Теперь, когда Ашгар заболел и оставался в каюте, Деви, оказавшийся единственным представителем секьюрити на главной палубе, погрузился в самую гущу кипевшего там негодования пассажиров и их страхов. Гости либо отказывались вообще смотреть в его сторону, либо разглядывали его с открытой враждебностью – впрочем, к остальному персоналу относились примерно так же. Отбросы и мусор накапливались, поскольку на дежурство выходило меньше уборщиков, чем обычно. Некоторые из них все же ходили, внимательно глядя по сторонам и подбирая пластиковые стаканчики и грязные тарелки, но благодарности за это не получали, да еще и были вынуждены отвечать на бесконечные вопросы относительно того, когда откроются бары или когда их вертолетами эвакуируют с этого корабля. Слава Богу, вот уже несколько часов здесь не было крупных ссор, хотя Деви пришлось предупредить компанию молодых людей – часть из них была из группы одиночек, с которой он общался после смерти девушки, – по поводу курения марихуаны на палубе для занятий спортом. Некоторые пассажиры использовали комнату детских аттракционов в качестве импровизированного туалета, а еще нескольких гостей он попросил воздержаться от того, чтобы мочиться за борт. Рэм проинструктировал свою службу, чтобы они препятствовали только серьезным инцидентам, – в этих условиях у них не было возможности держать нарушителей в каютах и тратить человеческие ресурсы на их охрану.

Он прошел мимо группы людей, которая, взявшись за руки и нагнув головы, склонились над пластиковым столом, и направился в зону перед буфетом. Вода в бассейне приобрела нездоровый зеленоватый оттенок, но пассажиров это не останавливало, купания продолжались. В джакузи (которое на самом деле следовало бы отгородить, поскольку не было электропитания для циркуляции воды), открыв рот, спала женщина; бикини сползло, оголив коричневый сосок. Неожиданно заработавшая система оповещения заставила ее вздрогнуть и проснуться.

– Добрый день, дамы и господа, это Дамьен, директор вашего круиза. Я еще раз хотел поблагодарить всех за терпение, пока мы занимаемся устранением возникших проблем. В ближайшее время к вам снова обратится капитан. Я же хочу напомнить о необходимости дезинфицировать руки при любой возможности, а также немедленно сообщать членам команды, если ваши животики начнут вести себя подозрительно. Чтобы закончить свое обращение на оптимистической ноте, хочу сообщить вам, что через несколько минут Кери и Джейсон, наши звезды танца, на палубе «Лидо» продемонстрируют вам, как следует танцевать румбу, а великолепная Селин Дель Рей сегодня вечером проведет еще одно шоу для тех, кто захочет присоединиться к ней.

Во время патрулирования Деви присматривался ко всем, кто по телосложению мог напоминать мужчину, напавшего на Келли. Он уже решил для себя, что после смены наведается в лазарет, чтобы проверить, не тот ли это пассажир, который позже напал на стюардессу.

– Эй вы!

Мужчина, стоявший наверху лестницы, которая вела вниз на палубу «Безмятежность», махал Деви рукой, как будто тот был прислугой. Деви подавил вздох. Парень явно из тех сверхуверенных в себе американцев, которых хватает на любом корабле. Их самодовольное высокомерие просто перехлестывает через край. Они относятся к охранникам, как к людям-невидимкам, и замечают их, только если приходится больше пяти секунд ждать в очереди на посадку.

Деви шел к нему не торопясь, не упустив возможности перегнуться через перила и рассмотреть группу, собравшуюся на палубе внизу. По его оценкам, там было человек пятьдесят. Выглядели они хорошо организованными, поскольку аккуратно выстроились с матрасами в руках. Он быстро просканировал мужчин, которые были на виду, – под козырек он заглянуть не мог, – но ни один из них не подходил под описание напавшего на Келли.

– Эй! – крикнул мужчина. – Эй, я к вам обращаюсь!

– Могу я вам чем-то помочь, сэр?

– Можете. Мне нужно поговорить с капитаном.

– Сэр, я не уполномочен на это.

– Ладно, а кто уполномочен? Я заплатил хорошие деньги за то, чтобы попасть на этот корабль, а вы так с нами обращаетесь!

