Рассмотрим особенности и закономерности личностного развития и становления рефлексивного самосознания, специфику социальной ситуации развития и характер построения межличностных взаимоотношений в подростковом и юношеском возрастах. Особое внимание уделим особенностям структуры самосознания и динамическим изменениям содержания всех звеньев самосознания с подросткового по юношеский возраст, репрезентируемым в личных дневниках современных девушек. Рассмотрение смыслового наполнения звеньев структуры самосознания мы будем осуществлять не отдельно для каждого из обозначенных возрастных этапов, а прослеживать особенности развития самосознания личности, репрезентируемые в дневниковых текстах, в динамике – при переходе от отрочества к юности.

Определим, каковы возрастные границы изучаемых периодов развития личности. В нашей работе мы будем основываться на традиционном понимании возрастной периодизации, где «подростковый возраст, отрочество – период жизни человека от детства до юности… (от 11–12 до 14–15 лет)», а «юношеский возраст – период жизни человека между отрочеством и взрослостью. В разных периодизациях возрастные границы юности расходятся, в следствие того, что возраст – объективная на конкретно исторический момент, хронологически и символически фиксированная характеристика и стадия развития поколения в онтогенезе…». Условная граница юношеского возраста, на который мы будем ориентироваться: от 16–17 до 21–25 лет. «Условность возраста обусловлена тем, что юность – исторически наиболее поздно сформировавшийся период в череде предшествующих взрослости возрастов».

Внутренний мир личности и ее самосознание издавна привлекали внимание философов, ученых и художников. Поведение человека, так или иначе, соотносится с его представлением о самом себе (образ «Я») и о том, каким он должен или хотел бы быть. Изучение свойств самосознания, адекватности самооценок, структуры и функций образа «Я» представляет, поэтому, не только теоретический, но и практический интерес в связи с актуализацией в условиях динамически изменяющегося мира содействия развитию активной жизненной позиции личности.

Долгие годы психология оперировала понятием некоего усредненного социального субъекта, наделенного системой разнообразных функций, признаков, свойств. В последние время, под влиянием распространяющихся идей экзистенциальной психологии и расширяющейся практики консультирования, наметился поворот к анализу уникального жизненного опыта человека, субъективных способов проживания жизни отдельным человеком, их осмысления и упорядочивания. Психологии снова становится интересен отдельный субъект с его уникальным внутренним миром, автобиографией, самосознанием, обретенными смыслами существования.

С отделением личной жизни от общественной, самосознание также «приватизируется». М. М. Бахтин вспоминал в связи с этим сатирико-ироническое или юмористическое изображение себя и своей жизни («самоизображение») у Горация, Овидия, Проперция (кстати, ироническое остранение вообще часто используется для «приглушения» личностного начала, как своего рода симбиоз «внутреннего» и «внешнего» взгляда на себя), дружескую переписку (например, письма Цицерона к Аттику) и, наконец, стоический тип автобиографии – различные «консолации» (утешения), письма Сенеки, размышления Марка Аврелия и т. д. – одинокие беседы с самим собой (термин Августина) – обращены уже не столько вовне, сколько внутрь, причем предметом их все больше становятся внутренние переживания и экзистенциальные проблемы. Всякое размышление и действие, учил Сенека, должно исходить не из внешних условий, а из собственного «Я». Основа нравственности – внутренний диалог, суд человека над самим собой, в котором сам он и обвинитель, и защитник, и судья. Людей делает плохими и безответственными, главным образом то, что никто не размышляет о своей жизни.

Проблема самосознания относится не только к сфере психологических исследований. С античных времен по настоящее время она представляет собой интерес и для философии. Сфера интересов философского и психологического (и социологического) познания различны, но именно философские концепции стали своеобразными предтечами для психологических. Так, к примеру, Августин Аврелий (354–430 гг.) говорил о том, что самосознание представляет собой осознание человеком своих устремлений и мыслей. Знание извлекается из души благодаря направленности воли, а основанием истинности знания выступает внутренний опыт. При этом душа пытается постичь достоверно саму себя и продукты своей деятельности, поэтому меры истинного знания – в самосознании личности. Рассмотрение проблемы самопознания, в контексте диалогичности сознания, начинает еще Сократ, постулат которого «Познай самого себя», обращенный к сознанию человека, представляет собой своего рода возможность самопознания и самопонимания человеком своей уникальности и сущности. В нашей работе такое познание самого себя, своего внутреннего мира, своей самости происходит посредством диалога, вынесенного во внешние текстовые формы (личный дневник).

В концепции Пьера Абеляра самопознание человека неразрывно связано с его нравственным развитием, которое возможно только в том случае, если человек находится в согласии с самим собой.

Нидерландский ученый Б. Спиноза говорил о том, что всякое материальное обладает мышлением, а мышление человека является частью всеобщего мышления. Ученый считал, что самосознание (природы) представляет собой мышление. Человек может лишь постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь, желание и поступки. Мышление тем совершеннее, чем шире круг вещей с которыми человек вступает в контакт.

Проблеме самосознания посвящено значительное число работ, как в отечественной, так и в зарубежной психологии. В отечественной психологии эти исследования сконцентрированы в основном вокруг трех групп вопросов:

• философско-методологические, историко-культурные аспекты самосознания, связанные с личностной ответственностью, моральным выбором, моральным самосознанием (И. С. Кон, А. Г. Спиркин и др.); общепсихологические аспекты становления самосознания в контексте проблемы развития личности (Л. И. Божович, И. И. Чеснокова, С. Л. Рубинштейн и др.);

• социально-перцептивные аспекты становления самосознания в контексте проблемы развития личности (Л. И. Божович, И. И. Чеснокова, С. Л. Рубинштейн, В. С. Мухина);

• социально-перцептивные аспекты самосознания, связанные с особенностями самооценок, их взаимосвязью с оценками окружающих, с самосознанием и познанием других людей (А. И. Липкина, В. В. Столин и др.).

В литературе используется множество самых разнообразных терминов: «самосознание», «Я», «Я-концепция», «представление о себе», «отношение к себе», «самооценка», образ «Я» и т. п. Понятие «самосознание» используется, как родовое, для обозначения всей области в целом, включая, как процессуальные, так и структурные характеристики. Термины «самосознание», «представление о себе» применяются для описания когнитивной стороны самосознания, знание человека о себе. Эмоциональная сторона самосознания описывается с помощью терминов «отношение к себе» и «самооценка». Образ «Я» рассматривается как структурное образование самосознания, своего рода «итоговый продукт» неразрывной деятельности трех его сторон – когнитивной, эмоциональной и регуляторной.

