Глава 17

Как-то неправильно папа Рихарда начал знакомство с нашей семьей. Мой отец очень щепетильно относится к подобным намекам и даже вполне был способен подать в суд, в надежде получить компенсацию за «урон деловой репутации». Собственно, он так уже неоднократно делал и всегда отсуживал немаленькие суммы, которые сразу же уходили, по туманному папиному определению, «на развитие дела». Какое дело он развивал и в какую сторону, для меня так и осталось загадкой. И сейчас папа сразу настроился на серьезный лад, выпятил грудь и возмущенно сказал:

— Это кого это вы назвали жуликом? Меня, честного делового человека?

— Если вам до сих пор удавалось избежать наказания, то это не делает вас честным человеком, — сухо сказал инор Брайнер. — И я все же хотел выяснить, что здесь произошло.

— Это не твое дело, — отрывисто сказал Рихард. — Тебя сюда никто не приглашал.

— Вот как? — прищурился тот. — Мне не нравится, когда моего сына пытаются втянуть в какие-то сомнительные дела всякие проходимцы. Это может отразиться и на мне.

— Кто проходимцы? Мы? — взъярился папа. — Да ваш сын, вот кто проходимец! Мне он сразу не понравился. Он и женился на Иви только с целью захапать ее приданое. Весьма немаленькое, надо сказать. Но не думайте, что у него это получится. За мою дочь есть, кому постоять. Я немедленно иду в стражу и делаю заявление на вашу семейку!

— Заодно на себя не забудьте, — усмехнулся инор Брайнер. — Использованием запрещенных орочьих средств по подчинению там точно заинтересуются.

Но папу так просто было не запугать.

— Я ничего такого не использовал, — встал в позу он. — Только глушилку. Несколько нестандартную, но это совсем не нарушение закона. А вот вы сейчас пытаетесь бездоказательно повесить на меня преступление, дабы ваш сын избежал ответственности за свое злодеяние. Ведь сами подумайте, с чего вдруг моя дочь, имеющая жениха, после оглашения завещания, по которому она получает кругленькую сумму, неожиданно выходит замуж за этого голодранца. Уж он-то точно что-то такое использовал, — и папа с деланой небрежностью покрутил кистью руки в воздухе, что имело целью показать «что-то такое».

То, что он пытался обвинить моего мужа в поступках, на которые тот был совершенно не способен, возмутило меня до глубины души и не позволило остаться в стороне от обсуждения, хотя и чувствовала я себя не очень хорошо.

— Не было у меня жениха, не выдумывай, — попыталась я влезть в разговор. — Не надо Рихарда обвинять в том, чего он не делал.

— Как это не было? — возмутился папа. — Да мы же почти уже все с Хайнрихами обсудили, кроме, разве что списка гостей. И после этого ты говоришь, что не было?

— То есть ваши действия направлены на то, чтобы ваша дочь вернулась к своему жениху? — с некоторым удивлением в голосе сказал инор Брайнер.

— Я пытаюсь ее убедить в том, что она сделала глупость, — согласился папа. — Правда, уйти от вашего сына раньше, чем через год, она не может. Иначе мы все останемся нищими, — на этих словах он трагически всхлипнул и утер несуществующую слезу. — Мой отец оказался так жесток к своим потомкам.

— К вам должны были прийти из монастыря Святой Инессы, — недоуменно посмотрел на сына инор Брайнер. — Если дело обстоит именно так, как я думаю, вы вполне можете расстаться.

— Дело обстоит не так, как ты думаешь, — зло сказал Рихард. — И я попросил бы тебя не лезть больше в мою жизнь. И вообще, будет только лучше, если ты и этот… инор, оба уйдете и никогда здесь больше не появитесь. Можете даже продолжить обсуждение неблагодарных детей с инором Бринкерхофом, но за дверью.

Я ничего не могла сказать по поводу отца моего мужа, так как я его совершенно не знала, но, что касается моего собственного отца, то я не могла не согласиться, что будет только лучше, если он прекратит свои попытки изменить мою точку зрения на Клауса. Но папа внезапно понял, что в лице инора Брайнера он обрел единомышленника и воодушевился:

— Я вижу, что вы тоже не в восторге от брака вашего сына, — радостно сказал он. — Значит, мы вполне можем и объединить наши усилия. Только я не понял, что вы там про монастырь говорили…

— Не горю я желанием с вами объединяться, — сухо ответил отец Рихарда. — Я уже высказал свое мнение по вашему поводу. Общение с жуликами меня не прельщает.

— А вы так уверены, что не измените свое мнение в суде? — вкрадчиво поинтересовался папа. — Меня, знаете ли, безнаказанно не оскорбляют. Как вы говорите, ваша фамилия?

— А вы даже не интересовались, за кого вышла ваша дочь? — удивленно спросил инор Брайнер.

