Глава 32

На удивление все оставшееся время до конца семестра прошло очень мирно. Единственным серьезным потрясением для меня был суд над нашим бывшим управляющим. В этот раз инору Тидеману не удалось переложить свои дела на других людей — запись на кристалле столь явно свидетельствовала против него, что ни у кого даже сомнения не возникло в его виновности. Глава преступной шайки был казнен, а все найденное имущество было частично возвращено бывшим владельцам, таким же бедолагам, как мой отец, а частично отправлено в казну. Больше всего факт конфискации расстроил родителей Эвамарии, они даже попытались признать брак дочери недействительным, но бывшая подруга огорошила семью известием, что ждет ребенка, и пришлось им от этого плана отказаться. Сама же Эвамария находила даже некоторую романтику в том, что она оказалась женой раскаявшегося преступника. То, что Гюнтер не принимал ни малейшего участия в делах отца и вообще о них не знал, разве что иногда выполнял мелкие поручения, его жену совершенно не смущало, и она постоянно твердила во всеуслышанье, что только ее благотворное влияние не позволило мужу скатиться в пучину порока. Тидеман-младший с этим покорно соглашался. А что еще ему оставалось делать? Ни к чему не приспособленный, глуповатый, самовлюбленный, бывший мой жених теперь больше всего боялся очутиться без средств к существованию.

Наша фабрика пережила серьезные потрясения. За время, что инор Тидеман провел в качестве ее управляющего, было нарушено производство, утеряны многие поставщики и покупатели, ушли мастера. Бедный Юрген не знал, за что хвататься. Я помогала ему, как могла, приезжая каждые выходные в Корнин, но брать на себя ответственность и принимать под свое руководство не хотела — для этого мне полностью пришлось бы забросить учебу. Впрочем, зять справлялся достаточно неплохо, не зря инор Тидеман его хвалил. Удалось вернуть часть специалистов, которые работали при деде, и наладить новые деловые связи. В этом очень помогла семья мужа Барбары. Наконец фабрика нормально заработала, и я вздохнула с облегчением.

Семестр пролетел незаметно. Подошло время практики, а я так и не почитала книги по орочьим зельям. Да что там книги! За всеми этими треволнениями даже до бабушкиных записей руки так и не дошли, а ведь не зря же она хотела, чтобы они достались именно мне. Инор Вайс утверждал, что там ничего необычного нет, но ведь инор Тидеман был уверен, что бабушка занималась противоядием и достигла значительных успехов. Да что там, он же предлагал купить у нее рецепт, значит, он должен был быть. Менталист поработал с моей памятью и снял блок с тех воспоминаний, что касались орочьей стороны моей жизни. Воспоминания обрушились на меня лавиной, но в деле поисков рецепта это никак не помогло. Я ничего про это не узнала. Я помнила бабушку, наши разговоры о разных вещах, касавшихся алхимии и нет, ее немного снисходительное отношение к моему отцу, ее увлеченность своим делом. Я вспомнила даже, как ко мне приходили образы от моего прадеда-шамана. И только сейчас осознала, чего была лишена все это время. Зелье, которое давал мне отец, напрочь отрезало меня от этой возможности, и теперь было совершенно неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы эта способность восстановилась. Один из подчиненных инора Брайнера даже выразил сомнение в том, что она может восстановиться вообще — слишком долго давали мне блокирующее средство, и это могло повредить какие-то тонкие структуры, необходимые для связи. И прояснить этот вопрос у своего прадеда я никак не могла — не в степи же мне ехать? Орочье отношение к женщинам было хорошо известно, именно поэтому моя прабабка и убежала с новорожденной дочерью — такой жизни ей она не хотела. Налицо была проблема, решить которую я оказалась не в состоянии. Я даже еще несколько раз посещала лабораторию на фабрике, в надежде услышать голос еще раз и понять, что же мне делать с находкой. Но, видимо, бабушка посчитала свою миссию выполненной, и дух ее со мной больше общаться не желал. Или я просто не слышала — ведь и тогда голос был очень слабый, буквально на грани восприятия. Тогда я решила обратиться с просьбой к инору Брайнеру. Пусть у него в конторе еще раз просмотрят эту книжечку, вдруг найдется что-нибудь неожиданное, ведь нам с Рихардом так и не удалось отгадать эту загадку.