Наибольший интерес у отечественных психологов вызывает проблема возникновения самосознания, его структура и уровневая организация. К примеру, И. И. Чеснокова предлагает различать два уровня самосознания по критерию тех рамок, в которых происходит соотнесение знаний о себе. На первом уровне такое соотнесение происходит в рамках сопоставления «Я» и «другого человека». Сначала некое качество воспринимается и понимается в другом человеке, а затем переносится на себя. Соответствующими внутренними приемами самосознания являются преимущественно самовосприятие и самонаблюдение. На втором уровне соотнесения знаний о себе происходит в процессе аутокоммуникации, то есть в рамках «Я и Я». Человек оперирует уже готовыми знаниями о себе, в какой-то степени уже сформированными, полученными в разное время, в разных ситуациях. В качестве специфического внутреннего приема самосознания указывается самоанализ и самоосмысление. На этом втором уровне человек соотносит свое поведение с той мотивацией, которую он реализует. Оцениваются и сами мотивы с точки зрения общественных и внутренних требований. Высшего развития самосознание на втором уровне достигает при формировании жизненных планов и целей, своей общественной ценности, собственного достоинства.

И. С. Кон несколько иначе формулирует уровневую концепцию образа «Я». Образ «Я» понимается, как установочная система; установки обладают тремя компонентами когнитивным, аффективным и производным от первых двух – поведенческим. Нижний уровень образа «Я» составляют «неосознанные», представленные только в переживании установки, традиционно ассоциирующиеся в психологии с «самочувствием» и эмоциональным отношением к себе; выше расположены осознание и самооценка отдельных свойств и качеств; затем эти частные самооценки складываются в относительно целостный образ; и сам этот образ «Я» вписывается в общую систему ценностных ориентаций личности, связанных с осознанием его целей своей жизнедеятельности и средств, необходимых для достижения этих целей.

По мнению В. В. Столина, самосознание осуществляется на трех уровнях: это отражение субъекта в системе его органической активности, в системе его коллективной предметной деятельности и детерминированных его отношениях и в системе его личностного развития, связанного с множественностью его деятельностей.

Самосознание является необходимым условием существования личности. Без него нет личности. Личность осознает не только окружающую действительность, но и саму себя в своих отношениях с окружающим. С. Л. Рубинштейн, отмечал, что изучение личности «завершается раскрытием самосознания личности». Он говорил также, что «развитие самосознания проходит через ряд ступеней – от наивного неведения в отношении самого себя ко все более углубленному самопознанию, соединяющемуся затем со все более определенной и иногда резко колеблющейся самооценкой».

Среди зарубежных ученых, занимающихся психологией самосознания, У. Джемс один из первых начал разрабатывать проблематику «Я-концепции». Глобальное, личностное «Я», он рассматривал, как двойственное образование, в котором соединяются «Я»-сознание и «Я», как объект. Это две стороны одной целостности, всегда существующие одновременно. Одна из них являет собой чистый опыт (Я-сознающее), а другая – содержание этого опыта («Я», как объект). По мысли Джемса, «Я», как объект, – это все то, что человек может назвать своим. В этой области У. Джемс выделяет четыре составляющие и располагает их в порядке значимости: духовное «Я», материальное «Я», социальное «Я» и физическое «Я».

Представители интеракционной школы (Ч. Кули, Дж. Мид и др.) полагают, что человеческое «Я» изначально социально и формируется в ходе социального взаимодействия. Они указывают на то, что самосознание и ценностная ориентация личности, как бы зеркально отражают реакции на нее окружающих людей. Под действием механизма взаимного обогащения происходит становление «Я-концепции» индивида.

В теории Э. Эриксона проблематика «Я-концепции» рассматривается сквозь призму эго-идентичности, понимаемой как возникающий на биологической основе продукт определенной культуры. Формирование идентичности – «Я»-процесс, который служит основой постоянного расширения самосознания и самопознания. Э. Эриксон рассматривал развитие личности, ее самосознания как последовательную смену стадий, имеющих свои особенности.

К. Роджерс понимает под «Я»-концепцией восприятие человеком самого себя, механизм, контролирующий и интегрирующий поведение индивида. Он рассматривает самосознание с точки зрения развития у человека позитивного самовосприятия.

Проблема самосознания является одной из центральных во многих психологических теориях. Большинство исследователей проблемы самосознания считают, что самосознание – это, прежде всего, процесс, с помощью которого человек познает себя и относится к самому себе. «Самосознание в психической деятельности личности выступает как особо сложный процесс опосредованного познания себя, развернутый во времени, связанный с движением от единичных ситуативных образов через интеграцию подобных многочисленных образов в целостное образование – в понятие своего собственного «Я» как субъекта, отличного от других субъектов. Многоступенчатый и сложный процесс самопознания сопряжен с разнообразными переживаниями, которые в дальнейшем также обобщаются в эмоционально-ценностное отношение личности к себе».

«Самосознание – осознание человеком своих чувств, мыслей, мотивов поведения, ценностных ориентаций, своего положения в обществе, а также осознание вытекающих из этих психических свойств и ориентаций особенностей своего поведения. Самосознание предполагает рефлексию человека на самого себя и способность с достаточной степенью объективности оценить свое «Я», свою уникальность как человека среди других людей, каждый из которых также обладает своей уникальностью… Развитое сознание является условием развития личности».

Самосознание – это динамическая система, которая на разных возрастных этапах имеет свои особенности. А одной из поставленных нами в данном исследовании задач является как раз определение содержания и особенностей развития самосознания с подросткового по юношеский возраст. Данная задача нами будет реализована посредством: теоретического анализа работ В. С. Мухиной, посвященных универсальной структуре самосознания на этапах отрочества и юности; сопоставления полученного материала с другими работами по возрастной психологии и психологии личности, посвященными изучению подростков и юношей, структурных звеньев самосознания в отроческом и юношеском возрастах, а также проследим их динамические изменения.

В подростковом возрасте начинается активное становление рефлексивного самосознания на фоне физического, психического и социального развития. «Вместе с позитивными достижениями закономерно возникают негативные образования и специфические психологические трудности».

В. С. Мухина говорит о том, что развивающееся самосознание подростка определяет духовную работу в отношении определения «внутренней позиции», в основе которой лежит стремление быть ответственным за себя, за свои личностные качества, за свое мировоззрение и за способность самостоятельно отстаивать свои убеждения.

Особенности внутреннего плана развития личности в нашей работе рассматриваются, с одной стороны, исходя, из идей И. Канта, как процесс самопознания и становление «внутреннего чувства» личности, а с другой – вслед за С. Л. Рубинштейном и В. С. Мухиной, – как становление «внутренней позиции» личности.

И. Кант самопознание рассматривал как главный человекосозидающий механизм, как условие морально-нравственного становления, духовного саморазвития личности, как начало всей человеческой мудрости, а «самость» (от нем. selbst – «я», собственная личность) – как двоякое сознание самого себя: как субъект мышления (рефлектирующее «Я») и как объект восприятия, внутреннего чувства, что делает возможным построение внутреннего опыта. «Внутреннее чувство», в основе которого лежит внутреннее созерцание, представляет собой сознание того, что человек испытывает в процессе мыследеятельности.

