Опера
На другой день, придя на работу, Лис поднял архивные материалы по банде «Амазонок», долго рассматривал фотографию Цифры, сравнивал с фотороботом. Да, черты Светы Калабашкиной проступали довольно отчётливо, конечно, если знать, зачем ты на этот фоторобот смотришь. Он собрал сотрудников и показал всем вначале фоторобот, а потом фотографии Калабашкиной.
– Похожа, – сказал Глушаков.
– Да здорово похожа, – подтвердил Гнедин.
– Это она и есть, – сказал Клёнов.
И Михайлов Веня кивнул, и Миров, и Солдатов.
– Она это, она, – в один голос сказали опера.
– А самое главное, – подвел итог Лис, – Почерк у них одинаковый. Старшие Калабашкины тоже убивали водителей, забирали вещи, а машины не трогали, хотя в них вся ценность! Да они целые семьи убивали за какую-то мелочь: за одеколон, за кусок колбасы из холодильника, за начатый кусок масла… Вот она и научилась!
– Так что делаем, Филипп Михайлович? – спросил Глушаков.
– Берём её, – сказал Лис. – Быстро создать группу и по месту жительства. Только, думаю я, дома она не живет. Но работаем, как обычно: обыск, засада… Размножьте её настоящую фотографию и раздайте всем вместо фоторобота. Можно официально объявить в местный розыск.
Как Лис и предполагал, на новой квартире Калабашкиной никого не было. Соседи сказали, что она съехала несколько дней назад, причём перед этим у неё несколько дней жил крепкий, коренастый, наголо бритый мужчина. Калабашкину объявили в розыск. В «Аквариуме» она не показывалась, в «Шатре» тоже, в других излюбленных местах её не видели. Создавалось впечатление, что она исчезла из города.
Лис, в свою очередь, неофициально ориентировал личный состав и на поиски бритоголового мужчины. Он сам составил его фоторобот и увеличил фотокарточку с личной паспортной карточки Серегина, правда, оснований для его розыска не было, так что опера проводили просто оперативно-поисковую работу. Если бы они задержали Седого, то через три часа его пришлось бы отпустить. Но это в теории и по закону, а жизнь, она, как известно, многограннее и шире любой теории и любых законов.