13. Змеев
Следствие по «Голубому Амуру» продолжалось. Демин официально допросил Рублева, Нилова, уборщицу Егоровну, вахтеров, работавших в здании в ночь похищения. Оставалось вызвать Змеева, научного сотрудника, работавшего в НИАЛе в ночь с 16 на 17 июня, когда пропал алмаз. Демин знал, что Язин интересуется этим человеком. Но в то же время начальник БОРа дал совет вести допрос так, чтобы не заронить у Змеева подозрений.
Демин сидел в кабинете завхоза НИАЛа, ожидая Змеева, за которым послали. Окно кабинета выходило на север, отчего в комнате было чуть мрачно. Демин опасался, что отсутствие света не даст ему разобраться в эмоциях на лице Змеева во время допроса. Майор сидел спиной к окну, так, чтобы лучи падали ему в спину.
В дверь постучали, и в кабинет быстро вошел человек выше среднего роста, с пушистыми темными волосами.
— Здравствуйте, — сказал он и остановился близ стола, шурша серым халатом.
— Здравствуйте, товарищ Змеев, — поздоровался Демин. — Садитесь, пожалуйста.
Змеев повернул стул на 90 градусов и сел к следователю вполоборота. Половина лица Змеева исчезла, и Демин не знал- случайно ли это сделано или это ловкий трюк опытного человека. Демин взглянул на допрашиваемого, запомная его внешность — крепкая челюсть, высокий лоб. Лицо Змеева могло бы быть привлекательным, если б не тонкие сжатые губы. Держался он независимо, и Демин почувствовал перед собой сильный характер.
Собранные материалы по Змееву были невелики. Два года назад он прибыл с запада в Сверкальск. Раньше занимался редкими элементами. Сейчас работал в лаборатории алмазов НИАЛа. С рабочим временем не считался, приходя в лабораторию за час до начала работы. Иногда он оставался на работе вечерами и ночами. Змеев имел обыкновение разгуливать по коридорам института и заходить в кабинеты других лабораторий. Уже в первые дни Змеев стал резко отличаться от других научных сотрудников. Он отказался от казенного белого халата и носил собственный, из нежно–серого шелка. «В скользком халате легче работать», — объяснил он всем. Змеев носил крахмальные воротнички и галстуки в горошек. Ни с кем не дружил, хотя был общителен и услужлив. На приглашения в гости отказывался, говоря: «На пустые разговоры времени не трачу».
— У меня к вам просьба, — начал Демин, — в институте имели место неприятности, и мне хотелось бы кое о чем вас расспросить.
— Неприятности? — переспросил Змеев, подчеркнув множественное число.
— Да.
Демин заметил, что у Змеева мочка уха идет сразу от лица, ушная же раковина четко очерчена. «По такому уху его легко отыскать среди тысяч людей».
— Вы не будете возражать, если я запишу ваши ответы?
— Пожалуйста.
Змеев был совершенно спокоен. Он не проявил любопытства, не спросил, какая неприятность случилась в его институте. Он все так же сидел к следователю вполоборота, и казалось, был равнодушен ко всему.
— Ваше имя Сергей Николаевич?
— Да.
— Возраст?
— Тридцать один год.
После записи анкетных данных Демин спросил:
— Не заметили ли вы что-нибудь необычное в НИАЛе ночью шестнадцатого июня? Вы, кажется, работали в институте допоздна?
— Ничего не заметил.
— До которого часа вы работали в ту ночь?
— До трех ночи.
— Был ли еще кто-нибудь в институте?
— Не знаю.
— Скажите, пожалуйста, вы заменяли вахтера Лизукова?
В первый раз Змеев на секунду задумался. — Заменял.
— Как долго и по какой причине отсутствовал вахтер Лизуков?
— Я ходил по коридору второго этажа. Ко мне подошел вахтер, — я его фамилии не знаю, — и говорит: «Провожаю жену с вечерним поездом. Подмените меня на четверть часа». Я согласился и заменил его минут на двадцать.
— Лизуков говорит, что минут сорок.
Змеев опять задержал ответ.
— Может быть.
— Я повторяю вопрос: не случилось ли за это время чего-нибудь необычного?