Внутренняя позиция личности определяется телесными самоощущениями, переживанием единства тела, психики и духа, а также чувством личности и представляет собой ценностное отношение к себе, к другим людям, к своему жизненному пути и жизни в целом. Внутренняя позиция сопряжена со структурными звеньями самосознания, которое представляет собой осознание человеком себя как уникальности, индивидуальности, понимание самого себя, своих возможностей и потребностей, своих жизненных ориентиров личностного развития. С. Л. Рубинштейн, отмечал, что «развитие самосознания проходит через ряд ступеней – от наивного неведения в отношении самого себя ко все более углубленному самопознанию, соединяющемуся затем со все более определенной и иногда резко колеблющейся самооценкой».

«Внутренний план развития личности» обусловливает индивидуальность всей психической жизни: психических состояний, особенности личностного развития, которые с помощью самопознания, саморегуляции и самоорганизации, репрезентируются в дневниковых текстах. Внутренний план развития личности регулируется рефлексивными процессами, становление которого активно происходит с отрочества до юности, а также он включает в себя систему чувств, идей, переживаний.

Особенности внутреннего плана развития личности и самосознания также находят свое отражение в эпигенетической теории Э. Эриксона, в которой он основное внимание сконцентрировал не на биологических изменениях развивающегося организма и иерархии структур личности, а на роли среды, культуры и социального окружения ребенка.

Особое внимание Э. Эриксон уделял подростковому и юношескому возрастам. Подростковый возраст, который он относит в своей теории к генитальной стадии или к стадии половой зрелости, имеет следующие особенности, характеризующие самосознание человека. В качестве основной тенденции в изменении самосознания личности при переходе от отрочества к юности автор выделяет кризис подростково-юношеского периода, который сопровождается важными биолого-психологическими трансформациями – изменение образа тела и образа собственного «Я» развивающейся личности. Кризис идентичности, по Э. Эриксону, происходящий в этот период, составляет основу личностной и социальной идентичности, которая с этого времени начинает осознаваться, благодаря активному развитию рефлексивных способностей личности. Основой нормального личностного развития автор считал осознанное чувство цельности, идентичности, которое на наш взгляд, возможно, благодаря репрезентации самосознания в текстах интимных дневников, которые зачастую опосредуют рефлексию на данных возрастных этапах.

Говоря о развитии самосознания в подростковом и юношеском возрастах, И. С. Кон писал, что именно оно является центральным психическим процессом этого переходного этапа онтогенеза. Одним из значимых факторов, обусловливающих развитие личности при переходе от отрочества к юности выступает, по мнению И. С. Кона, открытие своего внутреннего «Я», которое вместе с постижением внешних изменений активно рефлексируется. В качестве центрального психологического процесса, занимающего все больше места в самосознании по мере приближения к юношеству, выступает «формирование личностной идентичности, чувство индивидуальной самотождественности, преемственности и единства».

В юности же самосознание человека становится все более интимным, ориентированным на свои чувства, переживания, мысли. Юноша способен к более глубокой и частой рефлексии, в первую очередь на самого себя. В этот период человек осознает свою индивидуальность, пытается самоутвердиться.

Отношение к своему имени, как и к внешнему и духовному «Я» неодинаково в отрочестве и в юности.

Подросток сензитивен к своему духовному развитию, поэтому он начинает интенсивно продвигаться в развитии всех звеньев самосознания. Его начинает волновать он сам в своем физическом и духовном воплощении. В этой связи его волнует имя и внешние данные, что также может обусловливаться тем, что ведущей деятельностью на данном возрастном этапе является общение.

В универсальной структуре самосознания, согласно концепции В. С. Мухиной, первым звеном является имя собственное, включающее в себя образ телесного и духовного «Я». «Имя – личное название человека, даваемое ему, прежде всего, при рождении; знак, позволяющий причислить его к определенному социальному слою, этносу, месту в общественных отношениях, полу. Имя – это кристалл личности, который в течение жизни формирует и индивидуализирует человека».

Авторы исследуемых нами современных личных дневников, в большинстве своем, делают записи под своими настоящими именами и фамилиями (к примеру, Таня Иванова, Ольга Смирнова и т. п.), которые обычно фиксируются на обложке или на первом листе дневника. У некоторых авторов имя заменяет псевдоним (или же кличка, данная друзьями и присвоенная человеком, которая является частью его «Я» – «Такса», «Рыжая» и т. п.). Свое поименование они фиксируют достаточно аккуратно, максимально красиво и «прочно» (чтобы не стерлось, не запачкалось) и чтобы любой видел сразу, чей это дневник. В тексте же авторы иногда обращаются сами к себе по имени (когда ведут диалог с дневником: «Так, Ульяна, успокойся, ничего страшного не произошло…»). В содержимом дневников, в записях подросткового возраста, у многих авторов выявляется характерная проблема – это или собственное недовольство своим именем, или же депривация подростка посредством отношения к его имени (оскорбления, обесценивание имени, обращение к нему по фамилии или обзывание). В результате – уменьшение уверенности в себе, снижение чувства доверия к людям, снижение самооценки и т. д.

«Имя нерасторжимо с местоимением «я», с физическим обликом, с индивидуальной духовной сущностью». Каждый человек идентифицируется с именем собственным или же с тем поименованием, которое принимает и присваивает.

И. С. Кон писал о том, что интерес подростка и юноши к собственному «Я» и развитие самосознания, в первую очередь, обусловливаются тем, как он относится к изменениям, происходящим с его внешним «Я», опосредованным половым созреванием. Именно анатомо-морфологические изменения активируют нарастающий интерес к своему телу и самому себе. Тяга к самопознанию в этот период происходит также потому, что физическое созревание имеет значение социальности, знаком взросления. Наряду с этим происходит активное познание своего внутреннего мира.

В нашем исследовании в личных дневниках нескольких авторов происходит некий диссонанс. В таких записях внутренний мир девушки-автора, ее духовное «Я» расходится с внешним миром, с телесным «Я». Ее переживания, размышления, мысли и чувства диктуют ей одно (к примеру, рефлексируя, она приходит к выводу, что необходимо срочно предпринимать серьезные и активные действия, чтобы помириться с любимым человеком или родителями). Но внешне она никогда не станет подходить, извиняться, говорить соответствующие слова и принимать «заискивающие» позы, поскольку боится казаться со стороны глупой и нескладной. Или же, наоборот, девушка хочет подружиться с новеньким одноклассником, подойти, заговорить, улыбаться, но внутреннее, духовное «Я» не позволяет ей сделать этого из-за определенных убеждений или ожиданий.