Подчиненные инора Брайнера просмотрели бабушкины записи на наличие, скрытых, как магическими, так и алхимическими методами, и пришли к единодушному заключению — книга содержит только то, что в ней может видеть любой, даже не владеющий магией. Значит, дело именно в тексте, который нам так и не удалось перевести.

Мой свекор позвал инора Вайса, как нашу последнюю надежду в деле решения этой загадки. Инор просьбой был не очень доволен и сразу сказал, что может и не знать отдельных алхимических терминов.

— Возможно, все переводить и не нужно, — примирительно сказала я. — Скорее всего, то, что нас интересует, — это последняя запись.

Инор Вайс пролистал до последней законченной странички, вчитался, хмыкнул и сказал:

— А вы уверены, что вас интересует рецепт зелья, позволяющего зачать ребенка определенного пола?

— В таком случае, я бы хотел внука, — бодро сказал инор Брайнер. — Я недавно проходил мимо лавки с игрушками и видел такой замечательный набор солдатиков.

— Да мы как-то еще и не думали по этому поводу, — растерянно сказала я. Нет, это конечно хорошо, что будущий дед уже так ответственно относится к своим обязанностям, но слишком уж это неожиданно.

— Бабушка плохого не посоветует, — веско заметил свекор. — Ей оттуда видно лучше, о чем вам сейчас следует думать. И я с ней совершенно согласен.

— Ивонне еще год учиться, — заметил Рихард. — У нее и без заботы о твоих внуках проблем хватает.

— Няню наймем, — сказал его папа. — И в наш дом переселитесь. Детскую обновим…

Похоже, инору Брайнеру мысль о будущих внуках пришлась по душе. Вон, и планы уже начал строить, даже жалко его разочаровывать.

— Так вам рецепт переводить? — поинтересовался инор Вайс. — Действительно, если бабушка этого хочет, грех разочаровывать старушку, к тому же, давно покойную.

— Мы потом сами переведем, — ответил Рихард и мечтательно улыбнулся. — Да и не уверен я, что хочу именно сына.

— Вы еще голосование устройте, — возмутилась я. — Никаких зелий я больше пить не буду, ничего хорошего из этого не получается. И давайте вернемся к бабушкиным записям. Возможно, то, что нам нужно, находится немного выше?

Выше был рецепт зелья, повышающего качество грудного молока. Инор Брайнер хмыкнул и выразительно на меня посмотрел.

— Я же говорил, обычные алхимические записи, — заметил инор Вайс.

— Давайте посмотрим еще выше, — не сдавалась я. Надеюсь там не будет средства от утренней тошноты при беременности.

— Надо же, — удивился инор Вайс и зачитал. — Противоядие к орочьим зельям невозможно создать, используя только человеческую или орочью магию. Лишь на стыке этих двух магий возможно решение проблемы, и алхимик должен владеть ими обеими.

Он замолчал и выразительно обвел нас взглядом.

— А рецепт? — так и не дождавшись продолжения, спросила я.

— А нету рецепта, — ответил он. — Это все, что здесь указано. По всей видимости, ваша бабушка, после попытки ее запугать, запись рецепта уничтожила — видите, следы вырванного листа, но посчитала нужным оставить эту заметку. Так что тайну противоядия она унесла с собой.

Я разочарованно молчала — я так рассчитывала на эти записи, а там оказались столь малоинтересные мне вещи.

— А восстановить, что там было по нижнему листу нельзя? — спросил Рихард, а я в надежде встрепенулась.

— Нет, бумага слишком плотная, — покачал головой инор Брайнер.

— Иви, не расстраивайся, — мягко сказал Рихард. — То, что смог сделать один человек, всегда повторит другой. Тем более, что у тебя обе магии как раз есть.

— Одна — слабая, вторая — вообще заблокирована, — грустно сказала я. — И неизвестно, восстановится ли.

