Глава 12

Из сна я выплывала медленно, просыпаться совершенно не хотелось. И сон такой забавный приснился про Рихарда. Будто все же вытребовала я у него брачную ночь, а потом вцепилась ему в руку, сказала «мое» и…уснула? И тут я с ужасом поняла, что действительно прижимаю к себе руку мужа, а второй рукой он обнимает меня. И лежим мы с ним под одним одеялом совершенно без одежды. А внизу живота чувство такое… странное. Я подскочила на кровати, набросила на себя второе одеяло и с ужасом уставилась на Рихарда. Это что вчера было? С чего мне вдруг пришло в голову, что я в него влюблена, и его срочно надо завоевывать? Да еще таким ужасным образом. Богиня, как же я себя вела! По сравнению с этим даже мой недавний сон казался верхом приличия. При воспоминании о вчерашнем дне мне стало невыносимо стыдно, ибо в жизнь мной воплотился первый вариант, предложенный Рихардом. Фактически я его принудила к исполнению супружеского долга. И это так ужасно! Наверное, инора Блау права, говоря, что в отношениях между мужем и женой нет ничего неприличного, но Рихарда я так и не считала мужем. Только временным партнером. И все, что было, — это помрачение рассудка какое-то. Единственная здравая мысль, которая меня вчера посетила — причина, по которой я не хочу к нему привязываться. Нельзя строить отношения с тем, с кем тебе не суждено жить.

— Ты как себя чувствуешь? — участливо спросил Рихард, прервав мои размышления.

— Ужасно, — честно ответила я. — Я не понимаю, что со мной вчера случилось, и мне от этого страшно. Я ничего подобного не собиралась делать.

— Извини, — смущенно сказал он. — Я пытался тебя остановить, но ты меня совсем не слышала.

Я вспомнила, что он действительно что-то такое вчера говорил. О магии, о том, что я потом пожалею о происшедшем. Но мое сознание невольно вычленило совсем другое.

— Ты извиняешься? За что?

— Понимаешь, твое вчерашнее состояние — это результат моего лечения, — пояснил он. — Несовместимость моей магии с твоей. Это чем-то похоже на опьянение и бывает очень редко. И проявляется по-разному. У моих пациентов такого вообще никогда не было. Я не сразу понял, что происходит. Мне даже показалось, что ты вдруг воспылала ко мне какими-то чувствами, — на этих словах он сделал попытку улыбнуться. Попытка провалилась.

— Я не воспылала, — подтвердила я.

— Я так и понял. Что ж, зато ты добилась того, что тебе было нужно, — вздохнул он.

— Мне совсем не это было нужно, — возразила я, поплотнее закутываясь в одеяло. — Да и исполнение договора твоей стороной вчера волновало меня крайне мало. Точнее, совсем не волновало.

— И что же тобой двигало? — в его глазах зажегся огонек интереса. — Уж не из-за вчерашнего ли случая с Анитой это произошло?

— Вовсе нет, — удивленно сказала я. Ведь все вчера же прояснилось, к чему было опять про это вспоминать?

Мы молчали. Испуг уходил. На его место приходило странное спокойствие и уверенность, что такое не повторится. Хотя не сказать, чтобы мне вчера было с ним плохо, но лечить себя я ему больше никогда не позволю. Так как близость должна происходить, лишь когда оба сознают, что делают. И хотя я действительно получила от нашего брака именно то, что собиралась, но удовлетворенности не было. Получается, что я хотела совсем другого? Я посмотрела на мужа. Рихард выглядел расстроенным. Мне впервые пришло в голову, что он ведет какую-то свою игру. Нет, я по-прежнему была уверена, что деньги мои ему были не нужны. Только вот действия его были направлены не на выполнение моей просьбы, а на то, чтобы привязать меня к себе, на то, чтобы я начала испытывать к нему какие-то чувства. А это мне было совсем не нужно. К чему все эти нежности, если мы собираемся расстаться через год? Не в моем характере отбрасывать дорогих мне людей в сторону и забывать о них.

— Рихард, а чего ты добиваешься? — прямо спросила я.

— Ты о чем? — сделал он непонимающее лицо.

Ну нет, от ответа он сегодня не уйдет.

— Я о нашем с тобой браке, — прояснила я, внимательно на него глядя. — Ведь, что бы ты не утверждал, первоначальный договор наш ты нарушил, прекрасно понимая, что если бы ты сказал об этом до храма, то я вышла бы за другого.

