После полудня жара резко усилилась. Кондиционеры уже не справлялись, хотя работали во всю мочь.

«Надо искупаться», — подумала Дорис. Она взяла полотенце и заспешила к бассейну. Идти пришлось по узкой аллейке, по обе стороны которой росли могучие вязы, сплетая свои кроны. Дорис шла по зеленному туннелю, радуясь прохладе.

Вот и голубое зеркало. Гладь воды нестерпимо сверкает на солнце. Девушка прикрыла глаза, подошла к бассейну и положила на гранитную тумбу полотенце. Сбросив халатик и шлепанцы, она ступила на лесенку, ведущую в воду.

— О! — вырвалось у нее, едва нога коснулась воды. Несмотря на жару, вода оказалась прохладной. Через мгновенье она нырнула и поплыла. Несколько взмахов руками — и она на середине бассейна. Дорис поплавала минут пятнадцать и только вошла во вкус, как послышался голос:

— Сеньорита, сеньорита, к вам пришли, — услышала она голос Терезы.

— Что? Что? — не расслышала девушка.

— К вам пришли, — повторила служанка.

— Кто? — Дорис подплыла к ней.

— Молодой человек. Мне кажется, тот самый, который гостил у нас неделю назад.

— Энрико?! — вырвалось у девушки.

Она подплыла к гранитному бортику и ухватилась за него рукой.

— Так что ему сказать? — спросила Тереза.

Дорис ничего не ответила. Она вышла из бассейна, и тут же служанка протянула ей полотенце. Дорис вытерлась и пошла в раздевалку.

— Проведи его в гостиную, через полчаса я спущусь к нему, — сказала девушка.

Надо сказать, что в последнее время Дорис чувствовала себя неважно. Это было не просто физическое недомогание, имело место нечто другое, что угнетало психику, скользило холодной змейкой в груди и заставляло сердце то замирать, то учащенно биться.

Предстоящий приезд любимого брата лишь немного приглушил беспокойство, а тревога почему-то усилилась. Девушка чувствовала, что сегодня должно что-то произойти. Когда Тереза сообщила, что к ней пришли, Дорис ничуть не удивилась, и перед глазами возник высокий смуглый молодой человек, которого она видела в своих странных снах.

В пошлое воскресенье, увидев его, она была настолько потрясена, что едва не потеряла сознание. Это был человек из ее кошмарных снов. Теперь это была реальность.

— О, Боже! — только и прошептала она тогда. Он существовал! Существовал!

Этот мифический человек, которого она так боялась и к которому ее так необъяснимо тянуло, сидел и мирно разговаривал с ее отцом! Более того, незнакомец иногда бросал на нее взгляд, отчего ее бросало в жар. То, что их встреча не случайна, Дорис почувствовала сразу. В тех необъяснимых снах этот человек был всегда рядом с ней. Она поняла, что это заложено свыше. Или, может, не свыше, а наоборот. И, следовательно, этот человек должен сыграть значительную роль в ее судьбе, и она ничего изменить не может. Итак, их встреча неминуема! Она чувствовала это раньше и пугалась, ибо вещие сны не сулили ей ничего хорошего.

После того памятного случая Дорис с трепетом ожидала неминуемых встреч, ибо, по логике, они должны повториться. Девушка не сомневалась: молодой человек напомнит о себе, что и произошло сегодня. Она спросила Терезу, кто пришел, и в смятении ожидала, что она назовет молодого человека. Хотя внутренне она была подготовлена, все же ей стало не по себе, ибо сценарий всегда имел трагический финал.

Вот и сейчас, стоя перед зеркалом, Дорис не могла решить, правильно ли она сделала, сказав, чтобы та впустила Энрико. В конце концов решила, что выбор сделан, и нечего прятаться в кусты. Надо спешить, ибо часы указывали, что молодой человек может заждаться ее, а она совсем не собрана.

— Будь что будет, — прошептала девушка и стала причесываться. Затем она надела легкое белое платье и глянула в зеркало. «Нет, слишком открытое, — она быстро сняла это платье и надела другое, сиреневое. — Это, несомненно, лучше», — решила она, чуть покрутившись перед зеркалом, и быстро вышла из комнаты.

Энрико ждал ее в гостиной, рассматривая аквариум, где многочисленные рыбки сновали среди густых водорослей. Заслышав шаги, Энрико устремил взгляд на лестницу. Вот показалась Дорис, и их взгляды встретились. В глазах девушки Энрико прочел смятение. Он шагнул навстречу, она же медленно спускалась по лестнице.

И, когда они поравнялись, Энрико протянул ей букет.

— Здравствуйте, сеньорита! — он глянул в темные глаза.

— Здравствуйте! — прошептала девушка.

Минуту они молчали.