Э. Эриксон также в качестве основных образований развивающемся самосознании подростка выделял специфическое отношение к своему телесному и духовному «Я». В качестве основной тенденции при переходе от отрочества к юности он выделяя то, что подросток активнее начинает интересоваться своими внешними телесными особенностями и трансформациями образа тела, а продвигаясь к юности, его все более увлекает собственное внутреннее «Я».

Специфика нашего исследования опосредована во многом изучаемой выборкой – девушки-авторы личных дневников (21–25 лет). Возможно, поэтому именно внешность, как неотъемлемая часть первого звена структуры самосознания репрезентируется в наших дневниковых текстах как предмет самоисследования, заботы, подражания и поиска индивидуальности. Подростку предстоит в сфере развития его самосознания приспособиться к своему телесному, физическому облику. Процесс полового созревания находит свое отражение в интимных дневниках, в которых активно описывается нашими авторами (преимущественно в записях, приходящихся на подростковый возраст). Посредством ведения дневниковых записей, авторы зачастую могут прийти к принятию своей физической уникальности и принять ее как единственно возможную материальную форму своего бытия. Особое значение для подростка обретает его лицо, которое продолжает постепенно меняться. И в этот момент затруднение вызывает идентификация со своим новым «Я». Также именно в отрочестве человек отстаивает свои притязания на признание, утверждая себя через свое собственное имя. Большинство наших респондентов отказывается от употребления прозвищ или других поименований себя, обращаясь к самим себе в дневниках по имени, а в нескольких – по имени и отчеству. Подростки остро отстаивают свое право на приемлемое обращение к себе с должным уважением. Должное обращение по имени – показатель социального признания, которое проще регулировать, чем другие притязания.

Вторым звеном уникальной структуры самосознания, репрезентацию которого мы рассматриваем посредством ведения личного дневника, является притязание на признание, «которое позволяет ему развиваться в пространстве социальных отношений людей, реагировать на свой индивидуальный путь и осуществлять личностный рост в физическом, психическом и духовном отношении».

Э. Эриксон говорил о том, что в отрочестве человек притязает, в первую очередь, на признание со стороны сверстников и представителей противоположного пола. Это обусловлено тем, что ведущей деятельностью в подростковом возрасте является общение. Также большое значение имеет адекватное осознание себя, своих способностей и предназначения. Главным фактором развития, по сути, является выбор пути построения своей дальнейшей жизни. При этом притязания на признание, направленные на будущую профессию или на взаимоотношения со сверстниками часто в отрочестве не совпадают с возможностями в силу высокой амбициозности самого подростка.

Притязание на признание – «предъявление человеком своих прав на общественное уважение со стороны людей». У каждого автора, в силу возраста, – отрочество и юность – наблюдается высокая амбициозность. В записях каждый из них предъявляет свои права на то, что именно он должен быть признан уникальным, талантливым, именно его должны все уважать и любить. Притязание на признание в нашем случае большей частью относится к любовной сфере (это обуславливается тендерными особенностями и возрастными – девушки в подростковом и юношеском возрастах), но также многие авторы имеют высокие притязания в учебно-профессиональной сфере.

В юношеском возрасте человек притязает на то, чтобы иметь и развивать близкие интимные отношения с окружающими, особенно с противоположным полом. Для него важно быть признанным как девушка или молодой человек, иначе может развиться чувство изоляции, препятствующее нормальному дальнейшему личностному развитию.

И. С. Кон говорил о том, что при переходе с подросткового на юношеский возраст притязание на признание в собственной уникальности, непохожести на других постепенно приходит чувство одиночества. В юношеском возрасте из-за внутренних противоречий, переживаний, активной рефлексии часто возникает смутное беспокойство или чувство внутренней пустоты, которую необходимо заполнить. Поэтому у юноши растет потребность в общении и одновременно повышается его избирательность и все чаще он притязает на уединение для того, чтобы иметь возможность рефлексировать.

В нашем исследовании такая потребность в общении удовлетворяется многими авторами посредством ведения личного дневника, в котором репрезентируются все мысли, переживания, идеи, эмоции. При этом зачастую дневник выступает в качестве собеседника, равноправного участника коммуникации. Присутствуют записи, в которых автор ведет разговор сам с собой или с вымышленными персонажами. В любом из этих случаев такое проявление можно рассматривать как восполнение потребности в качественно важном общении.

Также в дневниковых текстах наших респондентов отображается следующая тенденция: в подростковых текстах автор в большинстве случаев притязает на признание собственной тендерной уникальности (именно как самой красивой, привлекательной, умной и перспективной девушки), а в юношеских – превалирует притязание на признание как неповторимой личности, обладающей всеми жизненно значимыми, объективно ценными качествами, имеющей все основания считаться или стать лучшим в своем деле профессионалом.

Следующее звено структуры самосознания, репрезентацию в личных дневниках которого мы рассмотрим – половая идентификация. «Половая идентификация – единство самосознания, мотивов поведения, поступков в обыденной жизни человека, причисляющего себя к определенному полу и принимающего на себя предписанную традициями соответствующую половую роль, а также телесную представленность в позах, жестах, движениях».

В подростковом возрасте половая идентификация основана на усвоении тендерных ролей. Это происходит через идентификацию со взрослыми (чаще – с родителями, но это могут быть также и герои кино, даже книг). Подростки осваивают и присваивают образцы, сценарии тендерного поведения (причем не только образцы поведения представителей того же пола, но и образцы взаимодействия полов). Половая идентификация обостряет в подростке его рефлексивные способности на становление новых, взрослых отношений с ровесниками обоих полов. Также при этом подросток ориентируется на профессиональные виды деятельности (чаще – в зависимости от тендера).

В юношеском возрасте половая идентификация занимает особое место, как и половая идентичность – переживание и осознание своей половой принадлежности, физиологических, психологических и социальных особенностей своего пола. Важное место занимает тендерная роль, которая особенно тонко осваивается в юности.

«В юности идентификация личности, чувство тождественности со своим "Я" в не меньшей мере зависит и от того, как развивается у человека его личное психологическое время. Позитивно оцениваемые воспоминания о личном прошлом, равно как и проекты, надежды на будущее, свидетельствуют о существовании "Я"-идентичности в настоящем.

Идентификация в контексте социального пространства личности в юношеском возрасте особенно показательна: именно сейчас молодой человек выбирает для себя, какую идентичность он предпочтет. Многие выбирают позитивную, одобряемую обществом идентичность; но есть и те, кто выбор сделал в пользу негативной. Возможны при этом и случаи смены идентичности.

Идентификация в юности имеет свои особенности: самоотождествление осуществляется в высшей степени как произвольный процесс, протекающий на сознательном уровне. Юноша стремится присвоить себе свойства и качества другого человека и преобразовать себя по его образцу. При этом самоотождествление осуществляется посредством обособления от других, нежелательных влияний, качеств, присущих самому человеку. Обособление – механизм, сопутствующий и содействующий идентификации. Обособление в юности может быть выражено в высшей степени (от нежелательных влияний других); оно может осуществляться и осознанно, и бессознательно. Обособление, сопутствующее повседневной жизни субъекта среди других людей, соединенное с идентификацией в качестве механизмов, включенных в общение, придает общению естественность и обеспечивает перспективу успеха.