— Я и не думал такого делать, — возразил он, — но ты так явно демонстрировала отвращение ко мне, что на тот момент это показалось мне единственным выходом.

— Никакого отвращения у меня к тебе не было, — перебила я его. — Мне просто не нужны все эти внешние фальшивые проявления чувств, которые ты ко мне не испытываешь. А вот тебе это от меня зачем-то нужно.

— А почему ты решила, что они фальшивые?

— Ты же не будешь утверждать, что в меня влюблен? А в любом другом случае они фальшивые.

— Если тебе наплевать на чувства окружающих, это не значит, что их нет, — неожиданно зло ответил он.

— С чего ты взял, что мне наплевать? — опешила я, понимая, что разговор опять зашел совсем не туда.

— А разве не так? — вызывающе посмотрел Рихард на меня. — Твой принцип — «Есть я и есть вы. Я сижу в своем уютном домике из страданий, и больше мне ничего не нужно». Ты вообще вокруг себя ничего не замечаешь.

— Неправда, — запротестовала я. — Просто у меня такой характер сдержанный.

— Да ну? — усмехнулся он. — Я помню, какой ты была на первом курсе. Ни о каком сдержанном характере и речи не шло. А потом вдруг сразу в мумию засушенную превратилась.

Странно, что он помнит меня с первого курса. Анита с Вольфом стали встречаться только на втором, тогда у нас впервые появился и Рихард. Но трудно отрицать очевидное — после неожиданной женитьбы Гюнтера на Эвамарии я сильно изменилась. И хотя от чувств к бывшему жениху я избавилась, мне до сих пор неприятно об этом вспоминать.

— Я не хочу больше ни из-за кого мучиться, понимаешь? — я вызывающе на него посмотрела. — И не буду. А то, что ты пытаешься сделать, вполне может привести к тому, что я в тебя влюблюсь уже по-настоящему.

— Это было бы очень хорошо, — заметил он.

— Ты издеваешься? — возмущенно сказала я. — Что в этом хорошего? Мы же собираемся через год разводиться. Ты хочешь, чтобы я еще из-за тебя страдала?

— Если ты в меня влюбишься, то о разводе мы просто забудем, — заявил он. — И, так как намеков ты совсем не понимаешь, то скажу тебе прямо. Я тебя люблю, Ивонна.

— Любишь? — растерянно переспросила я.

— Люблю, — повторил он, — и надеюсь хоть на какие-то чувства с твоей стороны.

И что же это получается? Он женился на мне, строя какие-то планы на дальнейшие супружеские отношения? И отказался подписывать договор именно из-за этого?

— То есть, разводиться со мной ты не собирался в любом случае? — зло спросила я.

— Я же дал слово, — удивленно сказал он. — Если хочешь, в храм можем пойти хоть сейчас. Но я прошу тебя хотя бы попытаться. Да и в твоих интересах подождать еще год.

Что попытаться? Построить счастливую семейную жизнь? Разве можно о таких вещах постфактум сообщать? Когда изменить уже ничего нельзя.

— Ты должен был сразу об этом сказать, — выпалила я. — Почему ты этого не сделал?

— А ты вышла бы за меня?

— Нет, конечно. Нельзя использовать чужие чувства.

— Вот поэтому и не сказал.

Рихард совсем не смотрел в мою сторону, изучая трещину на стене. Честно говоря, она была не такой уж примечательной, чтобы тратить на нее столько времени. И вообще, надо будет ее чем-то замазать. Если мы здесь собираемся прожить еще год, можно заклеить стену обоями. Да, еще год вместе. И ведь Рихард прекрасно понимает, что сейчас я с ним не расстанусь, не для того я замуж за него выходила, чтобы так подвести своих родных. Если бы свадьба Барбары уже не прошла, то, возможно, я бы и настояла на немедленном разводе. Но в завещании прямо было сказано, что свадьба старшей сестры должна состояться раньше. Так что год нам придется прожить вместе, изображая счастливую семейную пару. А вот дальше…

— Мне не нравится, когда меня обманывают, — наконец прервала молчание я.

— Я тебя не обманывал, — не согласился Рихард.

— Ты пытался мной управлять.

— Я пытался вывести тебя из того состояния, в которое ты себя загнала, — возразил он. — И мне кажется, что это получилось.

