Глава 17
Дитер все же согласился помочь с этим проклятым артефактом. Он долго в него вглядывался, пытаясь поймать нужный ракурс. Наконец сказал:
— Легко снять не получится. Здесь наложено несколько заклинаний, довольно сложно переплетенных между собой.
— И что теперь? — расстроено спросила я.
— Как что? — сказал Берти. — Отрезаем руку, снимаем браслет. А руку тебе потом целители приращивают.
Я испуганно на него посмотрела — с брата станется и такое провернуть. Ему вообще свойственно воплощать в жизнь первую же пришедшую в голову идею. Так что нужно подобное пресекать сразу.
— Но я не хочу отрезать руку, — запротестовала я. — Мало ли как целители ее потом прирастят!
Парни захохотали. И это страшно меня возмутило — ведь себя-то калечить они совсем не собирались. Лучше уж дождаться появления Эвальда.
— Отрезать и не получится, — пояснил Дитер. — Артефакт не даст этого сделать. Cам артефакт тоже нельзя повредить.
— И что теперь? — повторила я свой вопрос.
С надеждой глядела я уже только на него — брат у меня из доверия полностью вышел. Еще бы, с такими предложениями.
— Нарисую схему, буду думать, — ответил он. — Только руку постарайся держать в одном положении, чтобы мне не сбиваться. На стол ее, что ли, положи.
Дитер достал несколько карандашей разных цветов и стопку бумаги и принялся вычерчивать сложные фигуры сразу на нескольких листах. Берти попытался развлечь нас, рассказывая о разных забавных происшествиях, но друг вскоре довольно нелюбезно попросил его помолчать, так как пустая болтовня очень сильно отвлекала от работы, да и я все время забывала, что рука должна лежать неподвижно, и пыталась ей то складки на платье разгладить, то убрать за ухо мешающий завиток. Брат надулся, потом взял какой-то учебник и завалился на кровать. Но полежать спокойно ему не дали. Очень вскоре в дверь постучали, и не дожидаясь недружного «Войдите», в комнату впорхнула миловидная белокурая девушка.
— Берти, — защебетала она, глядя при этом почему-то в мою сторону, — ты совсем про меня забыл. А мне так без тебя одиноко. Так одиноко.
Голос ее подрагивал от еле сдерживаемых эмоций, но глаза были слишком деловитыми для того представления, что она хотела устроить.
— Только ее нам здесь и не хватало, — хмуро сказал Дитер.
Брат подскочил, схватил девушку за локоть и буквально вытащил из комнаты, хотя она и усиленно сопротивлялась. Дверь он за собой прикрыл очень плотно. Я проводила глазами эту замечательную картину и спросила у Дитера:
— Эта та самая Лиза, да?
— Да, — ответил он. — Да сиди ты спокойно, в конце-то концов!
Он схватил меня за ладонь и опустил мою руку, которую я уже успела поднести к лицу, на стол. Видно, больше моей усидчивости он не доверял, так как продолжал удерживать мою конечность, не позволяя ей сдвинуться ни на линию. Сидеть неподвижно оказалось довольно скучно. Из-за двери не доносилось ни звука, как я ни прислушивалась в надежде уловить хоть что-то. Мне было интересно, согласится ли брат помириться с этой девицей, на что она явно рассчитывала. Берти был весьма отходчив, но мне хотелось, чтобы в этом случае он проявил неуступчивость — Лиза, несмотря на всю свою внешнюю привлекательность, мне совсем не понравилась. Я была уверена, что брат достоин куда лучшего, чем проходимка, рыщущая в поисках наиболее выгодной партии. Я хотела спросить Дитера, каково его мнение по поводу этой вот Лизы, но вовремя вспомнила, что он просил не болтать. Его ладонь, теплая и сухая, крепко сжимала мою, и это оказалось неожиданно приятно, даже, как ни странно, давало чувство какой-то защищенности. Почему, ну почему я ему не нравлюсь? Ведь он-то мне нравится, и очень. И в этом была какая-то несправедливость. Я уже не верила словам Кати о том, что парень ко мне неравнодушен, ведь если бы это было так, то ему уже столько возможностей выпадало выразить свою симпатию. Я разглядывала его с самыми мрачными чувствами. Внезапно взгляд мой почему-то остановился на его губах. Мной завладела одна-единственная мысль — каково это, целоваться с Дитером, и больше я ни о чем не могла думать. Я пыталась представить наш поцелуй, но воображение отказывало совершенно. Казалось только, что он должен быть совсем не таким, как с Эвальдом. Но даже одно размышление о поцелуях с этим парнем приводило меня в какое-то странное состояние. Во рту у меня пересохло, губы тоже, казалось, требовали влаги, и я бессознательно начала их облизывать.