— А зачем? Брак-то все равно у них временный, — небрежно ответил папа. — А что это вы так боитесь назваться? Стыдитесь чего, не иначе…

Отец Рихарда внезапно расхохотался.

— Да уж, мне есть, чего стыдиться, — утирая выступившие от смеха слезы, сказал он. — Густав Брайнер, не буду говорить, что к вашим услугам, а то еще поймете буквально и потребуете у меня эти самые услуги.

Папа резко спал с лица и даже шаг назад сделал, чтобы держаться подальше от собеседника. Таким напуганным я его давно не видела.

— Г-густав Брайнер? — голос его сорвался на писк. — Тот самый Густав Брайнер?

— Если вы под тем самым подразумеваете начальника сыска по преступлениям, совершенным с помощью магии, — ехидно сказал мой свекор, — то да, тот самый.

Папа повертел головой в поисках поддержки, таковой не узрел, зато обнаружил виновного в своих бедах. Меня.

— Ну, Иви, ты и дура, — заявил он мне. — Да это же надо так вляпаться. Хорошо будет, если ты только своим приданым отделаешься. А ведь связавшись с этой семейкой, можно и жизнь потерять. Жуткие люди.

Я удивленно посмотрела на Рихарда. Чтобы мой папа, да вдруг настолько испугался? Для этого должны быть очень веские причины. Что же такого сделал инор Брайнер?

— Не вижу оснований для подобных заявлений, — хмуро сказал отец Рихарда.

— Да вы мать своего сына не пожалели, — ответил отец. — Что вам чужая девочка?

— Вы так говорите, как будто я ее собственноручно убил, — процедил сквозь зубы инор Брайнер.

— Так отравили-то ее из-за вас, — возразил отец. — И чтобы спасти несчастную женщину, вам всего-то надо было выпустить одного человека.

— Из-за этого одного человека погибло бы много людей, — резко ответил инор Брайнер. — Но вам, видимо, этого не понять.

— Мне тоже, — глухо сказал Рихард. — Мне не понять, как можно смотреть на то, как умирает близкий тебе человек, и ничего при этом не делать.

— Неправда, я делал все, чтобы ее спасти. У нас нет эффективных противоядий против орочьих зелий, но целители делали все, чтобы ее поддержать. И мне было очень больно, когда она все же умерла. Но пойдя на поводу у шантажиста, я бы обрек на смерть других ни в чем неповинных людей и позволил бы преступникам считать, что они могут мной манипулировать. И твоя мать это понимала, в отличие от тебя.

— Я ушел от тебя не за тем, чтобы выслушивать это вновь и вновь, — сказал Рихард. — Наверно, твое поведение хорошо, правильно и достойно уважения, да только не вернет мне мать. Да и тебе неудобно было иметь в женах лорийку, не так ли?

— Что ты такое говоришь? — инор Брайнер возмущенно посмотрел на сына.

— То, что думаю. Ты, наверно, уже отвык от того, что люди говорят то, что думают.

Папа посчитал, видимо, что уже достаточно долго изображает предмет мебели, и решил внести свою лепту в разговор:

— Инор Брайнер, пожалуй, я погорячился с обращением в суд по поводу оскорбления. Я готов отнестись к вашему заявлению снисходительно. Все же молодые не должны начинать семейную жизнь с судебного разбирательства между родителями.

— Вас же не устраивает мой сын в качестве зятя.

— С чего вы это взяли? — отец так натурально удивился, что даже на мгновение и я в это поверила. — Мне сразу понравился ваш мальчик. С первого же взгляда. И мое неудовольствие было связано исключительно с тем, что моя дочь ради вашего сына нарушила слово, данное другому, весьма достойному, молодому человеку.

— Я не давала слово Хайнриху, — возмутилась я. — Вообще-то, это сделал ты.

— Да к чему инору Брайнеру разбираться в таких тонкостях? — благодушно махнул рукой папа. — Ты, я — какая, в сущности, разница. Главное, что это касается исключительно нашей семьи.

— Возможно, это и касалось бы исключительно вас, — зло сказал Рихард, — если бы вы не пытались уже второй раз приворожить собственную дочь, которая является моей женой, к этому достойному молодому человеку, ведущему себя, надо сказать, весьма недостойно.

— Я? Пытался приворожить? — папа нервно рассмеялся и покосился на инора Брайнера. — Да Иви это показалось просто.

— А мне тоже показалось? — спросил его отец Рихарда.

— День сегодня такой тяжелый, — вздохнул папа и сделал несколько мелких шажков к двери. — Вот всем и кажутся всякие странные вещи. Ивонна чуть в обморок не упала, да и мне прогуляться нужно — что-то душно у вас здесь. Вы окно, поди, и не открывали с тех пор, как заселились? — он укоризненно посмотрел на меня и шмыгнул за дверь. До нас донесся все удаляющийся голос. — Мне срочно нужен глоток свежего воздуха.

