Послесловие

Джон — Яна. Яна — Джон.

Какие они сложные и непохожие на других, да? Особенные герои: оба с искаженным мировосприятием, с невероятно неуступчивыми характерами, едва ли способные уживаться с кем-либо.

Но у них выйдет, я верю, потому что все всегда выходит у тех, кто действительно этого хочет.

А знаете, мне было приятно все это время переноситься вместе с ними в наш мир — в Омск, Екатеринбург, в Ленинск, к Дининой маме в домик — там везде пахнет чем-то родным. А Нордейл всегда пахнет чудесами. Очень часто я думаю о том, что «Игры Реальностей», как «Лабиринт Ехо» Фрая, можно писать бесконечно — книгу за книгой, книгу за книгой. И всегда в них найдется место новым событиям, приключениям, переживаниям, эмоциям. Даже если герои «старые», их переживания всегда «новые» — так уж вышло, они все сделались живыми.

А теперь то, что я хотела сказать с самого начала. Эта книга — «Игра Реальностей. Джон» — именно эта — мое спасибо Лууле Виилме. Почему? Потому что она от многого помогла мне вылечиться. Поверьте, я бы не стала описывать систему, которая не работает, — все до единого момента мной были проверены на себе. И я бы хотела пояснить, как все это началось год назад.

Здесь оговорюсь: тому, кому не поверить, — не поверит все равно. Но кто-то из вас вдохновится моим рассказом и решит попробовать — и это то, что мне будет важно.

Итак, это случилось в феврале 2015 года — я снова заболела гриппом. Казалось бы, что необычного в гриппе? Мы все им болеем, все от него время от времени страдаем, все его терпеть не можем. Но тогда, в те месяцы, я заболела им третий раз подряд, что меня изрядно напрягло. Я кашляла так, что грохотали внутри легкие, и мое состояние усугублялось с поразительной быстротой.

И вот в тот день — февральский, серый, но ясный и погожий — я впервые в жизни обратилась к маме с просьбой. И звучала она так (крайне саркастично):

— Ну, давай уже, посмотрю твои книги. Что там эта Лууле пишет по поводу гриппа?

Дело в том, что я сама когда-то заказала серию книг Виилмы маме, и в нашем доме они стояли лет пятнадцать. Как и мама Бернарды, моя собственная мама неоднократно предпринимала попытки меня на это «чтиво» подсадить, но я уверенно год за годом сопротивлялась (и как же я была не права, но об этом потом…)

В общем, маму я отправила в аптеку с просьбой купить мне «Колдакт» и таблетки от кашля, а сама взялась за Виилму. Конечно же, не за все ее книги, а за справочник (решила, для чего я буду читать все, если это все мне «даром не нужно»?) Через пять минут я выписала следующее:

* Текущий нос — оскорбленная обида,

* Температура — мысленная злоба на того, кого вы сочли виноватым,

* Отек горла — печаль,

* Кашель — угнетенность от постоянных проблем. Удрученность.

И… совсем как Дина, я принялась «работать». Впервые в жизни отыскивала в себе все эти эмоции и отпускала их на свободу — прощала.

Мама вернулась через сорок минут. С таблетками. А я уже не кашляла — не вру, крест даю, — не кашляла. Каким-то странным образом. Она посмотрела на меня с порога и укоризненно заметила:

— Вот так я и думала, что, пока буду ходить за таблетками, они тебе уже не понадобятся!

И пошла на кухню варить обед.

Я же пребывала в шоке. Не буду говорить о том, что эксперименты с «прощением» я продолжила — насморк я уняла за часа три-четыре, длившуюся пять лет и заставлявшуюся меня чихать и сопливиться каждое утро аллергию — примерно за несколько дней. Работа? Да, работа. Но без таблеток.

Дальше было больше. За прошедшие шесть месяцев я многократно избавлялась от начинающейся боли в горле (невысказанное кому-то злое мнение), от чешущихся век (еще одна аллергия, вызванная ненавистью к лживому людскому фасаду), от воспаления лимфоузлов (горечь от того, что попал в «тупиковую» ситуацию, где от тебя ничего не зависит), от хронического тонзиллита (униженное самомнение) и от хронического бронхита (навязывание своего «правого» мнения другим людям — ущемление их свободы).

