Несовершеннолетняя Шемякина Е. Г. вручила мне утром валентинку. Приехала меня проведать в горный санаторий.

Видно было, что не от сердца вручала. Больно тщательно все выделала.

Плюс деньги откуда-то появились дикие у нее – свисток мне подарила. Небольшой такой свисточек, но очень пронзительный. Весь день свищу. В санатории даже стали привыкать.

Сначала-то я подумал, что свисток несовершеннолетняя Шемякина выгрызла из конфеты какой сладкой, налущила из шоколадных яиц. Или откуда там женщины себе колье с бриллиантами достают, ну, не дарят же их им, в самом деле?

Но свисток оказался приятно металлическим и тяжелым. Значит, тратит на меня, старого, Елизавета деньги. А это тревожный сигнал для любого воспитателя юных девиц. Сегодня тратится на меня, завтра начнет угощать приятелей, послезавтра – вон, волочет за вытянутый рукав олимпийки своего учителя физкультуры в Турцию.

Продолжая свистеть и так, и эдак, поблагодарил Елизавету. Потом посвистели вместе, но у меня значительно лучше выходит, конечно же.

Генриховна поведала, что тетка (племянница моя которая) возила ее с собой на встречу с интересным человеком. В ресторан, стало быть.

Навострил свои волосатые уши. Когти же на ногах втянул для мягкости прыжка. А Елизавета обстоятельно тетку сдавала, со всеми теткиными сердечными потрохами. Не нарадуюсь на внучку-то…

– О чем говорили? – спрашиваю и для вида свищу в свисток с негромкостью доверительной. – Что видела, Лизонька моя?

И тут Елизавета Генриховна проявила наследственность мою! Говорили про то, что он (ну, тот, который интересный человек) уезжает, у него там (у интересного человека) на скважинах протайка грунтов, и надо контролировать закачку раствора. Это от бабушки моей! От Александры Ивановны! Обнял Елизавету, нежно свистнув.

Хотя, понятно, хотелось бежать к сейфу с картами и карандашами. Чтобы Елизавета по свежему следу все наметила на масштабке, высунув трудолюбиво язык.

Хотел подарить ей сердце санитара, проходившего мимо. Но подумал, что этого будет недостаточно.