К дому, в котором жил Алексей Чибиряк, Земцов приехал один. Хозяин открыл сразу.

– Здрасте. – Он посмотрел растерянно. – А что?..

– Алексей, надо все рассказывать, потому что мы и так практически полностью в материале, и собираться…

– А что собирать?

– Сменные вещи и желательно орудие убийства. Короткоствольный пистолет, из которого вы убили Вадима Долинского. Мне почему-то кажется, что вы от него не избавились. И что отдадите сами, потому я и приехал один, без группы. Хотя ордер на обыск есть.

– А что вы вообще сейчас сможете доказать? Через столько времени? Если, к примеру, нет у меня ничего.

– Мы можем доказать связь событий. Да, время было упущено, вы вообще не были в поле зрения следствия. Но время проходит, что-то забывается, конечно, а наука идет всегда вперед. Эксгумация тела Долинского показала, что по расположению пулевых ранений и другим деталям убийца был левшой, он шел почти рядом с жертвой. А тремя днями ранее Людмила Арсеньева сообщила Долинскому о том, что его ребенок умер. После этого письма он приезжал к ней узнавать подробности, потом был у вашей сестры, потом у вас… Все это мы узнали, восстановив разговоры с вами по его телефону. Судя по ним, Раиса ему сказала, что ребенок убит по приказу матери, что хоронили вы. И она, и вы отказались показать место захоронения. И тогда он сказал Раисе: «Я не буду обращаться в полицию. Я просто найму людей, которые тебя на ленточки порежут, убийца».

– Да, этот чмошник угрожал Раисе. Рая приехала, плакала. Она говорила: «Кто он и кто я. Он меня как муху прихлопнет, никто и не узнает». Он и мне пургу всякую гнал, этот Долинский. Но меня не испугаешь. Рая… А кто еще у меня есть? Старшая сестра.

– Да, помню. На три минуты. А почему вы не показали Долинскому место захоронения его ребенка?

– Так не было его. Рая же просто спасла от этих извергов девочку.

– И вы помогали ей спасать?

– Да, я отвез к женщине одной.

– Заходили к этой женщине?

– Нет, у меня ее взял мужик, охранник, Толян.

– Знаете его неплохо, да? Это был не первый и не последний ребенок, которого спасла ваша сестра, а вы отвезли к этой женщине, Светлане Семеновне Цуко, так?

– Да. Рая и потеряшек находила, и отказников, как мы с нею, и других несчастных…

– Вы в курсе, что она за каждого ребенка получала одну и ту же сумму?

– Да. А что такого? И мне Светлана давала на бутылку. Дело-то хорошее.

– Уверен?

– В смысле?

– Пошли в комнату, в этих твоих сенях я и тебя плохо вижу. А мне нужно, чтобы ты фотографии посмотрел.

В комнате Алексей с недоумением рассматривал снимки страшного чулана, привязанных к деревянным нарам детей, мертвой девочки, прикрученной в наказание к столбу, маленького ребенка с надорванным ртом и следами побоев.

– Это что? Я не понимаю. Как у фашистов каких…

– Это ваша добрая женщина Светлана. Вот она в наручниках на фоне этого чулана. Вот ваш Толян, тоже в наручниках. Уже дает показания вовсю. Он и сказал, в частности, что Раиса прекрасно знала, кому и на что продает чужих детей. Она их попросту воровала. И ребенка Людмилы Арсеньевой она тоже украла. Та была больна, с высокой температурой, она не говорила ей убить ребенка. Просто потом ваша сестра умело ее запутала, воспользовавшись депрессией, горячкой, личной драмой.

– Я не верю. Рая не могла.

– У вас будет много времени для изучения материала. Его тоже много. Кстати, вот этот ребенок с разорванным от кляпа ртом – это и есть Вита Арсеньева, которую вы «спасли». Как ты убил Долинского?

– Подождал у подъезда, сказал, что расскажу, как дело было. Он говорит: у жены день рождения, но давай без нее поговорим, на балконе. Пошли к их квартире. Да, не выбросил я свой короткоствол. Дорогой он мне. Трофейный. «Кольт-191». В подполе.

– Пойдем за ним вместе, пожалуй.

– Да ты че, друг… Не доверяешь? Я не сбегу, не крыса, не застрелюсь – не белая кость. Раз такое дело – отбуду свое. Не опоздаю на тот суд, где мы с Раей за все ответим. – Он кивнул на фотографии. – Ты веришь, что я не знал?

– Да верю, – с досадой сказал Земцов. – Толку-то. Такого хорошего человека – ни за что. Ребенка – в концлагерь… Только не рассказывай про старшую сестру и три минуты. У тебя было столько лет, чтобы научиться своими мозгами пользоваться. Не судьба. Жалко только вашу Лидию Петровну. И ее Раиса обманула. А она вас в ладони принимала, чтобы не выскользнули, не упали…

– Лучше бы упали, – угрюмо сказал Алексей и похромал к своему подполу.