Глава 27
— Ой, ну я бы так не сказала, — щебетала Фогель. — Он же сам постоянно женщин перебирает, и жену себе подстать нашел. Представляете, он даже не возражает против того, что к ней его друг ходит. Хотя, может, Ведель ему платит?
Я ошеломленно застыла посреди коридора, не веря своим ушам. Чтобы про меня такое говорили?
— Фогель, ты что такое болтаешь? — возмущенно накинулась на нее Грета. — Да как тебе такое в голову могло прийти?
— Да ты сама, наверно, в их оргиях участвуешь! — пятясь, не сдавалась эта стерва. — Не зря же ты защищаешь эту…
Грета метнулась к Фогель, но ее порыв пропал зря — скорость наша сплетница набрала достаточную, чтобы успеть спрятаться в своей комнате. Грета ожесточенно затарабанила в дверь, но ничего этим не добилась.
— Вот дрянь! — экспрессивно высказалась подруга. — Как гадости нести, так она с удовольствием, а как отвечать за свои слова, так сразу прячется. А вам что здесь надо? — агрессивно поинтересовалась она у незнакомого курсанта.
— Наш ректор говорил, что ваша студентка хорошие защитные амулеты делает, — растерянно сказал он. — Я заказать хотел. Но теперь вот думаю, а не преувеличены ли слухи. Так что я пойду, пожалуй.
— И правильно, — поддакнула ему Грета, — мнение же абсолютно незнакомой дуры для вас намного весомей, чем собственного ректора.
— Ну, если рассматривать этот вопрос в таком ключе, — задумчиво протянул он. — Так заказать амулет у вас можно?
— А мой муж против того, чтобы я выполняла заказы, — мстительно ответила я. — И мне приходится его слушаться, а то вдруг в оргиях больше участвовать не позовет.
— О каких оргиях речь идет? — послышался удивленный голос Штадена за спиной.
— Да здесь Фогель пробегала, — зло ответила Грета, — И мы очень много нового и интересного о себе узнали, а ведь она еще что-то до нашего прихода говорила.
— Да собственно, вы ничего и не пропустили, — сказал курсант и быстро стал перемещаться в сторону выхода.
— И что она говорила? — поинтересовался Кэрст.
— Вот уж чего не собираюсь делать, так это повторять измышления Фогель, — ответила я. — Как-то у нее голова в последнее время совсем странно работает.
— Видно, на нее так подействовало то, что Олаф ее бросил, — совсем некстати пояснила Грета.
— Вот как, — холода в голосе моего мужа хватило бы на бесперебойную работу всех морозильных устройств нашего города в течении недели. Я укоризненно посмотрела на подругу. Вот что ей стоило промолчать?
— А я для тебя защитный амулет сделала, — попыталась разрядить обстановку я.
— Спасибо, — мрачно ответил он. — Действительно, одному Веделю подарок делать было бы неприлично.
— Знаешь, — не выдержала я, — когда я делала амулет, я думала о тебе, а не о приличиях или Веделе. И, кроме защитного, для тебя я сделала еще один.
— Да? — заинтересованно спросил он. — Это какой?
— Против комаров, — ехидно сказала я. — И у него нет никаких побочных эффектов, значит, смело можешь использовать его в походах, он тебя никак не демаскирует.
— Совсем никаких? — усмехнулся он, вертя в руках подвеску с муравьем.
— Ну, как сказать, — честно призналась я. — Он как бы общего действия, против всех насекомых. Отсутствие тараканов будем считать побочным эффектом?
— Пожалуй, не будем, — задумчиво сказал он. — А что, ты правда думала обо мне, когда делала амулет?
— Ну я же для тебя его делала, — удивилась я. — Было бы странно, если бы при этом я думала о ком-то другом.
— А кому ты еще амулеты сделала? — неожиданно спросил он.
— Только тебе и Веделю, — недоуменно ответила я. — А что?
— Неужели Олаф остался без подарка?
— А почему это я должна ему что-то дарить? — возмутилась я. — И вообще, я думала, что ты обрадуешься, а ты вот чем-то недоволен. Если не нравятся мои амулеты, можешь их не брать.
— Почему ты так решила? Нравятся, правда. И я рад, что ты обо мне подумала.
Только вот радости в его голосе почему-то не было. И смотрел он на меня без улыбки. Да, не так мне это все представлялось. Наверно, зря я это затеяла, с грустью подумала я. Еще решит, что я на него вешаюсь, как Ингрид.
— Эрна, а ты действительно отказалась делать амулет тому парню потому, что я просил не заниматься этим?
— Я просто разозлилась на него, — честно ответила я. — Стоит слушает всякую ересь, да еще и верит этому. Да уж. Как только Фогель не додумалась заявить, что и ваш ректор является моим любовником, поэтому так и оценил мой амулет?
— А кого она назвала в качестве твоих любовников? — заинтересовался Штаден. И голос у него был такой нехороший, что мы с Гретой испуганно переглянулись.
— Веделя, — неуверенно ответила подруга. — А терпишь это ты потому, что он тебе платит. И вообще, у нас здесь оргии проходят. Я, кстати, тоже в них участвую.
— А я? — заинтересовался Штаден.
— И ты, — обреченно ответила я.
Он вдруг захохотал, и мы с Гретой расслабились.
— Да, в оргиях с чаем и конфетами меня еще не обвиняли.
— Может, тогда продолжим морально разлагаться? — предложила Грета, доставая чайник.
Я успокоилась, решив, что на сегодня неприятные сюрпризы закончились, но, как оказалось, совершенно напрасно. В дверь постучали, и когда я открыла, то увидела Олафа. И был он, как бы это помягче сказать, не совсем трезв. За все время учебы я ни разу не видела Олафа пьяным, поэтому его нынешнее состояние явилось для меня настоящим потрясением.