Деви пропустил его слова мимо ушей. В дальнем конце палубы «Безмятежность» худая женщина с местами облезшей кожей склонилась над ведром для мусора. Женщина рядом поглаживала ее по спине и придерживала волосы, пока ту рвало.

Мужчина закончил свою обличительную речь.

– Ну и?..

– Скоро все объявят по радио, сэр.

Мужчина бросил на него презрительный взгляд и выругался себе под нос. Деви направился к закрытой зоне. В голове очереди в буфет какой-то пассажир визгливо вопил, что латук у них коричневый. Отводя глаза в сторону, официантка бесцветным голосом снова и снова извинялась. Деви уже приготовился вмешаться, но тут пассажир отступил, бросив напоследок:

– Да ну вас…

Вдруг рация у него на поясе затрещала и дрожащий голос Прана произнес:

– Требуется помощь… команда… Прачечная.

Деви подождал, пока отзовется кто-то другой, ему не хотелось оставлять главную палубу, но рация молчала, если не считать потрескиваний электрических разрядов. Нужно проверить, что там происходит. Он нырнул в служебный вход рядом с кухней буфета и побежал вниз на палубы для команды.

В коридоре перед прачечной собралась толпа человек в двадцать – в основном индонезийцы, но были здесь и белые из Восточной Европы. Прана, пытавшегося их как-то разнять, они полностью игнорировали. Здесь же Деви заметил доктора, который орал, чтобы «все они убирались отсюда к чертовой матери».

Стукнула дверь, раздался чей-то крик, и все сборище дружно отхлынуло назад. Через образовавшийся просвет Деви увидел двух мужчин, тащивших из кладовой большой черный мешок.

Мешок для трупов.

К Деви, энергично работая локтями, протолкался Пран. На лице его застыло выражение облегчения.

– Они хотят выбросить тело в открытое море, Деви. Они говорят, что эта мертвая женщина преследует наш корабль.

За месяцы службы Деви наслушался немало всяких суеверий, но сейчас отсутствие уважения к мертвой девушке разозлило его. Мало она натерпелась?!

– Эй! – крикнул он, перекрикивая общий шум. – Эй!

Люди подняли на него глаза, и несколько человек, стушевавшись, тут же откололись от группы. Двое, тащившие мешок, явно были главными зачинщиками. Он выбрал одного, которого посчитал лидером, – парня с круглым животом и бейджем «Беньямин» на груди.

– Отошел!

Беньямин пробормотал что-то невнятное и жестом велел своей притихшей команде продолжать.

– Любой, кто прикоснется к мешку, вылетит с корабля, – предупредил Деви тихим, но уверенным голосом, хотя в сложившейся ситуации это было пустой угрозой. – Если не прекратите, я лично прослежу, чтобы вас не взяли больше ни на один корабль!

Несколько человек опустили головы и поспешили уйти. Они не могли рисковать работой, которая кормила их семьи.

– Мы не можем! – завопил Беньямин. – Это она творит такое! И мы никогда не доберемся до берега, если она останется здесь!

– Дело не в девушке, – сказал Деви. – Корабль остановился еще до того, как она умерла. Разве не так, док?

Он многозначительно взглянул на доктора, и тот, к счастью, с готовностью подыграл:

– Именно так.

Еще несколько человек отошли от толпы.

Деви попытался сменить тактику.

– Что бы вы почувствовали, если бы это было тело вашей матери, вашей жены или сестры?

– Мы все видели это… Это она делает…

Но Деви уже понял, что победил. Беньямин терял свой запал.

– Все это очень скоро закончится. Если вы продолжите, то просто потеряете работу. И вам придется возвращаться к своим семьям с пустыми руками. Сами знаете, как поступит агентство. Вы ведь до сих пор должны ему деньги?

– Да. Но… но за нами никто не приплывает.

– Они появятся.

Несколько секунд Беньямин обиженно смотрел на него, потом его плечи поникли. Не говоря больше ни слова, он побрел прочь, остальные последовали за ним.

– Спасибо вам, – сказал доктор. Мужчина-санитар, которого Деви раньше не заметил, тоже с благодарностью поклонился ему. – Как сделать, чтобы они не вернулись?

