Глава 4

— Дядя Роберто, ты же ненадолго? — маленький Беннардино цеплялся за руку родственника и смотрел на него умоляющими глазами. — Ты же скоро приедешь, правда?

— Увы, дорогой, — Роберто провел рукой по вихрастой голове племянника, щелкнул его по носу и сказал, — я себе не принадлежу. Куда ведомство отправит, туда и еду.

— Но у тебя же отпуск, — заметил Винченцо. — Мог бы и подольше погостить.

— Думаешь, на вас вскоре орки нападут, и тебе удастся воспользоваться моими дипломатическими талантами? — ехидно сказал младший брат. — Да ты их так распугал, что я состарюсь скорее, чем смогу быть полезным.

Франческа молчала. До сих пор время от времени она чувствовала себя виноватой перед бывшим женихом. Роберто все так же иногда бросал на нее несчастные взгляды, когда был уверен, что этого никто не видит. Но женщины всегда знают, как к ним относятся. Нет, желания изменить прошлое у нее никогда не возникало, ее чувства к мужу были столь же глубоки, как и в начале их совместной жизни, но деверя ей было жалко. Ну почему ему никак не удастся найти себе девушку, на которой ему захотелось бы жениться? Тогда душа Франчески была бы совершенно спокойна, и она не чувствовала бы себя предательницей каждый раз, когда видела Роберто. Тот от недостатка женщин в своей жизни не страдал, но они менялись с такой скоростью, что новую девушку иной раз и разглядеть как следует не успевали, не то чтобы привыкнуть. Видно, не задевали они в сердце Роберто той самой струнки, что начинала вести свою мелодию, загадочную и прекрасную, которая вызывала бы желание остаться навсегда именно с этой женщиной.

— Нет, у вас, конечно, здорово, — продолжал Роберто свою речь. — Но мне своими делами заниматься нужно. В дипломатическом ведомстве потребовали, чтобы я женился, представляете? А то, говорят, карьерного роста не будет. Как можно доверять человеку без семьи?

— Ну у вас и жесткие требования, — поразился Винченцо. — Даже в армии такого нет. Да и зачем это? Разве удержит нелюбимая женщина человека от опрометчивого поступка?

— Вот я так и сказал. На что мне выделили два месяца отпуска и приказ без жены не возвращаться, — вздохнул Роберто. — Я и так у вас уже неделю потерял.

— А что, кто-то есть на примете? — заинтересовалась Франческа.

Неужели наконец деверь женится, и она почувствует себя спокойной?

— Есть, — кивнул Роберто. — Магичка одна, помнишь, в прошлом году в родительском поместье встречались?

— За то время, что мы тогда пробыли в поместье Санторо, — довольно ехидно сказала Франческа, — ты привозил трех девушек, кто из них имел магию, уже и не припомнить.

— Черноволосая такая, — не сдавался Роберто.

— Они все три черноволосые были, — фыркнула Франческа. — И честно, я ни одну не узнала бы при встрече.

— Придумываешь. Точно узнала бы. Просто немного напрячься надо и вспомнить. В конце концов, моя — самая красивая из трех, — гордо заявил Роберто.

— Ладно, — усмехнулся его брат, — привезешь — посмотрим. Надеюсь, ты время найдешь до окончания отпуска к нам заехать.

Все это время Беннардино простоял, с любопытством вертя головой от одного говорящего к другому. Ребенок был слишком мал, чтобы полностью понять, о чем идет речь, но он очень старался и, кажется, вполне преуспел.

— Дядя приедет с тетей? — вычленил он главное.

— Именно так, — подтвердил Роберто. — С красивой тетей. Здорово, да?

— Лучше с собакой, — ребенок посмотрел на родственника с надеждой. — А то мне папа не разрешает чужих даже трогать.

Разрушать детскую мечту всегда оказывается довольно грустно. А в данном случае еще и осложнялось тем, что Роберто сам бы предпочел собаку или любую другую зверушку — ведь проблем от них намного меньше. И они любят тебя просто так, потому что ты — это ты. Роберто не питал иллюзий относительно своих подружек. Да, любая из них с радостью согласится выйти за него замуж, но с такой же радостью они согласятся и на брак с другим, молодым и симпатичным инором, занимающим государственную должность с неплохим окладом. Он не был для них тем самым, единственным и неповторимым, впрочем, как и любая из них — для него. Паола была выбрана не столько из-за внешности, впрочем, довольно привлекательной, сколько из-за редкого для женщины умения держать язык за зубами. Магичкой она была довольно слабой, так что пожертвовать своей карьерой ради семьи вполне может. А вот жена с даром дипломату — огромная подмога.

— Увы, Беннардино, — с сожалением в голосе сказал Роберто, — собаку мне тоже заводить не разрешают, только жену.

Мальчик тяжело вздохнул:

— Значит, когда я вырасту, мне все равно запрещать будут?

— Беннардо, мы же с тобой договорились, — сурово сказал Винченцо. — На следующий день рождения получишь свою собаку.

— Это еще так долго ждать, целых полгода, — грустно ответил ему сын.