— Восстановится, конечно, — с энтузиазмом сказал Рихард. — Мы еще с нашим главным алхимиком посоветуемся. Инор Герхардт ведь как раз хотел, чтобы ты этими самыми орочьими зельями занималась на практике. К тому же, возможно, он и знает что-то, что поможет восстановить утраченную силу.

— Ты думаешь? — утраченная было надежда опять встрепенулась и ожила.

— Конечно, — твердо сказал муж. — Более грамотного алхимика я просто не знаю. Да мы прямо сейчас можем пойти к нему и узнать. Заодно и с началом практики определишься.

Мы попрощались с инором Брайнером и инором Вайсом и отправились в Центральную лечебницу рассказывать о бабушкиных записях инору Герхардту. Оказалось, что тот владеет орочьим не хуже специалиста из сыска.

— Ваша бабушка была необычайно талантливой, — сказал он, когда просмотрел ее записи, восторженно охая. — Если вы пошли в нее, то нашей лечебнице повезло. Так значит, вам доступны обе магии?

— Увы, нет, — расстроенно сказала я. — Оказывается папа, без моего на то ведома давал мне зелье, блокирующее способности. И если от человеческой магии у меня хоть что-то осталось, то орочью я использовать не могу совсем.

— Так вы же говорили, что слышали бабушку в лаборатории? — заметил инор Герхардт. — Это говорит о том, что потихоньку начинает восстанавливаться.

— Вы думаете? — обрадовалась я. — Но ведь прадедушку я все равно не слышу.

— С духами близких родственников на месте их смерти общаться легче всего, — ответил он мне. — Тем более, что ее там удерживала необходимость передать вам свои записи. Жалко, что она не стала писать более подробно.

— Да, мы тоже рассчитывали найти там рецепт, — заметил Рихард.

— Возможно, его там и не было, — задумчиво сказал алхимик. — Дело в том, что шаманство в полной мере могут использовать только мужчины, женщинам мало что достается. Так что ваша бабушка, Ивонна, могла только нащупать путь, по которому следует идти. Не зря же последние рецепты у нее довольно специфические.

— Вы хотите сказать? — я настолько удивилась, что даже сформулировать свою мысль точно не смогла.

— Скорее всего, она возлагала надежды на вашего сына, — подтвердил мою догадку инор Герхардт.

— Так мои дети могут это и не унаследовать орочьи способности, — заметила я. — У меня есть сестра, в которой голос крови и не чувствуется.

— Думаю, в этом направлении она как раз и вела работу, судя по ее записям, — сказал алхимик. — Я, кстати, тоже могу предложить свои наработки.

— Я против того, чтобы на моей жене проводили эксперименты, — неожиданно жестко вмешался Рихард.

— Мне кажется, инор Герхардт, что я за свою жизнь уже выпила достаточно зелий, — сказала я. — Так что с нашими детьми пусть будет так, как Богиня решит. Да ведь и вы точно не уверены, что я не справлюсь, когда мой дар восстановится, не так ли?

— Я просто предположил, — согласился он. — Могу дать вам книги почитать по шаманству. Хотите?

— Конечно, — я даже удивилась вопросу. — Думаю все же, что бабушка добилась успеха, иначе она не стала бы об этом говорить, не в ее привычках было обманывать окружающих. А если смогла она, значит, смогу и я.

— Мне нравится ваш настрой, — улыбнулся инор Герхард и пошел за книгами.

— Думаю, что все у тебя получится, — Рихард обнял меня и поцеловал в висок.

— Знаешь, — улыбнулась ему я, — а я в этом даже не сомневаюсь. Ведь у меня есть самое главное в этой жизни.

— Что?

— Ты.

Я смотрела в его глаза и не могла насмотреться. И не только потому, что не будь его, всю свою жизнь я провела бы, скорее всего, под воздействием зелий, подливаемых либо инором Тидеманом, либо Клаусом, либо собственным отцом. А потому, что Рихард — мужчина, которого люблю я и который любит меня, и пока мы вместе, у нас все получится.

И инора Брайнера мы непременно осчастливим. Не зря же он уже присматривает себе солдатиков в лавке игрушек. Хотя лично мне и отдел кукол очень даже нравится….