Глава 11
Отец Штадена, высокий подтянутый мужчина лет шестидесяти, внимательно меня изучал. Под его пристальным взглядом мне стало настолько страшно, что я невольно сдвинулась за спину своему «мужу».
— Папа, не пугай мою жену, — усмехнулся он, — Эрна, папа не кусается.
С этими словами он вытащил меня из-за своей спины и приобнял за талию. Я попробовала от него отстраниться, но с таким же успехом я могла сдвинуть железный сейф в кабинете ректора. Сам Штаден, похоже, даже и не заметил моих трепыханий.
— Что ж, — наконец сказал Штаден-старший, — я вполне могу понять, почему мой сын на вас женился, даже не поинтересовавшись моим мнением. Можете звать меня просто Гюнтером. Время уже позднее, Кэрст, так что все разговоры отложим на завтра.
Штаден, который младший, молча кивнул ему головой и потащил меня на второй этаж, где распахнул дверь в одну из комнат.
— Располагайся, — приглашающе сказал он, зажигая магический светильник под потолком.
Я осмотрелась. Комната была небольшая и уютная. Шкаф, письменный стол, кровать составляли всю ее обстановку. Над кроватью находилась полка с книгами, сверху на которой стояла деревянная модель корабля. Похоже, что это личная комната моего мужа. У меня стали появляться некие смутные опасения.
— А где ты будешь спать? — настороженно поинтересовалась я.
— Как это где? — удивился он. — Здесь, конечно. Ты думаешь, папа поверит в нашу страстную любовь, если я отселю тебя в другую комнату?
— Штаден, мы так не договаривались, — прошипела я. — Я не собираюсь спать с тобой в одной постели.
— А придется, — заявил он. — Не бойся. Обещаю относится к тебе как любимому плюшевому мишке.
— А давай твоему отцу скажем, что ты очень громко храпишь, и я с тобой в одной комнате не высыпаюсь? — с надеждой предложила я.
— Боюсь он не поверит. Ведь я же не храплю, — нагло ответили мне.
— Ты не храпишь?! — с негодованием воскликнула я. — Да ты не просто храпишь, ты рычишь во сне как стая голодных тигров! Да я эти три недели в Борхене с ужасом вспоминаю!
— Видишь ли, дорогая, — немного смущенно сказал Штаден, — это не я храпел. Это побочный эффект от амулета против комаров.
— Что? — в удивлении уставилась я на него. — Эти страшные звуки издавал амулет от комаров? Ты, вообще, в своем уме, использовать такие амулеты?
— Но ведь комаров-то не было! — невозмутимо заявил он мне. — Значит, он действовал эффективно.
— Слушай, — заинтересовалась я, — а сам-то ты как умудрялся спать при таком шуме?
— Если спать хочешь — будешь спать в любых условиях. А к храпу я в казарме привык.
— Так, — задумалась я. — Тогда давай все-таки скажем, что ты храпишь. Если ты свой амулет активируешь, папа твой точно убедится, что я с тобой в одной комнате спать не могу.
— Все бы хорошо, только амулета у меня с собой нет. Так что единственный выбор у тебя в вопросе, где спать, — это у стенки или с краю. Штерн, ты три недели спала со мной в одной комнате, если не считать тех двух ночей в общежитии, и не умерла же.
— Но не в одной же кровати!
— Считай это новым уровнем наших взаимоотношений, — нагло заявил он мне. — Или ты уже передумала со мной разводиться?
— Нет.
— Тогда поворачивайся спиной, будем тебя раздевать.
— Штаден!
— Черт возьми, Эрна, ты можешь хоть немного логически мыслить? Утром наверняка придет прислуга, значит, ты должна быть в ночной сорочке, но никак не в наглухо зашнурованном платье. Сама ты его снять не в состоянии, значит, я должен тебе помочь и сейчас, и утром. Но должен честно признаться, что раздевать получается у меня намного лучше.
