Глава 13

Во время завтрака я не сводила с Рихарда взгляда, так мне было интересно, что же он будет делать для выполнения моего условия. Наверно, это не очень хорошо, но некоторое злорадное удовлетворение присутствовало при мысли о том, с какими проблемами ему придется столкнуться. Уж в этом плане на себя я положиться могу. Пусть побегает кругами, как это пришлось делать мне, а я тоже повеселюсь. Но он пока не предпринимал совершенно ничего, если не считать, что просто смотрел на меня и улыбался чему-то. И это ужасно нервировало, так как я не представляла, к чему же мне готовиться. Но условие было мое, и отзывать я его была не намерена.

Так и не сделав ничего, что можно было бы посчитать за попытку соблазнения, Рихард убежал в свою лечебницу, пообещав появиться дома пораньше. Перед уходом он все же поцеловал меня, но только в щеку, что несколько разочаровало и вызвало чувство неудовлетворенности. И я осталась одна. Окинув взглядом комнату, я опять зацепилась за ту самую трещину в стене и решила не откладывать ее уничтожение. Но первым делом я направилась к Аните — чувство вины перед ней не давало мне покоя.

Подруга использовала каникулы для того, чтобы наконец отоспаться, так что, когда я пришла, она еще валялась в кровати. Правда, не спала, а читала очередной томик, по виду совершенно не напоминавший учебник. В самом деле, у нас почему-то не принято украшать обложки красивыми картинками. Наверно, чтобы студенты не отвлекались на посторонние мысли.

— Анита, я еще раз извиниться хочу, — смущенно сказала я. — Просто я вчера совсем не в себе была, вот и устроила такое отвратительное представление.

— Да я забыла уже, — махнула рукой подруга. — Тем более, что на твоем месте я бы тоже ревновала мужа.

— Почему именно на моем? — насторожилась я.

— Ой, да за то время, что мы с Вольфом встречались, знаешь, сколько девушек пыталось на его друга лапку наложить?

— Сколько? — только и смогла я выдавить. Как-то совсем не порадовало меня это известие. Этак получится, что он уже натренировалася до меня, и теперь ему совсем не сложно будет выполнить мое условие, в то время как я так мучилась. Как-то это не совсем справедливо…

— Ой, — Анита поняла, что сказала что-то не то, и бросилась исправлять ситуацию, — да ты не думай ничего такого. Он же парень красивый, да еще и талантливый, вот и липли к нему всякие. А с его стороны только такая прохладная вежливость. От тебя, наверно, научился, — хихикнула она, — пока ждал согласия. Вольф вот мне сказал, что совсем не верил, что у Рихарда что-то выйдет. Мне хоть расскажешь, как это ему удалось да еще за такое короткое время?

Я смущенно промолчала.

— Только не говори мне, что у вас уже давно что-то было, а мы про это ничего не знали, — продолжала настаивать подруга. — Хотя вы оба такие скрытные. Но я бы никогда не подумала, что ты можешь в него влюбиться.

— Почему это? — удивилась я.

— Так я же помню твоего прошлого жениха, который был отобран по принципу «Чем мужчины больше, тем лучше», — подколола меня подруга. — Из него таких, как Рихард, полтора сделать можно.

— Из него таких, как Рихард, ни одного не получится, — отрезала я. — Материал некачественный — слишком много отходов. Да и краски недостаточно.

Анита прыснула.

— Нет, я правда рада, что вы вместе, — заявила она. — Ты опять такая, как на первом курсе. Хотя мне тебя будет очень не хватать. Вот сегодня я завтрак пропустила, а потом буду на занятия опаздывать.

— Так ты не читай до полуночи свои романчики, — сказала я. — Ложись раньше, тогда и вставать легче будет.

— Да, мамочка, — она сложила руки на груди и умильно на меня посмотрела. — Иви, пойдем со мной куда-нибудь, где поесть можно.

— Да я как-то есть не хочу, — заметила я.

— Чаю выпьешь.

— Мне еще обои посмотреть надо, — неуверенно сказала я.

— А я потом с тобой пойду, — заявила Анита, — вместе выберем. И даже наклеить помогу, все равно мне до вечера делать нечего.

И я согласилась. Тем более, что мне было очень интересно, кто именно пытался присвоить себе моего мужа до меня, и что же там было, и я надеялась, что мне удастся разговорить подругу. Но Ани стоически молчала на эту тему, хотя любой другой вопрос вызывал буквально потоки слов. Просто удивительно, как она умудрялась при этом еще и есть. Когда мы уходили, мой чай так и остался недопитым, а вот ее тарелка была совершенно пуста.

Обои мы выбрали почти сразу. Я хотела что-то в строгую полоску, но Анита предложила цветочный рисунок.

