Другой космос
К воротам гиперперехода вышли спустя четыре с половиной часа, после заключения договора в баре. Со всеми разгрузками-погрузками уложились примерно в два часа. Несмотря на первое впечатление, команда работала оперативно и слаженно. Я тоже старался не ударить в грязь лицом. И не считая крохотной ошибки, справился. Конечно, бригадир сначала немного поругался на то, что я перепутал два из семи соединительных шлангов между тягачом и транспортным контейнером. Меня тоже можно понять – в военном флоте топливный канал и для отвода газа имеют другие цвета, а чисто внешне оба соединительных канала абсолютно идентичны. Выслушав витиеватые ругательства и то, как «надо правильно» я проделал всё должным образом. В конце Станиславович проверил и остался доволен конечным результатом.
Мы закончили самые первые, но не спешили покидать открытый космос, общаясь по парному каналу связи в наших скафандрах. Времени ещё было достаточно и под сенью громадного корабля устроили маленький перекур. Меня интересовал собственно только вопрос о личности нашего общего работодателя, в то время как бригадир Тёма курил, давая мощную нагрузку на вентиляционные фильтры. То и дело в затенённом забрале его шлема тлел красный огонёк, обозначающий очередную затяжку. Наконец я услышал первый ответ.
– Сергей? Это хорошо, что ты именно у меня спросил.
– Почему?
– Да как сказать… Он сам-то не очень любит распространяться о себе, а остальные ещё не так долго на него работают, чтобы как следует песочить косточки начальству. Пару годков всего…
Тёма ненадолго замолчал, тлеющая точка снова налилась алым.
– Мы с Сержем знакомы немного нимало, двадцать семь лет. Ещё с десантного корпуса. Сначала были соперниками из-за женщины. Потом подружились. Кстати, своё прозвище Грек получил именно в армии. Смешной и в чем-то трагичный случай. Мы служили в спец отряде уже лет пять-шесть на младшем офицерском звании, и совершенно неожиданно вдруг оба стали инструкторами – он по рукопашной подготовке, я по стрелковой…
О как! Спецназ, стало быть. Теперь понятно, почему я с такой лёгкостью уступил в баре. Может пару уроков взять!?… При случае…
– Тогда как раз нагнали новичков с новым снаряжением. И нам – двоим офицерам пришлось отдуваться. Муштровали пацанов несколько недель, разбирались с оборудованием, проводили полевые испытания. Слышал небось, про войсковой комплект центурион?
Я пожал плечами.
– Нет. Не припомню.
– Ну да, куда вам в вашей академии. Сейчас этой разработки уже и не найдёшь если только на складе у кого. На сегодня многое что поменялось. Но скажу по секрету – это была неудачная технология. Просто какой-то из высоких чинов профинансировал сдуру сложный коммерческий проект под частных секьюрити, ума или терпения довести разработку до конца не хватило. Естественно сырой продукт никто покупать не хочет, а деньги, вложенные отбивать назад как-то надо было. Вот и списали в армию по номинальной цене. С поначалу то, да по документам сё. Вроде выглядит прилично. Ну посуди сам! Подвижный бронекостюм с мышечным усилением три к одному, системой замкнутой циркуляции воздуха при желании, терморегуляция, запястное плюс наплечное импульсные ружья, шлем нафаршированный электронной начинкой и комплект программного обеспечения, позволяющий соединять всю эту хренотень вместе. Спектр условий применения данного оборудования по инструкции – ну очень большой! И как думаешь, где был обнаружен сбой?
– Затрудняюсь предположить даже. Может в программном обеспечении?
– Верно! А ещё на каждом соединяющем узле, каждой долбанной запчасти! В лаборатории на испытаниях оно то не видно было. Там автоматика тестирует. Ну мы с Сержем посмотрели результаты, циферки там всякие, поуспокоились и решили провести первый пробный марш-бросок в реальной обстановке да с полной выкладкой. Забронировали птичку на сорок две персоны. Тогда это был десантный бот Тетра-101. Высадились в джунглях на расстоянии тысячи семисот километров от ближайшей обитаемой базы, и побежали бодрым
Первые два дня всё гладко шло. Успели отмахать триста километров, и потом началось. Короче, когда наши птенчики вволю попользовались режимами термического регулирования, эта система и полетела. Фильтры забились сразу у семерых! Затем отключилась система моче и кала-выведения! У половины обнаружились проблемы с герметичностью костюмов, у третьих, якобы постоянные некритичные отказы – такая надпись появлялась на внутреннем дисплее шлема. ПУ четвертых полетели шестерни суставных сервоприводов. Естественно мы встали.
