Книга: ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет

Назад: Часть четвертая. Обреченные на победу

Часть пятая. Эшафот и тагар

Ступив на камни причудливой формы, которыми была вымощена дорога во дворец, я вскинула взгляд на огромное здание — шедевр архитекторского таланта с витиеватыми зубцами и многочисленными башенками.

Вроде бы совсем недавно меня отсюда выслали, но вот, спустя практически год, я снова вернулась в этот ненавистный город. Сама не заметив как, я отвыкла от столицы, и мне было неприятно находиться в самом дворце. Если где-то и жить, то подальше отсюда.

Пока я стояла и предавалась ностальгии, мимо прошли отряды гоблинов, закончивших учебу и прибывших на торжественное награждение и вступление в новые должности. Праздник обещал быть грандиозным, и приготовления, скорее всего, шли полным ходом.

Мимо прошагал Реван, лишь слегка мазнув по мне взглядом. Я так долго ждала, когда закончится его обучение, чтобы наконец выйти из-под гнета правил и ограничений, а сейчас стало все еще хуже.

— О чем задумались, магистр Дакар? — спросил, поравнявшись со мной Катарт.

— Что же будет дальше?

— Праздник. Разве вам не сказали? — усмехнулся ректор. — Да такой, какого давно не было. — Повеселимся на славу!

Смотря вслед главы университета, я раздумывала над двусмысленностью его слов. Несомненно, он имел в виду заговор, и от этого становилось не по себе. В одном я была склонна с ним согласиться — веселья будет море. Впереди предстояли встречи с матерью Ревана и Нарциссой.

Вздохнув, я направилась во дворец.

Как ни странно, комната за мной сохранилась, и мне осталось лишь сбросить привезенные вещи и отправиться в ванную. Дорога на дирижабле утомительна: хочется полежать в душистой пене и расслабиться.

Пока набиралась ванна, разложила вещи, отметив, что теперь комната кажется чужой и неродной, как будто я приехала в гости, а мой дом совсем не здесь. И пока лежала в теплой воде, раздумывала, как строить свою жизнь дальше.

Что если Реван изменит свое решение и не будет связывать себя со мной узами брака или того хуже — прекратит отношения? По сути, между нами, кроме тех поцелуев в землях дракона, ничего и нет.

Рыкнув с досады, я окунулась в воду с головой.

Кого я обманываю? Мне нужен Донат, и если тот вздумает выбрать кого-то в спутники жизни, кроме меня, — отравлю! Отличное решение проблемы!

Когда я в хорошем настроении вышла из ванной, меня в комнате ждал сюрприз — на кровати восседала матушка Ревана и пристально смотрела на меня. Первым порывом был сбежать в ванную и прыгнуть в воду, но я сдержалась.

— Я бы пожелала вам доброго дня, но, боюсь, он не добрый.

Плохое начало.

— Что привело вас ко мне?

— Мой сын закончил обучение и прибыл сегодня в столицу. Я уже успела перемолвиться с ним парой слов по поводу его дальнейших планов: отпали последние сомнения в том, что они связаны с вами. К сожалению, он собирается на вас жениться.

— Я вам не нравлюсь?

Вопрос сорвался с губ прежде, чем я смога его сдержать.

— Дело не в этом. Выбери он гоблиниху, я меньше бы волновалась. У них все просто: честь, прямолинейность и открытость. Вы же одаренная, как и я, а значит, мне прекрасно известно какие опасности это может таить. Да еще и алхимичка, выросшая при дворе.

С одной стороны, я понимала разумность ее доводов, но с другой — речь шла обо мне.

— Если подойти с расчетом, то этот брак выгоден как Донату, так и вам, особенно в свете открывшегося дара. Но ведь гоблины — они не такие, им нужна честность и чувства. Вы на многое пошли ради него, и он вам точно нужен, но вот вопрос: почему?

— И что вы намерены предпринять? — склонила я голову набок.

— Естественно, помочь вам.

— В том, чтобы скрыть наши отношения и представить дальше их так, будто бы они завязались уже после окончания Реваном университета?

— Во всем. Поверьте, вам понадобится любая помощь. Если мои сведения верны, то сейчас заговорщики попробуют скомпрометировать сына с помощью вас: это последняя их возможность его подставить. А значит, и вас, и его будут провоцировать.

— Ловушки? — прищурилась я.

— Если бы! Достаточно на первых порах застать вас вместе.

— Но ведь обучение завершено.

— Пока церемония не проведена, все возможно, тем более в такое время. Нужно предотвратить заговор.

Всего ничего!

— И что же делать?

— Призвать весь свой опыт одарённой и избегать опасности, а также оберегать Доната.

Проще сказать, чем сделать.

***

После ухода супруги канцлера я еще долго лежала глядя в потолок и никак не могла уснуть. Нужно было многое обдумать, придумать и решить, но в голове было пусто. И лишь тишина была вокруг меня и внутри меня.

Но тут ее разорвал звук скребыхания в окно, затем створка отварилась и на подоконник запрыгнул… Реван.

— Ты что?.. — задохнулась я. — Как смог?..

— Ты думаешь, гоблина может остановить окно? Впрочем, то, что ты не поставила на него защиту, весьма беспечно с твоей стороны, — присел на кровать Реван.

— Ты уже можешь отбросить условности? — пододвинулась я к нему.

Теперь мы сидели нос к носу и жадно рассматривали черты лица друг друга.

— В разговоре уже да, но вот прикоснуться не могу, надо дождаться вручения диплома и назначения на должности.

Заметив сосредоточенный взгляд гоблина, я тихо спросила:

— О чем ты думаешь?

— О том, какое это наслаждение касаться тебя и сколько дней осталось до того, как смогу тебя обнять.

Посмотрев на запястье гоблина, я все еще видела на нем татуировку. Бледно-серого цвета, но все же она присутствовала.

— А как же заговор? — спросила я, не веря в свою удачу.

— Нужно дождаться моего вступления в должность и избежать за это время ловушек недругов. Затем все изменится: мы начнем охоту на крыс, — довольно усмехнулся Реван.

— Охоту? — не поняла я.

— Сейчас они нас загоняют. Проблемы не только у меня, ребятам остальным тоже достается, хоть и меньше. А как только мы вступим в свои права, то загонять и провоцировать их начнем мы. Будем вынуждать сорваться, пойти на преступление, чтобы взять с поличным. Это самый верный способ, и нельзя упускать этот шанс: другого может и не представиться.

— Значит, все уже решено? — улыбнулась я.

— Для меня еще нет.

Я вопросительно вскинула брови.

— Ты так и не ответила мне: пойдешь ли за меня замуж? — пояснил Донат. — Помни: ответ гоблину дают только один раз, потом дороги обратно не будет.

Привстав и приблизив свое лицо к лицу гоблина, я подняла руку, практически касаясь его щеки.

— Я согласна за тебя пойти. Я знаю, у тебя доброе сердце.

Реван широко улыбнулся:

— Попалась. Теперь никуда не денешься.

***

Несмотря на непростое время, несмотря на опасности, я была счастлива как никогда. И значит, за свое счастье и будущее я буду бороться!

В последующие несколько дней после свидания с Реваном ощущалась небывалая напряженность во всем дворце. Прогуливаясь и общаясь со старыми знакомыми, я видела, как многое здесь за год изменилось.

В людях появились тревога, неуверенность и ожидание чего-то плохого. Развязка была неминуема.

Император сильно постарел и осунулся, взгляд стал усталым и обреченным. Его приемник, советник Ират — мужчина в возрасте, хотя еще и не старый, — объявил о своей помолвке с младшей дочерью императора.

Конечно, невеста намного младше его, но злые языки поговаривали, что уже несколько лет у них роман и совсем не платонический. Помня о разговоре, который я подслушала год назад, я в этом усомнилась, но кто их знает.

Разумеется, при первой возможности после приезда я навестила родителей и бабушку. Мы давно не виделись, и я очень соскучилась.

Вечером я выбралась на семейный ужин, где собралась вся семья. Были объятия, разговоры, обмен новостями. Шум, гам большой семьи — как это прекрасно!

А потом, когда родители отвлеклись, сестры обступили меня с вопросами.

— Это правда, что у тебя любовь с сыном канцлера?

— Вы с ним поженитесь?

— Ты будешь женой одного из правителей?

— Правда, что в империи зреет заговор?

— Он уже созрел, я бы сказала, — раздался голос бабушки. — А ну, брысь по своим комнатам, мне с Элой поговорить нужно.

— Но нам тоже хочется, — возмутилась младшая сестренка.

— Вот когда заслужите награду, как она, тогда и будете обсуждать с нами важные дела.

Смотря на разочарованные мордашки сестер, я не смогла сдержать смеха. Родители быстро вытолкали сестер прочь и сели напротив меня.

— Для начала скажи мне, дочь: это правда, что ты помогаешь канцлеру с заговором? — хмуро спросил отец.

— Помогала и сейчас частично еще могу помочь. Но не думаю, что теперь моя роль будет активной.

— Расскажи нам, — попросил папа. — Может, мы сможем помочь и, если что, выручим…

Но я лишь покачала головой.

— Лучше в это не лезть, да и нельзя вам знать.

— Но мы же беспокоимся о тебе, — воскликнула мама.

— Все хорошо и скоро все завершится, осталось немного.

— А меня вот что интересует, — подала голос бабушка, присевшая рядом со мной на диван. — Что у тебя с этим гоблином? Все еще подозревают, что у тебя с ним отношения?

— Нет, обвинение о неуставных отношениях в университете снято.

— Как они только могли подумать, что с этим жутким гоблином у тебя роман, — вздохнула мама. — Я его видела пару раз: он наводит жуть. Тем более такое высокое положение, ответственность… Она ни к чему, доченька.

— Он сделал мне предложение.

Вот тут родительнице потребовалась нюхательная соль: не ожидала она такого поворота.

— Ты сошла с ума, — с жалостью взирая на меня, заметила мама. — В этом ПТУ тебя подменили.

