5
София сидела за столом, подперев руками щеки и смотрела на то, как Сергей ест. Он ел так, словно ему было все равно. Вместо куска хорошо прожаренного мяса, риса с овощами и салата, он мог бы есть гречневую кашу и также щуриться от удовольствия. При этом его мысли были где-то далеко.
Во всяком случае за столом, уставленном снедью, Сергей отсутствовал. Девушка с большей долей уверенности могла бы предположить, в каких «райских» кущах мысленно блуждал ее мужчина. Кроме ревности, такое знание ничего не вызывало.
Чтобы оторвать Сергея от мыслей, Софии захотелось отодвинуть в сторону тарелки, добраться до него, сесть на колени, лицом к нему и залепить ему рот поцелуем. Потом скользнуть руками за отвороты расстегнутой на груди рубахи и долго, изнывая от желания, ощупывать все эти выпуклости и впадины на любимом теле.
Она принудительно отвела взгляд в сторону – ей не хотелось, чтобы он догадался о том, насколько велико ее желание. Получалась странная вещь: после тех пяти дней, что они не виделись, она хотела его больше, чем он. Нет, это он должен был испытывать вожделение, срывая с нее одежду, которой и так-то было немного. Требовалось всего-навсего потянуть за поясок, который стягивал на талии полы ее короткого халатика.
– Я вообще не понимаю, как ты можешь столько времени проводить за компьютером, – заговорил Сергей и девушке вдруг захотелось, чтобы он замолчал.
– Я тоже не понимаю, как ты можешь проводить столько времени под землей.
Он помолчал, сопоставляя в голове два факта.
– Резонно, – наконец, сказал он. – Наверное, одна болезнь стоит другой.
Он усмехнулся, но глаза оставались серьезными.
– Вот меня тоже все время интересовало, – задумчиво сказала София, – зачем ты ходишь под землю, ведь ты же не фотографируешь, как другие диггеры.
– Тебе не понять.
– А ты объясни.
– Мне не хватает открытий, – Сергей посмотрел ей прямо в глаза. – Там, под землей, каждый шаг – открытие.
– И опасность для жизни… Хорошенькое открытие.
– Опасность только добавляет драйва. Иначе было бы неинтересно. И скучно. Как сидеть дома за компом и играть в какую-нибудь игруху, имея под рукой бутылку пива или горячий кофе. Жил бы я в шестнадцатом веке, ходил бы в море, открывая новые острова.
– Первооткрыватель…
– Можно сказать и так.
– Особенно, если учесть, что до тебя кто-то все это уже открыл.
– Ну и что? До Колумба в Америке тоже жили индейцы. Это не умаляет радости открытия.
– Ладно, хватит об этом. Мне тебя не понять. Скажи лучше, что ты думаешь об этом компьютерном маньяке?
– Никакой это не маньяк – бестолковые сообщения, розы… Это все… как-то по-детски. Не удивлюсь, если выяснится, что это парень, с которым ты, к примеру, в школе училась. И живет он в соседнем доме. Послала ты его давным-давно. Ты забыла, а он не забыл. Долго ли тебя в сети найти, умеючи? Да пара пустяков.
– Не знаю. Кого это я так разозлила, чтобы вот так портить мне нервы.
– Так они же, обиженные, народ тихий. Ты и не узнала бы об этом никогда, если бы мальчик не увлекся гаджетами.
– Думаешь, ничем серьезным это все не закончится?
– Если и закончится, не бойся – я отомщу за тебя, – серьезно пообещал Сергей. – Если объявится в реале – я башку ему откручу. Делов-то. Всего ничего. А ты поменьше по ночам на улице светись.
– Ты же не будешь меня после работы встречать?
– После работы? – он задумался. – После работы, может и смогу, только не каждый день.
– А когда ты не сможешь, никто меня не защитит. Бери меня любой и насилуй, – проворчала она. – Выхода нет. Прямо хоть под землю с тобой просись…
Он улыбнулся.
– Ты и под землей… смешно. Сама додумалась?
– Нет. Маринка подсказала, – честно призналась она.
– Чтобы эта мысль не получила продолжения, сразу тебе скажу: я не вожу девушек под землю. Это окончательный приговор и обжалованью не подлежит.
Подтверждая свои слова он с шумом поставил на стол бокал вина.
– Не зарекайся, дорогой мой, – задумчиво сказала она. – Это смотря как попросить.
И если еще пять минут назад, свой поход под землю она могла представить только в кошмарном сне, после его отказа ей захотелось туда со страшной силой. Однако тема представлялась ей сложной, чтобы можно было подступиться к ней вот так, с наскока.
– Ладно. Приятного аппетита, – София поднялась из-за стола. – Доешь, бери с собой бокалы. Я пойду, диван разберу.
– Как? – он удивленно вскинул брови. – Ты его еще не разобрала?
