8. Смерть инженера

На алмазных копях стоял грохот и шум. Драгоценный камень прятался в твердом синем кимберлите. И человек сверлил его алмазными зубьями, рвал жидким кислородом, проникая в грудь земли все глубже и глубже. Стучали перфораторы, от взрывов стонала земля, дрожал лес, в страхе летели прочь стаи птиц. Из темных колодцев поднимались вагонетки, скрежещущие под тяжестью камня. После взрывов люди спускались вниз в колодцы, поперечник которых иногда достигал сотен метров. Из них наверх шли сотни тросов, словно волосы распущенной стальной косы. По ним, подчиняясь воли машиниста–лебедчика, то ползли вверх тяжелые вагонетки, таившие в себе алмазы, то пустыми падали вниз, чтобы там внизу, у экскаватора, проглотить порцию синего камня. В вертикальных колодцах было темно, журчала вода, жужжали насосы, лязгали стальные пасти машин. Наверху уже было жарко, изредка дул легкий ветер, принося запах пыли и сухого дыма.

18 июня в десятом часу утра моторист–лебедчик Дьяков увидел, как главный инженер копей Белов вдруг упал, взмахнув руками. Дьяков работал в просторном помещении на втором этаже лебедочной, близ обрыва колодца. Не бросая поста, лебедчик через открытое настежь окно наблюдал за инженером. При падении он, видимо, потерял сознание, так как недвижно лежал все в той же позе. «Солнечный удар», — решил Дьяков и крикнул проходившему мимо рабочему:

— Эй, слышь! У парапета упал инженер. Сбегай, посмотри.

Рабочий был потрясен тем, что увидел. Скрючив пальцы, с лицом, залитым кровью, у самого края пропасти лежал главный инженер. Рабочий растерялся, не зная что делать, — то ли поднимать упавшего, то ли звать людей. Опомнившись, он просунул под голову инженера камень, приложил платок к кровоточащей ране у виска и бросился в санчасть.

Дежурный врач мог только установить мгновенную смерть от пули, пробившей голову Белова. Свинец вошел в левое ухо и вышел близ правого виска. Через сорок минут начальник Уголовного розыска Крестовский, Шубин, врач и эксперт уже были на месте.

Подойдя к трупу под ослепительно белевшей на солнце простыней, Шубин, пересилив себя, поднял край материи. Уже во второй раз за эти дни Шубин поймал себя на слабости при осмотре мертвых. Он отошел в сторону и, стараясь не смотреть на убитого, взглянул поверх металлического забора. Трехсотметровый обрыв падал отвесно вниз, словно горная пропасть. Справа визжали натянутые и горячие от работы тросы. Внизу рокотали экскаваторы. А здесь лежал человек, быть может, убитый из-за алмазов. Вагонетки поднимались высоко над пропастью, отдавали людям свою добычу и опять бежали вниз. На глазах Шубина блеснули росинки. Много раз он выезжал на места происшествий, много раз видел убитых, но ни одна смерть не была воспринята им так, как эта.

Пока Крестовский и эксперт занимались своей работой, Шубин несколько успокоился и подошел к Пучкову. Крестовский ходил по наваленным вокруг грудам пожелтевшего кимберлита. Он тянулся кругом на многие сотни метров, и лишь в километре от разработок начинался лес.

— За такой дресвой не спрячешься, — задумчиво проговорил начальник розыска и достал оптический дальномер. — Девятьсот шестьдесят метров, — определил он расстояние до ближайших деревьев.

Подошел эксперт. Он успел сделать фотографии и расспросить Дьякова и людей, находившихся в момент убийства около колодца.

— Никто не видел стрелявшего, — сказал он Шубину. — Никто не слышал выстрела. Однако, судя по ране, по траектории полета пули и по росту инженера, убийца находился недалеко. Но разве здесь скроешься? — спросил он сам себя и озадачено посмотрел на каменное поле за своей спиной.

Прищурив глаза от солнца, посмотрел на него и Шубин. Далеко вокруг шла серо–желтая раздробленная порода с картофель величиной и, действительно, за ней могла спрятаться только крыса.

— Вывод один, — с трудом произнес баллист, — пуля пришла из леса.

Шубин и Крестовский с удивлением посмотрели на него.

— Расстояние здесь девятьсот шестьдесят метров, — продолжал эксперт, не столько обращаясь к слушавшим его офицерам, сколько рассуждая сам с собой. — У инженера рана от малопульки, калибр 5,6 миллиметра. Но за километр малопулька даже не ранит. Значит, специальное ружье, с давлением четыре тысячи атмосфер. Значит, оптический прицел. Значит, снайпер.

— Маузерная пуля, говоришь?

— Да. Вот если б найти ее, тогда яснее было бы.

Поодаль собралась толпа рабочих. Несмотря на жаркое солнце, они стояли с непокрытыми головами, молча глядя на людей, исследовавших место убийства.

Шубин делал все новые пометки в блокноте. Он уже полностью овладел собой. Это был прежний Шубин — неутомимый следователь, полный ума и энергии. Он положил кусок кимберлита в карман, зарисовал обстановку и положение трупа, изучил местность, срисовал лес, зеленой щетиной стоявший вдали. Он поднялся к машинисту Дьякову и подробно записал все, что тот видел из окна.

Люди, бывшие в момент убийства близ колодца, в один голос утверждали, что не слышали ни выстрела, ни свиста пули. Дьяков говорил, что на момент убийства инженер Белов стоял к нему спиной. Рана у левого уха свидетельствовала, что пуля была пущена из леса, находившегося на востоке от копей. Однако самый тщательный осмотр деревьев на восточной стороне тайги не дал ничего.

Изучение места преступления и допросы людей закончились к трем часам дня. Пулю найти не удалось. Убитого повезли в морг, и все рабочие, находившиеся на поверхности, вышли проводить Белова, своего любимого инженера. Они шли за белой санкаретой, наклонив головы и не говоря ни слова. Глядя на эту печальную процессию, Шубин чувствовал упрек и немую просьбу людей скорее найти убийцу.

Вернувшись в управление, Шубин стал готовить доклад комиссару. Его уверенность, что преступление связано с «Красной маской», все росла. Это подтверждалось и запиской баллиста, говорившей, что убийца обладает необычным снайперским ружьем–винтовкой, бьющей мелкими пулями на неслыханное расстояние. Капитана, впрочем, смущало то, что нигде не был найден значок врага — красная маска.

— Вам письмо, — проговорил секретарь, входя к Шубину. — Местное.

Взяв обычный зеленоватый конверт с сорокакопеечной маркой, капитан не без волнения надрезал его край и прочел пять строк круглого почерка с твердым нажимом:

Шубин прочитал письмо дважды, поймав себя на том, что ему не терпится увидеть Горину и узнать дальнейшие подробности об ее муже. В это время раздался телефонный звонок:

— Товарищ капитан, — громче обычного проговорил врач Пучков. — В кармане убитого Белова я только что обнаружил красную маску.

Шубин с трудом удержал в руках телефонную трубку. Он сам, в присутствии понятых, Крестовского, Пучкова и баллиста проверил карманы инженера, но не нашел там ничего, кроме ключей, карманного словаря и денег.