Предсказания Михаила Задорнова сбываются. Кто осмелится прочитать пьесу до конца?
В начале 90-х годов мне приходилось много встречаться с бизнесменами, членами правительства, авторитетными людьми. Свои наблюдения хотелось собрать не в миниатюру, а в более объёмное произведение. Так, в 1994 году появилась пьеса «Кофточка», в которой при постановке должно быть задействовано около двухсот персонажей, и все они – люди из реальной жизни: знакомые, соседи, дворник, прохожие, старушки у подъезда, бизнесмены и политические деятели.
Конечно, сейчас я бы многое изменил в тексте. Современнее могли бы выглядеть персонажи. Но пьеса написана в середине 90-х, и я уверен, что нужно оставить её в первоначальном виде. Она сохраняет и показывает жизнь того времени, как в музее. Только у бездарных режиссёров в пьесах Шекспира Гамлеты и Дездемоны ездят на мотоциклах и курят «Мальборо». Нельзя же быть до такой степени уверенными, что все зрители – лохи! Терпеть этого не могу! Поэтому у меня в пьесе нет героев с айфонами.
Как ни странно, пьеса в первую очередь привлекла внимание детей до пятнадцати лет. Моя дочь и её подруги, когда были маленькими, перечитывали «Кофточку» по нескольку раз. Секрет, видимо, в том, что пьеса озорная, прикольная и начинается с ребёнка, играющего во дворе и забывшего захватить из дома в прохладное утро кофту, – ситуация всем детям близкая и понятная. Потом же, когда хозяевами основного действия становятся взрослые, возникают сцены, которые в реальной жизни дети терпеть не могут, – я же эти ситуации высмеиваю, и им это, видимо, по нраву.
Когда спрашивают, как мне пришла на ум такая «реалистическая фантасмагория», я вспоминаю фильм Феллини «Репетиция оркестра». Хотя большинство фильмов Феллини не люблю – умничанье и скукотища. Мне кажется, Феллини излишне пропиарен, как Дали, Босх, Малевич с Шагалом. И многие другие. Но дело в том, что, как ни пиарь умничанье среди взрослых, детям такое искусство всё равно нравиться не будет.
Тем не менее в некоторых фильмах Феллини – всё-таки гениальный кинохудожник, в «Репетиции оркестра» – в первую очередь. Мне всегда хотелось написать нечто подобное, но веселее и жёстче.
Пьеса была поставлена в нескольких студенческих театрах, и это понятно: действие выстроено, строго говоря, не по классическим канонам, а студенты всегда тянутся к новшествам, особенно в искусстве. Удачной мне показалась профессиональная постановка в театре под руководством Вячеслава Спесивцева в Москве. Сцена бунта поставлена гениально – страшно становилось всем зрителям в зале!
К сожалению, большинство сегодняшних продюсеров не понимают, какой классный фильм мог бы получиться по «Кофточке». По их выражению, пьеса «слишком густонаселённая», значит, множеству актёров придётся платить гонорары, а это дорого. Некоторые режиссёры брались за идею сделать фильм, но пытались раскрутить меня на то, чтобы я вписал туда стриптизы, голые задницы, сквернословие, а также жесть типа разметавшихся после взрыва потрохов на тротуаре. Вынуждали меня сделать то, что я ненавижу и высмеиваю. Так что если пьеса появится в кино, то только у режиссёра, который захочет поделиться своим мироощущением правды, а не заработать на рейтинге.
Помимо комичных забавных сцен, в пьесе есть страшное предсказание – вскоре после того, как она была написана, разгорелась российско-кавказская война. Будем надеяться, что до реализации ещё более страшной концовки в жизни дело не дойдёт. Но теперь я понял: раз сбывается то, что я пишу, срочно надо писать что-то хорошее, во всяком случае, более оптимистичное.
Надеюсь, что когда-нибудь по этой пьесе будет снят хороший фильм, а пока предлагаю просто прочитать – вспомнить, узнать и представить, как всё это могло бы выглядеть на экране…
