Цена грамотности

Существует только один способ вынести бесчеловечность человека к человеку – попробовать своей собственной жизнью проиллюстрировать человечность человека к человеку.

Алан Патон, южноафриканский общественный деятель, «Плачь, любимая страна»

Теперь посмотрим на коренные народы, которые пришли к грамотности совершенно иначе. Они часто занимали земли, на которых нелегко было добыть себе пищу, воду, одежду и кров, необходимые для выживания, и именно это занимало все их внимание. У сплоченных групп потребность в письменных записях и желание писать и читать эти записи никогда возникала. Им было достаточно их устных преданий. Тем не менее, к XIX веку коренные народы во всем мире начали подвергаться давлению религиозных и политических групп, которые призывали их стать грамотными.

В тот исторический период, когда разум и грамотность ценились очень высоко, стремление обращать эти народы в христианство и обучать их было неослабевающим. Грамотные народы считали, что делают благо коренным народам, когда каким-то образом «цивилизуют» их. Практика совместного использования земли, распространенная у коренных народов, столкнулась с точкой зрения культуры большинства, согласно которой земля в настоящее время может находиться в частной собственности. Часто земля, занятая различными коренными народами, становилась востребованной у различных правителей и предпринимателей. Вторгающаяся на их территории промышленность хотела, чтобы эти люди стали грамотной рабочей силой. Миссионеры хотели обратить их в христианство. В целом их племенная жизнь считалась примитивной, нецивилизованной и мешающей прогрессу.

Ранние проекты были направлены на развитие грамотности у взрослых и часто осуществлялись миссионерами. Их старания редко бывали успешными. Если они начинали с попыток научить взрослых читать, то они не могли объяснить, почему это было важно. Если они начинали с обращения их в новую религию, им все равно было сложно научить туземцев говорить и читать на языке их Библии. Они обычно приходили к выводу, что взрослые были либо слишком стары, чтобы учиться, либо их культурные верования мешали им осуществить эти перемены. К этому времени грамотные народы стали чувствовать себя все более некомфортно, находясь рядом со своими коренными соседями, и начали думать, что необходимо их «цивилизовать» и заменить их традиции традициями грамотного мира. Они решили, что надо работать с детьми, и часто забирали их в школы-интернаты, находящиеся далеко от дома. Так началась трагическая и жестокая глава в истории коренных народов и позорная в истории грамотных обществ.

В 2007 году Организация Объединенных Наций призвала составить доклад по коренным народам и школам-интернатам, и два года спустя Постоянному форуму Организации Объединенных Наций по вопросам коренных народов было представлено соответствующее сравнительное исследование, задокументировавшее множество злодеяний, которые были совершены во имя насаждения грамотности. Эта мучительная история должна быть рассказана, и я прошу вас присоединиться ко мне, прочитав некоторые выдержки из этого доклада и несколько рассказов очевидцев.

История школ-интернатов для коренных народов началась в середине – конце XIX века. В них учились дети из Новой Зеландии, Австралии, Канады, Соединенных Штатов, кочевых племен Ближнего Востока и дети из скандинавских стран. Позже Россия и Китай также приступили к созданию школ-интернатов. Не участвовали в этом процессе только большинство стран Африки и Латинской Америки – из-за своей бедности.

Лишь маори из Новой Зеландии удалось противостоять попыткам поселенцев забрать у них детей и лишить их культурной подготовки. Все остальные коренные народы были слишком малочисленными, и поэтому им пришлось уступить воле властей. Эти школьные власти сгоняли всех детей от трех-четырех лет и старше и перевозили их в школы-интернаты, расположенные далеко от их деревень. Некоторые школы-интернаты отпускали детей домой на каникулы один или два раза в год, но в Соединенных Штатах и России были некоторые школы, где дети увидели свои семьи снова только в подростковом возрасте. Когда дети оказывались в этих школах-интернатах, им всегда запрещали использовать свой родной язык, носить свои национальные одежды и практиковать любые свои обычаи. Лишившись своих племенных учений и традиций, эти дети, как правило, с большим трудом могли повторно влиться в общество или выжить на своих родных землях по возвращении домой.

Боб Рэндалл, австралийский абориген, был одним из бесчисленного числа затронутых этим процессом детей. В возрасте семи лет он был похищен школьными властями и увезен в цепях в управляемую церковью школу-интернат за тысячи миль от дома. После этого ему редко позволяли видеться со своей семьей. У него отобрали жизнь его семьи и его племенной образ жизни. Оглядываясь назад, он объясняет влияние этого похищения на него как на члена этого украденного поколения.

«Понимаете, обучение детей проводилось во время церемонии, когда их забирали в лагеря среди заросших кустарником полей, а затем обучали через рассказы, песни, разные виды искусства и через танцы, как выжить в этой стране. И если вы пропустите эти три формы обучения, как это было со мной, и вас отвезут в учебное заведение, подобное тому, куда отвезли меня, и вы окажетесь среди украденного поколения, как я, то вы лишитесь всего. У вас нет права собственности на вашу землю. Все забрали – мое право собственности на мою землю, мой язык, мои обряды».

