Было далеко за полночь. Сержант Кемпес остановил автомобиль.

— Давай-ка пройдемся, а то я, пожалуй, усну, — бросил он напарнику Фернандо Ривасу и вылез из машины. Следом за ним вышел и Ривас. Он быстренько застегнул пуговицы полицейского мундира, ибо было прохладно.

Действительно, им необходимо было развеяться, поскольку кружка крепкого кофе из термоса уже не помогала. До конца дежурства оставалось еще несколько часов. Эта ночь выдалась на удивление спокойной, что бывает редко, и поэтому у полицейских было неплохое настроение.

— Надоела пищалка, — Ривас выключил рацию, и сразу стало необычно тихо.

— Что ты делаешь завтра, Пепе? — он осторожно тронул Кемпеса за рукав.

— Сначала отосплюсь, а дальше — не знаю. Видно будет.

— А не взять ли нам женщин и не махнуть на Парана-бич, на беленький песочек? — Ривас даже зажмурился, предвкушая удовольствие.

— Тебе хорошо, ты холостяк. Взял и трахайся сколько хочешь. А мне надо всегда выдумывать. Я своей уже столько лапши навешал! Порой мне кажется, она давно меня раскусила, — захихикал Кемпес.

— Может, она платит тебе той же монетой? Видишь, поэтому я и не женился до сих пор.

— Ну… Я совсем не против, что она имеет кого-то на стороне. Значит, она еще достаточно привлекательна, — он захохотал еще громче.

Они прошли еще ярдов сто по пустынной ночной улице, где мерцали сполохи иллюминации, заглянули на небольшую стоянку, на которой мирно спали автомобили, и двинулись назад к полицейскому «форду».

— Смотри, смотри, что это там? — шедший чуть впереди Ривас указал пальцем на темные окна коттеджа справа от них.

— Где? Я ничего не вижу.

— Может, мне показалось… — неуверенно произнес Ривас.

— Но что ты видел? — спросил Кемпес, не спуская глаз с окон.

Ривас молчал. Вдруг он вцепился в руку напарника, но тот и сам увидел едва заметный огонек в окне, словно кто-то шарил с фонариком по комнате.

— Ну а что, хозяину запрещено пользоваться фонариком? — произнес Кемпес и подумал, что дело это выеденного яйца не стоит.

— Конечно, не запрещено, но давай посмотрим, спешить нам некуда, — проворчал напарник.

— Давай! — неохотно согласился Кемпес. Он глянул на небо. На западе сквозь облака светила луна. Было призрачно и туманно. «Утром пойдет дождь», — подумал сержант. Он перевел взгляд на темный коттедж и увидел, что загадочный огонек переместился в другое окно. Сквозь шторы было видно, что там внутри кто-то что-то ищет: размытый свет фонаря то уменьшался, то становился ярче, а то вдруг на долгое время исчезал. И это было действительно подозрительно. «Может, в доме отключили свет?» — подумал сержант.

— Что будем делать? — уловил настроение напарника Ривас.

Кемпес задумался:

— Ему не убудет, если мы его немножко потревожим, — произнес Кемпес, имея в виду владельца фонарика. Двое полицейских подошли к калитке, чуть-чуть повозились с нехитрым запором. Затем они углубились по аллейке в темный сад и подошли к темной двери, за которой вполне мог находиться посторонний. Только теперь Ривас включил фонарик, и из уст его вырвался сдавленный крик. Дверь была опечатана. Еще не соображая ничего, он потянул за ручку двери. «Заперта!» — он автоматически включил рацию.

— Луис! Мы на восьмой линии. Здесь в коттедже как будто «ночные гости».

— Да? Я вышлю бригаду! Где это?

— Восьмая линия, дом 19.

— А где хозяин дома?

— Не знаем, дверь опечатана, но внутри кто-то есть.

— Подождите. По компьютеру я узнаю имя владельца дома.

И рация замолчала. Но через минуту донесся голос Луиса:

— Хорошенькое дельце. Это дом Хуго Санчеса.

Имя владельца дома ничего не говорило полицейским.

— Ну и что? — Спросил Кемпес.

— Так он наложил на себя руки неделю назад!

— Да?! И кто там теперь живет?

— Никто! Смотрите за домом, я высылаю бригаду. Ждите!

Полицейские с минуту постояли у дверей и, выключив фонарик, двинулись в глубь сада, рискуя наткнуться на деревья. Дело серьезное, решили они. Не зря так переполошились в управлении.

Сержант Кемпес и Ривас не спускали глаз с окон дома. И, хоть не было указаний, решили, что если гость будет уходить, они задержат его. И еще их удивило, что им не разрешили схватить гостя самим, а велели ждать оперативную бригаду.