Что-то попробовали починить на месте. Что-то сделали, на что-то плюнули и попытались дойти, как есть. Но на следующий день у двоих солдат вырубилось вообще всё! Выколупывали бедолаг из скорлупы бронезащиты максимально осторожно, что в тех условиях было сделать крайне трудно. Общий вес брони со всеми наворотами двести пятьдесят килограмм, выдерживает усилие на квадратный сантиметр до пяти тысяч килограмм! Без специального оборудования ни черта не сделаешь. Как ты догадываешься, комплект такого оборудования был нам торжественно вручён той же самой фирмой. Остаётся автоматическое аварийное извлечение. Костюм отключён – отключено и аварийное извлечение. Отвинчивали детали буквально по болтику при помощи обычных плоскогубцев и силы наших же «высокотехнологичных» экзоскелетов. Сломали еще три штуки, ясно не плоскогубцев…
Хорошо хоть без травм обошлось…
* * *
Артемий Станиславович шумно выдохнул, чувствовалось, что спустя столько времени он всё ещё испытывает раздражение на незадачливых разработчиков, а может и на генеральский состав, подсунувший им некондиционное снаряжение.
– Короче к завершению четвёртого дня мы топтались на триста семидесятом километре, хотя должны были намотать уже половину. Серж плюнул на гордость и запросил помощи по экстренному каналу у той самой базы, куда мы все направлялись. Тут тоже всё было не так гладко. Мы сидели посреди сплошных крепких джунглей, а ни одной машины способной совершить посадку или выдернуть десантуру через плотные кроны деревьев у них не было. Пришлось пилить ещё пятьдесят километров в сторону запасного аэродрома. Именно там была назначена вторая точка встречи и эвакуации через четыре дня. К чести сказать, дошли все и затратили на это всего половину срока. Десант, все-таки. Но, … в общем, когда мы, наконец, добрались, бравый отряд пехотинцев был похож на стадо умотанных коров. Ну или если хочешь толпу местных неграмотных аборигенов, разграбивших заброшенную военную базу и толком не знающих, как использовать всё что они нашли.
Из потерянных и просто отвалившихся запчастей можно было бы вымостить за нами отличный широкий пуле-жаростойкий тракт…
– Эй, перекурщики, – раздался голос Сергея по каналу общей связи и мгновенно заглушил персональные переговоры, – Хорош лёгкие засорять.
Тёма сразу включился в общий канал:
– Ой-ой! Кто это тут засоряет?! Может у нас продуктивное общение на предмет исторических воспоминаний.
– Знаю я ваш результативный трёп. Не порти мне молодые кадры. Груз закрепили?
– Было бы чего тут портить. Мы справились самые первые. Просто разбирали техническое устройство наших лошадок.
– Почему тогда докладываешь самым последним?
– Увлеклись немного, – вот так, нимало не смущаясь, Тёма беззаботно вешал лапшу на уши, своему старому другу.
– Угу. Опять байки травил про десантуру? – Не поверил тот.
– Самую малость, – не стал возражать бригадир, и добавил: – К слову. Сеня только сейчас скинул маячок о готовности.
– Я в курсе, – спокойно донеслось из динамиков, – Все на борт. Стартуем через двадцать минут.
Ожил индивидуальный канал связи с командиром:
– Макс давай, бросай старого говоруна и следуй к стыковочному шлюзу. Хочу посмотреть на твои расчёты.
Станиславович легко махнул рукой, одновременно отпуская и давая понять, что всё слышал. Я развернулся, отстегнул страховочный трос и, не прибегая к помощи двигателей, встроенных в скафандр, сильно оттолкнулся от выступающих фиксаторов контейнера и поплыл вдоль корпуса грузовой платформы. Возле люка кабины ухватился за специальный поручень и подтянулся к входному отверстию. Оно с шипением открылось, и я забрался внутрь тягача. Пять минут спустя уже переоделся, покинул шлюзовую камеру и сидел в кресле второго пилота. Ещё пять минут ушло на произведение необходимых расчётов. Грек (так ведь и не узнал – почему у него такое прозвище) глянул на экран, что-то там понажимал, проверил, вскинул брови и остался доволен результатом. Спорю на что угодно, траектория гиперскачка выверена верно на 99,999%, со ста процентами ни один астронавт с суперкомпьютером не посчитает. К сожалению, во время перехода всегда остаётся ничтожная вероятность загреметь в никуда, да так, что никто потом и следов не найдёт. Но как говориться – «боишься летать, дождёшься метеорита по темечку».