— Нет, — с неожиданной живостью ответил Змеев.
— Скажете, пожалуйста, ночью двери института открыты?
— Последнее время они закрыты.
— А в ту ночь?
— Были открыты.
— Лизуков говорит, что когда он вернулся, ему пришлось долго стучать в запертые двери. Это правда?
Вопрос, видимо, смутил Змеева, в первый раз за весь разговор он повернулся к следователю всем лицом и полоснул его взглядом живых карих глаз.
— Да, заменяя Лизукова, я не хотел терять даром времени и пошел в лабораторию за реактивом. Чтобы никто не вошел в мое отсутствие, я закрыл дверь.
— Чем объяснить, что Лизуков долго стучал, хотя дверь находилась недалеко от вас?
— Я несколько раз ходил в лабораторию и заставил вахтера ждать.
Опыт следователя научил Демина с первой же минуты допроса настраиваться на ту же волну, на которой работала психика допрашиваемого. Малейшая неуверенность, миганье глаз, легкое движение мышц лица — тотчас же принимались его внутренней антенной, и сейчас майор видел перед собой человека серьезно встревоженного, несмотря на его кажущееся спокойствие и самообладание.
Но главная часть допроса была впереди.
— Скажите, пожалуйста, часто ли вы бываете в Главалмазе?
— Я уже давно там не работаю.
— Все же, чем и когда вы занимались в Главалмазе?
— Проблема наиболее экономичного размельчения алмазосодержащих пород. — Тут Змеев опять повернулся всем лицом к майору и спросил: — Позвольте снять халат?
Получив позволение, молодой геолог не спеша отошел в угол, встал спиной к Демину и снял халат. Он вернулся на свое место совершенно спокойным. И опять майор не мог понять — невольный ли это поступок или продуманная уловка для возвращения утраченного хладнокровия.
На Змееве был дорогой темно–серый костюм и белая сорочка с выступавшими из рукавов манжетами. На материале ярко блестели три светло–коричневых роговых пуговицы. Демин воочию убедился, что темная нить, найденная у сейфа Рублева, действительно от этого костюма.
— Когда вы были в Главалмазе в последний раз?
Змеев достал из кармана книжку и, перелистнув в ней несколько страниц, ответил:
— Последний раз я работал там двадцать первого мая вечером и ночь на двадцать второе.
4 и 22 мая, 6 и 16 июня — даты похищения алмазов Демин знал слишком хорошо, чтобы не вздрогнуть от слов Змеева.
— Вечер двадцать первого и ночь двадцать второго мая?
— Да, я ушел часа в четыре ночи.
— Не заметили ли вы чего-нибудь необычного в ту ночь в Главалмазе?
— Я не выходил из лаборатории.
Когда допрос был закончен и когда Змеев расписался в протоколе, Демин сказал:
— Товарищ Змеев, неприятная обязанность окончена. Мы опросили также и ряд товарищей из вашего института. Больше вас, вероятно, не будут беспокоить. У меня лишь одна просьба — не разглашать содержания нашей беседы.
Змеев энергично кивнул головой, перекинул на руку халат и быстро вышел.
Спрятав протоколы, Демин задумался. Змеев имел репутацию талантливого ученого, но в то же время он нигде не мог ужиться больше года. «Зачем он оставил Ростов, сменив его на далекую часть Союза? — спрашивал себя Демин. — Почему такое совпадение? Горин убит через месяц после прибытия Змеева в Сверкальск. В ночь похищения камней из Главалмаза Змеев работал там. В день исчезновения «Голубого алмаза» Змеев — опять в институте. Или это невероятное совпадение, или Змеев связан с «Красной маской». Или же враг знает Змеева и за его спиной похищает алмазы? Однако, станет ли столь ловкий враг действовать так грубо, что подозрение сразу падет на него? А быть может, Змеев мелкий помощник? Или весь расчет Змеева построен на том, что контрразведка оставит его в покое, сочтя подобную работу грубой сверх меры?»
Последняя мысль была весьма убедительной, и Демин застыл с карандашом в руке, глядя на большого пушистого кота, спавшего на книжном шкафу.