— В ПТУ я была их куратором и попала вместе с Донатом к драконам, — улыбнулась я и пошутила: — Говорят, я убиваю хищника с одного удара.

Зря сказала: мама совсем разволновалась и даже всплакнула.

— Надо что-то делать, — повернулась родительница к отцу.

Но тот встал на мою сторону:

— Это ее выбор. И мы не сможем настаивать: его общественное положение намного выше нашего. Все зависит от нашей дочери.

— Эла… — повернулась мама.

Я лишь покачала головой, точно зная, чего и кого хочу.

— Любишь его? — спросила прямо бабушка.

— Очень, — улыбнулась я.

— А он?

— Говорит, что да.

— А что делает? — нахмурилась старушка.

— Заботится и замуж зовет.

— Тогда хватай его, пока никто не увел.

— Отравлю! — воскликнула я, тихо посмеиваясь.

— Правильно говоришь, правильно, — одобрила бабушка, а вот папа лишь неодобрительно покачал головой.

Матушка всхлипнула:

— Все, потеряна наша девочка. Что теперь с ней будет? Они же все мужланы.

А я сидела, улыбалась и, посматривая на огонь в камине, скучала по своему мужлану.

***

В этот же вечер ко мне пожаловал нежданный гость. Отворив дверь, я поначалу не поверила в то, что я вижу, но факт оставался фактом.

— Пригласишь войти?

Я молча посторонилась, пропуская гостью вперед, и, прикрыв дверь, стала пристально наблюдать за Нарцисой.

Зачем бывшая подруга пришла? Что ей от меня нужно? Просто так она бы никогда не почтила меня своим присутствием.

— Чаю, кофе? — мило улыбнувшись, предложила я, смотря, как гостья располагается в одном из кресел.

Как всегда, бесцеремонная.

— Распивать напитки с алхимиком, которым на тебя зол, — это очень неразумно. Я, пожалуй, откажусь.

— Не понимаю, какую обиду ты имеешь в виду, — пожала плечами я. — Но раз ничего не хочешь, то говори, что тебе нужно, у меня сегодня много дел.

— Осторожно, Габриэла, не забывай, с кем говоришь.

— Ну, так накажи меня, — усмехнулась я.

Сейчас Нарцисса в невыгодном положении и скандал ей не нужен. Вряд ли заговор вот-вот разрешится, и мы оба это понимали.

— Габриэла, давай не будем обострять отношения. Зачем нам вспоминать былые обиды? Я много думала о том, что произошло, и поняла, что была неправа…

Я не верила в то, что слышала, не понимала, как можно говорить такое, когда так подло поступаешь с человеком.

— Правильно ли я поняла? — решила уточнить я. — Ты долгое время дружила со мной, пока это было выгодно тебе, не сказала даже, когда знала, что твой любовник сделал мне предложение, и обманывала меня. После этого, когда тебе было нужно, подставила меня, хотя прекрасно знала: если не казнят за подобный проступок, так меня убьет гильдия. И теперь хочешь сделать вид, что ничего не было и всё станет как раньше?

— А ты думаешь, легко бороться за место под солнцем, когда у тебя нет ни дара, ни таланта? Когда можешь лишиться положения в любой момент, когда привыкла к одному образу жизни, но больше так жить не сможешь?

— Не надо преувеличивать, — заметила я. — Ты могла выйти замуж за советника своего отца и быть императрицей.

— Нет, не могла. Советник влюблён в мою младшую сестру и уже очень давно. Он нашел бы причину меня заменить.

Меня посетила догадка настолько простая и гениальная…

— То есть ты решила выйти за Рунеро не потому, что хотела именно его, а потому, что более выгодная партия уплыла от тебя? Ты просто потрясающая актриса.

— Вот это и испортило нашу дружбу! — в сердцах воскликнула принцесса. — Твоя идеальная правильность, ненормальное благородство — это сводит с ума.

— А ты во всем должна была быть лучшей и первой, поэтому и расправилась со мной. Так раз ты такая предприимчивая, отбей жениха у сестры.

— Мы не ладим с советником, — скривилась Нарцисса. — Да и не имеет император реальной власти. Лишь советники правят империей.

— И тебе нужна помощь на пути к власти. Ты что, серьезно думаешь, что сможешь по-настоящему войти в Совет?

— У меня есть такие планы, — хмыкнула «подруга». — Ну, или стать, на худой конец, женой одного из советников. Жаль, из новых свободен лишь твой студент. Я всегда тебя недооценивала, но, видно, зря. Ты очень грамотно и быстро окрутила Ревана. Он уже делал тебе предложение?

— Не понимаю, о чем ты, — пожала плечами. — Я обучала Ревана, как остальных гоблинов. Мы вместе ходили на дракона. Это очень сближает и способствует появлению дружеской привязанности, но не более. Хотя Реван — хороший мальчик.

— Габриэла, у меня есть неопровержимые доказательства того, что между тобой и твоим студентом существовали и существуют недозволенные отношения. Давай лучше договоримся.

— Нарцисса, скажи мне прямо: зачем ты пришла?

— Хотела загладить вину и помочь тебе.

Я задумчиво взглянула на бывшую подругу. Принцесса явно пыталась спровоцировать меня на эмоции, но если бы у нее были доказательства, она б здесь не сидела.

Но в эту игру могут играть двое.

— Вот интересно: глупость — это заразно? Может, тебе это передалось от Рунеро. Мы же его поймали, ты ведь знаешь?

Нарцисса поджала губы. Не знала.

— А за что его нужно было ловить?

— Ну, например за шпионаж и за взлом. Его борьба за место под солнцем, думаю, закончилась неожиданно даже для него. Твоя тоже так закончится, и я не участвую в твоих интригах.

— Что ж… Я давала тебе шанс.

Высоко подняв голову, принцесса вышло прочь, а я без сил повалилась в кресло. Побыстрее бы уже прошло это награждение!

***

Встреча с Нарциссой имела для меня неожиданное и неприятное продолжение. Через день в мою комнату постучала стража и попросила прибыть в кабинет канцлера. Я очень удивилась и с тяжёлым сердцем проследовала за моими провожатыми.

Напрямую в кабинет меня не проводили, а оставили ждать в смежном помещении, в которое и зашла мать Ревана, едва мои конвоиры вышли.

— Что случилось? — спросила я у нее.

— Всё плохо. Заговорщики решились на беспрецедентный поступок. Просто невероятно, но у них может получиться. Пока вы будете разговаривать, я всё подготовлю, чтобы вас с Реваном вывезли из города. В противном случае вас ждет наказание.

— Погодите организовывать побег, объясните сначала, что же случилось?

— Сегодня принцесса Нарцисса заявила, что, несмотря на то, что ты ее подруга, она не можешь более скрывать правду и должна рассказать, что у вас с Реваном были любовные отношения. Вроде как ты ей рассказала.

— Я ничего такого ей не говорила.

— Она привела в доказательство вашу переписку. Понимаешь, можно всё отрицать, но пока будет длиться расследование, запланированные на завтра награждение и мероприятие отложат на срок, пока будет расследоваться это дело. И в это время негодяи могут вас убить. Начнется государственный переворот.

— Расследования не будет и с нами все будет хорошо, уверяю вас. И нужды в побеге нет: я смогу доказать, что Нарцисса лжет.

Мать Ревана пару секунд недоверчиво на меня смотрела, а потом ее глаза расширились: она догадалась. Но прежде чем она успела спросить об этом, меня вызвали в кабинет.

В красивой большой комнате в этот раз было тесно как никогда. За столом сидел канцлер, рядом стоял ректор ПТУ. Здесь же присутствовали император и Совет в полном составе, а также начальник стражи, брат одного из советников. Именно эта парочка хочет власти и свергнуть Совет, с ними у Нарциссы сговор. «Милая» девушка сидела около входа, так же как и Реван.

— Доброй день, магистр, — поприветствовал меня канцлер. — Думаю, вы знаете всех в этой комнате, а значит, мы можем перейти к делу.

Я кивнула.

— Мы вызвали вас потому, что принцесса Нарцисса утверждает, что у вас была связь со своим студентом на протяжении всего срока, что вы преподавали в университете. Это очень серьезное обвинение, но она утверждает, что вы сами сообщили о данном факте ей в личной переписке.

Реван-старший, постучав пальцами по столу, поинтересовался у меня:

— Что вы скажете об этом?

— Принцесса лжет. Не знаю, сама ли она сфабриковала эти письма или ей кто-то помог, но она оклеветала и меня, и моего бывшего студента.

— Габриэла, как ты можешь?! — расплакалась лживая гадина.

— Вы понимаете, что нам нужны и доказательства? — усмехнулся глава стражи.

— Конечно, и я могут их предоставить. Я не могла состоять в любовной связи с господином Реваном. — И, вскинув голову, добавила: — Любой лекарь подтвердит вам это: я ещё девственница.

Мои щеки пылали, душа металась от стыда: признаваться перед таким количеством народа в таком личном вопросе. Но ничего не поделаешь.

Шум поднялся невообразимый, я перевела взгляд на Нарциссу, что сидела застывшая и забыв, что должна плакать, а потом на Ревана.

У гоблина выражение лица было совершенно невозмутимым, но в глазах я видела потрясение. Ещё бы: у одаренных очень свободные нравы, а тут в моем возрасте — невинная дева.

— Господа, давайте подойдем к проблеме по порядку. Обвинение с Ревана снято и завтрашняя церемония состоится?

Двое из трех советников были за этот вариант, оставалось слово за императором.

Руки у мужчины тряслись — едва заметно, но всё же, — глаза были полуприкрыты, и когда он заговорил, голос срывался.

— Обвинения с господина Ревана и магистра Дакар сняты. Но магистр должна пройти обследование немедленно.

Смотря, как мучится император, понимая трудность принятого им решения, я передернула плечами, так мне стало не по себе. Ужасное бремя — дар императора.

— Нарцисса же должна быть заключена под стражу до окончания расследования о ложном обвинении.

Принцесса была потрясена и раздавлена, когда к ней подошли два стражника и взяли под конвой. Заигралась она, нельзя вечно подтасовывать факты, теперь сама же попалась в свою ловушку.