Я обреченно повернулась к нему спиной, и Штаден стал распускать шнуровку, осторожно, не касаясь меня даже кончиками пальцев. Так что у меня невольно возник вопрос, неужели ему действительно настолько неприятно ко мне прикасаться? Мне казалось, что кто-кто, а он точно не должен упустить возможность потрогать молодую девушку.
— Все, — сказал он. — Я отворачиваюсь. Можешь переодеваться.
Я сняла платье и корсет и надела ночную сорочку, презентованную мне Эльзой. Она оказалась полупрозрачной и с огромным вырезом. Так что, чтобы не дразнить Штаденя, я быстро забралась в кровать, завернулась в одеяло и стала вытаскивать шпильки из прически.
— Ты все? — недовольно поинтересовался он.
— Да.
— Тогда теперь отворачиваешься ты, а я переодеваюсь.
Я повернулась к нему спиной и стала заплетать волосы в косу, а то к утру они настолько перепутаются, что я и расчесать-то их не смогу. Когда я уже практически закончила, Штаден дернул за край одеяла и сказал:
— Учти, Штерн, что половина одеяла — моя.
— Штаден, а что, у вас в поместье дефицит одеял? — возмутилась я. — Ладно, комната, но дополнительное одеяло ты же можешь попросить!
— Не могу, по той же причине, что и комнату. Легенда должна быть отыграна безукоризненно. А то малейший прокол — и придется мне заканчивать вашу академию. Давай, делись одеялом. Представь, что я — это не я, а твоя Грета, к примеру.
Я повернулась к нему, чтобы высказать, что я думаю по этому поводу, и осеклась. Штаден стоял около кровати полуголый, в одних нижних штанах. Так что я только приглушенно пискнула, отворачиваясь, и покраснела.
— Да-а, — протянул он. — первый раз на меня так девушка реагирует. Штерн, неужели я такой страшный?
— Ты голый, — выдавила я.
— У тебя что-то со зрением, — ехидно сказал он. — Я отнюдь не голый. Если хочешь, могу продемонстрировать разницу между голым мужчиной и не очень.
— Спасибо, не надо, — ответила я сердито.
— Одеялом делись тогда, а то, знаешь, холодновато так стоять.
Ну вот как так получается, что он ухитряется всегда настоять на своем? Я со вздохом подвинулась и выделила ему место под одеялом. Он влез на нагретое мной место и нагло притянул меня к себе за талию.
— Штаден, пусти немедленно! — начала я выдираться. — Это уже абсолютно лишнее!
— Не люблю, когда у меня спина мерзнет, а если тебя отпустить, то на нее одеяла уже не хватает, — зевнул он мне в ухо, не обращая внимания на мои трепыхания. — Да не дергайся ты, я же сказал, что буду относиться к тебе, как к любимому плюшевому мишке.
— Ну давай хотя бы валетом ляжем, — предложила я.
— Штерн, а ты уверена, что хочешь всю ночь нюхать мои ноги?
Я задумалась. С одной стороны, перспектива не вдохновляет, с другой — все-таки как-то безопаснее кажется. Боже мой, и зачем я в это ввязалась? Вот Грета обхохочется, когда я ей расскажу. Вот легко ей говорить «думай о разводе и радостно улыбайся». Да с этим гадом не заметишь, как такими темпами и до выполнения супружеских обязанностей дойдешь! Вот попробуй спать в таких условиях! За спиной обжигающе-горячий голый торс, теплое дыхание отдается набатом в ушах, а рука на талии — это вообще так неудобно-непривычно. Я тяжело вздохнула. Потом еще раз. И еще.
— Да не сопи ты, как барсук в норе, — недовольно бросил Штаден.
— И вовсе я не соплю, — обиделась я. — Я просто уснуть не могу.
— Хочешь сказку расскажу? — неожиданно предложил он.
— Сказку? — я сначала подумала, что ослышалась, но потом решила, что грех не узнать, какие сказки он рассказывает. — Хочу.