— Да не заметишь, как эти полгода пролетят, — философски сказал Роберто, наклонился и поцеловал племянника в теплую, пахнущую летней пылью щеку. — А там и собаку подарят, и я с подарками приеду. Ну что, до встречи?

— Погоди, — встрепенулась Франческа. — Что ж ты в ночь собираешься? Пока доедешь — совсем темно будет. Останься до завтра.

— Нет, — покрутил головой Роберто, — я все продумал. Так будет намного романтичнее. Розы, ужин при свечах и все такое. Браслет я уже купил.

Он похлопал себя по нагрудному карману. На самом деле, он боялся, что к утру решимость изменить свое семейное положение растает, как лед в бокале. А если слова будут уже сказаны, браслет вручен, то обратного пути не будет. Слово Санторо возврату не подлежит…

— Если ты в этом уверен, то желаю удачи.

Франческа тепло улыбнулась деверю, хотя где-то глубоко внутри ее грыз червячок сомнения. Совсем маленький, но все равно чувствующий неуверенность Роберто, его нежелание брать на себя ответственность за семью. Ей очень хотелось, чтобы брат мужа нашел свое счастье, настоящее счастье, а не тот фальсификат, который он собирался выдать всем за таковое.

Роберто весело помахал родне на прощание и отправился на станцию дилижансов. Провожать себя он не позволил. И так настроение было не очень хорошим, а тут еще приходится постоянно изображать довольного жизнью человека. Нет, расслабиться можно только в одиночестве или среди совсем посторонних людей, как в этом дилижансе. Он откинулся на мягкую спинку сиденья и попытался задремать. Транспорт этот был устаревшей модели, гадко скрипел и совсем не равномерно покачивался, что не способствовало правильному сну, зато способствовало неправильным мыслям. Роберто начал сомневаться в том, что решение, принятое им, — верное. Да, Франческа выбрала его старшего брата, это очень печально, но кто сказал, что жизнь не подготовила ему встречу с девушкой, от одного взгляда на которую сердце в груди остановится на несколько мгновений, а потом забьется часто-часто? Но Роберто тут же сам над собой посмеялся — ему уже двадцать восемь, и последние семь лет он все так же обреченно любит жену брата, а все равно продолжает верить в чудо. Нет, чудес не бывает. Паола — замечательная девушка и будет ему хорошей женой. Что еще надо дипломату для счастья? Дилижанс безнадежно опаздывал. Роберто понимал, что никакого романтического ужина уже не будет. Разве что романтическая ночь. И это неожиданно привело его в хорошее настроение. Да, романтическая ночь — это именно то, что ему сейчас нужно! Он разбудит девушку нежным поцелуем, вручит ей букет роз и браслет и попросит сделать самым счастливым человеком.

Дилижанс прибыл в конечный пункт с огромной задержкой. Ни одной припоздавшей старушки с привядшими букетиками. А что говорить о цветочных лавках — они уже были закрыты давным-давно. Темная бархатистая ночь укутывала город, подсвеченный лишь в некоторых местах неяркими светильниками. Но Роберто решил все же не откладывать на завтра то, что уже собрался сделать сегодня. Пусть без цветов, но браслет-то все равно при нем. Хотя почему без цветов? Проходя мимо богатого особнячка, он воровато огляделся, просунул руку сквозь ограду и торопливо сорвал огромную полураспустившуюся розу, цвет которой разглядеть было невозможно, понятно только, что темная, но Роберто надеялся, что она все же красная. В крайнем случае, утром просто можно будет выбросить ее из окна, пока девушка не увидит. А то развелось экспериментаторов, выводят то фиолетовые розы, то вообще — черные. Стебель оказался довольно колючим, шипы впивались в ладонь, но Роберто бросать свою добычу не собирался, тем более, что она так замечательно пахла — сухим летним зноем, немного медом, немного яблоками и совсем немного легким утренним ветерком.

Комната Паолы была на втором этаже трехэтажного особнячка, полностью увитого каким-то плющом. Если бы Роберто владел подобным домом, то он непременно постарался бы извести подобное украшение или заменить его на более нежное. Ибо такие толстенные стебли хороши разве что для воров, да и честь дочерей сохранить с ними довольно сложно. Но хозяин этого особняка, видимо, считал, что снимающие у него жилье сами должны заботиться и о собственной безопасности, и о нравственности своих женщин, а плющ — украшает фасад здания и надежно скрывает все огрехи, которых было немало — ведь дом не знал ремонта уже много лет.

Окно Паолы было приглашающе приоткрыто, и темнота за ним была такая влекущая, что Роберто отбросил последние сомнения, сунул розу в зубы и полез по плющу, ругая себя за то, что совершенно пренебрегает собственной физической формой. Драться с орками он, конечно, не собирался, но и опозориться перед лицом прекрасной дамы тоже не хочется. Вот выглянет она сейчас в окно и обнаружит пыхтящего поклонника, с трудом перебирающего руками. Хорошо еще, что у нее комната на втором этаже, до третьего Роберто бы точно не долез, и пришлось бы ему отказываться от ночного разговора.