Мой командир уместился в кресле первого пилота, подался чуть вперёд и тронул штурвал корабля. Тут-же корпус слегка задрожал от серий коротких взрывов из сопел двигателей. Сергей вел корабль, одновременно координируя действия остальной вереницы космических судов.
– Выхожу на стартовую позицию ведущим. Время ожидания – десять минут. Идём в поле в заданном порядке с разницей «ноль пять». Когда встанете в хвост отрегулируйте автоматику на это время, установите силовой захват и ожидайте отсчета. Подтвердите.
Из динамиков неслись в поочерёдные ответы.
– Второй ведомый, подтверждаю!
– Третий. Принял!
– Четвёртый, принял!
– Пятая. Подтверждаю.
– Шестой. Готов.
– Седьмая, принято!
Семь кораблей с закрепленными грузами позади кабин в специальных платформах выстроились вереницей перед разгоняющими пространственными воротами. Мне это было прекрасно видно на специальном радаре в виде схематичной голограммы. Я бросил взгляд на широкую приборную панель. Показания дтчиков были постоянными
Отклонения в пределах нормы, рекомендуется разгон на полтора скачка мощности… – произнес я для капитана, как того требовала инструкция, и дальше едва не поперхнулся на ровном месте, и наверно сильно покраснел.
– Ой, мальчики, а правда у нас появился новый пилот? Тая говорит, что симпатичный?
Грек, мельком глянув в мою сторону, ухмыльнулся и заговорщически сощурился. Потом ответил по общей связи.
– Правда. Но вот на счёт симпатичный, не уверен…
– Да, да – страшен как чёрт! – это уже вмешался Тёма. – Глаза в разные стороны смотрят, улыбка как у дикобраза…
Кажется, я совсем пунцовый. А народ веселился в последние предстартовые мгновения.
– Ой, да я не верю!..
– Упс!.. Не..э..э… Это почему ещё?
– Дикобразы никогда не улыбаются. И потом, Артемий Станиславович, вы точно так же описывали капитана при нашем первом знакомстве…
– Тёма?
– Ась?
– Было?
– Не помню…
– Было, капитан, было.
– Сеня! Будешь драить полы в моём дредноуте!
– Без проблем, господин бригадир – за отдельную плату…
– А я тоже слышала!
– Тая и ты туда же…
Я шумно выдохнул предварительно понизив громкость динамиков… Серж ободряюще хлопнул по плечу.
– Да, расслабься! Считай это боевым крещением в коллективе.
Ага, а до этого было видимо так, знакомство. Я честно попробовал выдохнуть ещё раз и действительно расслабиться. Не получилось…
– Ой, а чего новенький молчит?
– Стесняется, наверное.
– Ну, так-то он вообще немногословный был, пока в шатле летели и потом, – кажется, это уже Рита, – А может и гордый?
– Это сперва… вернее – кто?.. – Я честно пытался спросить у Кострова о девушке, которая начала разговор, но мне просто не дали закончить мысль. Ещё в академии мне было проще разобрать сложнейшее уравнение, чем слушать женский трёп о своей персоне. Грек тоже не успел ни чего ответить, его перебил девичий голосок.
– А это Лена! Мы ещё незнакомы, но очень хочет познакомиться.
Твою ж дивизию! Когда это я включил интерком…
– Голос у тебя приятный, глубокий, мужественный, – произнесла девушка томным голоском.
Слава богу хоть видеосчат отключен. Я закрыл лицо рукой, чтобы хоть капитан не видел моей растерянности. Надеюсь, она меня не начнёт раздевать по радио.
– Макс, – я кашлянул, – Взаимно…
– Ой! И, правда – стеснительный!
И тут же подключилась вторая девушка.
– Скажи-ка, Макс, а ты действительно служил в военной академии прежде чем попасть к нам?!