Крайняя степень обособления – отчуждение. Оно может распространяться подобно процессу торможения на других людей и предметы. Иррадиация (распространение) отчуждения на весь окружающий социальный, природный и предметный мир делает человека социально опасным. Отчуждение опасно своей заразительностью. Оно зарождается в душе в ответ на отчужденные проявления другого, которые отторгаются, не принимаются человеком. Если заражение способностью к идентификации помимо самоотождествления содействует социализации человека, развитию в нем «Мы»-идентичности, то заражение отчуждением приводит к распространению отчужденных субъектов, а затем – отчужденных обществ».

Л. Б. Шнейдер говорит о том, что все поведение человека ориентировано на сохранение личностной и социальной идентичности. Личностная идентичность характеризуется обязательным конструированием своего положительного образа, а социальная – непременной принадлежностью к тождественной социальной группе. Посредством ведения интимного дневника человек способен не просто конструировать любой образ своего «Я», наделяя его своеобразными и уникальными особенностями, но и менять его характеристики в зависимости от контекста репрезентируемой ситуации. В личных дневниках исследуемых нами девушек личностная идентичность репрезентирована через построение своего образа, чаще всего наделяемого положительными свойствами. В отрочестве конструируется внешнее «Я», когда образ описывается внешними особенностями (красота, стройность). В юности акцент репрезентации смещается на построение собственного внутреннего «Я», при этом в дневниках отображаются внутриличностные характеристики (умная, ответственная, терпимая).

Самоощущения и переживания автора о себе как об идеальном «Я» отображаются в личных дневниках через репрезентацию социальной идентичности девушек-авторов с определенной референтной группой.

Л. Б. Шнейдер определяет идентичность как соответствие образа «Я» воплощению его в жизни, принадлежность индивидуального надиндивидуальному целому, которое охватывает и субъектвиное время, и деятельность личности, а также является культурно обусловленным. Становление личности возможно только благодаря осознанию своего идентичности. Ведение интимного дневника может способствовать личностному самоопределению и самоорганизации, благодаря нахождению и присвоению смыслов, персонализации, рефлексии, которые репрезентируются в дневниковых текстах.

Л. Б. Шнейдер пишет о том, что идентичность должна быть восстановлена в своей целостности, чтобы наполниться абсолютным содержанием. Структурирование идентичности возможно и в процессе написания личного дневника, поскольку при этом целостно и упорядочение репрезентируются различные аспекты идентификации: самоопределение в различных ситуациях, персонализация через отношения с другими, самоорганизация. Идентичность характеризует «Я» в его целостности и содержательности, определяет переживания и репрезентацию особенностей жизненного пути личности.

В отрочестве, как считал И. С. Кон, «Я» человека сводится к сумме его идентификаций со всеми значимыми для него людьми. Но по мере взросления, по мере приближения к юности ориентация на нескольких важных людей приводит к ситуации внутренней неопределенности, конфликтности. В это время активно развивающиеся рефлексивные способности помогают человеку идентифицироваться более избирательно для того, чтобы полностью осмыслить в чем именно он особенен и не похож на других.

При этом, говоря о наших респондентах, необходимо отметить что такая особенность – как сужение круга идентифицируемых с автором лиц при переходе от отрочества к юности – находит свое отражение посредством репрезентации в личных дневниках.

По Э. Эриксону, половая идентификация как процесс и половая идентичность как ее результат являются неотъемлемыми для личностного развития. Это объясняется тем, что в подростковом возрасте, на стадии половой зрелости, для ее нормального прохождения, необходимо «правильно» идентифицироваться, чтобы не произошло спутанности ролей. При этом проблемы идентичности подростка носят не только биолого-физилогический характер (быстрые изменения его телесного образа и половое созревание), но и социальный. Подросток беспокоится не столько за свои физические импульсы, сколько за возможность того, что они выглядят в глазах окружающих как не оправдывающие ожидания юноша или девушка.

Э. Эриксон говорил о том, что подростки из-за неуверенности в том, кем являются, стремятся обязательно идентифицировать себя в первую очередь с какими-нибудь «замкнутыми группами». При этом чтобы скорее приобрести идентичность, они стереотипизируют самих себя и других людей.

В юношеском же возрасте половая идентификация и последующее чувство идентичности необходимы личности для достижения близости, значимой для «нормального» разрешения стадии молодости. Поскольку полностью отдаться близким отношениям с другим человеком способен только тот, кто целиком уверен в собственной идентичности, иначе может наступить изоляция. И только в случае правильной идентичности, которую человек ощущает и принимает возможно дальнейшее гармоничное личностное развитие.

Таким образом, в юности идентификация и обособление функционируют в высшей степени, поскольку человек в этот период переживает «высокие мировоззренческие чувства» и вся сфера чувств отличается особой интенсивностью и яркой окрашенностью. Именно это обстоятельство создает реальные личностные проблемы человеку, планирующему свой жизненный путь, определяющему для себя ценностные ориентации и вступающему в межличностные отношения с миром людей.

Половая идентификация определяет развитие самосознания, включает в себя генетически-биологические задатки, социальные ожидания (человек в своей жизнедеятельности ориентируется на свой биологический пол), а также внутреннюю позицию самой личности (осмысление собственной идентичности). На формирование половой идентичности, особенно в подростковом возрасте, влияют телевидение, СМИ и компьютерные ресурсы. В результате этого часто происходит присвоение и усвоение девушками черт и особенностей поведения, традиционно считавшихся мужскими (твердость духа, ориентация на карьерный рост, мужественность, самостоятельность; из охранительницы очага женщина становится «добытчицей» и т. п.).

В подростковом и юношеском возрастах, к которым относятся наши авторы, половая идентификация, как правило, является уже сформированным звеном. Поэтому все участники нашего исследования имеют четкие представления о нормах и правилах поведения, о предписанных им особенностях, соответствующих их полу.

Несомненно, все это сказывается и на характере дневниковых записей современных авторов: девушки, осознавая свою половую идентичность, стремятся доказать всем, и, в первую очередь, самим себе, собственное превосходство не только над ровесницами, а скорее – над противоположным полом.

Особенности половой идентификации как структурного звена самосознания, репрезентируемые в текстах личных дневников, опосредованы возрастным периодом, в котором находились авторы на момент их написания.

В подростковых записях наших респондентов превалирует идентификация автора с известными людьми, которых они считают успешными (актрисами, певицами, деятелями культуры), а также с девушками (не обязательно ровесницами), которые для самих авторов выступают как субъективно значимые. В юношеских записях девушки-нарраторы чаще идентифицируют себя с родителями (или другими значимыми близкими). В записях некоторых девушек в этом возрасте встречается устойчиво репрезентируемая идентификация себя с субъективно идеальным, собирательным «Я».