– Они все равно вернутся. Мы не можем их остановить. Поставить тут охранника мы не в состоянии.

– Почему?

– Нет людей.

Доктор устало кивнул.

– Пойдем, Бин. Давай положим ее обратно.

Доктор и санитар взяли мешок с двух сторон и потащили его обратно в кладовую.

Пран стоял, уставившись на свои ботинки.

– Я плохо справился с этим. – Он нервно подергал свои редкие усики. – Я был в комнате наблюдения, но, когда позвал на помощь, никто не пришел.

Хлопнула дверь морга, и от этого резкого звука он чуть не подпрыгнул.

Доктор устало провел ладонью по лицу и подошел к Деви.

– Послушайте, у нас тут еще одна проблема…

Деви молча ждал, пока он продолжит.

– Пациент, который напал на стюардессу. Он покинул лазарет самовольно, мы его не отпускали.

– Когда?

– Чуть раньше сегодня утром.

– Доктор, по-вашему, это мог быть тот же человек, который убил девушку?

Глаза у доктора округлились, и Деви мысленно выругался. Рэм будет в бешенстве, если выяснится, что он распространяет слухи, будто на борту находится подобный зверь. И вдруг он почувствовал, что ему на это уже наплевать.

– Выходит, вы определенно считаете, что она была убита?

– Мы рассматриваем все варианты.

– Господи!

– Я проверял это, Деви, – сказал Пран, продолжая теребить свои усы. – Я говорил с женой того пассажира. Она сказала, что всю ночь он был с ней.

– Рэм попросил тебя сделать это?

Пран снова уставился в пол.

– Нет, сэр. Просто тот пассажир напал на стюардессу, так что было вполне логичным задать такой вопрос.

Возможно, Пран не такой уж и бесполезный кадр.

– Молодец! Мыслишь правильно.

Однако хорошо известно, что люди склонны лгать, чтобы выгородить своих близких.

– Ты ей поверил?

Пран пожал плечами:

– Я думаю, она говорила правду. Похоже, она считает, что в этой ситуации ее муж был как раз жертвой.

Деви повернулся к доктору:

– Посмотрим, смогу ли я обнаружить того пассажира, доктор. Можете его описать?

– Его зовут Гари Йохансон. Лет сорок. Белый. Немного полноват. Редеющие волосы.

Описание такое подошло бы семидесяти процентам мужчин на корабле, однако оно также ни в чем не противоречило тому, что он видел на записи с камеры наблюдения.

Доктор еще раз поблагодарил Деви и направился в сторону служебной лестницы.

– Что ты должен сейчас делать, Пран?

– Я, по идее, должен быть свободен, сэр, но Мадан…

– Мадан?

– Он не пришел сменить меня.

– Он заболел?

– Нет, в последний раз я видел его в баре.

– Я пойду и поговорю с ним. Оставайся в комнате наблюдения, пока я не вернусь.

– Хорошо, сэр.

– Молодец!

А еще Деви подумал, что мог бы привлечь Прана к просмотру съемки того утра, когда было совершено нападение. Изображение человека, преследовавшего Келли, было нечетким, но, возможно, Пран смог бы заметить какую-то черту, которая подтвердила бы сходство с пациентом, скрывшимся из лазарета, или опровергла это предположение.

Деви отправился в бар для команды. Как обычно, внутри висело облако дыма от вапоризаторов. Один из младших официантов опустился на пол рядом с настольным футболом. Работники казино и девушки, обслуживающие спа-салон «Штайнер», собрались вокруг столиков и о чем-то тихонько беседовали. В углу в одиночестве сидел Мадан, на столе перед ним уже образовалась гора пустых банок из-под «Хайнекена».

Он помахал рукой.

– Деви! Деви! Выпей со мной.

– Ты же знаешь, что я не пью, Мадан.

– Один раз можно, приятель.

– Пран говорит, что ты должен был его сменить.

– Пусть Ашгар сделает это.

– Ашгар заболел.

– Я тоже. Дежурил восемнадцать часов подряд. Мне нужен перерыв.

– Если Рэм увидит тебя здесь, получишь взыскание.

Нет, его просто уволят.

Мадан рассмеялся.

– Да ничего он не сделает. Я его правая рука, ты и сам знаешь. У нас с ним общее прошлое.

