Глава 30
Но уйти далеко нам не удалось.
— Подождите, Эрна, — умоляюще произнес Ведель. — Я совершенно не понимаю, что вы имеете в виду. Что такого я сделал? И при чем тут какая-та Элиза?
— Ваше кольцо с заклинанием взяла в руки Фогель, и сейчас она влюблена в вас по самые уши, — холодно пояснила Грета.
— То есть вы думаете, что там было заклинание? — поразился он.
— На кольце остались следы ментальной магии, — подтвердила я.
— Но зачем мне это надо было делать? Я никогда не скрывал своих чувств. И если уж я бы так хотел вас приворожить, что мешало мне принести конфеты с подобной начинкой и проконтролировать, чтобы их съели именно вы?
Мы с Гретой переглянулись. В самом деле, в словах Дитера была правда.
— Но влюбилась же она в вас, — неуверенно сказала я.
— Я не знаю, как мне оправдаться в том, чего я не делал, — с отчаяньем в голосе сказал Ведель. — Это ужасно, то, что вы про меня подумали.
— Дитер, — растерялась я, — а что мы должны были подумать? Вы принесли кольцо. Его взяла в руки Фогель и моментально в вас влюбилась. Это факты.
— У меня нет этому объяснения, — убито сказал он. — Но я этого не делал.
— Дитер, — вмешалась Грета, — мы бы хотели вам поверить. Дайте слово, что вы не имеете к этому отношения.
— Слово чести, — твердо ответил он.
— Но кто тогда это сделал? — недоуменно сказала я.
— Да кто угодно, — после непродолжительных раздумий протянула Грета. — Я же говорила тебе убрать кольцо со стола.
— Но зачем? Кому нужно было, чтобы я влюбилась в Дитера?
— Может, какой из штаденовских девиц? — предположила Грета. — Дитер, вы не знаете, с кем он сейчас встречается?
— У нас не принято обсуждать подобные темы, — ответил он. — Но ментальная магия — не тот раздел, который дают всем. Насколько я знаю, в вашей академии не предусмотрен курс даже по основам. Значит, это должна быть магичка, учащаяся на последнем курсе нашей академии или закончившая ее. Только вот все они четко знают, что использование ментальной магии в быту — уголовное преступление. И, кстати, я обязан доложить о случившемся.
— А что будет теперь с Лизой? — спросила я. — Она так и останется влюбленной?
— Я предлагаю пройти к нашей академии и обговорить данный вопрос с дежурным.
Вот только около академии с горящими глазами караулила Фогель. Организовывать ей встречу с предметом нынешней страсти было по меньшей мере неразумно, да и Веделя в сложившейся ситуации было жалко. Лиза не сводила глаз со входа в здание и нас не видела.
— Стойте, — зашипела Грета. — Давайте назад, пока она нас не заметила.
— Это та самая Элиза? — уточнил Дитер и, дождавшись моего кивка, продолжил. — Ее отвлечь нужно. Кто знает, как она отреагирует, когда меня увидит. Я с привороженными дела ни разу не имел. Она как, вменяемая?
— Да у нее и без всякого магического вмешательства голова не в порядке была, — проворчала Грета. — А этот приворот остатки мозгов вынес.
— Непохоже, чтобы вы ей сочувствовали, — усмехнулся Ведель.
— Говорить правду — это не значит не сочувствовать, — возразила подруга. — Хотя, если честно, она — последняя, кому бы я вызвалась добровольно помогать.
— Что-то мы не о том говорим, — сказала я. — Нам нужно решать, как ее от входа убрать.
— Да просто. Я сейчас к ней подойду и скажу, что Дитер ее ждет вон в том сквере. Побежит как миленькая.
— А почему это ты?
— А кто? На тебя она неадекватно реагирует, а что она сделает, увидев Дитера, только богам известно.
Когда Грета с Фогель скрылась за углом, мы с Веделем бегом преодолели пространство перед Военной академией и вошли внутрь. Обратившись к дежурному, мы обрисовали возникшую ситуацию. Тот выслушал, подозрительно посмотрел на Дитера и обратился ко мне:
— Вы ему верите?