— Эр-на, — нетвердо произнес он, — прости меня. Я тебя люблю.
— А что вы, собственно, делаете в таком состоянии в комнате моей жены? — подал голос Штаден.
— Да какая она тебе жена? Она меня любит! — заявил Рассмуссен и растопырив руки, полез ко мне, обдавая винными парами.
Я испуганно отшатнулась и оказалась за спиной у Штадена, который неожиданно совершил резкое движение, и Олаф мешком свалился на пол.
— Что ты с ним сделал? — я в ужасе смотрела на неподвижно лежащее тело. — Ты что, его убил?
— Да не волнуйся ты так, — недовольно сказал Кэрст. — Жив твой герой. Просто без сознания. Полежит так часа два, а потом это состояние у него перейдет в крепкий нездоровый алкогольный сон. Так что его просто убрать отсюда нужно.
— А давайте им комнату Фогель подопрем, — азартно предложила Грета. — Пусть девушка утром порадуется, когда дверь не сможет открыть.
— Нет, как-то это не очень хорошо, — неуверенно сказала я. — Штаден, а ты можешь дотащить его до комнаты в общежитии?
— Могу, — ответил он хмуро.
— За ноги, — не сдавалась Грета.
— Могу и за ноги. Только у него и так голова поутру раскалываться будет, судя по тому амбре, которое от него идет. Пойдем, Эрна, покажешь, где его комната, — сказал он, взваливая безвольную тушку себе на плечо.
Хорошо еще, что в комнате Олафа в тот момент соседа не было, так что обошлось без ненужных расспросов. Хотя вопросы возникли уже у нас.
— Ну, и какая кровать его? — поинтересовался у меня «муж».
— Я не знаю, — ответила я. — Я у него в комнате ни разу не была.
— А что так? — спросил Штаден, сгружая свою ношу на правое лежбище. Я изучила лежащие рядом с ним конспекты и пришла к выводу, что это кровать не Олафа, а его соседа.
— Его кровать другая, — проинформировала я Штадена.
— Все, моя миссия выполнена, — ответил он мне на это. — Если хочешь, можешь его сама перетаскивать. Нет? Тогда пошли отсюда.
Молча он шел недолго.
— Эрна, а ты действительно не хочешь перевестись в нашу академию? — внезапно спросил Штаден. — Пока ректор предлагает.
— Ну уж нет, — даже не задумываясь, ответила я. — Не вижу в этом никакой необходимости.
— Я бы не беспокоился о том, что к тебе всякие нетрезвые молодые люди ходят.
— Те не думай, Олаф, он не такой, — начала я.
— Да, конечно, он истинный рыцарь. Кстати, а поцелуй за спасение благородного Олафа будет?
— А зачем тебе это нужно? — неожиданно даже для себя спросила я.
— Что именно? — недоуменно поднял бровь Штаден.
— Поцелуи, — пояснила я. — Ты и спор всегда предлагаешь на поцелуи.
— А на что с тобой спорить? — нарочито удивился он. — Ну, можно, конечно, на постель…
— Мы же и так с тобой спали, — не поняла я.
— Знаешь, Эрна, — хмыкнул он. — Открою тебе страшную тайну. Мужчина и женщина в постели отнюдь не всегда просто спят. Хотя, пожалуй, удовольствия тебе это не доставит.
— Почему? — невольно спросила я и тут же покраснела, но добавила. — Ты в себе сомневаешься?
— В тебе. Ты же будешь отталкивать меня и пищать: «Не трогай меня здесь. И здесь. И здесь. Это не входит в условия нашего договора». Но если ты обещаешь этого не делать, то да, тебе понравится, даже первый раз.
— Откуда это такая уверенность? — не выдержала я.
— А давай попросим Грету погулять, и я покажу, откуда, — вкрадчиво предложил он.
— Ну знаешь! — возмутилась я.
— Знаю, — согласился он. — Но спросить-то должен был. А вдруг согласишься?
В ответ я только возмущенно фыркнула.
Чай мы, конечно, попили, но настроение это никому не подняло. Я молчала. Штаден о чем-то размышлял и только изредка бросал короткие фразы. Грета в основном возмущалась поведением Фогель, но тоже без особого энтузиазма. Кэрст довольно быстро попрощался с нами и ушел. После его ухода я поняла, что нужно срочно приводить душевное состояние в норму.
— Ну что, Фогель подпирать будем? — повернулась я к Грете.
— Будем, — оживилась она. — Только вот чем? Зря ты все-таки попросила Олафа к нему в комнату оттащить.
— Дался тебе этот Олаф! Да Фогель его запросто бы сдвинула.
— А ты чем предлагаешь?
— Заклинания первого уровня ведь разрешены на территории академии? Вот я и предлагаю использовать «оживление». Пусть ее дверь корешки пустит.
— Замечательно! — обрадовалась подруга. — Только воды нужно сразу побольше взять. Ведро, не меньше.
Мы поливали фогелевскую дверь, хихикая и проговаривая заклинания по очереди. Двери очень нравилось наше внимание. Она выпускала веточки с листочками и корешки во все стороны. Стало понятно, что основой для нее послужил дуб — дубовые листья красиво освежили дверное полотно, краска с которого трухой осыпалась на пол. С гретиной стороны выросла даже веточка с желудями, чем несказанно обрадовала подругу.
— Вот и завтрак для нашей любимой Лизы, — радостно возвестила она.
А я задумалась, заставят ли нас только покрасить дверь или целиком ее заменить. Но даже осознание того, что завтра наверняка придется общаться с ректором по поводу повреждения казенного имущества, не могло испортить впечатления от прекрасно проделанной работы. Фогелевская дверь вросла намертво, пустив корни во все, до чего только они смогли дотянуться.