Ко мне тоже подошли два конвоира и повели прочь из комнаты.

И уже в коридоре Нарцисса приблизилась ко мне и прорычала:

— Не думай, что победила.

— Тут и думать не надо. Доигралась, дорогая. Кстати, ты ведь знаешь, что гильдии убийц известна правда об убийстве их предыдущего главы? Они придут за тобой, — порадовала бывшую подругу я.

Но тут стражники взяли меня под руки и повели в лазарет. Необходимо было подтвердить мои слова.

***

На аудиенцию к канцлеру я шла в некотором разладе с собой. Буря эмоций бушевала внутри, не давая покоя. И смущение, что теперь он знает — я имею виды на его сына, и неловкость от того, что совсем недавно я объявила всем о своей девственности, и сомнения в своем понимании ситуации с заговором.

Так много произошло за последнее время, столько всего случилось…

— Магистр Дакар, вас готов принять канцлер, прошу, — обратился ко мне довольно молодой изменённый, с острыми ушами и вытянутым зрачком.

Очень небольшие изменения во внешности.

До этого кабинет Ревана-старшего я не рассматривала, не до того мне было, зато теперь внимательно оглядела большое светлое помещение, обставленное строго, но в то же время шикарно, в теплых тонах. Ничего броского или необычного. Личность хозяина кабинета здесь была практически не отображена.

— Добрый день, — поприветствовала, присаживаясь напротив и вцепившись руками в полированные подлокотники кресла.

— Не сказал бы этого, ну да ладно, — пробормотал гоблин и захлопнул папку с бумагами. — Думаю, ты знаешь, зачем я вызвал тебя.

Душа ушла в пятки от волнения.

— Не-нет…

— Вопросов действительно много, но начнем с главного. Начатое расследование по поводу ваших неуставных с Донатом отношений закрыто и открыто дело против Нарциссы. Сегодня ее перевели из-под временного заключения в тюрьму, там она будет ожидать результатов расследования и приговора.

— Она не призналась в содеянном? — тихо спросила я.

— Пока с ней ведутся об этом переговоры. Но мне не выгодно, чтобы они быстро завершились: вопрос с заговором еще не закрыт.

— А император?

— Он ничего не может. Он — хранитель равновесия, правит — Совет. Сами же советники, кроме одного, просто в бешенстве от поведения принцессы.

Эта тема была неприятна для меня, и я поспешила ее закрыть:

— Я так и не спросила, что стало с де Неро. Было ли ему что-то за попытку вскрытия тайника?

— Нас в тот момент в первую очередь интересовал не тайник, а его участие в заговоре, но он был умнее своей любовницы и не полез в это дело. За предоставленную нам информацию мы не стали судить его, тем более самого факта кражи нет… Но в столице или в крупных городах он более не покажется. Он теперь остаток своей жизни проведет в глуши.

— И он согласился?

— У него был выбор? Везде лучше, чем в тюрьме.

Канцлер просто не понимал, о чем он говорил. Для Рунеро смерти подобно вернуться в провинцию и более не иметь возможности из нее выбраться.

— И теперь изо всех этих тайн ПТУ у меня осталось только одна головная боль: что же мы будем делать с тобой?

Чуть прищурившись, я посмотрела на гоблина, вскинув подбородок:

— Что вы имеете в виду? Не нужно со мной ничего делать.

— Гордячка, — хмыкнул мужчина. — Сын еще наплачется с тобой.

Щеки опалило румянцем.

— Если ты считаешь, что все хорошо, то давай анализировать по порядку. Раз уж ты скоро войдешь в мою семью, то признаюсь честно: я был невероятно доволен, что тебя подставили.

— Что?! Это… Просто… — не находила я слов от возмущения.

— Заговор начал назревать задолго до вашей склоки с Нарциссой, и я искал алхимика, который подходил бы для моих целей. Подлость принцессы вышла для меня большой удачей. Ты была идеальной кандидатурой.

— Рада, что угодила, — саркастически заметила я.

— Однако в университете контролировать ситуацию было непросто. Отсутствовала связь с сыном, а он, как ведущий группы, имел существенное влияние, что поначалу привело к вашему взаимонепониманию.

— Не понимаю, о чем вы… — пробормотала я.

— Все ты понимаешь. Катарт внимательно следил за вами. И потом началось то, чего я опасался: покушения на студентов, возникновение опасности эпидемии, не говоря о саботаже испытаний. Я потратил немало усилий, чтобы вставлять врагам палки в колеса.

— Да уж, можно было и побольше помощи обеспечить.

— У меня были связаны руки, и свободу действия я получил лишь после того, как вы пропали.

— Не хочу даже вспоминать об этом, — прикрыла я глаза.

— И не надо. Несмотря на трудности и препятствия, и ты, и группа — большие молодцы и прошли все испытания с честью. Особенно последнее испытание. Я не ожидал, что все так удачно получится.

— На самом деле пройти его было труднее, чем кажется.

— И вот теперь Донат закончил обучение, вступил в должность и несколько лет будет помогать советнику, прежде чем сменит его на посту. Осталось лишь отрубить голову змее, которая все еще шипит и может ужалить.

— Что же теперь предпримут в отношении заговорщиков? — нахмурилась я, не зная, чем это может мне грозить.

— Мы будем их провоцировать, но тебя это уже не касается. Разве что ты поучаствуешь в одном мероприятии, которое намечено через две недели. Только не говори Донату, он против того, чтобы я тебя вмешивал, и очень разозлится.

— Вы так уверены, что я соглашусь?

— Конечно. Революционеры сейчас все еще угроза для сына, а его ты любишь.

С этим поспорить было сложно.

***

На церемонии награждения, в богато украшенном центральном зале дворца, я находилась среди преподавателей, которые стояли сбоку от места награждения. Напротив нас выстроились студенты, и хорошо, хоть не в меховых трусах, а в своей черной военной форме с воротником стоечкой.

Я любовалась Донатом и гнала от себя тревогу. Последние сутки он странно себя вел: не смотрел украдкой, как раньше, не обжигал взглядом или случайными прикосновениями, он словно заледенел и совершено не обращал на меня внимания.

Наверное, так надо, особенно в свете последнего происшествия… Но даже сегодня я словно не существовали для Ревана.

По правую руку от преподавателей находился зал, полный высокопоставленных лиц и родственников. Все пришли посмотреть на пышное мероприятие и назначение новых гоблинов, сменяющих некоторых на командующих должностях.

На постамент награждения вышел император, необычайно бледный, с мрачным взглядом.

— Уважаемые господа, сегодня мы собрались здесь, чтобы вручить награды лучшим из лучших, чтобы вы увидели, как герои начнут свой путь и вступят на свою непростую стезю. — И, взяв в руки пергамент, который императору передал помощник, зачитал: — Дагар Идар.

Вперед вышел гоблин и, получив награду и назначение, вернулся к товарищам. Далее император продолжил зачитывать фамилии, и гоблины выходили, чтобы наконец получить то, к чему они так давно стремились, — признание заслуг и положение.

Вот вызвали Ревана, и я затаила дыхание.

— Поздравляю вас с окончания университета, — торжественно произнес император. — Вы смените советника… на его должности.

— Служу империи.

И снова называют новое имя.

Наконец-то всё закончилось, наконец путь, которым я решилась воспользоваться год назад, пройден и с какими результатами! Но что же делать теперь? Как жить дальше? Кто сможешь ответить мне на эти вопросы?

Только один мой очень любимый гоблин, которым стоит с непроницаемым лицом и совсем не смотрит в мою сторону.

Спустя час церемония завершилась и я, поболтав с семьей и знакомыми, вышла из зала, направившись к себе. Не было ни сил, ни желания быть на этом приеме. Настроение, несмотря на события, было из руках вон, а тут…

Прервав мои размышления, кто-то втянул меня внутрь неизвестной мне комнаты, и, присмотревшись, я узнала матушку Ревана в тусклом свете свечи.

— Пойдем, — поманила меня женщина.

— Куда?

— Не задавай глупых вопросов. Конечно к Ревану.

— Зачем такая таинственность?

— Первое время за вами будут пристально наблюдать, и нужно, чтобы ваши отношения развивались постепенно.

— Оу…

Меня завели в потайной ход, и мы двинулись вперед по темному и затхлому проходу не шире метра.

— Мой сын уже сделал предложение?

— Да, — покраснела я.

— Прекрасно. И что ему ответили?

— Конечно да.

— Вот и чудненько. Значит, всё решено.

— Могу я спросить, почему вы изменили ко мне отношение?

Остановившись, жена канцлера, склонив голову набок, посмотрела на меня:

— Раньше я думала, что вы решила заполучить моего сына из-за его положения. Мало того, что это принесло бы ему несчастье, гоблины трудно переносят брак без любви, но и могло сломать ему карьеру. Думаю, события последних дней — яркое тому подтверждение.

Я хмурилась, но пока молчала.

— Как только я поняла, что вы любите Доната, а он вас, да и печётесь о его благополучии, причин для серьезного недовольства не осталось. Значит, чтобы дети не наломали дров, им нужно помочь.

Ого… Что тут скажешь — неординарная женщина.

Видно, мы пришли, так как жена канцлера нажала на камень в стене и дверь отъехала. Меня вытолкнули в новую и незнакомую комнату.

А там, у окна, меня уже ждал Реван, и вот теперь в его глазах горел огонь — жаркий, страстный и обжигающий.

Медленно подойдя ко мне, он поднял руку и остановил ее в сантиметре от щеки, а потом, схватив в охапку, припал к губам жарким поцелуем.

От водоворота чувств и ощущений можно было бы потерять сознание. Мы целовались как сумасшедшие, сжимая друг друга в объятиях, сминая одежду и лаская, пока хватало воздуха.

— Я чуть с ума не сошел, когда принцесса представила обвинение, — оторвался от моих губ Донат. — Но когда ты сказала, что… Не знаю, как смог справиться с собой и не зацеловать тебя прямо там.

— А я переживала, что ты странно вел себя в последнее время.

