северных морских путях, ранее непроходимых. Плавание в холодном Северном море всегда было опасным делом, возможным только в определённые месяцы, однако к середине IX века неутомимые юноши, искавшие богатства и приключений, уже могли отправляться в плавание в любое время года.
Именно викинги несли ответственность за уничтожение Руана и нападения на города по берегам Сены во время гражданской войны, и они уже совершили несколько набегов на королевства к юго-западу от владений Карла. Несколькими годами ранее банда викингов нацелилась на Памплону – небольшое независимое государство, образовавшееся вокруг крепости, столь неосторожно разграбленной Карлом Великим шестьюдесятью годами ранее. Памплона была христианской, но не зависела ни от Кордовского эмирата, ни от франков. Викинги похитили сына Иньиго I, короля Памплоны, и потребовали основательный выкуп за его освобождение.
В 844 году, через год после заключения Верденского договора, викинги напали также на эмира Кордовы, Абд ар-Рахмана II. Ему удалось отбиться (викинги пока были более склонны к набегам, а не к ведению долгой войны) – но эмир понял, что дальнейшие нападения может и не отбить. Поэтому он начал строить собственный флот.
На следующий год викинги всерьёз взялись за королевство Карла Безземельного. Франки противодействовали захватчикам слабее, чем Иньиго или эмир – всего за несколько недель корабли викингов прошли почти до Парижа, а попутно их команды грабили окружающие земли. Корабли подошли к городу в день Пасхи. Карлу удалось откупиться от их предводителя Рагнара Лодброка семью тысячами фунтов золота, но даже после отступления кораблей набеги продолжались.
Верденский договор
В 858–860 годах флот викингов много раз нападал на южное и восточное побережья Испании. Иногда корабли викингов заплывали в Средиземное море и нападали на берега Италии, а некоторые из них даже пересекали Средиземное море и предпринимали попытки напасть на Александрию. В 859 году викинги вновь попытались атаковать Памплону. К тому времени Иньиго I уже погиб (в ходе неудачно спланированного восстания против эмира Кордовы он был тяжело ранен, парализован и вскоре умер). Памплоной правил его сын Гарсия I, бывший заложник викингов. Вместе с королём Ордоньо I из Астурии, христианского королевства на северо-западе Пиренейского полуострова, когда-то признанного Карлом Великим, Гарсия Памплонский смог защититься от вторжения.10
Карл Безземельный был менее удачлив. Викинги похитили его капеллана и заставили дать большой выкуп за его возвращение. Они сожгли собор в Пуатье и разграбили северные области. Каждый раз, когда Карл платил им выкуп, они уходили – но вскоре возвращались, и это делало Карла всё менее и менее популярным в глазах народа, чьи налоги шли в государственную казну. Священник Пасхасий Радберт писал: «Не думаю, что даже несколько лет назад хоть один правитель в мире мог представить, что чужеземец войдёт в Париж… кто мог подумать, что такое славное королевство, настолько сильное, огромное, густонаселённое и могучее, будет унижено и запятнано такими людьми?»11
В 860 году Карл начал строить через реки укреплённые мосты, которые могли бы помешать продвижению кораблей захватчиков. Первые мосты на Сене оказались настолько полезными для задержки драккаров, что подобные хрупкие барьеры начали появляться по всей стране, и Карлу пришлось издать указ, запрещающий строительство несанкционированных крепостей. Его собственные укрепления оказались долгосрочным проектом – строительство мостов могло занять годы. Тем временем земли в низовьях рек оставались незащищёнными от нападений викингов, которые приходили внезапно, иногда появляясь из утреннего тумана, как снег на голову.12
Но на востоке приход викингов поднял лишь зыбь, которая разбилась о стены Константинополя.
