Сейчас пил шоколад с расплавленной в нём зефириной. Обмакивая в шоколад солоноватые тонкие хлебцы с кунжутом. Потом ел деревенский сыр, отрезая ножом от большого куска, зажатого по каторжанской привычке в кулаке. Сыр в здешних горах получается острый, видно, что местные овцы что-то такое потребляют на склонах, при комбикормовом снабжении такой остроты достичь сложно. Пережевывая сыр, откусывал от помидора, лежавшего немного наособицу на грубой ноздристой тарелке из шершавой глины, незамедлительно запихивая туда же, в белоснежную свою пасть, кусок острого перцу и сизую большую маслинину.

Брал в руки чуть засохший плоский хлеб с кориандром, выколупывая пальцем мелкие угольки в хлебных разверстых складках. Я люблю нюхать хлеб, не знаю, откуда эта привычка у меня. Помню, что с детства. Брал корочку хлеба и нюхал ее. Бабушка неодобрительно относилась к этой моей привычке, считая её первой стадией алкоголизма, а сосед по коммунальной квартире Галушин был, напротив, в восторге.

Потом я отрезал тем же ножом с неправдоподобно тяжёлым лезвием луку и макал лук в разлитое на блюдечке зеленоватое масло. Заворачивал промасленный лук в хлеб и снова жевал, глядя на море. Море немного фиолетового цвета, оно сегодня у меня вызывает недоверие.

Ем я не очень аккуратно. Всё постоянно падает на рубаху.

Сейчас буду читать книгу. Или даже две книги сразу.