— Это чтобы сдержаться.

И меня вновь жарко поцеловали.

Не знаю, сколько времени мы не могли вот так оторвался друг от друга — может, час, а может, весь вечер, — но у Ревана в кармане затрещало зеркальце, и он отступил.

— Пора.

— Что теперь мы будем делать?

— Я начну за тобой ухаживать. Незаметно пока, всё более и более проявляя интерес. И примерно через полгода будет у нас свадьба.

— Так скоро? — увиделась я. — А заговорщики?

— Их ловить будем параллельно. Теперь, когда их планы известны, и я вступил в должность, они проиграли. Наша очередь охотиться.

А я, лишь улыбнувшись, прижалась к губам своего гоблина.

***

Первые несколько дней мы были с Реваном параноиками: мало общались, мало виделись из-за конспирации. Я решила разобраться с ПТУ. Донат непреклонно сообщил, что я там больше работать не буду, и пришлось мне подавать прошение на увольнение и искать новую работу, пока Реван готовит ловушку для заговорщиков.

И в один из вечеров ко мне пришел канцлер, мрачный и раздраженный.

— На Нарциссу было совершено покушение гильдией убийц, и сейчас она в тяжелом положении. Мы должна позволить ей умереть?

— Вы спрашиваете об этом меня?

— Ты пострадала от нее действительно больше всех, и решать, как она умрет, тебе, — порадовал меня мужчина.

— Тогда подождите: возьму с собой одно зелье и отправлюсь к ней.

— Вылечишь ее? — усмехнулся канцлер.

— Да. Очень хочу, чтобы она взошла на эшафот.

***

Мы медленно спускались по сырым грязным ступеням вниз, когда в нос ударил неприятный запах пота и крови.

— Что с ней случилось? — посмотрела я на Ревана-старшего.

— Не переживай, она здесь недавно, до этого ещё была драка заключенных. Нарциссу всего лишь слегка поранили ножом, но она потеряла очень много крови, пока сообщили мне и пришел тюремный врач.

Меня впустили в камеру к бывшей подруге, она лежала на вполне нормальной и чистой постели, для тюрьмы. Голова была свешена набок.

— Зачем пришла? — прохрипела она.

Я лишь молча размотала рану и, осмотрев, попросила стражника подержать пленницу. Тот подчинился беспрекословно, и через пару минут я полила зельем рану.

Нарцисса вскрикнула, и ее выгнуло дугой, а я смотрела, как начинают подлечиваться края раны.

— Через пару дней она будет в порядке, — сообщила я канцлеру. — Ее бы почаще кормить.

Тот лишь кивнул, и мы двинулись в обратный путь. Около моей комнаты мужчина передал мне ключ.

— Что это? — нахмурилась я.

— Ключ. От комнаты. Он будет ждать в восемь вечера.

Я покраснела, но ключ взяла, и канцлер невозмутимо направился прочь.

Комната Доната оказалась очень аскетичной. Шкаф, идеально заправленная постель, но широкая и добротная. Стол и стул, никаких дополнительных полок или предметов мебели. Тем не менее то тут, то там виделся отпечаток личности Доната. Его вещи, книги.

Пробежав название на корешке «Как быстро уничтожить противника», я лишь покачала головой. Ну конечно, настоящая развлекательная литература.

Знакомые руку легли на плечи, и я откинулась на широкую крепкую грудь.

— Я узнал, что ты ходила сегодня к Нарциссе, истратила на нее редкое зелье. Зачем? — еле слышно спросил Донат.

— Хочу, чтобы она по закону понесла наказание.

— А алхимики злопамятные, — хмыкнул жених.

— А я предупреждала.

Повернувшись, я взглянула в глаза, полные теплоты и нежности.

— Я скучал.

— Когда же успел? Разве ты весь день тратишь не на то, чтобы выловить всех заговорщиков?

— Да, но часто думаю о тебе. Чаще, чем надо.

— Это прекрасно, — не согласилась я, не удержавшись от улыбки.

Рассмеявшись в ответ, Реван схватил меня в охапку и поцеловал крепко-крепко.

Слова застряли у меня в горле, я пришла в смятение, не зная, как дальше себя вести, что делать. Для меня все эмоции были внове и вызывали острый отклик во всем теле. Реван, прикусив мочку уха, пробежался пальцами по талии наверх к холмикам груди — меня охватила сладостная дрожь и я выгнулась навстречу нежным мужским рукам.

Застонав, прижалась к склоненной колючей щеке, словно прося о помощи от новых неведомых ощущений. Однако Донат с изумительной точностью определял каждую чувствительную точку на моем теле и ласкал, сохраняя при этом поразительное спокойствие и неумолимость.

А я прижалась к нему и сама не заметила, как оказалась уложена на постель, а сверху склонился такой родной и любимый мужчина, до которого я, наконец-то, могла дотронуться.

Растянувшись рядом, Реван притиснул меня к себе, уткнувшись носом в шею, и я ахнула, пораженная твердостью его намерений, которые не вызывали никаких сомнений. Гоблину явно было мало поверхностных ласк, ему хотелось пойти дальше, овладеть мною с небывалой страстью, пробудить дремлющие желания моего неопытного тела, освободить от оков предрассудков и смущения.

Донат провел указательным пальцем по животу, ложбинке между грудей и взялся за шнуровку лифа. Распустив ее, начал стягивать мое платье вниз, касаясь каждого оголенного участка кожи поцелуями и вырывая у меня стоны наслаждения и предвкушения.

Когда руки коснулись белья, стаскивая его с разгорячённого тела, до меня сквозь дурман страсти донеслись странные звуки, громкий разговор и восклицания. Я узнала голоса матушки Ревана, канцлера и начальника стражи.

— Что это? — оторвался от меня Донат и посмотрел в сторону двери.

— Они идут к нам, — догадалась я. — Как-то поняли, что я у тебя, и идут к нам. Что же делать?

Прикрывшись покрывалом, я поняла, что на мне из одежды остались лишь трусики, а на Реване нет ничего, кроме брюк.

— Я уже вступил в должность. Ну застанут тебя здесь, будет скандал, но доказать они ничего не смогут.

— Нет, так нельзя, — вскочила я и начала собирать одежду с пола.

Донат неожиданно улыбнулся и вошел в боковую дверь, и по шуму воды я догадалась, что там ванная.

— Куда же мне бежать? — воскликнула я, едва жених появился в комнате.

— В шкаф!

— Что?

Но вместо ответа гоблин отворил створки монументальной добротной мебели и посадил меня внутрь. А я, с одеждой в руках и практически раздетая, смотрела на него круглыми глазами.

— Не шуми, — подмигнули мне, и створки закрылись.

Не веря, что оказалась в такой ситуации, я притихла и стала сидеть как мышка, вздрагивая буквально от каждого шороха в комнате.

В дверь постучали, Реван впустил незваных гостей.

— Добрый вечер, второй советник, — послышался голос начальника стражи. — Спешил к вам по важному делу и вот встретил ваших родителей. Хотя это странно: их покои совершенно в другом крыле и на другом этаже.

— Ничего странного, они были у меня, — послышался голос Доната.

Сидеть в одной позе было очень неудобно, и я решила поменять положение, но, лишь чуть-чуть развернувшись, наткнулась взглядом на огромный ритуальный топор — тагар, или как его там.

Он держит это в шкафу?!

Посмотрев чуть вбок, обнаружила там кинжалы, еще левее пару арбалетов на дракона. Да и сидела я на мешке с чем-то железным, наощупь, кажется, пульсары.

— Что за важное дело привело вас в мои покои?

— Мне сообщили, что у вас здесь находится Габриэла Дакар.

Последовала звенящая тишина. От страха я немного дернулась, и тагар начал падать. В ужасе вцепившись в огромный топор, я упиралась, стараясь не шуметь и не дать упасть этой громадине.

— Ну, как видите, ее здесь нет. Да и что ей тут делать?

— Ну-у… Совсем недавно было разбирательство по поводу ваших отношений.

Противный топор никак не желал вставать на место и постоянно кренился в сторону!

— И было доказано, что пока я был студентом, то между нами не было никаких отношений. А сейчас любые отношения — это, простите, наше лично дело, на которое мы имеем полное право. Вы хотели что-то еще?

Снова тишина.

— Нет, — проскрежетал начальник стражи.

Даже мне, которой тагар отдавил коленки и оттягивал руку, показалось, что мужчина вне себя.

Готова поспорить, ни тон, ни ответ Ревана брату одного из советников не понравился, и спустя минуту и родители Доната, и незваный поборник нравственности покинули комнату. Повернулся ключ в замке…

И распахнулись двери шкафа. Реван узрел полуголую меня, пытающуюся удержать топор.

— Не знал, что тебе так нравится холодное оружие, но не могу не отметить: с ним ты ослепительна.

— Забери его, — пропыхтела я и, едва мои руки освободились, подхватив свои вещи, начала одеваться.

— Папа отвлечет начальника стражи, а мама тебя проведет, хотя я многое отдал бы, чтобы ты осталась.

Оправив перед зеркалом одежду, я подбежала к Донату и, крепко поцеловав его, вышла прочь. На губах играла улыбка.

***

Как и договаривались мы с канцлером, я пообещала принять участие в провоцировании заговорщиков на совершение фатальной для них ошибки. Я прекрасно сознавала, что Донат будет не в восторге, но и бросить его одного не могла.

А значит, по специальному приглашению я отправилась на прием, который утраивался каждый год в честь выпускников высших учебных заведений империи. Здесь были и лучшие студенты, и преподаватели университетов, и куча гостей.

Лавируя среди гостей, я искала глазами Доната и нашла его чуть в стороне от общей толпы, разговаривающим с какой-то женщиной. А если точнее с одаренной, которой он когда-то делал предложение.

Зная дворцовый флирт и угадав его в жестах и мимике визави гоблина, — Реван стоял с непроницаемым лицом и слушал, — я направилась прервать столь занимательное общение. Тем более и повод у меня имелся веский.

— Добрый день, — вежливо поздоровалась я, подходя. — Надеюсь, я не сильно помешала вашей беседе?