— Оставайся здесь. Смотри за выходом и окнами, а я пройдусь вокруг дома, — Кепмес нырнул в темноту. Ему пришлось продираться сквозь разросшийся кустарник, которого, очевидно, никогда не касалась рука садовника. К тому же приходилось двигаться в полнейшей тьме, ибо свет фонарика мог вспугнуть преступника. В то, что это злоумышленник, Кемпес уверовал на все сто, ибо никто другой не мог проникнуть за опечатанную дверь. Итак, ругаясь и проклиная весь свет, он все же двигался вдоль бетонного забора. Потом Кемпес услышал шум автомобиля и вернулся назад. Там уже инспектор Фогс и капитан Питер Сорелло осматривали печать на створках двери. Вместе с ними был и капитан Суарес.

— Печать как будто цела, — Сорелло повернулся к Фогсу и передал ему фонарик.

— Вы уверены, что там кто-то есть? — обратился он к Кемпесу.

— Да, сеньор капитан, мы видели, что кто-то внутри передвигался с фонариком. Может быть, он использовал свечу.

— Какая разница: свет фонарика или свечи. Главное, что кто-то был за опечатанными дверями дома, где произошло самоубийство… Или убийство, — произнес капитан и решительно сорвал гипсовую печать.

— Как он сюда вошел? Печать цела, дверь заперта… — размышлял Фогс, вставляя ключ в замок двери.

— Сержант! Вы осмотрели коттедж снаружи?

— Нет, сеньор капитан, мы не успели.

— Плохо. А вы не вспугнули его? Он мог уйти, как и вошел… В первую очередь надо было поискать запасной выход или прикрытое окно, — Фогс осторожно открыл дверь. — Оставайся здесь! — приказал он Ривасу.

Втроем они двинулись вперед, освещая дорогу фонариком. На первом этаже было несколько подсобных комнат. Все они были опечатаны, и полицейские прошли мимо них, дабы не терять времени. Затем поднялись на второй этаж, где в одной из комнат патрульные видели свет. На этом этаже было пять комнат, и вот незадача: все они были опечатаны.

— Сержант, где вы видели свет? — шепотом спросил Фогс.

— В шестом и седьмом окне, сеньор капитан, — так же тихо ответил сержант.

— Значит в этой комнате или той, — Фогс указал на соседнюю дверь.

— Что будем делать? Даю голову на отсечение, что этого малого там нет. Он ушел тем же путем, как и вошел, — Фогс наклонился к Сорелло. Они сорвали печать и вошли в комнату. Фогс щелкнул выключателем, зажегся свет. Они увидели, что комната пуста, а одно окно приоткрыто. Ветер, проникая в комнату, заставлял раму тихо скрипеть.

— Что я говорил! — вскричал Фогс. Он подбежал к окну и посмотрел вниз. Толстое дерево находилось рядом с окном, и преступнику ничего не стоило, отжав защелку на раме, проникнуть в комнату.

— Упустили молодца! — он отошел от окна и плюхнулся в глубокое кресло.

Фогс понимал, что осмотр комнаты, в которой был преступник, ничего не даст, ведь ранее здесь уже все проверили. Но что искал полуночный посетитель? Тайника или что-то другое? И нашел ли? Успел найти?

«Может, дружок, ты и не успел найти то, что искал, тогда нам повезет…» — подумал Фогс. Он подошел к столу и выдвинул верхнюю шуфляду. Там было полно беспорядочно набросанных бумаг. Он просмотрел их. Ничего интересного. Так же было полно бумаг и в нижнем ящике. Он закурил и подошел к окну. Только теперь он заметил, что стекло разбито. Впрочем, отверстие в форточке было невелико, но достаточное, чтобы просунуть руку.

Утром, когда дон Винченцо потягивал кофе и просматривал газеты, раздался телефонный звонок. Дон Винченцо поднял трубку.

— Доброе утро, дон Винченцо. Мне кое-что надо вам сообщить, — не представляясь, произнес звонивший.

— Валяй! — добродушно произнес дон Винченцо, по голосу узнав капитана Суареса.

— В доме одного нашего бывшего знакомого были «ночные гости», — сообщил тот.

— Если ты думаешь, что я любитель шарад, то сильно ошибаешься, дружок, — ласково произнес дон Винченцо.

— Дом Санчеса этой ночью кто-то посещал. Гость явно что-то там искал.

— Да?! Вы сцапали этого визитера? — воскликнул Дон Винченцо.

— Нет, он ускользнул от нас.

— Как это? Обычно вам удаются такие дела. Но ты непременно держи меня в курсе дела, — произнес дон Винченцо и повесил трубку.