Под Константинополем и Пуатье арабы были остановлены, но на берегах Инда им повезло больше.

Завоевание Синда, начавшееся в 643 году, остановилось, когда халиф Умар узнал, насколько пустынна оказалась эта территория. Теперь Аль-Хадджадж, губернатор восточных областей исламской империи, отозвал своего зятя Мухаммеда бен-Касима с его военной должности в городе Фарс и отправил к Инду для завершения дела. Первой целью бен-Касима был портовый город Дебал на востоке пустыни Макран.

К тому времени этот порт, по-видимому, находился под властью вождя Дахира, который правил, вероятно, не только своим племенем, но и несколькими соседними. Нам он известен из арабской истории «Тарих-и Хинд ва Синд», написанной около VIII века и переведенной с арабского на персидский в начале XIII века. Согласно неизвестному автору хроники, когда бен-Касим в 712 году подошёл к Дебалу, Дахир только что унаследовал власть над портом от своего отца. Он не был крупным правителем, однако являлся преградой между арабами из Макрана и землями на востоке.¹

Вместо простого нападения на него аль-Хадджадж и бен-Касим придумали предлог для своей агрессии. Какие-то пираты напали на арабские корабли, отплывшие от побережья Макрана, и аль-Хадджадж потребовал, чтобы Дахир наказал морских разбойников. Дахир получил сообщение и ответил, что не имеет власти над пиратами; это, несомненно, было правдой, так как Дахир был отнюдь не настолько могуществен, как якобы думали арабы. Однако аль-Хадджадж воспринял ответ как враждебный и позволил зятю начать кампанию. То, что эти двое искали оправдание для вторжения, позволяет предположить, что завоевание Индии было предпринято без полного одобрения халифа в Дамаске.

Мухаммед бен-Касим подошел к Дебалу по суше, а подкрепления и осадные механизмы прибыли на кораблях. Аль-Хадджадж руководил ходом операции письменно. Согласно «Тарих-и Синд», он каждые три дня направлял войскам свои инструкции, что весьма напоминает современные методы пошагового контроля – с поправкой на несовершенство коммуникаций VIII века.

После длительной осады Дебал был взят. Дахир, понимая, что город потерян, отступил с большинством своих людей, а немногих оставшихся защитников бен Касим перебил. Он приказал построить в Дебале мечеть, оставил гарнизон охранять порт, а сам отправился дальше на восток.

Дахир отступил на другой берег Инда, оставив земли между портом и рекой (все деревни сдавались бен-Касиму по мере его продвижения). По словам арабского историка, он не верил, что бен-Касим осмелится пересечь реку, но бен-Касим приказал построить понтонный мост (лодки, соединённые верёвками и образующие плавучую переправу) через Инд. Во главе моста находилась лодка с лучниками, она продвигалась вперёд по мере добавления новых лодок. Лучники сдерживали людей Дахира, пока лодка не приблизилась к дальнему берегу.²

Бен-Касим переправил своих людей по непрочному мосту. По словам историка, состоялась серьёзная битва: люди Дахира атаковали верхом на слонах, а лучники бен-Касима пускали пылающие стрелы в укреплённые сёдла на спинах животных. Вечером Дахир был сбит с седла меткой стрелой, и воин с секирой обезглавил его.³

Люди Дахира отступили вверх по реке и остановились в укреплённом городе Брахманабад на северо-востоке. Однако в течение следующих трёх лет бен-Касим завоевал область за Индом, включавшую Брахманабад, и сделал этот город своей столицей.

Новая индийская провинция оказалась драгоценным кладом для восточной части арабской империи – племена на завоёванной территории регулярно платили немалую дань захватчикам. Персидский историк IX века аль-Белазури утверждает, что, когда губернатор аль-Хадджадж подсчитал дань, которую ему заплатили за первый год, оказалась, что она вдвойне покрыла затраты на войну.⁴

Северные области Индии испокон веков подвергались вторжениям извне – как с востока через Инд, так и с юга через горы. Но на юге Индии в течение столетий шла непрерывная, циклически повторяющаяся борьба, на исход которой практически не влияли внешние силы. Государства на юге то расширяли, то сужали свои границы, их предводители цеплялись за власть – но масштаб этой власти менялся почти каждый год.

В VIII веке Западная Чалукья вновь начала экспансию, а при царе Викрамадитье II она господствовала над центральными равнинами Юга. Это не воспринималось как нечто новое: завоевания Викрамадитьи просто вернули страну в те границы, которые установил Пулакешин II столетием ранее.