Донат не успел ничего ответить, его перебила собеседница.

— Вы Габриэла Дакар? — с милой улыбкой спросила она. — Та, с которой Донату приписывают роман?

Вот это фамильярность. Она называет его по имени?!

— Магистр, позвольте представить вам Хелу Брони, моего бывшего преподавателя. Видимо, привычка называть меня по имени все никак не исчезнет, несмотря на то, что от посторонних слышать такое неприлично. — Госпожа Брони, это магистр Дакар, она курировала нашу группу при обучении.

Женщина покраснела от слов Ревана, было видно: ей неприятно, что ее осадили. Но всегда надо понимать, что такой риск есть, когда пытаешься для других выдать желаемое за действительное.

— Очень приятно познакомиться, — слукавила я. — Что касается ответа на второй ваш вопрос, то слухов много и не всему надо верить. Все легковерный на данный момент плохо кончили. Но я вам отвечу: Реван — прекрасный мужчина, будь он моим, я бы устранила любых соперниц.

— Вы так в себе уверены, — с трудом растянула губы в улыбке женщина.

— Конечно. Я алхимик и легко это устрою, — подмигнула я Хеле. — Прошу нас извинить, я как раз подошла, чтобы украсть вашего собеседника. Нас ждет награждение и вручение дипломов.

И, не дожидаясь ответа, поманила Доната за собой.

Немного отойдя от Брони, он, поравнявшись со мной, шепотом сказал:

— Эла, между мной и ней ничего нет.

— Приятно это слышать, вкус на женщин у тебя раньше был топорный. Но не переживай, теперь все наладится, — в тон ему отозвалась я.

Реван рассмеялся от моего ответа, и глаза блеснули любовью.

Взойдя на помост, заранее сооруженный для вручения дипломов, я встала отдельно от студентов, рядом с преподавателями. Прибыли император, советники, ряд других вельмож. Перед началом бала состоялась торжественная церемония, где говорили красивые речи, поздравляли, вручали «корочки» и награждали.

Я испытала гордость за Ревана, когда перечисляли его заслуги и официально обнародовали вступление в должность. Я немного поболтала со знакомыми преподавателями, встретила тех, что совсем недавно обучал меня. А уже ближе к концу вызвали меня, вручили награды за драконов и поздравили с удачной преподавательской деятельностью.

Когда мне предложили сказать несколько слов, канцлер вставил интересную фразу.

— Хочу забегая вперед порадовать вас новостью, что на первое время я заберу магистра к себе в ведомство, она поможет с неопровержимыми уликами, которые мы обнаружили совсем недавно. — И, перекрывая шум, который поднялся от его сообщения, гоблин добавил: — Осталось совсем немного, и мы сможем порадовать вас именами людей, которые устраивали диверсии на испытаниях в ПТУ.

— Я благодарю канцлера за оказанную честь. Для меня радость трудиться на благо империи, — выдавила я улыбку, чувствуя спиной тяжелый взгляд Ревана.

Встав обратно на свое место, я слушала завершение церемонии и смотрела куда угодно, только не на Доната. Чувствую, слова будущего свекра мне еще аукнутся.

Конечно, я угадала. Едва все разошлись и влились в толпу гостей, как меня отловил Реван и, склонившись, тихо спросил:

— Что это было?

— Ты о чем? — сделала я честные глаза.

— Поговорим у тебя через час.

И ушел, не дождавшись ответа. Вот что за невоспитанный гоблин! Однако пропускать встречу я была не намерена — соскучилась.

Комната встретила меня тишиной, теплотой и объятиями любимого мужчины.

— Ну и что скажешь в свое оправдание?

— Тебя надо защищать, вот я и стараюсь.

— Ну конечно, без твоей помощи я не обойдусь. Непременно завтра поговорю с отцом. Я хорошо знаю, чья это инициатива.

Я лишь пожала плечами.

— Ты скучал? — обхватила я могучую шею руками, и меня в ответ схватили в охапку и подняли.

— Очень, — пробормотал гоблин, уткнувшись мне в волосы.

— И любишь меня?

— Очень, — поцеловали меня в шею.

— Тогда ответь мне честно на один вопрос.

Отстранившись, жених на меня удивленно взглянул:

— Тебя что-то беспокоит?

— Скорее интересует…

Пройдясь по комнате, Донат уселся в кресло и усадил меня себе на колени.

— Спрашивай.

— Как ты решился в нашу первую встречу в моем кабинете раздеться передо мной?

— А что не так?

— Твоя татуировка засветилась бы красным.

— Ах вот оно что! Тут есть несколько тонкостей. Ты только вступила в должность, и запрет мог не сработать, потом у меня имелось запрещенное зелье, которое скрывает ауру и может заглушить магию татуировки, но, правда, один раз и при условии, что носитель татуировки не испытывает сильных чувств к преподавателю. Любых… Поэтому принудить выпить это зелье и толкнуть на интимные отношения не получится, как и в случае влюбленных или желающих друг друга людей. Ведь чем сильнее чувства, тем меньше должен быть контакт.

— Поэтому вначале ты мог без риска обойти систему, а потом я даже прикоснуться к тебе не смогла бы?

— Да. Но риск оставался при любом раскладе. Зелье может и не скрыть отношений… Однако мы боялись за свою жизнь и надо было подобраться к тебе…

За такие слова Донат получил кулаком в плечо и притворно ойкнул.

— А теперь ты ответишь на мой вопрос?

Я удивленно посмотрела на гоблина:

— Конечно.

— Почему ты скрывала дар?

Некоторое время мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями.

— Мой дар родители обнаружили в раннем детстве и сразу стали скрывать. На тот момент я уже могла делать маленькое количество золота. Сначала он был слабый и меня учили друзья отца как огненного мага, которых тоже очень мало. Но однажды…

Я сглотнула, мне тяжело было вспоминать об этом.

— Однажды я поругалась с сестрой и едва не сожгла ее со злости. Тогда мое тело запылало, я едва-едва удержала огонь от атаки. С тех пор я поклялась не использовать его.

— До недавнего времени, — проронил Донат, сочувственно сжав мою руку.

— Да… Я очень боялась применять вновь то, что не контролирую… Не в той мере, в которой это требуется. Однако из-за обстоятельств…

— И что же теперь?

— А теперь, после того как я побывала в манне и могла лишиться дара, огонь стал спокойнее, не таким обжигающим и злым, как раньше, и мои эмоции больше не влияют на дар.

— А золото?

— Пока не пробовала, но, думаю, способность такая со мной осталась.

— И чем ты планируешь заняться?

— Есть у меня одна мысль, но пока я тебе ее не скажу.

— Что угодно, лишь бы подальше от заговора.

— Я знаю только одно, — задорно усмехнулась я, — мой доход будет явно больше дохода мужа.

Реван, рыкнув, подхватил меня на руки, страстно целуя, и понес к кровати. Нужно как следует отпраздновать торжественное событие.

***

После моего последнего заявления по поводу помощи в расследовании Донат запретил мне хоть как-то касаться заговора. Я слабая женщина и не должна подвергать себя опасности ради него.

Я не была против, так как успела понять, что у канцлера и Ревана все под контролем. Да и что может случиться перед самой развязкой?

Медленно прогуливаясь по парку, я впервые за долгое время предавалась безделью. Как мне показал опыт — такое времяпрепровождение выдается нечасто. Я шла по тенистой аллее, мимо красиво рассаженных цветов, составляющих композицию…

— А я вам прямо говорю: нужно их отравить и марь нам поможет. Это единственный шанс. Сейчас уже не до захвата власти, свои бы шкуры спасти, — раздался голос советника, представителя одаренных.

Я замерла на месте, удивленно смотря на зеленую стену кустарника, разделяющего меня и говоривших.

— И что, все напрасно? Столько усилий, столько планов и шагов… Теперь просто сбегаем?

А это его брат, начальник стражи.

— Что ты предлагаешь? Не понимать, что шансов у нас крайне мало, — это быть дураком, а дураки за свою глупость жестоко платят.

— У меня руки чешутся прикончить младшего Ревана, заносчивую сволочь!

— Вот когда мы соберем их вместе, появится прекрасный шанс устранить разом всю верхушку. Совещание, ничего подозрительного. Только и близко не подпускайте девку Ревана, она и так испортила нам все, что можно.

— Думаешь, их все-таки что-то связывает, — засомневался начальник стражи.

— Тут и думать нечего: он с таким голодом смотрит на нее и трясется при каждой мнимой опасности.

Холодная тревога свернулась на сердце. Нужно предупредить канцлера и Доната, спасти!

Собеседники разошлись прочь, а я поспешила во дворец: мне требовалось найти хоть кого-нибудь. Надо же что-то делать?

Однако в этот день не везло катастрофически: Доната не было в его комнатах, как и его матери с отцом. Около кабинета канцлера меня встретил секретарь.

— Мне срочно нужно видеть господина Ревана-старшего.

— Простите, но он с супругой и сыном отбыл в город Кирут, там открывается памятник гоблинской доблести.

— А потом? Когда он вернется?

— К вечеру. Сегодня созван Совет, очень важное совещание, и Реваны сразу должны прибыть туда.

На меня накатила паника. Что же делать? Отправиться к советнику? А вдруг и ему нельзя доверять. Хотя он помог мне с испытанием для Доната. Нужно срочно что-то решать!

Медленно бредя прочь, я старалась собрать свои мысли и придумать выход. Ведь не бывает безвыходных ситуаций. Неужели все снова как раньше…

Я замерла.

Как раньше… Как раньше… А что если обратиться к проверенным друзьям?

Сорвавшись с места, я кинулась искать свою бывшую группу, чтобы втянуть в грандиозную авантюру.