«Психологическое время личности – четвертое звено структуры самосознания, которое позволяет ему стремиться осознавать свой уникальный путь индивидуальной жизни, стремиться объективно оценивать себя в своих притязаниях на всех этапах жизни». Это – «степень включенности человека в свое настоящее, прошлое и будущее, то есть как он мыслит относительно своей персоны».

Данное звено формируется индивидуально, но обязательно в сознании человека все три времени должны быть взаимосвязаны. Если человек погружен в какое-то одно время (живет только прошлым), то это может приводить к всевозможным нежелательным последствиям (психическим расстройствам). У каждого преобладает какое-то одно психологическое время личности, что может быть обусловлено особенностями культуры и религии (это зависит от родовой культуры). Также важной составляющей является и время суток, в которое человек включен в деятельность, что, в свою очередь, может обуславливаться биогенетическими, социокультурными и личностными особенностями человека. Подросток живет в настоящем времени, но для него большое значение имеют его прошлое и будущее. Его понятия и представления переполнены не совсем оформленными теориями о самом себе, планами на свое будущее. В основном его представления распространяются на сферу будущего – возможностей, связанных лично с ним (профориентация, ориентация на создание семьи, на межличностное взаимодействие). В юношеском возрасте оттого, как развивается у человека его личное психологическое время, зависят особенности идентификации, чувство тождественности со своим «Я». Позитивно оцениваемые воспоминания о личном прошлом, равно как и проекты, надежды на будущее, свидетельствуют о существовании «Я»-идентичности в настоящем. Для юношей характерно также переживание расширенного времени как своего собственного.

И. С. Кон в становлении самосознания также уделял большое значение «осознанию своей преемственности, устойчивости своей личности во времени». В качестве основной тенденции подросткового возраста, связанной с психологическим временем личности, автор выделяет увеличение субъективной скорости течения времени. Восприятие времени у подростка ограничено переживаниями прошлого и настоящего. Будущее ему представляется непосредственным продолжением настоящего. В юношеском возрасте временные рамки углубляются: человек пытается охватить и осмыслить отдаленное прошлое и будущее, при этом он старается осознать и отрефлексировать не только личное психологическое время, но и социальное. С переходом от отрочества к юности наблюдается не просто расширение перспективы времени, но и сближение личного и исторического времени.

Для того чтобы подросток, а далее – и юноша, «действительно осознал и почувствовал историческое прошлое и свою связь с ним, оно должно стать фактом его личного опыта». Пример такого «присвоения» мы можем наблюдать посредством репрезентации данного звена – психологического времени личности – у одной из наших девушек-авторов. В подростковых записях ее личного дневника сначала вскользь упоминаются факты, говорящие о том, что ее прадедушка воевал в Великую Отечественную войну. В тексте это упоминалось как некая часть семейной истории. В записях же юношеского возраста данная девушка наиболее глубоко пытается рефлексировать на особенно значимые для нее переживания и события. В основном все они связаны в дневнике с прошлым. И при это особое внимание автор уделяет тому факту, что ее прадедушка был не просто участником Великой Отечественной войны, но и дошел до Берлина: историческое прошлое, прошлое с мировым глобальным значением в этот момент становится ее личным психологическим прошлым, поскольку по достижении юношеского возраста приобретает субъективную значимость и активно пытается осознаваться.

У Э. Эриксона психологическое время личности можно рассматривать через идентичность. Автор говорит о том, что психологическое время личности активно влияет на процесс идентификации: человек вырабатывает чувство идентичности всю жизнь. И на это оказывает одинаковое влияние психологическое прошлое, настоящее и будущее.

Что же касается авторов личных дневников, то интересным в исследовании является «временной» фактор ведения дневника; а конкретно – время суток, когда в основном делались записи. Большинство исследуемых писали дневник вечером и ночью – то есть в максимально удобное для себя время, когда дома нет никого, кто мог бы помешать. Есть и такие, кто делал записи утром или днем, но это также зависело, обычно, от семейных условий (если родители работали и больше никого не было, то можно писать). Вообще, все авторы старались записывать «под настроение» и не ждать удобного момента (когда хотелось написать о значимом, шли и писали; иногда ради этого они уходили за пределы дома – на крышу, во двор и т. п.).

Можно говорить о том, что все наши исследуемые авторы, заранее ориентированы на прошлую часть в психологическом времени: они регистрируют уже прошедшие события, которые важны для них и к которым они смогут возвращаться в будущем и переживать их снова. Правда, стоит сказать о том, что записи, в большей части, содержат «ориентации на будущее» – мечты, желания, планирование (учеба, работа, семья).

Таким образом, можно говорить о том, что в сознании каждого из наших авторов присутствуют все три времени: они живут настоящим, фиксируют происходящие и происшедшие события с целью дальнейшего возвращения к ним в будущем и их актуализации.

В структуре самосознания личности пятым является звено социально-нормативное пространство личности, «которое позволяет ему стремиться адекватно воспринимать свой уникальный путь индивидуальной жизни».

Основой построения социально-нормативного пространства личности является внутренняя позиция, которая формируется, базируясь на представлениях личности о себе как об идеальном «Я» в обществе, на жизненном индивидуальном опыте и на стремлении отстаивать данные представления в проблемных ситуациях. Социально-нормативное пространство личности отражает самоощущение и переживание личности в пространстве всех реалий бытия и представляет собой «не столько внешние, физические условия ее жизни и дельности, сколько внутренний мир, построенный благодаря Великому полю общественного сознания в Большом времени, обусловленным историей человечества, а также благодаря собственной внутренней позиции человека по отношению к этим условиям, к миру и самому себе».

Социально-нормативное пространство личности в контексте социальных ценностей является наиболее сложной проблемой. Человек в первую очередь выступает в качестве социально ответственной единицы. B. C. Мухина говорит о том, что социальное пространство как феномен культуры и как психологическое пространство личности соединяет особый феноменологический узел все факторы и все условия, определяющие развитие и бытие человека, генотипически обусловленные предпосылки и внутреннее пространство личности. Эти факторы вводят человека постепенно в сферу прав и обязанностей. Социальное пространство всегда культурно и этнически определено, а также зависит от внутренней позиции самого человека.