Много всего было, много. И каждый раз, осознавая, что из моего тела ушла еще одна болезнь (я не стесняюсь говорить об этом, я — человек, и у меня, как и у всех, есть тело и не всегда «умный» ум), я говорила мысленное спасибо Лууле. Потому что, если бы не она, я бы до сих пор очень часто бывала в больницах, не смогла бы справиться с вросшим ногтем, не сумела бы успокоить зуб мудрости тогда, когда на него нельзя было воздействовать хирургическим путем, до сих пор продолжала бы мучиться от гриппа и глотать таблетки.

Сложнее всего было избавиться от головной боли, так как у нее множественные причины:

— страх «меня не любят», о котором мы читали так много,

— печаль; жестокость; перешедшее в обвинение чувство вины.

Но у меня получилось и это. Голова все еще болит иногда, но уже настолько редко, что с прошлым не сравнить. И я боюсь представить, что было бы дальше, не попроси я тогда свою маму об этих книгах.

Потому я и решила сказать «спасибо». Лууле уже умерла (жаль, потому что я обязательно съездила бы к ней, чтобы поблагодарить лично), но мне кажется, ей важно, что ее знание не забыто. Что оно в действии, что оно приносит пользу.

Все лекции Дрейка — это пропущенная через меня лично информация. Я никого не цитировала, не присваивала чужие знания и никогда не буду просить о лаврах — пусть кто-нибудь из вас станет здоровее — мне важно только это. Если кто-то (хотя бы кто-то) однажды напишет мне, что после этой книги он пошел в магазин, купил книги Виилмы и от чего-то выздоровел, я буду знать, что выполнила то, чего так сильно хотела, — я кому-то немного помогла.

Вот почему была написана эта книга. Вот «для чего».

Теперь немного о планах. «Игра Реальностей. Джон» ввиду личных сложившихся обстоятельств станет одной из последних книг из серии «Город». Не знаю, на какой именно срок, но я беру от дальнейшего написания книг паузу. Когда-нибудь я вернусь (с «Городом» или уже чем-то другим), но когда — не знаю. Я буду рада, если вы будете тихонько ждать меня и мои новые творения — от этого знания мне будет очень тепло. Понятное дело — прекрасных книг много, но меня порадует, если вы просто меня не забудете. Наверное, это страшно для любого человека — быть забытым (жалуюсь и ною), но, если так случится, я пойму и упрекать никого не буду 

Почти все мои книги давно уже выложены в сеть, и я стараюсь удержать от общего доступа только второго «Чейзера», «Баала», а теперь еще и «Джона». Помогите мне в этом, пожалуйста. Не выкладывайте этот роман в сеть, прошу вас, потому что в этом случае мне просто не на что будет жить. Вторая страшная штука — это не знать, когда и что ты сможешь заработать в будущем, а в ближайшее время я, увы, писать не смогу. И потому прошу вашей помощи — не давайте книгу знакомым и незнакомым людям, не добавляйте ее в бесплатные библиотеки, не выкладывайте в группы в Контакте — моя вам огромная за это признательность.

Черт, как не хочется с вами прощаться. Мы уже привыкли друг к другу, верно? Но это не конец, не конец. Просто пауза.

Что еще? Написать персональные «спасибы»? Да ну их… Вы все — каждый из вас — знаете, как я вам благодарна просто за то, что вы есть, что поддерживаете, что со мной. За то, что все это время общались со мной в Контакте, что писали на почту, что покупали мои книжки.

Если у вас вдруг найдется время написать на новый роман отзыв, я буду ему очень рада. Оставить его можно здесь: http://veronicamelan.ru/feedback.htm

А так же почаще заходите в мою группу http://vk.com/melanofficial — в ней всегда распахнуты для вас двери и оттуда всегда пахнет свежим горячим кофе, булочками, уютом, Нордейлом и корицей.

Странное чувство — хочется плакать. Не потому что закончена очередная история, а потому что допита наша с вами еще одна совместная чашечка чая. Снова будто посидели вместе, снова поговорили, покачали головами, о чем-то совместно помечтали.