***

«На закрытое заседание Совета вход посторонним запрещен!» — сразу мне объяснили бывшие одногруппники Ревана, едва я собрала их вместе. К тому же, даже если нам и удастся пробраться, голословным обвинениям вряд ли поверят. Это будет мое слово против слова одного из советников. И не то чтобы они в меня не верили…

Все с этими бюрократами в правительстве стало ясно. Сегодня им подольют безобидное зелье высокой концентрации. Нет, не яд — на него еду и пищу проверяют, — а обездвиживающее зелье. А после ничто не помешает людями начальника стражи войти и вырезать всех, кто будет присутствовать в комнате.

Значит, нужно как-то помешать. Нейтрализовать зелье не проблема, тут я знаю, кто мне поможет, а вот проникнуть на совещание и подлить антидот… это дорогого стоит.

Впрочем, есть у меня одна идея, но если Донат узнает, ох и худо мне будет. Вот только выбора нет.

Обсудив план с ребятами, я направилась к Белле — без нее мне в этой истории не обойтись. Бывшая одногруппница открыла дверь и, мрачно на меня посмотрев, собралась ее захлопнуть, но я подставила ногу в проем, не дав это сделать.

— Нам нужно поговорить.

Дверь снова отворилась, а Белла уперла руки в бока.

— И не стыдно тебе здесь появляться после того, как ты поставила подпись на том разрешении и ничего мне не сказала?

— Я же переживала за тебя, — сделала я большие глаза. — Не могла я допустить, чтобы такой генофонд достался какой-то гоблинихе. Надо было как-то спасать бедного мужчину.

Подруга в задумчивости посмотрела на меня.

— Я еще не решила, простить тебя или нет. Говори, зачем пришла?

— Нужно спасти моего любимого: без твоей помощи его зарежут сегодня.

Белла нахмурилась и, кивнув головой, сказала:

— Заходи. Теперь моя очередь спасать твой генофонд.

***

Донат Реван

Совещание началось ровно в назначенное время, за что я возблагодарил небеса. Устал я, сил нет. Неожиданно перенесли открытие памятника, и в такой напряженный период пришлось лететь в такую даль. Потом часы изматывающей вежливости и улыбок. Лучше бы я это время провел с Элой.

Вздохнув, я понял, что соскучился. В такое непростое и опасное время я часто думал не о деле, а о любимой женщине. Это может быть чревато негативными последствиями.

Мы собрались в большом каменном зале, посередине которого стоял длинный стол с удобными шикарными креслами. Здесь присутствовали и слуги, готовые помочь и принести все, что нашей душе будет угодно.

Сейчас они неслышно ходили вдоль стола, расставляя напитки и поправляя покрывала на сиденьях, подушки, а сильные мира сего, не обращая ни на что внимания, беседовали около витражных окон.

— Добрый день, господа, — поздоровался император, входя в зал. — Прошу садиться.

Мы начали занимать свои места, строго отведенные для каждого в зависимости от занимаемой должности. Буквально через минуту раздался звон, возвещающий о том, что совещание началось, и двери закрылись до его окончания.

— По традиции выпьем воды с горы Нарадар, для чистых мыслей и светлых помыслов, — предложил император.

Поднеся кубок к губам, я осушил его залпом — давняя традиция, соблюдаемая испокон веков. Хорошо бы, она действительно вернула кое-кому чистые помыслы.

Как же невыносимо сидеть, смотреть на предателей и все знать про заговор, но не в состоянии ничего сделать. Отец прав: нужно ждать, иначе наломаем дров…

Поставив кубки, мы принялись за обсуждение вопросов на повестке дня. Время текло, некоторые пункты вызвали жаркие споры. Слуги разносили нам напитки смочить горло, кто-то отстранился от дебатов и решил перекусить…

Звон и грохот мы услышали не сразу, а лишь когда распахнулись двери, которые должны были быть закрытыми до окончания заседания, и появились вооруженные люди. Все повскакивали со своих мест.

Что и сказать, пантомима получилась невероятная: все участники смотрели друг на друга удивленно, пока главарь отряда самоубийц не воскликнул, обращаясь к советнику от одаренных:

— Вы же обещали, что они будут парализованы!

Мы все перевели взор на виновника, а начальник стражи крикнул:

— Слуги!

Все посмотрели на прислугу, что жалась к стенам, а потом гоблины, присутствующие в комнате, рыкнули и начали трансформироваться.

Двери снова открылись, и с криком «Мы всех спасать!» ворвались мои бывшие одногруппники.

Ситуация начала походить на сюр, когда первым сориентировался император.

— Схватить предателей. Советника от одаренных и начальника стражи взять под арест до выяснения обстоятельств.

И гоблины начали действовать.

Нельзя сказать, что это была битва: никто особо не сопротивлялся, не та подготовка и вооружение, чтобы пойти против гоблина. И я пока не понимал, на что рассчитывали нападавшие.

Итогом пока стало сорванное совещание и куча людей под стражей, среди которых были даже слуги, а меня ждала ночь расследований и дознаний.

К своей Эле я снова не попаду. Как же все не вовремя!

***

Габриэла Дакар

Сижу за решеткой в темнице сырой… Но вокруг не только сыро, но еще и темно. Где-то я все-таки просчиталась, иначе как могло получиться, что нас с Беллой бросили в тюрьму вместе с заговорщиками и даже слушать не хотели, что мы не при чем. Практически не при чем…

— Знаешь, Эла, раньше я думала, что ты тихоня и немного зануда. Кто бы мог подумать, что ты втравишь меня в такую историю?! А если нас повесят или отрубят голову.

— Ну, я не предполагала, что с обычными слугами так поступят. Все будет хорошо, не переживай.

— Угу. Ты мне то же самое говорила, пока мы шли на задание.

— И ничего же пока…

Мои слова прервал звук открывающегося замка, и в камеру вошел Донат. Сложив руки на груди, он укоризненно посмотрел на меня:

— Ну и что мы можем сказать в свое оправдание?

— Я должна была тебя спасти!

Вздохнув, гоблин пересадил меня на колени и уткнулся в шею.

— От тебя пованивает, — приглушенно хмыкнул он.

— Посидел бы здесь с мое, — проворчала я в ответ.

— Рассказывай, как попала в эту историю.

Я поняла, что отпираться бессмысленно, и, помявшись, начала рассказ:

— Понимаешь, я пошла гулять…

— Пока не вижу логической связи.

— Не перебивай, — хлопнула я его по плечу. — Так вот, в парке совершенно случайно я услышала разговор советника с братом.

— Совершенно случайно? — с сомнением переспросил Реван.

— Абсолютно!

— Уговорила.

— Из их разговора я поняла, что они собирались опоить тебя и всех остальных марью и, как только вы «одеревенеете» и не сможете двигаться, их люди вырежут вас всех.

Теперь Реван не вредничал и не иронизировал, он был серьезен и хмурился.

— Зачем такие кардинальные меры. Власть не захватить таким образом, на них пало бы подозрение.

— Пока аппарат управления империей восстановился бы, они смогли бы скрыться. Это то, что я знаю, но может они подробнее расскажут о своих планах.

— И что же ты решила?

— Я честно хотела вам рассказать и даже пыталась найти хоть кого-нибудь, кто заслуживал доверия, но вы все разъехались. Пришлось брать дело в свои руки.

— И опасность тебя не смущала?

— Ее не было!

— Ну конечно…

— Я подошла к твоим одногруппникам, и они мне все разъяснили про порядки этого совещания. Договорившись с ними о том, что они придут вам на подмогу и устроят кое-что для меня, я отправилась к Белле.

— Сообщница…

— И вовсе нет. Я попросила ее сварить оборотное зелье и чтобы она помогла мне осуществить задуманное. Проникнуть на совещание и подлить вам в кубки антидот было единственным решением.

— А зачем оборотное зелье?

— К сожалению, всех слуг, что допущены в эту комнату, стражи знают в лицо.

— Значит, вот что бывшие одногруппники для тебя устроили…

— Ну, они оглушили слуг, и мы в их одежде отправились на совет.

— Эла, ты авантюристка! Между прочим, то, что ты провернула, это подсудное дело, — укоризненно на меня взирал гоблин.

— Но все было ради твоего спасения, — надулась я. — Что теперь со мной будет?

— Я бы тебя выпорол, — начал жених, чмокнув в нос. — Но решение о вашей судьбе принималось без меня, поэтому ты получишь еще одну награду.

— Ого! — осмыслила я новость. — А сколько наград у тебя? Вдруг я смогу обогнать?

— Не надейся, — рассмеялся мой гоблин и полез целоваться.

— Погоди, а где Бела? — обратила я внимание на отсутствие подруги.

— Она сбежала, еще когда мы начали говорить, — просветил меня Донат.

— И что теперь ей будет? — напряглась я.

— Ничего, вас отпустили.

— И мы сидим здесь?! — возмутилась я.

— А ты предлагаешь постоять? — вскинул брови Реван и, получив тычок в бок, встал и отправился вслед за мной.

А я на всех парах устремилась к свободе. Быстрее из камеры и этого подвала, чтобы смыть всю мерзость этого места.

У моей комнаты Донат остановил меня и крепко поцеловал.

— Чтобы больше не заставляла меня так волноваться.

На это я, хитро улыбнувшись, спросила:

— Ты сегодня придешь?

— Да, но не знаю во сколько. Дождешься? — склонился ко мне Реван.

Я протянула ему ключ от комнаты:

— Я всегда тебя жду.

***

Донат действительно вернулся очень поздно, и, проснувшись утром, я увидела рядом сладко сопящего гоблина. Едва касаясь пальцами, я провела по щеке мужчины, подушечки слегка колола щетина.

Оставив гоблина отдыхать, я весь день бегала по поводу работы, отыскивая варианты и предложения. Еще год назад прекрасно видела свое будущее, сейчас я не знала, чего хочу.

Вернувшись вечером к себе, была вымотана метаниями и морально, и физически.

— О чем грустишь? — Сильные руки обхватили меня сзади.

— О глупостях, — прижалась я к жениху.

По руке провели пальцами, едва касаясь, словно спрашивая, и я, развернувшись, прикоснулась губами к губам Ревана. Тот, схватив в охапку, крепко поцеловал.

А я прижалась к нему, позволяя подхватить себя на руки. Гоблин шагнул к постели, я обняла его за сильную шею, с предвкушающим интересом зарываясь пальцами в жесткие пряди на затылке моего мужчины.