Социально-нормативное пространство личности – «условия развития и бытия человека, которые психологически вводят его в сферу прав и обязанностей. Условиями развития и существования человека при этом выступают: место, где протекает жизнедеятельность человека; особенности общения, зависящие от культуры человека; внутренняя позиция самого человека. Социальное пространство обусловлено в первую очередь культурно-этническими особенностями, на основе которых определяются значения и смыслы прав и обязанностей. В процессе развития личности освоение социального пространства происходит постепенно – сначала через реализацию ребенком своих притязаний на признание. Чтобы быть признанным и одобренным, ребенок должен усвоить ценностные нормы к своим обязанностям и правам. Современные подростки, молодежь, рефлексируя на себя и на других, стремятся к становлению себя как личности. При этом у каждого процесс присвоения и усвоения обязанностей и прав, социальных норм и ценностей – индивидуален. Именно в подростковом возрасте, когда начинает проявляться тенденция к личностному развитию, благодаря активной рефлексии на себя и других, «сам» подростков прилагает усилия для личностного самостановления через сопоставление и соотнесение своих действий и поступков с социальными ожиданиями и нормами.

В отрочестве, как пишет В. С. Мухина, развитие личности происходит в двух направлениях: подросток стремится овладеть всем возможным диапазоном социального пространства, а также он, посредством рефлексии, пытается проанализировать свой внутренний мир и осознать, принять свое место в культурно-историческом пространстве.

Как утверждал И. С. Кон, основная тенденция, связанная с социальным пространством личности и отражающая особенности динамических изменений в самосознании при переходе от отрочества к юности, выражается в переориентации сознания юношей с внешнего контроля на самоконтроль и в росте потребностей достижения конкретных, социально одобряемых результатов. Э. Эриксон в своей эпигенетической теории говорил о том, что чувство идентичности в подростковом возрасте вырабатывается посредством своих личностных достижений, которые должны оцениваться и быть принятыми обществом. Подросток расценивает самого себя как способного выполнять то, что от него ожидает социум. Именно подобные достижения становятся частью позитивного и долговременного чувства идентичности, но только если они культурно значимы. В юношеском возрасте, как считает автор, основной задачей, расцениваемой человеком как общественно значимой, становится достижение интимной близости, для реализации чего человек не просто должен обрести идеального для себя партнера, но и полностью погрузиться во взаимоотношения с ним.

Девушки-авторы в нашем исследовании посредством ведения интимного дневника репрезентируют в знаковой форме свои психические и социально-политические, культурные мировоззренческие и ценностные возрастные особенности, демонстрируя при этом, зачастую, такие полюса, как способность и готовность полного «растворения» в социуме или же обособления (иногда – вплоть до отчуждения) от общественного. В юношеском возрасте социальное пространство осваивается, как правило, через более глубинную и осознаваемую рефлексию, направленную на оценку и анализ национальных, культурных, религиозных, политических идей, на ориентирование в системе прав и обязанностей. В юности авторы чаще личностно направлены на определение и поиск собственного пути в любой социально значимой проблемной ситуации.

Все это отражается и в текстах личных дневников юношей и подростков. Основным механизмом развития личности при этом остается рефлексия, самоанализ человеком себя и своей деятельности. Ведение дневника в данном случае способствует рассмотрению себя же с различных сторон. При этом распространенным методом является «диалоговый», то есть автор ведет беседу со своим дневником, что дает возможность увидеть себя «со стороны» («Как я могла так сделать?! Это же неправильно…/Так, соберись, успокойся. Ты все сделал правильно. По-другому – никак…»). Одной из доминирующих проблематик в личных дневниках является проблема межличностных, социальных взаимодействий (в классе, в семье, на улице и т. п.). И именно ведение дневника во многом способствует следованию автора ценностным и нормативным особенностям, в которых он бытует (к примеру, снятие эмоционального напряжения посредством терапевтической функции дневниковых записей – вместо общественных конфликтных ситуаций: «Блин! Эта училка – просто дура! Если она еще раз заставит меня бегать столько… Хотела ей прям настучать по лицу!!!.. Вообще! Ненормальная…! Ох! Как-то даже, кажется, немного полегчало!.. И вообще она недостойна, даже, чтобы я к ней прикасалась!..» (автор Ч. Е., 1986 г. р., запись от 03.05.2001)).

Посредством ведения личного дневника репрезентируются все звенья структуры самосознания, выделенные В. С. Мухиной (конечно, каждое из них – в разной степени). Но при этом основными механизмами развития личности остаются:

• рефлексия на себя и на других («Вроде, я сегодня на прогулке как-то тормозила… Надо было самой к нему подойти… хотя, кажется, он и не смотрел на меня вечером… Наверно, я чем-то обидела его»);

• идентификация-обособление, которая, с одной стороны, подчеркивает уникальность каждого автора («Все равно я – лучшая танцовщица на этом конкурсе, никто так не может больше…» (автор – Т. О., 1986 г. р., запись от 14.11.1999)), а с другой стороны, способствует сравнению автора с другими и присвоению необходимых ему норм и ценностей («Сегодня посмотрела фильм… Актриса такая красивая… а цвет волос как мой… Интересно, а если мне так же подстричься… А может и татуировку родители разрешат сделать…» (автор – Ч. Е., 1986 г. р., запись от 10.03.2002)).

В последние годы проблема самосознания является актуальной для психологических исследований. В том числе, распространены исследования, посвященные изучению особенностей самосознания на таких этапах развития личности, как отрочество и юность.

Так И. К. Безменова в своей работе, посвященной исследованию личностного развития в подростковом и юношеском возрастах через анализ самосознания, рассматривает его как содержательную единицу изучения онтогенеза личности. Автор приходит к выводам, соотносимым с результатами нашего исследования о том, что итогом развития на данных этапах является «осознание собственного сознания и других людей как равноценных личностей, имеющих иные самосознание, систему ценностей и рефлексию». Одним из основных новообразований становящейся личности, начинающихся в отрочестве и активно развивающихся в юности, является рефлексивное самосознание. Основной механизм развития личности с отрочества – рефлексия на себя и на других, которая возможна благодаря такому психическому свойству, как рефлексивность. Рефлексивность – способность человека к самовосприятию содержания своей собственной психики и его анализу, к пониманию психики других людей и возможности «встать на место другого», а также включающему в себя механизмы проекции, идентификации, эмпатии.

В своей работе мы опираемся на концепцию В. И. Слободчикова, согласно которой рефлексивность рассматривается как центральный феномен человеческой субъективности, без которой личность не может развиваться. Рефлексия представляет собой универсальный психический механизм, способствующий преодолению своего самобытного образа жизни. «Источником и интерпсихической формой существования такой рефлексии является со-бытие как система позиционных связей и отношений самоопределяющихся людей». Автор рассматриваетрефлексию как родовую способность человека, проявляющуюся в фокусировке сознания на самого себя, на свою «самость», уникальность внутреннего мира и на его место во всем спектре взаимоотношений с окружающими людьми, а также – на способы познавания и преобразования окружающего мира, внешней реальности. Именно сознательная рефлексивная психика выступает в качестве одного из основных качеств человека.