– Эмм… Проходил обучение как кадет…
– Ой как здорово! А скажи ты почему её брос…
От следующего вопроса меня спасла активация врат.
Между четырех силовых дуг Врат возник скоростной поток гиперполя. Грек тут же врубил двигатели на полную и семь связанных друг с другом энергетической решёткой кораблей нырнули в подпространство.
* * *
Тягач – малый корабль «Е» класса предназначенный для перевозки специальных грузовых контейнеров, выстраиваемых за ним цепью, как при железнодорожных перевозках. Как правило, сам тягач оснащён генераторами гравитации и защитного поля, а также мощными для своих скромных размеров тягловыми двигателями, в количестве двух синхронизированных пар. Первая пара является стационарной и устанавливается на самом корабле, вторая пара – перемещаемая крепиться на последнем контейнере в связке. Сопла таких движков имеют вытянутую округлую форму и располагаются горизонтально друг над другом со стороны задней части. Помимо основных, на тягаче имеются восемь вспомогательных двигателей с регулируемыми подвижными соплами, так называемых маневровых. Для удобства транспортировки некоторые современные контейнеры оснащаются своими маневровыми движками. Последнее время стало популярным, в том числе и из-за нового постановления о безопасности космического передвижения составлять связки, чередуя один вид контейнеров с другим.
Особое распространение тягачи получили в период второй волны колонизации необитаемых миров, когда Звёздная Империя, сплошь состоящая из молодых колоний в галактическом секторе Эрклидия, отделилась от планет Земного Содружества и стремилась расширить свои территории. В то время флотилии из малых судов, внешне очень похожих на первые примитивные человеческие агрегаты для полётов в космос, успешно осуществляли не только связь и торговлю между освоенными планетами разных звёздных систем, но ещё и помогали исследовать тёмные пространства космоса, поднимали терраиндекс планет, являлись домом для строителей орбитальных баз и многое-многое другое. Когда же им на смену пришли громадные корабли города, а связь между удалёнными мирами стала поддерживаться посредством гиперврат, малый класс судов утратил свою значимость, вернулся к первоначальным функциям и крепко обосновался в нише малых контейнерных перевозок.
Тягачи Сергея были оборудованы по последнему слову. Пусть даже они и не являлись новыми моделями, недавно сошедшими с конвейера. Это были старые качественно восстановленные крепкие агрегаты с современной электронной начинкой, и парой новомодных наворотов. В каждом из них была комната отдыха с вибро и шумоизоляцией достаточная для свободного размещения двух пилотов, отделённая от рубки управления надёжной толстой переборкой. В комплект также входили вертикальная душевая и туалет с очистителями для повторной рециркуляции воды. Мощные военные передатчики, списанные из армии, позволяли осуществлять устойчивую связь на более чем ста каналах даже в изменённом гиперпространстве между всеми семью кораблями. К каждому тягачу при помощи гибких механизмов и силовых полей цеплялось по три контейнера. При случае все суда могли выстроиться в одну линию и произвести последовательную сцепку, тем самым обеспечивая увеличение общей совокупной мощности, что жизненно важно для быстрого и безопасного перемещения через гиперполя. При этом всё управление осуществлялось непосредственно из кабины первого корабля в линии, но если наступала острая необходимость – управление могло дублироваться в рубку любого другого тягача в последовательной сцепке. В принципе вместе с контейнерами каждый из них вполне мог потянуть на класс «С», если бы не одно маленькое обстоятельство – данные корабли могли успешно сесть на поверхность любой планеты, но не взлететь с неё. В своё время эта особенность также послужила одной из причин, по которой «Ассоциация звёздных исследователей и колонистов» отказалась от использования тягачей как основных кораблей своего далеко не маленького флота. Однако мелкие предприниматели, такие как Грек и ему подобные не видели в такой особенности больших проблем, так как современные космопорты позволяли без проблем поднимать и выводить на орбиту любые летательные аппараты.
Вот такими были первые космические суда, с которыми мне пришлось иметь дело после академии. Не буду отрицать, это не военный крейсер и даже не истребитель, но время, которое я провёл за штурвалом коммерческого корабля, считаю одним из приятнейших событий в моей карьере.