— Ты потрясающе пахнешь! — Перемещая меня на широкий матрас, Донат коснулся носом моей шеи.

Его глаза странно блестели, выдавая бешеный напор эмоций.

— Забавно, — против воли улыбнулась я, не отводя от своего гоблина пристального взгляда и боясь упустить малейший оттенок его настроения. — Я сегодня случайно капнула на лацкан настойку желтой гнили.

Жених выглядел… голодным.

— Чушь. — Мужчина мотнул головой, отступив на пару шагов, и одним стремительным движением скинул рубашку. — Для меня твой аромат самый сильный, он затмевает все прочие.

Моргнув, зачарованная зрелищем его мускулистого торса, я медленно выдохнула, ощущая нестерпимое желание коснуться Ревана. Решив не отставать, я вскинула руки, намереваясь снять свою рубашку тоже. Но успела лишь расстегнуть верхнюю пуговицу.

— Погоди.

Большие ладони, на миг сжав, обхватили ладошки. Нежно погладив их большими пальцами, гоблин отвел мои руки.

— Ты… сам? — догадалась я.

Голос дрогнул — таким вожделением светился его взгляд.

— Именно. — Ответ он шепнул, склонившись вплотную к моему уху. — Я давно ждал… представлял себе этот момент.

Губы Доната, согревая теплом дыхания, касались мочки моего уха. Он целовал ее, нежно и умопомрачительно медленно сдвигаясь выше по кромке ушной раковины. Это на удивление незамысловатое прикосновение возымело неожиданно сильный эффект. Меня мгновенно проняло сладостной дрожью, а тело напряглось в ожидании большего.

— Представлял меня?

Мысли путались, поэтому я задавала нелепые вопросы. Но они помогали сдерживать себя.

— Именно тебя. — Долгий поцелуй в шею. — Только тебя!

Сердце дрогнуло от восторга: какая женщина не мечтает услышать подобное признание? В ответ мои ладони, осмелев от нетерпения, легли на грудь гоблина.

Реван шумно выдохнул и отстранился. Его руки скользнули к вороту моей рубашки. Стоило последней невесомым облаком слететь с плеч, как пальцы мужчины заскользили по моим ключицам.

Не сдержав стона, изумленная его нежностью, покоренная обещанием в его взгляде, я прикрыла глаза. Побоялась испугать гоблина силой собственных чувств, что наверняка отражались во взгляде.

— Эла… — Тихий шепот и легкий поцелуй в самый уголок губ. — Не прячься… Я хочу видеть, запомнить каждый миг. И хочу, чтобы видела и ты!

А посмотреть есть на что. Во взгляде Ревана бушует ошеломительная страсть. Его ладони, сместившись ниже, уже изучающе ласкают мою грудь. Вопреки предположениям, мне не страшно.

Огонь собственного желания, что уже пожирает меня изнутри, так силен, что не оставляет места робости, стыду или сомнениям. Я уверена в своем гоблине. Уверена в себе!

— И я хочу…

Хочу открыть секрет этой алхимии чувств. Испытать магию единения тел. И запомнить…

— Если бы я знал, что меня ждет сегодня, — жарко шептал Реван, избавляя меня от остатков одежды и плавно опуская на подушку, — заговорщики давно томились бы в плену.

— Мотивация — это всегда хорошо, — шепнула в ответ, встречая его губы.

Руки сами взлетели вверх, обхватывая необъятные плечи склонившегося надо мной мужчины. Я успела заметить, как начала зеленеть его кожа, подтверждая сильнейшие чувства, что обуревали гоблина. Страха не было и в помине.

Я чувствовала, что Донат все понимает, осознает мою неопытность, что он преисполнен намерения свести меня с ума своей нежностью и лаской, сделав сегодняшнюю ночь незабываемой для нас двоих.

— Ты для меня самый сильный стимул, — между поцелуями вырвался его смешок. — Ради тебя я готов на все что угодно.

Пальцы гоблина неспешно путешествовали по моему телу, распаляя нестерпимую жажду прикосновениями, заставляя меня стонать и вздрагивать от круговых массирующих касаний.

— Не вынуждай меня ждать… — Чувствуя накрывающее с головой нетерпение, я шутливо прикусила кожу на его плече.

И невольно ответила волной страстного жара на восторженную дрожь, что прокатилась по напряженному телу мужчины.

Кажется, Реван рычал… Я отчетливо слышала утробный рокот из его уже оскаленного клыками рта. Глаза моего гоблина блестели лихорадочным нетерпением — он сдерживался из последних сил.

Обхватив его ногами, я выгнулась навстречу удовольствию и услышала ответный рык.

…В тусклом свете магического огонька я лежала прижавшись к крепкому телу, дыхание Доната шевелило мне волосы и было так хорошо- хорошо…

— С завтрашнего дня я начинаю активные ухаживания, и мне все равно, кто что подумает.

— Э-э-э… В связи с чем так быстро? — смутилась я.

— Неправильно, чтобы дети рождались вне брака.

Я в шоке повернулась к Ревану, не зная что сказать.

— Вот и решено, — подвел итог гоблин, чмокнув в нос.

***

— Сегодня, двадцать пятого числа месяца луны, будет приведен в исполнение приговор за государственную измену, — начал зачитывать глашатай.

Солнце садилось, окрашивая небосклон в ярко-алые и оранжевые оттенки, и неудивительно: много крови пролилось сегодня.

Казнь — вещь довольно неприятная, и члены Совета, обязанные присутствовать на подобных мероприятиях, особенно если дело касается государственной измены, поделили свое бремя поровну. Словно рабочие, они несли свою вахту по часам, и Ревану, как особо пострадавшему, выпала честь наблюдать последний час казни, когда на эшафот взошли самые высокопоставленные заговорщики.

Я была при женихе, которому не требовалась моральная поддержка, — она требовалась мне.

Еще сразу после приема канцлер решил, что для главных чинителей беспорядка приговор будет приводиться в исполнение в самую последнюю очередь. Пусть помучаются… По мне так очень жестоко.

Как только главных заговорщиков арестовали, найти и схватить остальных не составило никакого труда, тайная служба канцлера давно знала все имена. После конечно был суд, рассмотрение всесторонне дела… В это же время император отрекся от правления и его сменил наместник, взойдя на трон со своей невестой.

Уж не знаю какие отношения связывали Нарциссу с сестрой, принцесса никогда не говорила на эту тему, но будущая императрица не пыталась просить за Нарцису.

Весь день пока проходили казни я ходила словно на иголках и теперь сидела практически уткнувшись в бок Ревана, в волнении сжимая руки. Несмотря на то сколько неприятного сделала бывшая подруга, видя как ее взводят по ступеням на эшафот, высоко поднявшую голову и очень бледную…

— Эла, тебе нужно перестать беспокоиться, иначе я уведу тебя с казни. Она того не стоит, — сказал Донат нахмурившись.

— Знаю, — шепнула я посмотрев на жениха. — Но мне ее все равно жаль.

— За все нужно платить.

И с этими словами я не могла не согласиться и когда солнце окончательно зашло, заговор был окончательно и жестко подавлен, все кто желал власти и жил только расчетом, получили по заслугам.

А я этим вечером перебирала подарки, что когда-то в детстве подарила мне подруга, у которой еще была солнечная улыбка.

***

Первые несколько дней после кровавого события были напряженными. Я собиралась реализовать свою задумку с работой, а Реван вступал в должность. Это процесс затормозился из-за заговора и теперь шел полным ходом.

Милый перестал скрывать наши отношения и открыто приходил ко мне полуубитый — так его выматывал советник, которого ему предстояло сменить. Все ждали Большого Совета, где должны были быть приняты важные решения о том, как быть с империей дальше, кого поставить на места заговорщиков и о политике и экономики государства в целом.

Вернувшись уже глубокой ночью и забравшись на кровать, Донат невольно разбудил меня.

— Что нового? — сонно спросила я.

— Император отрекся от престола.

Когда эта мысль дошла до меня, я широко раскрыла глаза:

— Что? И что теперь будет?

— А что будет? Империей фактически правит не он, а через две недели мы коронуем советника и тот взойдет на престол.

— О-о-о…

— А мы после этого отправимся в Данбар, город гоблинов в скалах, где по большей части живет и работает советник от нашей расы. И тебе там, кажется, очень понравилось.

— А если я откажусь? — прищурившись, посмотрела на Ревана.

— А кто тебе позволит? Там я планирую начать ухаживания и обнародовать отношения…

— О которых и так все знают.

— И там начнется подготовка к нашей свадьбе.

Эти слова заставили меня замереть. После того как Донат сделал мне предложение, мы не говорили об этом дне, и это было настолько ново и необычно, что строить планы или раздумывать об этом я не решалась.

— Надеюсь, свадьба будет пышная? — полюбопытствовала я.

Реван скривился:

— Я так надеялся обойтись без всей этой шумихи…

— Ты что же, лишишь меня праздника? — приподняла брови я.

Задумчиво на меня посмотрев, Донат вздохнул.

— Пожалуй, нет, но мне нужна компенсация, — рыкнул он и повалил меня на постель.

***

Так как нам в скором времени придется уезжать из столицы, я решила познакомить Ревана с родителями. Он мой жених, но они его до сих пор не знают лично. Пора им встретиться.

Единственное, я опасалась реакции мамы: та никак не могла принять мой выбор. За те несколько раз, что я навещала родителей, успела понять: папа принял мой выбор. Он, в связи с профессией, работал с разным контингентом и был привычен к разным расам. Бабушка — очень мудрая женщина и понимала, что раз я так сильно люблю Ревана, то он стоит того. Сестрам было просто любопытно.

А вот мама считала, что теперь моя жизнь загублена. Огромный монстр заставил меня согласиться на брак, будет обижать меня, с ним я не буду достаточно бывать в обществе, и, вообще, положение супруги советника — тяжкое бремя.

Никакие мои доводы и уговоры на нее не действовали, но и дольше откладывать визит было нельзя.