К сожалению, это косвенно затрагивает тему душевных травм, которые пережили эти дети. В докладе ООН говорится, что школы-интернаты в Канаде, Австралии и Соединенных Штатах «особенно жестоко обращались с этими детьми. Тысячи детей не пережили пребывания там либо по небрежности, либо из-за недостаточной медицинской помощи, недостаточной пищи, или даже в некоторых случаях из-за убийств и пыток. Бесчисленное количество детей подверглись сексуальному, физическому и эмоциональному насилию. Эти виды насилия продолжают воздействовать на семьи коренных народов спустя поколения, поскольку этот опыт насилия затем передавался от выживших в этих школах-интернатах к их детям».

Канада и Австралия, наконец, признали это трагическое наследие. Австралийский парламент принял резолюцию, содержащую извинения всем аборигенам за законы тех времен и проводимую в то время политику, в том числе за насилие в школах-интернатах и принудительную высылку детей коренных народов, которые «испытали глубокое горе, страдания и потери». Однако им следовало бы еще предложить компенсацию или услуги поддержки. Между тем Канада пошла еще дальше, создав Комиссию правды и примирения, чтобы начать документирование нарушений и извиниться за допущенные злоупотребления. Канадское правительство приняло мировое соглашение об индейских школах-интернатах, которое направлено на выполнение первых шагов по компенсации некоторым жертвам. Однако в докладе ООН говорится о том, что, «в отличие от Канады, Соединенные Штаты не предприняли никаких попыток разобраться с проблемой злоупотреблений, допущенных в школах-интернатах».

В то время как коренные культуры и их представители пытаются исцелиться от этого долгого и мучительного испытания, несколько племен в Соединенных Штатах создали национальный Проект исцеления после пребывания в школах-интернатах для документирования нарушений в качестве первого шага на пути к исцелению и восстановлению чувства собственного достоинства. Это возвращение от психологического ущерба, полученного в результате пребывания в школах-интернатах, к ощущению идентичности и самоуважения является долгим и трудным.

Одним из оставляющих сильное впечатление документальных свидетельств этого возвращения является книга под названием «Они называли меня нецивилизованным: Мемуары обычного лакотского парня из Вундед Ни». Автором этой книги является Уолтер Литтлмун, тот самый мудрый учитель, о котором вы читали ранее. Отчетливо понимая, как работает его сознание, он красноречиво описывает, что значит быть так жестоко разоруженным: «У нас отняли способность чувствовать себя людьми и быть ими». Позже в своих мемуарах он описывает медленный процесс, связанный с восстановлением своей жизни:

«Мне пришлось замедлить мышление, чтобы разобраться в негативных вещах, которым я научился, и попытаться избавиться от них. Хотел бы я сказать, что это произошло быстро, но на самом деле на протяжении тридцати лет с того дня я вспоминал, прибегал к здравому смыслу и боролся, прежде чем достиг понимания того, что значит быть Лакотой, быть человеком, принять себя и обрести мир».

Сегодня есть много других замечательных признаков восстановления по всему миру. Многие вымирающие языки коренных народов в настоящее время возрождаются. В Монголии, России и Новой Зеландии государственные школы теперь преподают на родных языках коренного населения. Управляемые племенами школы в Соединенных Штатах часто преподают родные языки коренных народов, делая упор и на культурных традициях. В докладе ООН, подытоживающем эту тенденцию, описываются некоторые группы коренного населения, развивающие «альтернативные модели образования, которые пытаются работать за пределами обязательных традиционных моделей. Они экспериментируют с различными формами обучения, чтобы обеспечить навыки, необходимые для выживания в доминирующем обществе, не стирая собственные культуру и языки».

Это возрождение туземной мудрости начинает выходить за рамки восстановления их языка и обычаев. Это пробуждает их голоса, и они находят способы, чтобы говорить с представителями западной цивилизации о важных вопросах. По мере того как эти люди работают в направлении защиты прав коренных народов и все большее их количество поступают в колледж и становятся общественными деятелями, юристами, экологами, они возвращают свою роль хранителей земли по всему миру. Горнорудные проекты, планы вырубки леса, дамбы, которые влияют на сельское хозяйство и на целые экосистемы, оспариваются в суде, как никогда раньше. Объединяя политические рассуждения, закон и научные знания с мудростью, пронизывающей их культуру и даже язык, эта новая волна людей с туземными корнями демонстрирует, что можно жить в обоих мирах и смотреть на мир одновременно как неграмотный абориген и грамотный житель цивилизации. Теперь, когда мы признаем это, мы вольны рассмотреть вопрос о разработке своего собственного способа смотреть на мир. Это новое поколение аборигенов-первопроходцев показывает нам, что можно принять реалии друг друга, предлагая нам развивать их мировосприятие, как они развивают наше. Мы можем научиться видеть окружающий мир их глазами и позволить природе сильнее питать нашу жизнь. Мы можем даже присоединиться к ним, тоже став хранителями земли, и вдохновиться на борьбу с проблемами экологии, которые мы раньше упускали из виду. Если нам сложно найти достойное занятие, нужно лишь спросить об этом детей. Их экологическое сознание становится достаточно острым, и они жаждут защитить свое будущее.