Однако в 745 году на юге все-таки появилось новое царство, и его правитель не только продвинулся достаточно далеко на север, чтобы столкнуться с захватчиками, но и постарался воспроизвести северную географию на юге.

Его звали Дантидурга, и в 745 году он унаследовал власть над своим южным племенем. Его отец похитил его мать из знатного рода Чалукья и насильно женился на ней, поэтому в венах Дан-тидурги текла чалукская кровь, хотя и по случайной причине. Видимо, с нею передалась и страсть к завоеваниям. Он начал с того, что напал на соседей, и ему сопутствовал постоянный успех. Около 753 года он решил, что у него уже достаточно сил для нападения на Киртивармана II, сына и наследника Викрамадитьи, царя Западной Чалукьи. Сохранилась поэма, описывающая исход сражения, из которого Дантидурга вышел победителем, несмотря на превосходящие силы соперника: «Лишь кучка воинов была при нем, и все же, как будто только бровью шевельнул – и покорился ярый император, чьи клинки доселе не пятнало пораженье» [то есть Киртиварман II].⁵

Киртиварман II сохранил лишь малую долю владений своего отца, остальную часть захватил и присоединил к своей территории Дантидурга.

Сразу же после этого Дантидурга продвинулся через Нармаду на север. Киртиварман был его главным врагом на юге, а на севере его целью стал вождь племени Пратихара, который правил территорией, окружавшей город Мандор и простиравшейся до Синда.

Как только Дантидурга вступил в пределы Синда, он столкнулся с передовыми отрядами арабов, но отбил их нападение и прошёл к Мандору. В 754 году он достиг городских стен и занял город, заставив царя пратихаров Нагабхату сдаться.

Однако завоевание Севера не состоялось. Дантидурге явно не хватило ни людей, ни чиновничьего аппарата, чтобы править такой большой империей. Он собрал дань с Нагабхаты и отправился обратно на юг. Как только он вернулся в южную часть Нармады, Нагабхата прошёл следом за ним и вернул себе все завоёванные территории.⁶

Неизвестно, что могло стать следующей целью Дантидурги. Двумя годами позже он скончался, как и Александр Великий, в возрасте тридцати двух лет. Однако он обозначил границы следующей великой державы Индии – царства Раштракута.

Дантидурга получил власть над своим племенем в юном возрасте, и постоянные походы не оставили ему времени для создания семьи. Его преемником в качестве племенного вождя и царя стал его дядя Кришна I. Он начал заполнять очерченные племянником границы империи, затеяв войну, которая длилась почти восемнадцать лет. Его наибольшим достижением стала победа над царём Западной Чалукьи и присоединение всех территорий Чалукьи к своему государству.

Кришна никогда не отваживался заходить так далеко на север, как его племянник, однако северные земли, несомненно, занимали его помыслы. Чтобы отметить свои победы, он приказал построить новый храм в пещерах Эллоры. Этот храм – Кайласа, или Кришнесвара – был выдолблен в монолитной скале. Согласно одной записи, это было «чудеснейшее величественное здание, которое поразило даже лучших из бессмертных».⁷

Индийские царства VIII века

Кроме того, храм являлся отражением севера. «Кайласа» – не просто название: именно так называлась гора в северных Гималаях, откуда истекала река Ганг, источник жизни. Кайласа была наивысшим и самым священным местом в горах, божественной точкой, откуда началось создание мира. Построив её отражение в горах, окаймлявших долину Нармады, Кришна провозгласил себя преемником богоподобных правителей древности, мифических властителей Северной Индии. Он превратил невысокие, пологие горы Виндхья в «Гималаи Декана», новую священную границу.⁸

После смерти Кришны его сын Дхрува совершил то, чего его отец никогда не предпринимал – вновь вторгся на Север. В 786 он захватил Мандор, на сей раз крепко, и отправился дальше на север, к Каннауджу.

Каннаудж не достался ему сразу. Город находился на пересечении границ трёх царств: его собственного, Раштракуты, на юге, Пратихары, чьи земли теперь несколько сдвинулись на северо-восток и растянулись по долине Ганга, а также Палы, столица которой находилась в городе Гаур, ближе к дельте Ганга, но территория простиралась на запад почти до Каннауджа.

В течение следующего столетия Каннаудж оставался полем боя между тремя государствами. Однако даже без владения этим северным городом царю Дхруве удалось сплотить юг и север своих земель под одной короной. Когда он переправился через Ганг, ему наконец удалось воплотить похвальбу отца в реальность – границы империи Раштракута пересекли священную реку.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 46