Дверь нам открыл папа и впустил в апартаменты семьи Дакар. С Реваном они поздоровались вполне тепло. Из гостиной, посмеиваясь, выглядывали мои сестры, и лишь бледная мама стояла в коридоре и смотрела на нас.

Мы прошли в гостиную, где Реван познакомился с остальными родственниками. Некоторое время неторопливо текла светская беседа. Донат поначалу чувствовал себя неловко, но быстро освоился и принялся своей прямолинейностью гоблинов доводить маму до обморочного состояния. А что началось, когда он рассказывал о наших приключениях в драконьих землях!

Мама пару раз даже вздрогнула.

Стараясь разрядить обстановку, я предложила:

— А давайте ужинать?

Но зря я это сделала. Когда во время трапезы Реван погнул маме все столовые приборы, слишком изящные для него, из дизайнерского сервиза, я окончательно поняла: мама будет готовиться к свадьбе словно провожать меня в последний путь.

Несмотря на то, что все как могли разряжали обстановку, мама, извинившись, даже не дождавшись десерта, вышла изо стола. Видимо, отправилась оплакивать мою нелегкую судьбу. Пообщавшись еще около часа, я аккуратно завершила визит.

Когда мы уже вышли, Реван, склонившись, спросил:

— Я не понравился твоей маме?

— Что ты! — воскликнула я и, похлопав его по руке, уверено заявила: — Семья тебя приняла.

В какой-то мере это было правдой.

На церемонии коронации мы с Донатом не присутствовали. Как мне объяснил гоблин, пока это не входит в круг его обязанностей. Поэтому мы отправились в Данбар. При подлете к городу я вновь затаила дыхание и, пока дирижабль садился, искала дыру в городской стене. Не ожидала, что ее удастся так быстро заделать после нападения дракона.

Пока поселились мы с Реваном в большом замке, возвышавшемся над городом. Там советнику, котором в скором времени станет Донат, полагались апартаменты. Но гоблин сообщил, что мы, как и каждая порядочная семья, должны выбрать себе дом и свить там гнездо до свадьбы, чтобы к семейной жизни было все готово.

Очень фундаментальные люди эти гоблины.

Однако передо мной стояла не только задача подготовки свадьбы: мне необходимо было организовать свой бизнес. Да-да, я решила открыть собственное дело, поскольку считала, что талант и дар даны мне не зря.

Выбрав в первую очередь помещение среди лавок ремесленников, я решила сделать контору, занимающуюся изготовлением средств защиты от драконов. Тут же можно будет заказать и оружие нападения, приманки и много других разновидностей вещей, которые всем облегчат жизнь.

Главное, требовалось элегантно и шикарно оформить интерьер. Моя фирма должна вызывать у людей уважение и доверие. И пока отделочники занимались обустройством внешнего и внутреннего вида помещений, я присматривала наш будущий дом.

Несмотря на то, что в средствах Реван меня не ограничивал, я не хотела приобретать что-то помпезное, но и уронить авторитет будущего советника была не в праве. Нужна была золотая середина, только где ее взять?

Время бежало, мы стали появляться с Донатом в общественных местах, гулять вместе, и всем окончательно стало ясно, что некогда слухи стали былью.

Только вот про свое дело я пока не решалась рассказать, боялась сглазить, что ли. Хотя отделка помещений завершалась, а мои лаборатории так и вовсе были готовы. Но в один прекрасный день все раскрылось и без моего ведома.

Придя в очередной раз проверить ход ремонта, я столкнулась с Донатом, стоявшим около одной из стен и сложившим руки на груди. Рабочие нервно на него косились.

— Э? Что ты здесь делаешь?

— Пришел посмотреть, куда периодически пропадает моя невеста.

Вздохнув и покосившись на посторонних, я поманила гоблина за собой. Тот хмурился, но подчинился безропотно. А я провела его в одну из дальних комнат — мой личный кабинет, соседствующий с большой лабораторией.

— Что это за место? — осматривался Реван.

— Моя фирма.

Брови гоблина взлетели вверх.

— И что она производит?

— Артефакты для борьбы с драконами и для защиты от них.

— А подробнее? — заинтересовался Донат.

— Ну-у-у… Я алхимик и могу изготавливать различные составы и материалы, а также хочу наделять их истинным огнем или другими необходимыми свойствами. Знаешь ведь, что дракона истинным огнем можно как приманить, так и убить. Эксклюзивный товар!

— Но ты не артефактор, — заметил жених, сдерживая улыбку.

— Папа уже посоветовал мне хорошего специалиста.

— Если у тебя получится с твоим планом, армия первым делом закупит у тебя артефакты.

Я очень рассчитывала, что Донат это скажет! Не сомневайся, я уж постараюсь, чтобы все вышло.

— В связи с этими грандиозными планами, я так понимаю, ты забыла о доме? — ехидно поинтересовался жених.

— Я? Ты с кем-то меня путаешь. Я то, что обещаю, всегда выполняю. Пойдем…

Повернувшись, я схватила Ревана за руку и потащила на улицу.

— Куда? — улыбаясь, спросил гоблин.

— Тут недалеко, тебе нужно больше двигаться, а то в своих кабинетах совсем уже покрылся плесенью.

— Что?! Да я гоблин в самом расцвете сил и на пике физической формы.

— Ну-ну…

Всю дорогу до присмотренного мною жилища мы проспорили, но, когда добрались до места, я остановилась и, указав на здание, сообщила.

— Это он!

Последовала тишина, и я скосила взгляд на будущего мужа.

— А он не староват?

— Пустяки, — отмахнулась я.

— Знаешь, Эла, гоблины — очень чувствительные существа, нам требуется много место.

— В нем просторные комнаты.

Перед нами стоял довольно большой особняк, красивый, в стиле прошлого века, из крупного камня, изящно выложенного в маленький замок.

— Он находится как раз между замком города и моей лавкой. Шикарный выбор. А то, что он немного подгнил, так ничего страшного: хороший ремонт и все в порядке.

— Ты имей в виду, свадьба через две недели. Надеюсь, с ремонтом ты к этому времени успеешь, — порадовал меня Донат.

— Что? — замерла я. — Как через две недели?

Но Реван уже направился по мощеной дорожке вдоль улицы.

— Погоди. Как через две недели? Я не успею ничего, и я не готова к такому решительному шагу. Мы с тобой еще мало знаем друг друга.

— Увы, мама уже все приготовила, да и приглашения гостям разосланы. И ты, конечно, помнишь, как у гоблинов проходят свадьбы?

— А что, они чем-то отличаются от обычных? — заволновалась я.

— Не помнишь?

Я, поспевая за Реваном, копалась в памяти, но в голову ничего не приходило.

— Не помнишь, — констатировал жених. — Ничего, потом сюрприз будет.

***

Конечно, я все узнала об обычаях гоблинов за оставшиеся две недели. Работу временно пришлось отложить в сторону, пока я лихорадочно искала способы выполнить все их диковатые обычаи.

Тагар все-таки случился в моей жизни. Пока ремонтировался наш дом, я не жалела деньги мужа на ремонт. В то же время я пыталась найти способ не таскать это ужасный топор. Но его не было.

Церемония была подготовлена идеально и проходила в часовне города. Гостей было полным-полно, и все они будут свидетелями моего позора.

Так я думала, ступая по каменном полу и направляясь к алтарю, в шикарном белом платье со шлейфом, с красивой прической… В этот идеальный день меня ждал совсем не идеальный топор. И чтобы жених стал моим мужем, я должна возложить эту железяку на алтарь.

Подняв взгляд, я увидела Доната, и у меня перехватило дыхание. В черном камзоле, с вышивкой по воротничку-стойке, он был великолепен и весь мой — только эта мысль придала мне сил.

В конце концов, я что, не дотащу топор? Вряд ли это тяжелее, чем убить дракона одним ударом.

Встав по другую сторону от алтаря, я посмотрела на стоящего перед святыней жреца. Тот величественно кашлянул и начал церемонию:

— Господа, мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать обряд бракосочетания между Габриэлой Дакар и Донатом Реваном, который соединит их жизни навеки, и этому будут свидетельствовать венчальные браслеты.

— Что ты, Донат, готов отдать своей будущей жене, чтобы хранить ее всю жизнь?

Повернувшись в мою сторону, Донат подошел и надел мне на голову обруч, который, вспыхнув, пропал, впечатавшись в мою ауру. Теперь муж всегда будет знать, когда мне будет грозить беда.

— Что, Габриэла, ты пожертвуешь богам, чтобы они защищали и хранили твоего будущего супруга.

Вздохнув, я подошла к стоящему около колонны тагару и, взяв за рукоятку, потянула. В этот момент все мои иллюзии развеялись — я его не донесу, но и от Ревана не откажусь!

Подняв высоко подбородок и сохраняя лицо, я перекинула шлейф через одну руку, взяла топор в другую и потащила его прямо по полу.

— Ири-и… — послышался скулящий звук, но я невозмутимо продолжала идти вперед.

Дойдя до алтаря, я прислонила к нему рукоять и, присев, из последних сил приподняла лезвие топора, чтобы с грохотом опустить его на каменный жертвенник. Гости, как и жрец, все это время, наверное, даже не дышали, и только Реван прятал в уголках глаз улыбку.

— Кхм… что же… Донат Реван, Габриэла Докар вы можете одеть друг другу венчальные браслеты.

С улыбкой приблизившись к моему гоблину, я взяла со столика браслет и защелкнула на запястье мужа. То же самое он сделал в ответ.

— А теперь поприветствуем чету Реван, — провозгласил жрец.

Все гости зааплодировали, и только мама, у которой слезы стояли на глазах, разрыдалась.

Донат недоуменно взглянул на меня.

— Э-э-э… Она всегда плачет на свадьбах. Такая радость, да, радость…

В ответ муж склонился и поцеловал меня крепко-крепко.

А я поняла, что это все, что мне для счастья надо.

Впрочем, может боги приготовили еще сюрпризы.

Назад: Часть четвертая. Обреченные на победу

На главную: Предисловие