Книга:
Чтец
Назад:
3
Дальше:
5
4
24 ноября 2008 года Верховный суд Штутгарта принял решение об условно-досрочном освобождении Кристиана Клара, который провел в заключении двадцать шесть лет, отбывая наказание за соучастие в убийстве девяти человек. Кристиан Клар был одним из лидеров «второго поколения» ультралевой террористической группы RAF («Фракция Красной армии»). Ее жертвами стали, в частности, генеральный прокурор ФРГ Зигфрид Бубак и президент Федерального объединения союзов работодателей Ханс-Мартин Шляйер. Клар отказался сотрудничать со следствием, не высказал ни на суде, ни позднее сожаления о содеянном, не раскаялся, не просил прощения у семей погибших. Суд приговорил его в общей сложности к шести пожизненным срокам и вдобавок к пятнадцати годам тюремного заключения. Правда, Клар, находясь в тюрьме, содействовал самороспуску «Фракции Красной армии», но публично заявил, что оправдывает ее деятельность на определенном этапе.
И вот теперь по решению суда Кристиан Клар должен выйти на свободу 3 января 2009 года, что вызвало довольно острую дискуссию в Германии между противниками и сторонниками подобного акта милосердия со стороны правосудия.
А за год до этого Бернхард Шлинк опубликовал свой новый роман «Конец недели» («Das Wochenende»), который как бы предвосхищает нынешнюю ситуацию. Йорг, главный герой романа, наделенный многими биографическими чертами Кристиана Клара, выходит из тюрьмы после двадцатичетырехлетнего заключения, получив помилование от Федерального президента.
Кристина, сестра Йорга, увозит брата подальше от назойливых журналистов, в маленькое поместье, чтобы облегчить ему адаптацию к нормальной жизни, а еще приглашает старых друзей Йорга, его бывших единомышленников, чтобы отметить освобождение. Впрочем, теперь все они вполне респектабельные граждане: известный журналист-международник, школьная учительница, решившая стать литератором, преуспевающий владелец лаборатории зубоврачебного оборудования, солидный адвокат и даже женщина-епископ протестантской церкви.
Встреча старых друзей невольно оборачивается серьезным разговором о прошлом, которое отчасти вызывает ностальгические чувства об ушедшей бурной юности, однако не менее сильным оказывается желание критически осмыслить прежние заблуждения. Лишь Йорг до поры до времени отмалчивается, не участвует в общем разговоре, уклоняется от расспросов. Однако вскоре к дискуссии присоединяются представители молодого поколения. Нынешний политактивист Марко уговаривает Йорга вернуться в строй, чтобы стать знаменем обезглавленного левоэкстремистского движения. Ситуация до предела обостряется с появлением Фердинанда, сына Йорга, о существовании которого отец даже не подозревал. Именно сын занимает по отношению к Йоргу наиболее непримиримую позицию, предъявляя самые суровые обвинения и не желая принимать никаких оправданий.
Не хочется дальше заниматься неблагодарным делом, то есть пересказом острой сюжетной интриги книги, к тому же есть надежда, что российский читатель вскоре сам сможет познакомиться с романом. Заметим лишь, насколько актуальной, если судить по прозе Шлинка, продолжает оставаться для немецкого общества остроконфликтная проблема наследия двух тоталитарных режимов. Сменяются поколения, но проблема не уходит. Ведь и боевики левоэкстремистского подполья, носители марксистской идеологии, оправдывали вооруженное насилие необходимостью борьбы с «фашистоидной» политической системой, то есть с не до конца искорененными, по их мнению, реликтами национал-социализма. Но что делать демократическому обществу с теми, кто встал на путь террора и насилия, будь то государственная политика геноцида и массового уничтожения идейных противников, которая практиковалась национал-социализмом, государственное насилие, которое осуществлялось режимом «реального социализма», или же «городская герилья» правых и левых экстремистов, а также терроризм любого иного толка? Где проходит черта между демократическими свободами и правом граждан, общества и государства на безопасность? Где грань между возмездием, необходимой ответственностью за совершенное преступление и стремлением сохранить для общества каждого человека, в том числе преступника, по закону осужденного за свои деяния? Что значит «достоинство человека неприкосновенно» по отношению к убийце? Ведь так, напомним, звучит самая первая статья немецкого Основного закона, а все остальное в нем является ее производными.