— После… после того вечера… Мне ужасно захотелось видеть вас, — он мямлил, подыскивая слова.

— Мне подумалось… Показалось, что нам надо встретиться.

— Для чего? — прервала его девушка.

— Ну… ну, для того, чтобы поговорить.

— О чем? — с болью прошептала девушка.

Энрико лишь пожал плечами.

— Вам понравились розы? — он резко переменил тему.

— Да, очень! — улыбка тронула ее губы.

— Я рад, что угадал с букетом, — повеселел Энрико. — А какие цветы вам нравятся?

— Гладиолусы… орхидеи… лилии…

— О, у вас отменный вкус! — воскликнул Энрико.

— Да? — удивилась девушка. — Просто у нас отличный садовник. Он знает свое дело и научил меня понимать и любить цветы.

— Понимать?

— Да, — улыбнулась девушка. — Честно говоря, все цветы мне нравятся, особенно гладиолусы. Наверное, Всевышний создал их, чтобы мы ими любовались.

— Ай, ай! — вдруг заохал Энрико.

— Что с вами? — испугалась Дорис.

— Я идиот. Как я не догадался купить вам гладиолусы? — он скорчил страдальческую мину.

Дорис искренне рассмеялась, Энрико тоже.

— В следующий раз я непременно исправлю эту ошибку.

— А вы уверены, что будет следующий раз?

— А вы? — помрачнел Энрико.

— Я? Я не знаю, — смутилась девушка. — Кстати, вам не кажется, что вы много требуете от девушки, которую видите в первый раз? — она решительно взглянула на Энрико.

— Во второй раз! — быстро отреагировал Энрико.

— Ну, допустим, во второй. Но что это меняет?

— Многое, Дорис. В первый раз вы меня очаровали. Кроме того… Слушайте, мы никогда не встречались прежде?

— Нет, — густо покраснела девушка. — Впрочем…

— Что впрочем?

— Иногда мне кажется, что я вас видела…

— Где?!

— Во снах… — едва слышно произнесла девушка.

— Во снах? Вы шутите! — засмеялся Энрико.

— Вовсе нет! — Дорис потупила глаза. Затем повернулась, явно намереваясь уйти.

— Постойте, Дорис, я не хотел вас обидеть, — он попытался взять ее за руку.

— Пустите! — девушка резко выдернула руку и встала.

— Простите, Дорис! Прошу вас… — он последовал за ней.

— О, я вижу, к нам пожаловал молодой человек, — голос прозвучал откуда-то сверху.

Энрико взглянул на лестницу. Там стояла Шарлота, и на губах ее играла улыбка. Дорис, которая, видимо, хотела пройти в свою комнату теперь резко повернулась и стремительно выбежала из комнаты. Энрико чуть замешкался, затем побежал следом и нашел девушку в оранжерее. В глазах Дорис стояли слезы.

— Прости меня. Я не хотел тебя обидеть, — Энрико было искренне жаль девушку.

— Ты… Ты здесь ни при чем, — чуть слышно выговорила девушка.

— Но кто… Кто тебя обидел? Та сеньора? Она тебя обидела?

Дорис молчала. Она смотрела на розы, раскрывшие лепестки навстречу солнечным лучам, и из глаз ее текли слезы. Энрико тоже молчал, боясь словом еще больше расстроить девушку.

— Может, я чем-то могу помочь тебе? — произнес Энрико, сильно рискуя быть прогнанным.

— Нет, нет, — через силу произнесла Дорис, стараясь повернуть лицо так, чтобы Энрико не заметил, что она плачет. А молодой человек совсем растерялся и не знал, что думать.

— Но, Дорис, что случилось? — он слегка прикоснулся к руке девушки.

— Ничего, ничего, Энрико, — она впервые произнесла его имя, и тот подумал, что, может быть, не все потеряно.

— Может, мне уйти? — неуверенно произнес он, стараясь встретиться взглядом с ее глазами. Девушка в ответ лишь кивнула головой.

— Но, Дорис… Разреши мне… Я хотел бы встретиться с вами. Ты не против?

Молчание девушки казалось вечностью.

— Нет, не против, — едва слышно произнесла она.

— Тогда до встречи, Дорис, — он повернулся и медленно-медленно побрел вдоль аллеи. А Дорис, охваченная грустью, еще долго стояла в оранжерее. Она уже собиралась уйти, когда услышала чьи-то торопливые шаги: кто-то бежал к ней.

— Дорис! Дорис! — раздался звонкий голос. По аллейке к ней бежал мальчуган.

— Джонни! — воскликнула она и побежала навстречу брату.

Через мгновение она сжимала в ладонях лицо мальчика.

— Я так соскучилась по тебе, малыш!

— И я. Я часто думал о тебе, — мальчику явно было неловко за проявленную нежность, и лицо его горело пуще прежнего.