В. И. Слободчиков пишет, что каждый человек как субъект способен превращать свою жизнедеятельность в предмет практического преобразования, относиться к себе определенным образом, оценивать самого себя и способы своей деятельности, контролируя ее течение и результативность, а при необходимости – корректировать ее ход. Именно деятельность выступает преобразовательной силой, способом существования и жизнедеятельности человека как субъекта, она характеризуется способностью человека к изменениям окружающей действительности, лично себя и других людей в процессе преобразования условий бытия и развития. Именно такая деятельность опосредует появление индивидуального рефлектированного сознания.

В процессе личностного развития, к юности, субъектом рефлексивности выступает сам человек, а не событийная общность (как было ранее), в которой у ребенка посредством освоения и присвоения определенных способов действия формируется картина мира и своего «Я» в нем. Все рефлексивные действия постепенно попадают на уровень личного отношения к культурным образам человеческих позиций как к потенциальным возможностям собственного «Я». Личный дневник дает возможность не только регистрировать различные аспекты собственного бытия (само-бытия) или жизни окружающих, но также анализировать их через призму субъективности, рефлексируя на себя и/или на других.

Развитию рефлексивного самосознания личности, которое репрезентируется через культурно заданные формы, может способствовать ведение интимного дневника, являющегося одной из таких своеобразных форм, посредством особой организации внутреннего диалога, вынесенного во внешние текстовые формы. Само становление рефлексивного самосознания является предпосылкой для развития личности.

И. К. Безменова говорит также о том, что качество самосознания в подростковом и юношеском возрасте зависит от способности и качества осознания других людей. В ходе нашего исследования также было выявлено обуславливание особенностей структуры самосознания в отрочестве и в юности степенью развития рефлексивных способностей. Но также самосознание личности на данных возрастных этапах обусловлено содержательным наполнением структурных звеньев и внутриличностными особенностями авторов (дневников). И. К. Безменова утверждает, что качество самосознания зависит от способности осознания других людей, с чем мы не совсем согласны, поскольку развитие самосознания личности не возможно без внутриличностной рефлексии (на себя), в первую очередь, которая способствует формированию мировоззренческой опоры, самопонимания, а уже потом – социальной рефлексии (на других).

Также И. К. Безменова пишет о том, что при переходе с подросткового на юношеский возраст происходит переструктурирование системы ценностей личности, которая отражает появление нового самосознания. В своей же работе мы ставили задачей выявить особенности репрезентации системы ценностей в личных дневниках, но благодаря выявленным нами динамическим изменениям репрезентации всей структуры самосознания, выявлены некоторые его особенности, отражающие наиболее ценностное личностное отношение авторов к определенным аспектам бытия (детально это раскрывается нами во второй главе).

Среди современных работ, посвященных изучению самосознания в отрочестве и юности, стоит отметить исследование О. В. Селезневой, целью которого стало прослеживание динамики становления самосознания на протяжении подросткового и юношеского возрастов. Автор говорит о том, что в процессе личностного развития с подросткового по юношеский возраст происходят значимые изменения в «когнитивном компоненте самосознания, что выражается в росте самоинтереса; повышении уровня самопрезентации; в появлении большей дифференцированности и одновременно целостности образа «Я», в котором все большее значение приобретают характерологические, морально-нравственные и интеллектуальные качества». Это в целом пересекается с результатами нашего исследования: репрезентация рефлексивности в личных дневниках современных девушек при переходе от отрочества к юности возрастает, что ведет за собой повышение репрезентации внутриличностного аспекта и снижение социального аспекта. Чем больше репрезентирована рефлексивность, тем больше репрезентированы внутриличностные особенности (мировоззрение, системы ценностей, взглядов, отношений, мыслей, чувств и т. д.). Чем больше репрезентировано описание, тем выраженнее социальный аспект, но без репрезентации личностного отношения и осмысления происходящего. Касательно того, что обозначенные О. В. Селезневой морально-нравственные качества приобретают к юности все большее значение, следует отметить, что нами было выявлено следующее: отношение к социально-нормативному пространству личности, в котором одни из ключевых позиций занимают вопросы морали и нравственности, в юношеской репрезентации, по сравнению с подростковой, не только увеличивается в своей выраженности у большинства авторов, но и приобретает статус некой мировоззренческой опоры (все рефлексивные записи при этом обязательно анализируют жизненное с учетом прав, обязанностей, понятий о морали и нравственности, о нормах). Также нами были выявлены особенности изменения образа «Я» при переходе от отрочества к юности, заключающиеся в изменении репрезентации такого звена структуры самосознания личности, как «Имя, телесная и духовная индивидуальность» (специфика репрезентации этого звена на каждом из данных этапов личностного развития и при переходе от одного к другому описана во второй главе).

Также О. В. Селезнева пишет о том, что в процессе становления самосознания подростков и юношества проявляются следующие тенденции: во-первых, возрастает его эмансипация, которая проявляется в том, что теряется непосредственная зависимость от чужих мнений и оценок, и появляется ориентировка на свой собственный внутренний мир; во-вторых, оценивание себя происходит через значимые для них деятельности. В младшем подростковом возрасте такой деятельностью является деятельность учебная, а среднем и старшем подростковом возрастах интимно-личностное общение, а в юношеском возрасте – учебно-профессиональная деятельность. Результаты нашего исследования во многом перекликаются с этими тенденциями: помимо того, что при переходе от отрочества к юности происходит усиление внутриличностной, рефлексивной репрезентации в текстах дневников, которая раскрывается посредством изменяющейся ведущей проблематики записей. Преобладающая тематика – любовная тематика, но она рассматривается и анализируется авторами во взаимосвязи с особенностями межличностного взаимодействия и конфликтных отношений; менее репрезентированы проблема межличностного взаимодействия (с друзьями, с учителями) и семейная (специфика отношений с родителями и родственниками), что можно объяснить особенностями самосознания в подростковом возрасте и спецификой личностного развития. В юношеском возрасте основной проблемной темой, репрезентируемой в личных дневниках, является «самоаналитический» характер своих записей (в дневнике авторы пытались самостоятельно анализировать самих себя и свои поступки). Менее репрезентирована дружеская проблемная тематика, которая рассматривается во взаимодействии и взаимовлиянии с проблемой одиночества (испытуемые пытаются в своих записях найти основные пути разрешения затруднительных ситуаций, складывающихся между знакомыми, друзьями; стараются понять, что такое одиночество и какова роль друзей в жизни каждого и т. п.). Но при этом у всех авторов можно найти мысли, чувства и переживания, касающиеся всех остальных проблемных сфер (учебной, профессиональной, творческой самореализации и т. д.).

Таким образом, в данном параграфе, мы рассмотрели особенности структуры самосознания и динамичные изменения содержания всех звеньев самосознания с подросткового по юношеский возраст, репрезентируемым в личных дневниках современных девушек. Рассмотрение смыслового наполнения всех звеньев структуры самосознания осуществлялось нами не отдельно для каждого из обозначенных возрастных этапов, а прослеживались особенности развития самосознания, репрезентируемые в дневниковых текстах, в динамике – при переходе от отрочества к юности.