София остановилась в дверях. Повернулась. Окинула его медленным, раздевающим взглядом. Дождалась, пока Сергей одобрительно усмехнется и ушла, оставив его наедине с недоеденным мясом.
Девушка сидела в кресле, завернутая в полотенце, когда мокрый после душа на пороге возник голый Сергей. Вот кому не нужно было сушить волосы – на бритой голове только пробивалась темная щетина. Он потянулся во весь свой немалый рост – сильный, гибкий, и недавним шрамом на левом предплечье. Со странной татуировкой на безволосой груди.
На взгляд Софии, татуировка представляла собой махровый сюрреализм: нечто среднее между сломанной шестеренкой и разорванной пополам крышкой канализационного люка. Сколько раз она добивалась от него объяснения, все без толку. Если Сергей что-то скрывал, добиться от него правды не представлялось возможным. Даже под пыткой. А уж София применяла их по всем правилам пыточного искусства. Стойкий оловянный солдатик оставался стойким до конца. На этот раз до того самого.
– Все хотел у тебя спросить, – Сергей сел на диван напротив кресла. – Зачем тебе все эти условности? Типа, приятного аппетита? Как можно постоянно держать в голове такие мелочи?
– Я ничего не держу в голове – это как вторая кожа для меня. Ты же, после того как хочешь что-то удалить в компьютере не задаешься вопросом: для чего там высвечивается окошко «вы правда хотите это удалить?». Так и я…
– А… понятно. У тебя такая программа.
– Сам ты программа. Ходячая… А я человек. Только хорошо воспитанный.
– Ага. Перевоспитанный. В смысле чересчур.
– Чересчур воспитанных не бывает. Бывает человек воспитанный, а бывает невоспитанный.
– А я, значит, невоспитанный?
– Что у тебя за манера, сразу лезть в бутылку? Ты тоже воспитанный, только не так.
– Еще добавь: не так, как надо… Женская логика. На все готов ответ. И не важно, что он идет в противоречие со всем вышесказанным. Главное – вовремя ответить. И чтобы прозвучал ответ миленько и со вкусом.
– Ладно, не злись. Я согласна: пусть последнее слово остается за тобой.
Сергей вопросительно посмотрел на нее.
– Ты дала мне последнее слово? Прогресс. Только перед чем?
– Пошли в койку. И ничего больше не говори.
Он рассмеялся, запрокинув голову.
– Думаешь, пора? – отсмеявшись, сказал он.
– Ах, ты вот что надумал, – София тряхнула головой. Заколка расстегнулась и черные прямые волосы рассыпались по плечам. – Задумал меня помучить, диггер. Сейчас посмотрим, кто кого мучить будет…
Девушка потянулась, медленно освобождаясь от полотенца. Потом села, слегка раздвинув ноги.
Сергей сидел, не шевелясь.
Софии нравилось, как он следил за каждым ее движением. Как сильный зверь, сидящий в засаде. На его лице эмоции не отражались. Однако, его лицо интересовало Софию в последнюю очередь.
Она раздвинула ноги, выпрямила спину, от чего высокая, полная грудь стала казаться еще больше.
Сергей старался смотреть ей прямо в лицо, прилагая немало усилий для того, чтобы не опустить взгляд ниже. Хищно вырезанные ноздри дрогнули, как будто он принюхивался к едва уловимому запаху. Он хотел поиграть с ней, со своим возбуждением. Но его тело говорило за него.
София ждала. Прядь распущенных волос касалась левого соска. Прикосновение было щекотным и возбуждало.
Она совсем уж было собралась прибегнуть к испытанному средству – погладить свое, жаждущее прикосновений тело, когда Сергей не выдержал. Он сорвался со своего места. В прямом смысле слова, он набросился на нее, обхватил руками и сжал до такой степени, что ей стало больно. Он впился губами в ее живот и она прижала его голову к своей груди.
Если бы можно… если бы только было возможно, София согласилась бы просидеть так всю жизнь.
Она закрыла глаза. Было томительно сладко ощущать, как медленно его губы и язык ищут дорогу вниз.
Он нашел то, что искал. София застонала, выгнув спину. Волна наслаждения, зародившаяся внизу живота, стремительно поднималась вверх, чтобы в следующее мгновенье накрыть ее с головой…
Позже Сергей заснул, доверчиво положив голову на подушку.
Ей не спалось. Она долго лежала и рассматривала его, боясь разбудить взглядом.
Лунный свет падал из окна. В его свете черты лица Сергея разгладились. Пропало то, что являлось дневной маской. За ней обнаружилось мягкое, лишенное жесткой складки на переносице лицо. В мерном дыхании, в расслабленных губах проявилось что-то детское.
Он спал. Наверняка видел во сне свое любимое подземелье, а совсем не ее.
Он не любит ее. Острое чувство жалости к себе охватило девушку, затуманило глаза слезами.
София отвернулась, легла на подушку.
Она не заплачет. Она сильная. Она справится.