Богиня, как же мне было стыдно за его поведение. Он просто сбежал, в надежде, что я улажу каким-либо образом все, что он натворил. Радовало только то, что в ближайшее время не следовало ожидать от него очередной пакости, да и появится он здесь нескоро.

— Да уж, повезло вам с отцом, Ивонна, — не преминул заметить инор Брайнер. — Я думал, придется спасать сына из загребущих лап вашей семейки, а спасать надо вас.

— Мы разберемся и без твоего участия, — сухо сказал Рихард.

— Без моего участия вы уже умудрились влезть в весьма неприятную историю.

— Я и раньше влезал в неприятные истории и всегда разбирался сам. Собираюсь это делать и дальше. Ты убедился, что меня спасать не нужно? Можешь уходить, — голос мужа был так холоден, что я даже поежилась. Не хотелось бы, чтобы он так когда-нибудь разговаривал со мной.

— Рик, я действительно не мог поступить иначе. Я очень любил твою мать, что бы ты ни думал и ни говорил по этому поводу. А ты — единственное, что у меня от нее осталось, — устало сказал инор Брайнер. — Не выгоняй меня.

Рихард отвернулся от отца, всем свои видом показывая, что ничего прощать и забывать он не собирается, а мне вдруг стало так жалко их обоих. И никак не могла я согласиться с позицией мужа, тем более, что…

Я встала со стула и даже покачнулась от нахлынувшей слабости. Видно, хоть папин артефакт больше не работал, воздействие дыма еще продолжалось. Пожалуй, глоток свежего воздуха мне тоже не повредит. Я пошла к окну, выглядела при этом я, наверно, жалко, так как Рихард сразу бросился мне на помощь. Я благодарно на него посмотрела, и взгляд его, до этого момента очень злой и настороженный, оттаял. Пожалуй, инор Брайнер плохо влияет на состояние моего мужа, и нужно что-то с этим делать.

— Рихард, вот смотри, — сказала я тихо, так, чтобы отец его не слышал наш разговор, — ты осуждаешь своего отца за то, что он не стал поддаваться шантажу, а попытался справиться своими силами, но не преуспел. И ты считаешь, что он неправ. Так?

— Да.

— А вот мой отец стал делать именно то, что нужно было шантажисту. И как, получается, по-твоему, он прав?

— Нет, но…

— Никаких «но». Правильно либо одно, либо другое. Либо поддаваться шантажу, либо нет. И твой отец прав. Если бы поняли, что таким образом на него можно было бы давить, в опасности были бы все близкие ему люди.

— Я подумаю над этим, — неуверенно сказал Рихард. — Но не сейчас. Слишком много произошло за сегодня.

— Инор Брайнер, — повернулась я к его отцу, — мне кажется, не случится ничего страшного, если вы иногда будете нас навещать.

— Спасибо, Ивонна, — мой свекор церемонно наклонил голову, — не ожидал от вас поддержки.

— А кто и чем шантажирует твоего отца? — внезапно спросил Рихард.

— А его шантажируют? — насторожился инор Брайнер.

И тут я поняла, в присутствии кого выдала папин секрет, и прикусила бы болтливый язычок, но было уже поздно. Я посмотрела на Рихарда, но помощи от него ждать не приходилось, он ждал моего ответа, ведь про шантаж разговор раньше не заходил.

— Знаете, мой папа и преувеличить мог, — попыталась я сгладить ситуацию. — Не думаю, что вам стоит обращать на это внимание.

— Я понимаю, что он ваш отец, но неужели вы собираетесь оставить сегодняшнее происшествие без последствий?

— Вы сами сказали, что он мой отец, — грустно ответила я. — Думаю, скандал с ним вам тоже будет не на пользу. Похоже, Рихард вам очень навредил своим браком.

— Не скрою, я бы предпочел на вашем месте девушку из семьи, не связанной ни с какими скандалами, — усмехнулся он. — Но Рихард выбрал вас, и, честно говоря, вы мне нравитесь, Ивонна, несмотря на вашего отца. Впрочем, и сам я в юности не слишком задумывался о том, принесет ли брак с Аньеллой пользу мне и моей семье, а попросту женился на той, в кого был влюблен. Так что хотя бы в этом сын пошел в меня.

— А знаете, инор Брайнер, — улыбнулась я.

— Густав, — поправил он меня. — Для вас — Густав.

— Знаете, Густав, — легко согласилась на такое именование я, — за всеми этими утренними безобразиями мы с Рихардом так и не успели позавтракать. Не хотите ли к нам присоединиться?

— С удовольствием, — ответил он.