— Да, — твердо ответила я. — Мне кажется, Дитер не стал бы такого делать, и, кроме того, он же друг моего мужа.
— Друзья тоже разные бывают, — возразил капитан. — А муж ваш здесь учится?
— Да, на пятом курсе. Кэрст Штаден.
— Штаден? Хм, может, вас так стравить попытались? — обратился он к Дитеру.
— Я не знаю, кому бы это могло понадобиться, — ответил Ведель. — Подруга леди Штаден высказала предположение, что это могла быть магичка, влюбленная в Кэрста.
— Ну да, — согласно кивнул головой офицер, — удавшийся приворот гарантированно освободил бы ей место. Только это не обязательно магичка. Достаточно найти не особо щепетильного мага, разбирающегося в приворотах, и заплатить.
Он еще порасспрашивал нас немного, делая при этом пометки на листе бумаги, и вызвал менталиста.
— Где там ваша пострадавшая? — спросил тот. — Ведите ее сюда.
— А как она на меня отреагирует? — нервозно поинтересовался Дитер. — Может, лучше, чтобы она меня вообще не видела?
— Наоборот, в вашем присутствии легче будет вычленить последствия заклинания. Вот при избавлении вы не нужны точно.
И мы пошли за Фогель. Ведель не зря переживал по поводу встречи с ней, Лиза, только увидев его, стрелой метнулась навстречу и бросилась на шею.
— Я знала, знала, что вы придете! — восторженно завопила она. — Я так ждала!
Дитер деликатно пытался отцепить ее, что-то невнятно бормоча, но Фогель вцепилась настолько крепко, что заставить ее отпустить предмет страсти было практически невозможно.
— Лиза, держи себя в руках, — уговаривала ее Грета. — Это все приворот. Вот снимут его, и тебе будет стыдно за свое поведение.
— Но я не хочу, чтобы его снимали, — возразила Фогель. — Это такое чудесное чувство! Дитер, вы же меня любите?
— Нет, — испуганно попытался он отшатнуться. — Так что приворот нужно снять, я же не хочу, чтобы вы страдали.
— А я вовсе не страдаю. Я так счастлива, что вы рядом.
— А давайте-ка мы все вместе прогуляемся в Военную академию, — тоном, которым разговаривают с маленькими детьми, обратилась к Лизе Грета. — Дитер нам покажет, где он учится.
Фогель удалось отцепить от шеи Веделя, но взамен она крепко ухватилась за его рукав, и мы дружной толпой направились к менталисту.
— Вовремя вы обратились, — сказал он. — Работал настоящий профессионал. Через несколько дней, а, возможно, даже завтра, эту искусственно наведенную страсть было бы не отличить от настоящей, да и снять практически невозможно.
— И не надо снимать, — мечтательно сказала Лиза, влюбленными глазами глядя на Веделя. — Давайте лучше Дитера ко мне приворожим. И все будут счастливы.
— Сейчас вы снять сможете? — спросил Ведель, совершенно не вдохновившись фогелевской идеей и, похоже, уже потерявший надежду избавиться от Лизы в ближайшее время.
— Смогу, почему нет. Предмет, на котором было заклятье, у вас с собой? Мне бы посмотреть, чтобы точнее определиться с порядком действий.
— Да, конечно, — ответил Ведель и начал перебирать содержимое карманов. Там было много чего, вот только свертка с кольцом не было.
— Ничего не понимаю, — удивился он. — Кольца нет.
— Плохо, — констатировал менталист. — И снимать будем дольше, и автора найти не получится. А вы не могли его где-то оставить?
— Мне его отдали на улице. Но я был так шокирован случившимся, что я совершенно не помню, куда его дел.
— Возможно, Дитер, что вы его просто мимо кармана положили, — внесла идею Грета. — Может, оно до сих пор там валяется.