А вот этого Деви не знал.

– Кстати, он сейчас с капитаном. Он теперь все время с капитаном. Ты не замечал? Наш любимый и такой ответственный капитан, – Мадан отвернулся, чтобы пренебрежительно сплюнуть на пол, – как какой-то параноик, боится, что пассажиры взбунтуются и начнут громить кухни и помещения команды. Ну и пусть. Тут все равно дерьмово. Чего им сюда ломиться? Что им тут делать?

– Они просто хотят получить ответы на свои вопросы.

– А ответов-то нет. Я должен свалить с этого корабля, Деви. Это плохой корабль. Ненормальный.

– Они отправили посыльный катер. За нами скоро придут.

Мадан громко рыгнул.

– Какой ты наивный, Деви! Мне это в тебе нравится. Хорошо быть таким. А вот я… я не такой. Я совсем не такой. Ты хороший человек. У тебя есть честь, ты человек благородный. – Он снова рыгнул и утер губы ладонью. – Я не вернусь на свой пост. Пошло оно все! Ты думаешь, нам заплатят сверхурочные за весь этот бардак? Пошло оно все в задницу, Деви! Капитан лажанулся, и мы заблудились. Мы сейчас можем находиться где угодно.

– Мексиканский залив не такой уж большой…

– Но нас могло вынести в Гольфстрим, Деви, прямо туда, и тогда мы окажемся… – он неопределенно махнул рукой, – хрен знает где.

– Но мы, похоже, продрейфовали не так уж далеко.

– Мы продрейфовали очень далеко, дорогой мой. Мы потерялись.

– Это невозможно.

– Как я в таких случаях говорю, нас поимели. Иди сюда, выпей со мной.

– Нет. Мадан, ты должен…

Мадан протянул руку, чтобы хлопнуть Деви по плечу, но промахнулся, отчего гора пустых банок из-под пива с грохотом полетела на пол. Никто даже не обернулся в их сторону, чтобы поинтересоваться, из-за чего весь этот шум.

– Тут происходят еще и другие вещи… Ты сам это видел, Деви. Должен был видеть. Говорю тебе, тут что-то не так. Этот корабль порченый, ненормальный, – снова повторил он.

О Мадане Деви не сказал бы, что он суеверный. Скорее, совсем наоборот, если уж на то пошло. Мадан очень редко говорил о религиозных вещах или каких-то духах. На кораблях он служил дольше, чем все они, – по меньшей мере лет семь – и за это время стал закоренелым циником.

– Я должен свалить с этого корабля, Деви. И я это сделаю.

– Что такого ты видел?

– Не столько видел, сколько почувствовал. Они все чувствуют это.

Рука, прикрывшая объектив камеры… Команда, убежденная, что мертвая девушка ходит по кораблю… Рассказы индонезийцев и филиппинцев о Женщине в Белом, которая якобы бродит по внутренним помещениям корабля, пугая пассажиров и членов команды.

Этому существовало какое-то рациональное объяснение. Должно было существовать.

– Нас поимели, Деви, – повторил Мадан. – Поимели. – Он невесело усмехнулся. – А еще эта проблема с генератором… Они говорят, что серьезных повреждений нет. Они говорят, что нет никаких причин для того, чтобы двигатели корабля не работали.

– Тогда почему корабль выведен из строя?

Мадан доверительно наклонился к нему.

– А он не выведен.

Все, что говорил Мадан, было лишено смысла. Но все происходящее с корабельным генератором или системой энергоснабжения находилось вне зоны его контроля, и он никак не мог на это повлиять. Зато мог найти убийцу Келли.

– Тут к тебе кое-кто пришел, Деви.

Деви обернулся и увидел Рожелио, стоявшего возле входа в бар. Мадан ухмыльнулся и выразительно приподнял брови. Сердце у Деви оборвалось. Он знает! Мадан все знает. Это очень плохо. И ему не оставалось ничего другого, кроме как просить Мадана держать язык за зубами.

