Слава рассматривал дурацкий рисунок с павлинами на дешевой клеенке, которая покрывала стол деревенской кухни. Кругом грязь и алюминиевые подгорелые кастрюли. Нищета, запустение. Слава прятал свое изумление. Разумеется, он знал Людмилу Арсеньеву, владелицу Лавки восточных деликатесов и нескольких магазинов. Для холостяка в этих магазинах – рай. Чисто, красиво, отличный персонал, который всегда все объяснит и покажет, нормальные цены, и, главное, все это готовится дома хоть на плите, хоть на спиртовке за минуты. Вкуснятина. Можно нормально поесть, если не приглашать на ужин Кольцова.

Арсеньева – образец порядка, пунктуальности, ответственности. Никакого разухабистого хамства, как это бывает у теток, темным образом сорвавших куш и почувствовавших себя царицами морскими. Арсеньева – с достоинством, но держится скромно и сдержанно. Был в ее заведении всего один случай с поножовщиной. Она помогала разбираться, дала показания даже на постоянных клиентов и стала закрывать лавку на ночь, лишаясь самого большого дохода вообще-то.

У ее жертвы, которую очень осторожно собирали сейчас с пола, – сердце билось, но мелкие кости все разбиты, мягкие ткани растоптаны в такой степени, что врачам взять было не за что. Это безработная Райка Чибиряк, любительница выпить, занимающаяся чем угодно, но лишь тогда, когда ей не на что купить хлеба и водки. В деревне все с ней иногда имеют дело. Добираться отсюда даже до райцентра тяжело. Деревня бедная, машин нет. Райку просят присмотреть за больными, детьми, покормить скот, иногда посылают в райцентр за какими-то продуктами, чтобы сдачу – копейки – оставила себе. Она ничем не брезговала. Но работу, которую поручали, выполняла нормально. Домишко ее просматривается тут из всех окон. Всего-то жилых домов в деревне чуть больше двадцати. К Раисе не ходят собутыльники. К ней вообще почти никто не ходит и не приезжает. Потому на машину Арсеньевой, конечно, все и обратили внимание. Это довольно далеко от Москвы. Так рассказали односельчане. Что могло сюда привести такую гостью? Что их вообще может связывать? Что это за дикая выходка? Да, без психэкспертизы не обойдешься. Но она не объяснит, почему именно Раиса Чибиряк. И Людмила ничего не хочет объяснять. Она просто торопит, чтобы ее арестовали поскорее. Устала, говорит. Ну, еще бы. Превратить человека в отбивную.

– Скоро поедем, – сказал ей Слава. – Пока немного потерпите. Не ближний свет. А мне придется сюда ездить, чтобы в чем-то разобраться. В том, о чем вы молчите.

– Не разберетесь. Просто не в чем. Нашло…

– Вы трезвая.

– Сегодня да. А вчера переночевала в тюрьме. Немного помяла ментов, пардон, коллег ваших. Выпила. Депрессия.

– Бывает, – кивнул Слава. – Подождите минут пятнадцать. Мне нужно позвонить.

Он вышел на террасу, позвонил в отдел. Вася был уже на месте. Пробил информацию.

– Да, Арсеньева задерживалась вчера за ДТП в пьяном виде. Сначала обвинялась в наезде на сотрудников полиции и избиении их. Заявления должны прилагаться, но не прилагаются. Забрали, конечно, по звонку. Продолжила, что ли?

– Да трезвая. И не ДТП. Вошла к деревенской женщине, изувечила так, что не знаю, довезут ли живой. Вряд ли. Так что мы имеем убийство, в лучшем случае покушение на убийство, но с доведением до инвалидности. Страшное зрелище. Это я тебе говорю. Не ошибусь.

– Да, понесло тетку. А я так люблю морепродукты, – задушевно сказал Вася.

– Все любят. Вася, с этими, из «Зеленого дола», справятся ребята и без тебя. Поищи, будь другом, во всех документах любую инфу на Арсеньеву. Пока, главное: нет ли у нее родственницы, к примеру, Раисы Чибиряк. Ну, и вокруг этой Раисы. Мы с мадам Деликатесы прибудем часа через два-три. А морепродукты могут спускать траурные флаги. По звонку теперь не получится. Это надолго.

В машине Людмила сидела рядом со Славой, ее «Лендкраузер» они оставили во дворе Раисы.

– Потом скажете, куда перегнать, – сказал Слава.

– Неважно. Пусть стоит. Как памятник мне. Так я убила Райку?

– Пока сердце бьется.

– Не достала его, значит, ботинком. Но интересно уже то, что оно есть.

– Ваши отношения, какой-то инцидент, ссора – это может быть для вас смягчающим обстоятельством.

– А я что, кого-то просила смягчать мои обстоятельства? Знать я ее не знаю. Заехала случайно во двор, воды попить. Спросила, как зовут, она сказала. Морда не понравилась. Ну, и того… Отметелила. Или убила. Уже неважно. Дело сделано.