Пожалуй, да. Я поняла, что не люблю больше Гюнтера. У меня снова появился интерес к некоторым вещам, отличным от учебы. И я опять начала улыбаться. Только вот он в который раз не совсем искренен.

— Ты пытался привязать меня к себе.

— Пытался, — вздохнул он. — Но, видимо, здесь я не преуспел.

— Почему? — язвительно сказала я. — У нас же была ночь любви, не так ли?

— Не так, я прекрасно понимал, что с твоей стороны ничего нет, — ответил он.

— Но ты же и от такого не отказался, — продолжала злиться я.

— Я бы отказался, — он посмотрел на меня с вызовом, — мне тоже не нужны фальшивые чувства. Но я совсем не был уверен, что за оставшееся время будет возможность так же относительно безболезненно для тебя выполнить одно из условий этого идиотского завещания твоего деда! Ты же не будешь отрицать того, что тебе со мной вчера было хорошо?

— Извини, — смутилась я. Зачем я нападаю на человека, просто согласившегося выполнить мою просьбу? И пусть он сделал все не так, как я просила, но то, что вчера случилось, действительно больше нужно было мне.

Рихард опять отвернулся. Я уже почти ненавидела эту трещину и дала себе слово, что в ближайшее время она перестанет существовать. И некому тогда будет конкурировать со мной за внимание мужа. Хочу ли я с ним быть? Пожалуй, слишком мало прошло времени, чтобы я могла утверждать это с полной определенностью. До сих пор я рассматривала наш союз как нечто временное, не заслуживающее пристального внимания. Но ведь сказала же я Гюнтеру почему-то, что люблю мужа? Честно говоря, с Рихардом мне было хорошо все то время, что мы провели вместе. Более того, я даже квартирку нашу уже воспринимала как свой дом. И если единственное, что меня удерживало — это страх привязаться к мужу, получается, что я очень близка к тому, чтобы в него влюбиться. И если я сейчас перестану себя контролировать, то он получит именно то, что хочет. А вот хочу ли этого я? И тут я поняла, что на мое вчерашнее поведение повлияло именно неосознанное желание быть с ним. Значит, да? Только вот прощать попытку давления на меня я не собиралась.

— Я согласна попробовать, — наконец сообщила я. — Но у меня будет одно условие.

Рихард резко повернулся, в его взгляде неверие так перемешивалось с надеждой, что мне стало даже неловко от того, что я готовилась ему сказать дальше. Но отступать я была не намерена.

— Какое?

— Соблазни меня, — я широко улыбнулась выражению растерянности, появившемуся на его лице.

— Иви, как ты себе это представляешь? — ошарашенно сказал он мне.

— Это ты должен представлять. Не я. Если ты согласен на это условие, то у нас может что-нибудь и получиться.

— Знаешь, я никогда не соблазнял женщин, — прокашлявшись, сказал он.

— Я тоже никого раньше не соблазняла, — парировала я. — Но это же не помешало тебе выставить такое требование ко мне. И заметь, я почти не спорила.

— Честно говоря, у тебя не очень-то получалось, — ответил Рихард.

— Не знаю, не знаю, — ехидно сказала я. — Мне со свадьбы сестры пришлось убежать после того, как я просто ласково посмотрела на двух иноров. А об одного из них мне пришлось даже руку разбить, так как слов он понимать не хотел. Так что получалось, не надо меня обманывать.

— Это об кого ты руку разбила? — напрягся он.

— Неважно, — ответила я. — поверь, никакого интереса для меня он не представляет. А вот будешь ли представлять ты, зависит только от тебя, — я заметила, что он хочет еще что-то сказать, и торопливо добавила. — Обещаю больше ни на кого так не смотреть. Кроме тебя, конечно. Так что ты решил?

— А у меня есть выбор? — он улыбнулся. — Только вот даже не знаю, как подступиться к такой строгой инорите.

— Книжечки почитай, с умными людьми посоветуйся, — нахально сказала я ему. — Тебе даже легче будет, так как на красивых ночных штанах, подходящих к цвету твоих глаз, я не настаиваю.

Рихард отрешенно на меня смотрел и легкая улыбка бродила по его губам. О чем он в этот момент думал, я даже не представляла, но пусть не надеется, что ему будет легко. Ведь эту ночь я не могла вспомнить без стыда, а, значит, желание повторить подобное придет ко мне очень и очень нескоро.