— Эрика, — хриплый полустон ворвался в мои мечтания. — Не. Надо. Так. Делать.
— Почему? — совсем не думая, спросила я.
Да что там — я даже не понимала, о чем он говорит, и понимать не хотела. Сейчас мне вполне достаточно того, что он просто был рядом и держал меня за руку, от которой по всему телу разливалось искрящееся тепло.
— Потому что мне и так с большим трудом удается держать себя в руках, — выдохнул он.
Его слова попытались пробиться в мое сознание, я даже перевела взгляд немного выше и утонула в его глазах. Для меня более ничего не существовало, да и не нужно мне было ничего, кроме Дитера. Не знаю, сколько я так просидела. Очнулась я от того, что Берти тряс меня за плечи и испуганно говорил:
— Эри, очнись! Да что с вами случилось?
Я выдохнула и испуганно посмотрела на брата. Я не могла понять, что со мной. Я даже не была уверена, что слова Дитера мне не почудились, настолько было странным мое состояние. Казалось, из меня вынули все до единой косточки. Я бы сейчас не сделала и шага, да что там — я даже встать со стула не смогла бы. Дитер выглядел также несколько растерянным.
— Ну вы и устроили, — из голоса Берти пропала паника. — Я уже думал бежать за кем-нибудь из целителей. Сидят двое, за ручки держатся, уставились друг на друга, как будто ничего лучше в жизни своей не видели. И ни на что не реагируют. Мне даже показалось, что воздух между вами уплотнился и искрил. Но потом я понял, что это пыль в солнечном луче играет.
— Это, наверно, влияние артефакта, — хрипло сказал Дитер.
Только сейчас он отпустил мою руку, а я поняла, что все это время он, совсем этого не сознавая, поглаживал мою ладонь большим пальцем, вычерчивая на ней замысловатые фигуры. Меня охватило чувство огромной потери. Теперь я была уверена, что слова его мне не почудились. Но почему? Почему он вынужден себя сдерживать?
— Вполне может быть, — авторитетно сказал Берти. — Не надо было тебе, Тило, брать сестру за руку. Возможно, артефакт посчитал это покушением на собственность хозяина.
Его слова меня ужасно разозлили.
— Я, по-твоему, собственность Эвальда? — возмущенно спросила я. — Ну и дурацкие идеи тебе в голову приходят!
— Не обязательно Эвальда, — не смутился брат. — Мало ли кого этот артефакт за хозяина воспринимает. Мы можем сказать только, что не тебя. Я смотрю, не очень-то вы продвинулись в рисовании схемы за время моего отсутствия.
Дитер передернул плечами и взялся за карандаш. Рисовал он торопливо, явно стремясь поскорее покончить с этим делом, на меня совсем не смотрел. Я тоже отводила взгляд в сторону, боясь повторения этого странного состояния. Берти потоптался немного рядом с нами, потом взял учебник, который так и валялся в раскрытом виде, и стал небрежно его листать. Но думал он явно не о том, что читает, взгляд его то и дело возвращался к нам, и было видно, что в голове его крутится очередная странная идея. Ничего хорошего от его активности я не ждала, поэтому сразу попыталась перенаправить его мысли:
— Берти, — вполголоса позвала я и покосилась на Дитера, но тот ничем неудовольствия не выразил, поэтому я успокоилась и продолжила, — а что от тебя Лиза хотела?