— Ты только представь, — затараторила она, — каждый день смотреть на полосатые стены. Это же ужас какой-то!

— Ничего такого страшного в полосках не вижу, — возразила я. — Мне лично они очень нравятся.

— Нравятся полоски — заводи кота, — заявила подруга. — Там их, этих полосок, как раз подходящее количество для счастья. А стены в доме должны радовать, а не напоминать о тюремных камерах. И потом, — прошептала она мне прямо в ухо, — полоски к тебе прежней подходили, а к нынешней нет.

Я только возмущенно фыркнула на ее замечание, но призадумалась. В самом деле, Рихарду полоска может и не понравиться, да и цветы как-то больше подходят для нынешней ситуации. И обои мы выбрали с мелкими букетиками на светлом фоне, который вполне соответствовал цвету штор — уж их-то в ближайшее время я менять не собиралась.

Пока я варила клейстер, Анита делилась своими впечатлениями о поездке к родным Вольфа. Семья у того была довольно большая и очень дружная, знакомиться пришлось сразу со всеми, и подруга переживала, что кого-то не запомнила, а это может привести к обидам, совсем никому не нужным.

— Так ты попроси Вольфа обо всех подробно рассказать, да и запиши, — посоветовала я ей. — Потом выучишь и путаться не будешь. Можно на каждого карточку с характеристикой завести.

— На каждого? — схватилась она за голову. — Это ж сколько карточек нужно. Тебе-то хорошо…

— Это ты сейчас о чем? — удивилась я.

— Так о Рихарде же, — удивленно воззрилась на меня Анита. — Он ведь, поди, так с отцом и не помирился?

Я неопределенно пожала плечами. Не говорить же ей, что я и о том, что они ссорились, не знала. И как это так получилось, что жена знает о муже намного меньше невесты друга? И ведь все равно, рано или поздно, мне придется встретиться с его семьей, раз уж разводиться не будем. В конце концов, я же познакомила его с моим отцом? Правда, друг другу они совсем не понравились. Да и не думаю, что папа захочет еще раз увидеть моего мужа, особенно, если учесть, что он собирался выдать меня за рыжего Клауса и даже денег умудрился под это занять. При воспоминании о том, что я чуть не стала женой Хайнриха-младшего, мне стало несколько нехорошо, но я себя успокоила тем, что встречаться с ним в ближайшее время мне все равно не придется. Даже ради родителей не поеду я в Корнин, пусть папа на это и не рассчитывает. И все же как хорошо, что у меня было колечко-артефакт, подаренное Рихардом. Правда, ему я про это ни за что не расскажу…

— Иви, что с тобой? — встревоженно спросила Анита.

— Да так, неприятный момент один вспомнился, — нахмурилась я.

— Расскажешь?

Но я покачала головой — ни к чему посторонним знать о том, что происходит в нашей семье. Поступок моего отца весьма некрасив и говорит отнюдь не о том, что он заботится о счастье дочери. Подруга распереживается и обязательно проболтается Вольфу, а тот расскажет своему другу. Что будет делать Рихард в подобной ситуации, я не знала, но обогащаться таким знанием желания у меня не было. Слишком хрупким было то состояние равновесия, что установилось сейчас между нами. Не нужны нам никакие потрясения.

Обои мы начали наклеивать с той самой стены, где на штукатурке была та злополучная трещина. Я ее даже замазывать ничем не стала — все равно под слоем бумаги ее никто не увидит. Вдвоем дело шло довольно быстро, хотя от Аниты толку было намного больше, чем от меня. Я даже порадовалась, что подруга предложила свою помощь, все же ей приходилось этим заниматься, а мне — нет. И вот что поразительно — намазанные полосы пытались приклеиться только ко мне, хотя я и старалась делать все аккуратно. Комната приобретала все более уютный вид, и оставалось доделать совсем немного, когда в дверь раздался стук.

— Инор Хайнрих? — при виде рыжего Клауса я была поражена до глубины души. — Что вы здесь делаете? И откуда у вас мой адрес?

— Добрый день, инорита Ивонна, — радостно приветствовал он меня. — Мне этот адрес дал ваш отец.

— В самом деле? — холодно сказала я. Да уж, если я не собиралась встречаться с Клаусом, это совсем не значит, что у него были такие же мысли на мой счет. — И что вы хотели?

— Может быть, мы не будем о таких серьезных вещах говорить на пороге?

— Мне очень жаль, но пригласить войти я вас не могу, — я не собиралась принимать у себя дома всяких сомнительных типов, заказывающим любовные зелья. — Видите ли, у меня небольшой ремонт. Да и мужу моему не понравится, если я в его отсутствие буду принимать посторонних мужчин.

— Так разве я посторонний? — вкрадчиво сказал он, ища на моем лице те самые симптомы нежной привязанности, что обещал ему папа.

