Глава 12

После завтрака, за которым велись беседы на различные отвлеченные темы, мой «муж» со «свекром» направились в кабинет, а мне было предложено развлекать себя самостоятельно — пойти в библиотеку или в сад около дома. Библиотеками за прошедшую неделю я была сыта по горло, так что я выбрала сад, где и провела время в мрачных раздумьях до прихода Штадена. Ну не нужно мне было сюда ехать! Никуда бы этот гад не делся, все равно дал бы мне развод как миленький — ему же тоже этот брак абсолютно не нужен.

— Штерн, ты носишься по таким диким траекториям, — недовольно сказал подошедший Штаден. — Только направишься на твой перехват, а ты уже изменила направление.

— Как успехи? — поинтересовалась я в надежде, что он скажет быстро собираться и уезжать.

— Ну с одной стороны, неплохо, — протянул «муж», — отец восстановил мое содержание и выдал ключи от дома в Гаэрре. А вот другая сторона тебе не понравится точно. Поскольку он потребовал, чтобы мы жили в этом самом доме и приезжали к нему на все выходные. Теперь тебе полагается радостно взвизгнуть, подпрыгнуть и броситься мне на шею, поскольку отец смотрит на нас из окна.

— Я визжать не умею, — сказала я, пятясь от Штадена. — И на шее висеть тоже. И жить с тобой в одном доме не буду. И приезжать сюда на выходные тем более. Нужно было тебе какую-нибудь из своих девиц под мороком сюда везти.

— Штерн, — зло сказал он, — мы же с тобой перед завтраком все обговорили. Так что быстро сделала счастливое лицо, подошла и обняла меня за шею. Целовать я, так уж и быть, буду сам.

Я собралась с духом и пошла к нему, пытаясь изобразить на лице подобие улыбки.

— Штерн, счастливое — это не тогда, когда у тебя болят все тридцать два зуба, — язвительно сказал он. — Ты же идешь к любимому мужу, а не на казнь. Вот, уже лучше. Я же говорил порепетировать было нужно, а ты — «Один раз и так получится». Руки мне на шею. Нет, душить не нужно. Можешь запустить их в волосы — так естественней. А теперь расслабься, ты же все равно целоваться не умеешь.

С этими словами он прижал меня к себе, наклонился и начал целовать. Этот поцелуй никак не походил на тот, в день бала. Он был нежный и какой-то очень глубокий, что ли. От него начинала кружиться голова и подгибаться ноги. Все мысли разлетелись, как стайка вспугнутых воробьев, и неожиданно в мою опустевшую голову забрела мысль, что целоваться со Штаденом не так уж и страшно. Я вздрогнула и стала выдираться.

— Ну, а теперь что случилось? — недовольно спросил он.

— Хватит, мне кажется, — чуть дрожащим голосом сказала я.

— Как это хватит? — возмутился он. — Мы же только начали. Для влюбленных это слишком короткий поцелуй.

— Я тебе уже предлагала — вези сюда любую свою девицу под мороком, и целуйтесь вы с ней сколько влезет! — огрызнулась я.

— Ты уверена, что отец не заметит, если я каждый раз буду новую жену привозить? Нет уж, дорогая, придется тебе немного помучиться.

— А ты одну и ту же вози! — внесла я предложение.

— Так я и собираюсь одну и ту же возить. Тебя. Согласись, что при наличии живой жены, странно было бы возить в этом качестве любовниц. И вообще, с твоей стороны даже как-то неприлично толкать меня на адюльтеры.

— Можно подумать, тебя кто-то толкает!

— Конечно! Вот вела бы себя как нормальная жена, так у меня и необходимости бы не было налево ходить, — с противной усмешкой заявил он.

— Ой как интересно! А в прошлом семестре тебя кто заставлял? — пошла я в наступление.

— А в прошлом семестре я разве кому-то изменял? — недоуменно сказал он. — Я находился в активном поиске той единственной, что превратит мою жизнь в праздник. Ты с этим успешно справляешься. И, кстати, согласись, что поцелуй в этот раз был намного лучше.

— Особой разницы я не заметила, — недовольно ответила я.

— Ой ли? — насмешливо приподнял он бровь, пристально на меня глядя. Я не выдержала и покраснела.

— Штаден, зачем ты меня все время дразнишь? У меня и так нервы натянуты до предела. Вот сорвусь, и придется тебе потом отцу объяснять, что у нас брак только фиктивный.

— А что тебя так беспокоит?

— Как это что? — взвилась я. — Я сплю в одной кровати с абсолютно посторонним мужчиной, да мне еще и целоваться с ним приходится!

— Ну, положим, я отнюдь не посторонний, — нахально улыбнулся он мне. — Я — твой муж. Тем более, что ты сама захотела выйти за меня замуж. Тебя же инора Клодель не заставляла, нет?

— Штаден, — поморщилась я, — я же думала, что тебя повесят, а вот ты, ты же знал, что тебе ничего не грозит! Так на кой черт ты согласился на мне жениться?

— Хочешь, сказку расскажу, — промурлыкал он мне на ухо вместо ответа.

— Нет, — вздрогнула я. — От твоих сказок мне не по себе становится.

— Так ты же только одну слышала. Может, другие тебе больше понравятся?

— Если ты их отрабатывал на своих любовницах, то однозначно — нет.

— Не поверишь, Штерн, ты единственная, кому я сказку рассказывал. Для остальных слова были без надобности.

— Да, я заметила, когда эта твоя Ингрид ко мне в краске пришла, что у нее очень ограниченный словарный запас, — фыркнула я. — Кстати, а как так получилось, что она окрасилась, а ты — нет? Я уж было решила, что ты ей прикрывался, но у тебя объем все-таки больше.

— А меня просто в комнате в этот момент не было, — усмехнулся он. — И, кстати, я ее вообще к себе не звал.

— Да-да-да, они к тебе сами приходят, раздеваются и в кроватку залезают!

— Представь себе! — рассмеялся он. — Уламывать никого не приходилось. А ты что, ревнуешь, что ли?

Я открыла было рот, чтобы ему ответить, но потом подумала, что в конце концов, его личная жизнь — это его личная жизнь. Если бы еще он в мою не лез, так я бы в его сторону и не смотрела. Да… Вот как мне Олафа теперь вернуть, спрашивается? Или у него с Фогель это серьезно? Нет уж, Олафа я ей не отдам. Нужно что-то делать, а я здесь торчу непонятно зачем…

— Так когда мы уезжаем? — спросила я.

— Завтра после обеда.

— А давай сегодня поедем? — с надеждой предложила я. — А то я как представлю, что здесь ночевать придется, так мне сразу дурно становится.

— Ты только отцу не говори, что тебе дурно становится, — ехидно сказал Штаден, — а то он уже интересовался по поводу перспектив на внуков. Не надо давать людям ложную надежду.