Людмила спала, и ей чудилось, что она тонет в липком растворе. Руку, ногу невозможно поднять, схватились, как сильным клеем. Она с усилием подняла веки. Да, почти. Она вся – в липком поту. А мозг вдруг заработал сразу четко и ясно, как будто очистился в этом ее душном и смрадном закутке. И она вспомнила тот день, ту ночь, то утро… Ту дату, которую заставила себя забыть напрочь.

Она уже кормила девочку жиденькими кашами и смесями. Вита говорила «мама» и «Поля», почти никогда не плакала, всегда ей улыбалась. Людмила часто думала, что она всем похожа на Вадима: характер открытый, добрый, глаза ясные, карие, большие. И это ее счастье, что она не похожа на Людмилу, комок желчи, боли, обиды. Да и внешне Людмила себе страшно не нравилась.

А потом она просто хотела послушать погоду по телевизору. А попала на передачу Дины, не смогла заставить себя сразу выключить. Ей казалось, что за спиной Дины стоит Вадим. Она понимала, что так может быть, но такой кадр, где он виден, не оставят для эфира, но все равно смотрела, уже почти маниакально. И полетела вверх ее проклятая температура. К вечеру добиралась до своей кровати ползком. Была только одна мысль: «Никого не вызывать. Заберут ребенка. Вадим со своей бесплодной женушкой лишит прав».

Вечером приехала Раиса, открыла дверь своим ключом. Подошла к кровати Людмилы, сказала:

– Ничего себе. Да вы горите вся. Может, заразное? К ребенку не подходили?

– Прошу тебя, Рая, зайди к Виточке, ее надо искупать, теплой водички дать на ночь. Ты умеешь?

– Здрасте. Я по всему поселку детей нянькаю. Побуду тогда, пока вам лучше не станет…

Просто…

– Я заплачу тебе за ночь.

Ночью жар сжигал тело Людмилы, ее череп, казалось, трещал, как горшок, брошенный в костер. Людмила, будто со стороны, слышала свое бормотание. Она что-то быстро говорила. Потом провалилась в сон. Проснулась поздно, совершенно обессиленная. В квартире странная, абсолютная тишина. Она встала, качаясь, вошла в кухню. Раи не было, денег, которые Людмила ей оставила на столе, тоже не было. Людмила поплелась в детскую. Кроватка Виты была пустая!

Дальше она ничего не помнила все эти годы. Не хотела, вытряхнула. Вспомнила посекундно и по словам только сейчас.

Она набрала номер Раисы:

– Рая, Вита у тебя? – это был совсем спокойный вопрос: нормально увезти ребенка на время, если мать так заболела.

– Да… Можно сказать и так.

– Я не поняла, что значит: «можно сказать»?

– Люда, ты что забыла: ты всю ночь меня уговаривала убить твою дочку. Ты говорила, что все равно это сделаешь сама.

– Так… И что?

– Я это сделала. Ради тебя и ради того, чтобы дитя не мучилось с такой матерью.

– Как я тебе это сказала?

– Ты кричала: «Она не должна жить! Ни минуты! Ее даже отец предал!» Люда, если никто не узнает, тебе ничего не будет. Я еще и потому.

– Где Вита?

– Вот ты опять с ума сходишь. Так нет ее.

– Где мертвая Вита?

– Ты хочешь ее хоронить? Я бы не советовала. Тут-то ты и попадешься.

– Нет! Нет! Нет! Я не буду хоронить убитого ребенка. Никогда не появляйся, никогда не говори мне о ней.

Людмила пролежала без сознания, с короткими возвращениями в полутуман, как минимум три дня. Потом поднялась и, падая, начала скрести квартиру. Она ни о чем не думала. Раиса несколько раз звонила, требовала денег перевести ей на карту. Людмила переводила. Она верила, что могла такое кричать. Когда вышла на работу, сначала сказала, что отправила девочку в деревню к родственникам, потом сообщила, что ребенок там умер от инфекции. Там и похоронили. Бумажку с какого-то кладбища, которую прислала в конверте Раиса, она просто спрятала от себя подальше, в самый дальний ящик шкафа…

И вот сейчас она вспомнила ту ночь. Она не кричала! Она просто говорила дословно следующее:

– Мне не так обидно, что он предал меня, но девочка так похожа на него… Такая красивая, удачная. Она не должна была бы жить с такой матерью, как я, ни секунды. Как мне возместить то, что у нее такая судьба? Отец – предатель, мать – злая, бесчувственная кляча… Но я выкарабкаюсь, я что-то придумаю. Скажу, что он в космос улетел… Вита будет счастливой.

Вот что она говорила! Это даже тупая Рая не могла понять, как приказ убить! Боже, воскреси Райку, чтобы можно было убить ее еще раз. Она убила ребенка, чтобы получать от нее эти небольшие деньги за «молчание»!