— В одном царстве, в одном государстве жили были король с королевой и был у них один-единственный сын. И жила там девушка, влюбленная в него до потери памяти. И хотя молодой принц очень ответственно относился к улучшению демографической ситуации в своей стране и постоянно проводил ночи в чужих постелях, в сторону этой девушки он даже не смотрел.
— У тебя даже сказки неприличные, — недовольно пробурчала я.
— Дальше рассказывать или тебе неинтересно?
— Рассказывай…
— Тогда слушай молча. Так вот, и случилось так, что в один прекрасный или не очень день королева начала тонуть. Придворные бегали по берегу и кричали, но никто не рисковал лезть в холодную воду. Никто, кроме нашей девушки. Она прыгнула в ледяную воду и спасла королеву. Восхищенные ее поступком король и королева призвали ее к себе и сказали: «Проси все, что хочешь, ни в чем не будет тебе отказа». И девушка отвечала: «Ничего мне не нужно, кроме руки прекрасного принца». Делать нечего, королевское слово дадено. И стояли они перед алтарем, и благословили Богиня их брак. Счастлива была девушка, но не долго. Ибо принц ей сказал: «Не мог я нарушить слово родителей, но я не хочу быть с тобой, и не буду, а через три года предстанем мы перед алтарем, и богиня засвидетельствует наш развод». И лежал он бревно бревном всю их брачную ночь, и девушка так и осталась девушкой. После этого он ее покинул и больше никогда к ней не возвращался. И как я уже раньше говорил, принц был очень озабочен демографической ситуацией в своей стране, а его молодая жена смотрела на это дело и тихо страдала. И вот однажды влюбился он в одну красотку, а та только своего жениха и видит. Принц к ней и так, и этак, и гулять приглашает, и подарки дарит, а она в его сторону и не смотрит. И пришла к этой девушке наша и говорит: «Покажи принцу свое благоволение, открой ему дверь своей спальни, а вместо тебя там я буду. А я потом отблагодарю, чем смогу». Подумала та, да и согласилась. Принц подмены не заметил и любил свою жену и эту ночь, и вторую и еще сколько-то там, а потом направился улучшать ситуацию с деторождением в другую провинцию. А жена его через положенное время сына родила. И когда принц обратился за разводом, ждал его сюрприз. Так что жили они долго и счастливо. Все. Спи.
— Ну и какая мораль у этой твоей сказки? — негодующе сказала я.
— А разве у сказки обязательно должна быть мораль?
— Конечно, — непреклонно заявила я.
— Ну тогда, для долгой и счастливой семейной жизни обязательно нужны дети. Такая мораль пойдет?
— Ну, наверно…
— Тогда давай прямо сейчас заложим основу для нашей будущей долгой и счастливой семейной жизни.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно поинтересовалась я.
— Как что? Детей, конечно.
— Попробуй меня хоть пальцем тронуть, — возмутилась я.
— А вот как ты думаешь, — поинтересовался Штаден, — каково мне лежать в одной кровати с молодой красивой девушкой, если ее нельзя даже пальцем тронуть?
— Ты же говорил, что блондинки тебе не нравятся? — подколола я его.
— Я нагло врал.
— А давай ты и дальше нагло врать будешь, — предложила я ему. — Честно говоря, меня никогда не интересовали мужчины общего пользования.
— А если я стану индивидуально твоего пользования? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Штаден, прекращай, — раздраженно ответила я, — это ни тебе, ни мне не нужно. Не надо было мне соглашаться вообще сюда ехать. А давай мы завтра твоему отцу скажем, что поссорились, и я уеду?
— Только если ты передумала разводиться, — заявил он.
— Слушай, ну он же меня уже видел и одобрил, значит, я вполне могу уехать, — начала я его уговаривать.
— Мне нужно, чтобы он одобрил мою материальную поддержку, и, значит, ты будешь здесь находиться столько, сколько нужно.