Я вас люблю — вот так просто. И пусть у вас все получится, даже если маленькое, если большое, если глупое или страшно умное, лишь бы оно — это что-то — было желанным. И еще: учитесь все отпускать — людей, деньги, собственную жадность, вечное слово «я», гордыню, эго, жалость к себе, мечты и даже излишнюю радость, — и тогда жизнь вновь примется крутить. Поверьте, когда вы даете энергии ход, она не застоится на месте, и старые вещи сменятся новыми — сверкающими и потрясающими. Не забывайте об этом.

А это вам крохотный подарочек. Как насчет еще одним глазком заглянуть в Нордейл? Согласны?

Вечер. На своем крыльце стоит Дина, рядом с ней Джон. Он засунул руки в карманы серебристых брюк, его волосы обдувает ветер — он не стал заходить в дом, потому что пришел для короткого разговора.

Итак, Нордейл.

Я знала, что он придет — раньше или позже.

Сиблинг пришел раньше. Покачал головой на приглашение войти, машину оставил у ворот и теперь смотрел в сторону.

— Это была ты, да?

К моменту его визита я уже поработала со «стыдом». С тем, что «виновата», вмешавшись в их с Яной жизнь, со страхом, что меня обвинят, с извечным тяжелым и душным «я не должна была этого делать».

Раз сделала, значит, должна была. Значит, то был мой урок.

И да, это была я, но мой ответ вслух ему не требовался.

Джон выглядел спокойным, уравновешенным, мирным — не поймешь, где заканчивалась маска и начинался он сам. За последние дни изменился лишь его взгляд — стал настоящим, что ли, более живым.

— Я с самого начала знал, что это ты. Догадался, что это ты подговорила Эльконто достать мой отпечаток, что отнесла его в будку, которую предварительно хакнул Логан. Знал, что Халк вас всех прикрыл. Чудаки.

В его словах не было упрека; кроны садовых деревьев шевелил ветер. Белела в свете фонаря полоса на борту припаркованного у дороги седана.

— Знаешь, я не смог понять только одну штуку — как ты подкинула в мою машину записку. Как?

И он впервые взглянул мне прямо в лицо.

— Фурии, — отозвалась я и потупила взгляд. — Я бы не смогла.

— Фурии, черт… — Джон усмехнулся и покачал головой. — А я о них и не подумал. Конечно, Фурии…

И через несколько секунд добавил:

— Что ж, ладно. Я пошел.

А я не нашлась, что ответить. Стояла и смотрела, как он уходит, — тот же и уже не тот Джон Сиблинг. Великий зануда, главный заместитель Великого и Ужасного, противный, вредный, дотошный, но… неплохой, в общем-то, человек.

Уже человек.

За дверью меня ждали Смешарики.

— Он. Ри-хадил. Ру-гаса?

— Нет. Думаю, он приходил, чтобы сказать «спасибо». Только по-своему — молча.

Меховые питомцы какое-то время размышляли. Потом уверенно добавили:

— Он ща-стлив.

— Согласна.

Они помолчали еще.

— Ку-пишь ри-ставку?

— Нет.

— Ачему?

— Потому что я уже выполнила свое обещание — посадила вашу фурианскую ижму на территории соседа.

— Мы па-можим ише.

Ох, и хитрые, ох, и настойчивые! Нет, Фурии — они и есть Фурии.

— Когда-нибудь поможете, знаю. Но приставку пока не куплю.

— А-тивная!

— Сами такие, — рассмеялась я, и Смешарики укатились прочь по коридору.

Вот так. Некоторые истории заканчиваются плохо, некоторые хорошо. А некоторые никогда не заканчиваются, и от этого на душе радостно, светло и очень тепло. Завтра будет новый день, новые приключения, новая жизнь. Новые эмоции, переживания, знания, новый опыт. Завтра будет заключенное в ту или иную форму счастье — лишь бы суметь его распознать. Завтра вновь будем мы и то, что мы решим совершить. Через страх, через радость или через Любовь.

— Дин, это ты там дверью хлопаешь? — донесся со второго этажа голос Клэр.

— Я.

— Иди чай со мной пить, тут хороший фильм начинается.

— Уже иду!

Я сбросила с ног тапочки и побежала на второй этаж.

Дрейк на работе. Вернется часа через три, не раньше, и потому пока компания Клэр, Смешарики, Миша, мягкие булочки и хороший фильм. Замечательный вечер. Чудесный. Мой.