Еще до того, как стали таять льды, скандинавские торговцы уже начали покидать свои дома, пересекать Балтийское море и основывать поселения на противоположном его берегу. Поселения эти оставались небольшими, земли вокруг них в основном были непокорёнными, но в течение трёх веков торговцы использовали их как перевалочные пункты в своих путешествиях на восток. Во время халифата аль-Рашида этот торговый путь стал еще более оживленным, всё больше и больше серебряных дирхемов перемещались на запад, а роскошные северные меха отправлялись на восток. Компании скандинавских торговцев добирались даже до портового города Дербент на Каспийском море, где торговали с хазарскими и мусульманскими купцами.13
Земли, по которым они путешествовали, были населены племенами, говорившими на нескольких родственных языках, известных лингвистам как финно-угорские. Жители финно-угорских деревень не ездили торговать далеко от дома и не использовали реки в качестве дорог, как скандинавы. Они называли путешественников, проходивших по их землям, словом Rhos, или русами – «красными», из-за цвета их волос.14
Видимо, это имя взяли себе и некоторые путешественники. В хронике каролингских времен, сохранившейся в монастыре святого Бертена и потому известной как Вертинские анналы, есть запись за 839 год: «Misit etiam сит eis quosdam, qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant, quos rex illorum chaganus vocabulo ad se amicitiae, sicut asserebant, causa direxerat». Этот текст на латыни считается самым первым упоминанием о народе «рос». Запись касается прибытия в 839 году к Людовику Благочестивому дружественного посольства от византийского императора для подтверждения договора, заключённого в дни правления Михаила Рангабе и Карла Великого. Византийцев сопровождали незнакомцы – «люди, утверждавшие, что их народ зовётся русами, посланные к нему королём по имени Каган ради дружбы». Людовик Благочестивый принял их за шведов. Он знал, кто такие шведы, и подозревал, что незнакомцы являлись шпионами.15
Однако они не являлись ни шведами, ни шпионами. Они были торговцами, поселившимися рядом с финно-уграми и заключавшими с ними браки – в государстве под управлением кагана (это заимствованное слово означало «царь»). Их небольшой народ был, видимо, сконцентрирован возле деревни Городище на озере Ильмень, возле реки Волхов.16
Кем бы ни был каган руссов, его власть над новоприбывшими скандинавами и финно-угорскими аборигенами, жившими среди них, была свободной и неофициальной. Однако около 860 года, когда викинги покинули свои родные земли и отправились в плавание по ближайшим водам, значительная их часть преодолела северные водяные пути и прибыла к руссам, где встретила своих дальних родственников, живущих успешной торговлей.
Это могло стать предпосылкой для катастрофы, но каган руссов знал о традициях скандинавов больше, чем Карл Безземельный. Вместо попыток отразить нападения скандинавов он посоветовал захватчикам отправиться по реке к Константинополю, где они найдут большие богатства. Он даже послал нескольких собственных воинов с ними за компанию.17
В Константинополе в это время правил Михаил III, внук талантливого и амбициозного полководца Михаила II, который захватил трон, убив Льва V во время рождественского богослужения в 820 году. Михаил III унаследовал корону в 842 году в возрасте двух лет, но настоящая власть находилась в руках его матери и дяди.
Как и Карл Безземельный, регенты оказались бессильны перед лицом вторжения. В Чёрное море вошли двести кораблей с участниками набега, которые высадились на берег, сожгли и сравняли с землёй все населенные пункты вне стен Константинополя. Потрясая мечами, они угрожали испуганным людям на городских стенах. Как написал патриарх Фотий, «они пришли, как гром средь ясного неба», действуя с неслыханной ранее беспощадной дикостью:
«Народ, живший вдалеке от нашей страны, варварский, кочевой, заносчивый, неукротимый и неодолимый, не имеющий вождей, навалился на наши границы внезапно, в мгновение ока, нахлынул, как волна морская, и подобно дикому вепрю, поглотил жителей, как траву, сено или злаки. (Не иначе как бог наслал постигшее нас наказание!)Они не щадили ни людей, ни животных, не уважая слабости женщин, не жалея невинных детей, не проявляя уважения к седым старикам, не смягчаясь ничем, что обычно вызывает сострадание в душе человека, но бестрепетно обагряя мечи кровью людей любого возраста и пола».18
Грабежи продолжались около недели, после чего захватчики удалились от запертых ворот Константинополя. Регенты Михаила сразу объявили, что это боязнь возмездия со стороны византийцев заставила врага повернуть, но на самом деле именно такая тактика – налёт и последующее отступление – удавалась викингам лучше всего. Это было их стилем действий: ворваться, разорить, ограбить – и исчезнуть так же быстро, как появились.19
Обнаруженные археологами развалины городищ по берегам реки Волхов говорят о том, что некоторые викинги перед возвращением на родину поссорились со своими соседями-русами. Через год или два после нападения на Константинополь пожары уничтожили часть Городища и всю близлежащую деревню Старая Ладога.
«Повесть временных лет», написанная двумя с половиной столетиями позднее, отмечает, что в 862 году викинг Рюрик поселился в Восточной Европе и основал королевство среди славян со столицей в Новгороде. Там же указывается, что ему пришлось бороться с другими викингами за власть над этим племенем. Рюрик, может быть, и легендарная личность, но рассказанная о нем история позволяет нам узнать о противостоянии между новоприбывшими викингами и русами, поселившимися вдоль Волхова.20
В конце концов Русы одержали победу, но тот факт, что их количество значительно выросло, говорит о том, что часть викингов тоже осталась здесь, не возвращаясь на родину. Деревянные постройки Городища были восстановлены, Старая Ладога была отстроена, теперь уже в камне. Русы, сопротивляющиеся и адаптирующиеся одновременно, поглотили волну викингов. Они обладали гибкостью, не свойственной ни императору Константинополя, ни королям франков.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 56