— Ну, конечно, ждет, пока вы его поднимете, — саркастически ухмыльнулся менталист. — Да в этом случае его давно уже кто-то подобрал. Ну что ж, будем работать с тем, что есть. Ждите в коридоре, инорите потребуется ваша помощь.
Но инорита категорически желала не расставаться с Дитером. Она истерически рыдала и пыталась расцарапать всех, кто пытался этому препятствовать. Недолго понаслаждавшись представлением, менталист попросту отправил Фогель в сон, Ведель еле успел подхватить ее на руки.
— Ну что, — поинтересовался маг, — снимаем с нее приворот или наносим на вас?
— Снимаем, — ответил Дитер, быстро сгружая Лизу на ближайшую лежанку и торопливо покидая комнату.
— Да, — задумчиво протянул менталист ему вслед, — не хотят люди быть счастливыми.
— Кому оно нужно, такое счастье, — ответила Грета.
Ждали мы в коридоре довольно долго. Говорить ни о чем не хотелось. Поведение Фогель произвело на меня столь удручающее впечатление, что я никак не могла отделаться от мысли, что ведь это могло произойти и со мной, если бы я взяла кольцо. И тогда это бы я, пуская слюни от восторга, висла бы сейчас на Дитере, правда, как мне кажется, он бы особо и не возражал. И все были бы счастливы. Только Грета права — кому оно нужно, такое счастье? Мне-то уж точно нет.
Наконец менталист вышел.
— Приворот снят. Будить я ее не стал. Она проспит до утра и о сегодняшнем дне ничего не будет помнить.
— А это зачем? — удивилась Грета. — Мне кажется, ей было бы полезно вспоминать и краснеть от стыда. Да и до общежития ее придется нести.
— Видите ли, очень сильны впечатления от чувств, которые испытывала она по отношению к вашему другу, и в этой ситуации любовь наведенная может перейти в реальную. Это вам нужно? Мне кажется, что лучше поносить девушку на руках полчаса, чем всю жизнь.
— Мне тоже, — передернулся Ведель.
— Тогда забирайте свою подругу. Доброго вам вечера.
Вид Веделя, несущего Фогель на плече, напомнил мне недавнее происшествие с Олафом, когда его точно так же тащил Штаден. И, видно, не только мне.
— Да, — протянула Грета, — мне кажется, что они с Олафом просто созданы друг для друга.
Хорошо, что достаточно быстро удалось поймать экипаж, И Дитеру не пришлось тащить посапывающую Фогель все дорогу до общежития. Весила она отнюдь не как птичка. В общежитии Ведель донес Лизу до ее кровати и аккуратно сгрузил. Выдуманную историю о том, как у Фогель случился припадок на улице, и мы носили ее к лекарю, осталась рассказывать лизиной соседке Грета. А мы с Дитером ушли. Я чувствовала себя очень виноватой перед ним.
— Я должна перед вами извиниться, — наконец сказала я. — Как я могла даже на минуту поверить, что вы на такое способны? Пожалуйста, простите меня, Дитер.
И повинуясь неосознанному порыву, я положила ему руку на плечо и поднялась на носочках, чтобы поцеловать его в щеку. Но Дитер неожиданно накрыл мои губы своими и начал целовать. Его губы были неприятно влажные и горячие, язык, проникший внутрь моего рта, вызывал рвотные позывы. Я отчаянно пыталась вырваться, и наконец он отпустил меня.
— Я напугал вас. Простите, — покаянно сказал он.
— Напугали, — подтвердила я с негодованием. — Зачем вы это сделали?
— Простите, — повторил он. — Мне вдруг показалось…
— Вам показалось. Я просто хотела поцеловать вас в щеку, как друга.
Дитер еще долго извинялся и ушел. А я поняла, что в Веделя я влюбиться бы не смогла никогда. Он был мне физически неприятен. И похоже, моя теория о том, что мне просто нравится целоваться, тоже не подтвердилась. Да, мне нравилось целоваться, но только со Штаденом. Теперь даже мысли о том, чтобы делать это с кем-то другим, были мне неприятны. И я уже сама не понимала, как я могла когда-то целовать Олафа.