— Ты обещал, что не будешь ко мне приставать!
— Я?! — удивился он. — Не помню такого. И потом, разве я к тебе приставал?
— А что тогда это было?
— Чистый альтруизм с моей стороны.
— И в чем же выразился твой альтруизм? — желчно поинтересовалась я.
— Ну, ты ведь говорила, что уснуть не можешь. В этом случае время в кровати можно провести с куда большей пользой, и спаться будет потом хорошо. Так, может, приступим к операции под кодовым названием «Крепкий сон»? — с этими словами он сделал мягкое круговое движение по моему животу.
— Штаден, — забилась я в истерике, — если ты немедленно не прекратишь, я заору. И мне будет уже все равно, достигнешь ли ты взаимопонимания с отцом или нет!
— Ну, если не хочешь, могла бы сразу так и сказать, — спокойно заявил он.
Дальше я лежала уже тихо как мышка. Кто знает, чего еще от этого гада ждать. Он размеренно дышал мне в шею и больше не покушался. Постепенно я успокоилась и даже умудрилась уснуть.
А вот утром… Когда я проснулась, оказалось, что я практически лежу на Штадене, уцепившись за его шею и забросив ногу поперек баронского живота, а этот гад обнимает меня обеими руками. В испуге я резко отшатнулась, въехав коленом в солнечное сплетение мужа, а головой — в полку над кроватью. С полки на нас посыпались книги и упала деревянная модель корабля.
— Да, — простонал Штаден, согнувшись пополам, — ночевать с тобой в одной кровати крайне вредно для здоровья, — подумал и добавил. — Во всех смыслах этого слова. Вот скажи, Штерн, зачем ты мою модельку разломала? Я ее старался, склеивал в десятилетнем возрасте. У меня это, можно сказать, единственная память о детстве осталась.
— Я случайно, — выдавила я, ощупывая голову. Шишка точно будет.
— Случайно она, — проворчал Штаден. — А залезла на меня тоже, скажешь, случайно?
— А что, по-твоему, я это специально сделала?! — ощетинилась я.
— По-моему, ты меня постоянно провоцируешь, — нагло заявил он.
— Я?! Это ты ко мне постоянно пристаешь! И вообще, зачем ты на мне женился, можешь объяснить?
— Штерн, ты забыла? Я же потерял свою голову от страсти к тебе, — саркастически заявил Штаден. — Давай, посмотрю твою. Вдруг, там еще что-то после удара осталось?
Я недовольно фыркнула, но наклонилась к нему. Он ощупал мою пострадавшую головушку и начал лечить, боль постепенно уходила, и я начала понимать, что сижу в не очень одетом виде перед полуголым парнем, и потянула на себя одеяло.
— Да брось, Штерн, — насмешливо сказал Штаден. — Я все равно уже все видел. Тем более, что мне тебя еще и одевать придется.
— А у вас здесь горничные не водятся? — поинтересовалась я, подтягивая одеяло под подбородок.
— Водятся, но только по уборке. Да не переживай ты, моих талантов вполне хватит, чтобы все правильно затянуть. Так что давай по-быстренькому тебя оденем, а то нам еще порепетировать поцелуи надо.
— Ка-какие по-поцелуи?! — я даже заикаться начала. — Штаден, ты вообще с ума сошел?!
— Штерн, пару раз всего, ничего с тобой не случится, — нахально ответил он. — К тому же, тебе не помешает научиться целоваться, а то мне в прошлый раз совершенно не понравилось.
— Какой еще прошлый раз? Когда это мы с тобой целовались? — возмутилась я.
— А когда ты у меня в комнате первый раз ночевала, — заявил он мне.
— Значит так, Штаден, — мрачно сказала я. — Целоваться мы с тобой не будем. Пусть тот раз так и останется единственным, тем более, что мне тоже абсолютно не понравилось. Хватит того, что я с тобой в одной постели ночь провела.