— Она мне сказала, что я тогда ее совсем неправильно понял, — мрачно ответил брат и с таким стуком захлопнул книгу, что я даже вздрогнула. — Только, знаешь ли, очень сложно понять неправильно, когда тебе говорят, что собираются замуж за нашего принца.
— А теперь она посчитала, что ты для нее все-таки хорош. Ведь Эвальд выбрал твою сестру, — сказал Дитер.
— Ну да, — подтвердил брат, — она все просила, чтобы я ее с Эрикой познакомил.
— Обойдется, — мрачно ответила я. — У нас и так очередь из тех, кто хочет поближе к принцу подобраться. Даже деньги за это предлагают.
— Правда? — заинтересовался Берти. — А ты берешь?
— После того, как первая же оказалась туранской шпионкой, я начала об этом думать.
— У нас? Туранская шпионка? — оживился он. — Это кто?
— Не скажу, — отрезала я. — Мало ли какие на нее планы у короны имеются.
И как брат меня ни уговаривал, я ему ничего не сказала, достаточно было того, что я уже Катарине проговорилась. Она, конечно, девушка не болтливая, и от нее далеко не уйдет, а вот Берти доверять тайну я бы не хотела. Но Берти надежды не терял. Обещал он мне столько, что при всем желании выполнить никак не смог бы, на что я ему со смехом и указала.
— Все, я закончил, — внезапно сказал Дитер.
Я с большим интересом начала разглядывать его творчество. Все эти перепутанные линии и цветные символы на них мне совершенно ни о чем не говорили. Брат понимал в этом больше, он восхищенно поцокал языком, покивал каким-то своим мыслям, но совсем не торопился меня просвещать, так что пришлось спрашивать самой:
— И что?
— Пока ничего, — ответил Дитер. — Только более-менее разобрался, что куда идет. Теперь буду думать, как отключить, но это дело долгое, как надумаю, с Берти передам.
Он так выразительно на меня посмотрел, что сразу стало понятно, он ждет, когда я наконец уйду. Но уйти, не выяснив так волнующий меня вопрос, я никак не могла. Вот только спрашивать при брате я не хотела. Так что я уж совсем было собралась уходить, как дверь распахнулась безо всякого стука и в комнату влетела рыдающая Лиза:
— Берти, ты не можешь вот так меня бросить после всего, что у нас было! — завопила она.
— А что у нас такого было?
Выяснение их отношений могло закончиться очень скоро, а другой возможности поговорить без брата с его другом у меня может уже не быть, поэтому я быстро повернулась к Дитеру, чтобы спросить то, что хотела. Но он меня опередил.
— Тебе не следует ко мне приходить, — тихо сказал он.
— Но почему?
— Потому что так будет лучше для всех, — отрезал он. — Пойми, между нами ничего не может быть. Ты только измучаешь себя, да и меня тоже.
— Ты хочешь, чтобы я вышла замуж за Эвальда? — уточнила я.
При этих словах лицо Дитера стало совершенно несчастным. По-видимому, отказываться в чью-то пользу ему совсем не хотелось. Тем более, в пользу нашего принца.
— И тогда я буду целоваться с ним каждый раз, когда тебя увижу, — решила я закрепить успех.
— Ты имеешь право целоваться с тем, с кем хочешь, — в этот раз Дитер справился с собственными эмоциями намного лучше.
— Я хочу с тобой.
Я сама не ожидала от себя такого. Но желание ощутить его поцелуй никуда не пропало, оно жгло мои губы и заставляло говорить глупости. Слова вырвались без моего участия, заставив смутиться и покраснеть. Дитер молчал, лишь смотрел на меня недоверчиво. И молчание его было гораздо более красноречиво, чем любой отказ.
— Эрика! — раздался вопль за моей спиной. — Подтверди этой девушке, что я влюбился в твою подругу с первого взгляда, и с этим уже ничего не поделаешь.
— Да, конечно, — рассеянно ответила я, даже не повернувшись.
За спиной раздался стук захлопывающейся двери — похоже, именно этот довод оказался в борьбе решающим. Как ни странно, девушку мне было совсем не жалко, слишком неестественными были ее страдания.