Он перекинул ноги через подоконник и немного посидел, успокаивая дыхание. Ведь признание должно звучать красиво и не прерываться хрипами, похожими на предсмертные. Девушка это вряд ли оценит. Он попытался рассмотреть хоть что-то в комнате, но там было совершенно темно и тихо — не доносилось даже мерного посапывания, столь характерного для Паолы. Но не могла же она уйти, оставив открытым окно? Это было совсем на нее не похоже. Но кровать Роберто мог найти и наощупь, тем более, что приходилось это ему делать не единожды. Сделав пару шагов вперед, он услышал дыхание, еле уловимое, однако, оно его успокоило — все идет так, как он это запланировал. Девушка здесь, и это главное. Он добрался до кровати, на которой смутно, но что-то угадывалось, нежно провел розой где-то в области головы и прошептал:

— Дорогая, я так рвался к тебе, чтобы задать очень важный вопрос для нас обоих. Ты выйдешь за меня замуж?

— Я несомненно весьма польщен, — неожиданно ответил ему мужской голос, — но мне казалось, что Лория еще не столь толерантна, чтобы здесь заключались браки между мужчинами. Да и сам я предпочитаю женщин. Так что, увы, не сделать мне вас счастливым.

Из постели раздался смешок Паолы, несколько нервный, но вполне узнаваемый.

— Извините, — смущенно сказал Роберто, — кажется я не вовремя. Но я уже ухожу.

— Да нет, ухожу я. Не буду мешать вашему счастью.

Мужчина сел на кровати, невозмутимо зажег магический светильник и стал собираться. Вещи его были беспорядочно разбросаны по всей комнате. Покрасневшая Паола, ранее лежавшая тесно прижавшись к своему любовнику, закуталась в простыню и не поднимала глаз на визитера. Ситуация была — глупей некуда. Роберто сам не понимал, что еще заставляет его здесь стоять и смотреть на это представление.

— Боюсь, что счастье у нас уже не сложится, — все же заметил он. — Да и как-то странно делать предложение девушке, после того как ее любовник мне только что отказал.

— Это совсем не то, что ты думаешь, — нервно сказала Паола. — Это так, для увеличения магического резерва, а ты всегда был для души.

— Вот мне хоть бы одна сказала, что я для души, — проворчал незнакомец, вытаскивая свою рубашку из-под кровати.

Судя по всему, вечер у них был довольно бурный. Хотя комната была и небольшая, поиски одежды оказались весьма сложным делом. Так, второй носок никак находиться не хотел.

— Да тебе говори, не говори — результат один, — недовольно сказала Паола. — Пользуйтесь, пока позволяю, а в душу не лезьте, так ведь?

— Дорогая, я сразу предупреждал, что у меня невеста есть, — ответил парень. — Как это, оказывается, удобно — иметь невесту. Даже жаль, что я ею раньше не обзавелся.

— Джанни, рано или поздно невесты становятся женами. Так что…

— Лет десять у меня в запасе еще есть, — заметил Джанни, — а потом я что-нибудь придумаю. В конце концов, не все невесты становятся женами.

— Драконы общественное достояние, да? — фыркнула Паола и перевела взгляд на неудачливого жениха. — Роберто, это правда ничего не значит. Останься, а?

Она с надежной посмотрела на того, кто пришел ей делать предложение в столь неподходящее время. И ведь сам виноват — предупредил бы заранее, не было бы такой неловкой ситуации. Ведь для замужних дам увеличение резерва не так необходимо, как для одиноких практикующих магичек.

Но Роберто лишь усмехнулся. Теперь он точно был уверен, что решение о женитьбе было неправильным. И даже не в том дело, что после случившегося он не смог бы доверять Паоле, а в том, что он не испытывал ни малейшей ревности по отношению к сопернику, а значит, девушка, на самом-то деле, интересует его очень и очень мало. В конце концов, прекрасных инорит на свете много, и он вполне может позволить себе жениться на той, которую еще не заставал в чужих объятьях. Пусть даже и драконьих.

— Прощай, Паола, — грустно сказал он и положил розу на край кровати.

Как он и опасался, роза была черная, как ночь за окном, в которую ему предстояло сейчас выйти. Девушка не сдержала разочарованного вздоха, но уговаривать больше не стала.

— Предлагаю выпить, — сказал Джанни, уже полностью одетый. — Общая женщина — это так сближает. Мы с тобой теперь практически родственники.

— Выпить? — удивленно переспросил Роберто. — Вместе?

— Ну да, — невозмутимо ответил его соперник за постель прекрасной Паолы. — Мне кажется, это именно то, что тебе сейчас нужно.

— Хочешь смягчить горечь своего отказа? — ехидно спросил Роберто.

— Конечно, — Джанни похлопал его по плечу, — а то вдруг ты так расстроишься, что топиться побежишь? Я же этого не переживу.

Роберто подумал, что ему никогда еще не доводилось выпивать в обществе настоящего дракона, если, конечно, это действительно дракон. Так почему бы и не восполнить этот пробел?