— А разве нет? — сухо сказала я.

— Но, инорита Ивонна, на свадьбе вашей сестры, — обескураженно начал он, — я был уверен, что вы испытываете ко мне чувства, и только свойственная вам деликатность не позволяет в этом признаться.

— Инор Хайнрих, вы забываетесь. Я не давала вам ни малейших оснований для подобных высказываний.

— Но ваш папа…

— Моему папе не удалась эта милая шалость с любовным зельем, — просветила я его. — Так что будьте любезны не навязывать мне более своего присутствия.

На лице Клауса появилось выражение какой-то детской обиды, но сочувствовать я ему не собиралась. Не знаю, чья была идея создания на пустом месте чувств к папиному кредитору, но все действующие лица в этой истории не вызывали ни малейшей симпатии. Я посчитала наш разговор законченным и попыталась захлопнуть дверь, но Хайнрих-младший торопливо всунул свою ногу в закрывающийся просвет.

— Инорита Ивонна, вы не можете так со мной поступить, — заявил он мне. — Со стороны вашей семьи это очень некрасивый поступок.

— Для вас я — инора Брайнер, — холодно уведомила я его. — И я попросила бы не вмешивать меня в ваши дела с моим отцом. Я к ним никакого отношения не имею и иметь не собираюсь. И расплачиваться за его долги тоже не буду.

— Но вы так на меня смотрели, — обвиняюще сказал Клаус.

— Если вам что-то показалось, то винить в этом вы можете только себя. Я здесь совершенно ни при чем, — нахально ответила я. А ну-ка, дорогой, докажи обратное.

— Так, значит, — он набычился и смотрел на меня уже с угрозой. — А как же понимать ваши слова на свадьбе о том, что наш разговор обращает на себя внимание?

— Именно так и понимать, — раздраженно сказала я. — Неприлично приставать к замужней женщине, если вы еще не поняли. Инор Хайнрих, этот разговор бессмысленен.

— Действительно, больше разговаривать не о чем, — ответил он.

Но не успела я порадоваться, что хотя бы он проявил благоразумие, как мой несостоявшийся жених рванул на себя дверь и буквально внес меня в комнату. Я только испуганно вскрикнула, так как о намерениях его догадаться было совсем несложно. Но тут он увидел Аниту, которая наблюдала эту гадкую сцену, приоткрыв от удивления рот, и растерянно остановился.

— Инор Хайнрих, покиньте немедленно мою квартиру, — дрожащим голосом сказала я. — И чтобы я вас больше не видела.

— Иви, так стражников надо позвать, — очнулась подруга.

— Стражников? — Клаус расхохотался и весьма гадко. — Боюсь, что хозяйке этой квартиры ваша идея не понравится, не так ли, инорита Ивонна?

Да, папа, подкинул ты мне проблему. Нужно было разругаться с тобой прямо тогда, когда я обнаружила в своей чашке эту гадость. Но, видно, я от тебя подхватила эту нездоровую тягу к авантюрам, иначе ничем не объяснить ту глупость, что я сотворила на свадьбе Барбары.

— Инора Брайнер, — поправила я папиного кредитора, — именно так я вас попрошу впредь ко мне обращаться. Пожалуй, стражников мы действительно звать не будем. Но вы сейчас уйдете и больше здесь не появитесь.

— Я-то уйду, — он больше не старался казаться ни милым, ни вежливым, и это пугало до дрожи в коленках. — Да только ты сама ко мне прибежишь, да еще прощения просить будешь.

С этими словами он развернулся, вышел и даже дверь за собой захлопнул. С такой силой, что будь обои приклеены нами не столь качественно, то они непременно сползли бы на пол. Но это меня волновало в последнюю очередь. Ведь Клаус явно что-то знал такое, что позволило ему вести себя подобным образом, и, боюсь, это что-то имело непосредственное отношение к моему отцу.

— Иви, это кто был? — потрясенно спросила Анита.

— Это жених мой бывший, — пояснила я.

— Да ну? — усомнилась подруга. — Я же видела твоего жениха, этот на него не похож ни цветом, ни размером. И если волосы еще покрасить можно, то настолько усохнуть — вряд ли.

— Это другой. Он просто женихом очень недолго был, вот ты про него ничего не знала.

— Да-а, — протянула подруга, — повезло тебе, что ты за него не вышла.

С этим было трудно не согласиться. Но меня беспокоило совсем другое — на свадьбе я бросала томные взгляды на двоих. И вот уже один пришел ко мне почти сразу после того, как я подумала, что увижу его нескоро. Надеюсь, Гюнтер понял меня правильно, и его визит сюда не состоится, да и адрес ему не у кого взять. Но все же не буду о нем думать. Так, на всякий случай.