— Ты уверен, что она тебе поверила? — скептически спросил Дитер.
— Нет, конечно, — мрачно ответил брат. — Эри, ты должна мне помочь.
— Каким образом? — удивилась я.
— Попроси Катарину пару дней со мной походить, — предложил он.
— Даже не знаю, — растерялась я, — за ней Кристиан ухаживает, ему это может не понравиться. Я могу Софи попросить.
— Софи? Это кто?
— С кем мы комнатами поменялись.
Брат стал припоминать девушку, но, видно, безуспешно, так как на лице его никакой радости от воспоминаний так и не появилось. И тут я вспомнила, что обещала куратору подготовиться к фехтованию.
— И ты нас потренировать можешь. Она же от нашей группы вместе со мной в соревнованиях участвует.
Берти скривился, идея моя явно не пришлась ему по душе. Но за все надо платить, так что пришлось ему соглашаться. Осталось только Софи уговорить. На прощанье я посмотрела на Дитера. Он старательно делал вид, что никакого разговора между нами не было, был предельно внимателен и вежлив. Как же унизительно оказалось мое положение — ведь фактически я призналась ему в любви, а он дал понять, что ему это не нужно. Правда, теперь я была уверена, что Катарина была права — я ему нравлюсь. Только от этого лучше не стало. Я не знала, чего хочу больше — доказать ему, что он мне безразличен, или добиться, чтобы он ответил на мои чувства.
Софи искать нам не пришлось. Она опять сидела в нашей комнате. Кроме нее и Катарины, здесь была еще и та особа, что подсела к подруге в столовой. Кати за спиной девушки пантомимой дала мне понять, что это очередная претендентка на руку Эвальда. По-видимому, даже то, что он уже вручил мне браслет, не сделало его менее притягательным для здешних студенток. Мне стало ужасно интересно, шпионка ли эта черноволосая красотка, и о чем с ней договорилась Кати. Но пока надо было решать проблемы Берти, поэтому я сразу обратилась к Софи:
— Как замечательно, что ты здесь. Я договорилась с братом, что он будет нас обеих тренировать, — тут я вспомнила, что ей это уже пообещала Инесса, и добавила, — если, конечно, твоя соседка не будет против.
— Наверно, не будет. Мы с ней сходили в фехтовальный зал, — к моему удивлению в голосе Софи появился некий скептицизм. — Инесса посмотрела на те шпаги, что там есть, и сказала, что у них баланс неправильный и тренироваться на таких нельзя. Так что она теперь ждет, когда ей из Турана правильные пришлют.
Кати невольно хихикнула, но тут же приняла серьезный вид — ведь мы решили Софи не обижать, а та воспринимала любые нападки на Инессу очень тяжело.
— А пришлют ей не раньше окончания соревнований? — вылез вперед Берти.
Мне даже стукнуть его захотелось, кто знает, как воспримет Софи такую явную попытку обидеть ее кумиршу. Но девушка только несмело улыбнулась и головой кивнула. А брат бодро начал договариваться о так необходимой ему помощи самостоятельно, и получилось у него это настолько хорошо, что из комнаты они вышли уже вместе. Я лишь успела подумать, что с Берти нужно будет поговорить, чтобы он не обижал девушку, как Кати сказала:
— Эрика, это Марианна. Она в таком восторге от Эвальда, что ей дорога любая возможность находиться с ним рядом. Настолько дорога, что она принесла нам два фунта кофе в подарок в надежде, что ты не откажешь.
Кофе? Значит, шпионка лорийская. Куда вообще смотрят наши спецслужбы? Не академия, а какой-то клубок иностранных разведок!
— Эри, что ты молчишь? — ворвался в мои размышления голос подруги. — Ты позволишь Мари приходить к нам в гости?
— Конечно!
Я радушно улыбнулась гостье. В конце концов, я здорово облегчу работу гармскому Специальному Отделу, если все иностранные лазутчики женского пола сосредоточатся в нашей комнате. Только вот я совсем не верила в то, что кому-нибудь из них удастся вызвать интерес моего жениха…