Деви поспешил к Рожелио, чтобы тот не успел устроить сцену. Сегодня вечером он надеялся избежать встречи с ним. Утром Рожелио загнал его в угол в общественном месте, где их мог увидеть кто угодно, и принялся жаловаться на то, что Деви не нашел возможности прийти к нему накануне ночью. Но как он мог это сделать? У него едва хватило сил, чтобы добраться до своей каюты и немного поспать. Он не собирался ставить потребности Рожелио выше собственных, но в сложившейся ситуации мог винить только себя.

Прежде чем Рожелио успел открыть рот, Деви затолкал его в пустую комнату с компьютерами.

– Я занят, Рожелио. Я на дежурстве.

– У тебя нашлось время, чтобы сходить в бар, а для меня минутки не нашлось?

– Рожелио, прошу тебя, это лишнее.

– Почему ты не хочешь поговорить со мной, Деви?

– Ты же видишь, что происходит, Рожелио. Пассажиры нуждаются в поддержке.

– В поддержке нуждаюсь я! Что, если это не закончится никогда? Что, если мы будем торчать здесь, пока не закончится еда и… – Он умолк. – Прости. Я знаю, я невозможен… – Он поднял глаза и посмотрел на него сквозь упавшие на лоб волосы. – Ты должен меня ненавидеть.

Вся злость, которая копилась в Деви с момента, как он обнаружил тело Келли, рванулась наружу:

– Рожелио, ты должен понять, что у меня есть свои обязанности, которые я должен выполнять, и не надо преследовать меня!

Рожелио вздрогнул, как от удара, и Деви уже приготовился к потоку встречных обвинений. Но вместо этого Рожелио спросил:

– А что ты должен делать?

Секунду Деви колебался, а затем вдруг излил ему душу. Он даже не пытался сдерживаться. Он рассказал о юной Меринде, – совсем еще девочке, которую изнасиловал ее же дядя, – и о том, как он, чтобы спасти собственную шкуру, позволил семье и своему начальству замять дело. Рассказал о мужчине, которого видел на кадрах видеосъемки, – монстра, который сопровождал Келли Льюис до самой каюты. Рассказал о своих опасениях, что этому мужчине все сойдет с рук, потому что смерть девушки потонет в буре, которая поднимется в прессе, когда их наконец спасут.

Рожелио выслушал его и просто сказал:

– Иди. Делай что должен.

И ушел.

Деви направился в комнату наблюдения. На сердце стало легче, как будто он сбросил тяжелый груз. Возможно, следовало открыться Рожелио с самого начала. Похоже, он его недооценивал. Он считал Рожелио таким же поверхностным и пустым, как и развлечения, которые тот организовывал: вечера караоке, танцы в стиле кантри, мероприятия для одиночек. А тут оказалось нечто большее, чем просто смазливое лицо.

– Деви!

Подняв голову, он увидел Рэма, который, заложив руки за спину, стоял перед офисом службы безопасности.

– Почему ты не на посту, Деви, и что здесь делаешь?

– В кладовой рядом с прачечной кое-что произошло, сэр. – Это был шанс заставить Рэма выслушать себя. – Сэр, я должен поговорить с вами.

– О чем?

– О человеке, который убил Келли Льюис.

– Не было никакого убийства, Деви. Я говорил тебе это уже много раз. Девушка просто слишком много выпила.

– Сэр, у меня есть доказательства. Съемка с камеры видеонаблюдения…

Рэм, не повышая голоса, перебил его:

– Ты находишься здесь для обеспечения порядка, чтобы пассажиры и команда не вышли из-под контроля. Вот и все. Я уже говорил тебе, что не потерплю нарушения субординации. Это понятно? Если ты не будешь выполнять то, что я сказал, последуют санкции.

Все было тщетно. Теперь он это видел.

– Да, саиб.

– Вот и хорошо. Надеюсь, мы поняли друг друга.

Деви смотрел вслед начальнику, направившемуся в сторону капитанского мостика. Но он не отступит, что бы там Рэм ни говорил! Он не может сдаться.

Когда он вошел в комнату наблюдения, Пран сидел, уставившись в мониторы, однако Деви не сомневался, что он слышал весь разговор. Тот поднял на него глаза.

– Деви, вот… взгляни. Экран номер семь.

Деви заглянул через плечо Прана. На картинке был коридор на палубе 5.

И двери всех до единой кают здесь были открыты настежь.