* * *
Радужными переливами сияет на обзорных экранах защитное поле, фильтры и автоматика сильно снижают силу его свечения. При длительном наблюдении без защиты на это полыхающее разнообразие начнут болеть глаза, что со временем может привести к слепоте. У данного феномена есть ещё одно древнее название – эффект сварки. Я отвернулся от смотровых окон, тронул пару сенсоров, отключая ионную бомбардировку, и металл внешней обшивки потерял свою прозрачность. Защита защитой – да мало ли, всяко может быть. Кстати, дорогое удовольствие иметь на тягаче технологии прозрачности. Как Сергей смог заполучить эти и ещё массу других военных разработок, кроме прочего установить их на обычное торговое судно, активно пользоваться им и при этом остаться на свободе, стояло для меня под большим вопросом. Ответ наверняка следовало искать в его прошлом. Весьма, весьма непростой военный инструктор этот Грек. Артемий Станиславович, как его последний раз назвала Елена, тогда не закончил свою историю, не сомневаюсь – открылось бы несколько интересных фактов, проливающих свет на ряд накопившихся у меня вопросов.
Шипение и слабый писк переговорного устройства отвлёк от раздумий. Я снова протянул руку к приборной панели и настроил приёмник на один из вспомогательных каналов.
– Хэй! Привет от второго.
Наши корабли упорно прокладывали путь в гиперпространстве уже на протяжении четырёх дней из первой недели двухмесячного рейса. У экипажа не много радостей в такие моменты: сон, виртуальные игры (карты, шашки, шахматы, крест-завоевания), радио переговоры с товарищами. Телепередатчики жрут слишком много энергии в изменённом поле и запросто могут отвлечь в ответственный момент, поэтому мало кто их ставит и использует на малых судах. Игры быстро приедаются, если в команде нет заядлых игроков приверженцев той или иной ипостаси покера, пасьянса, дурака, шашек, шахмат и прочего, поэтому остаются разговоры с пилотами соседних с тобой кораблей. Среди негласного космического братства очень ценятся люди, знающие массу историй, анекдотов, смешных и не очень случаев из жизни и просто умеющие поддержать обычную беседу.
Я отключил громкую связь, и подсоединил наушник с микрофоном.
– Это первый. Идём заданным курсом без отклонений.
– Макс, фигли так официально?! Давно сменился?
– Только что. Артём Станиславович…
– Слушай, сколько можно? – раздражённо прервал он меня и добавил, – Договаривались же, официозом будем светить только в присутствии посторонних. Что я говорил в первый день полёта?
Пришлось сказать, так как бригадир явно ждал ответа.
– Внутри команды посторонних нет и быть не может. А только…
– Да знаю, что среди военных так не принято – сам служил. Если помнишь, даже чуть-чуть рассказывал. Но ты…
Он помолчал немного, и выпалил:
– Уже забодал!
Я не ответил. После сна мне вообще несколько сложновато включаться, поэтому предоставил бригадиру возможность спокойно объясниться.
– Устал я, понимаешь, – сказал он тяжело вздохнув, – Когда меня молодые парни, а хуже того девушки называют по имени отчеству. Сразу чувствую себя глубоким стариком. Вот тебе сколько?
– Двадцать четыре.
– Вот видишь! А мне всего пятьдесят два! Не так уж и много…
Ну, в принципе да. Не настолько он и старше. Это в каком ни будь двадцатом веке подобная разница в возрасте ещё считалась существенной, но после того, как люди перешагнули жизненный рубеж в двести пятьдесят лет старые понятия изменились на всегда. Мужчины и женщины в сто тридцать лет, как правило, стали выглядеть как в двадцать пять-тридцать лет. Тут уж всё зависело от индивидуальной физиологии. Старение постепенно возобновлялось после двух сотен. Что поделать, даже современная медицина с их многочисленными техническими примочками, не обеспечивала людям бессмертия. Иногда конечно встречались уникумы, отметившие свой трехсотый день рождения – новости о таких бодрых старичках порой облетали сотни планет, но они вели совсем уж здоровый и спортивно активный образ жизни…
– Эй, что молчишь то?
– А?.. Простите, задумался о своем.
– Академию вспоминаешь?
Естественно я им рассказал свою историю. В таком тесном коллективе из четырнадцати человек, вообще сложно, что-то утаить. В моём случае так почти совсем невозможно. Рассказал с подробностями до поступления, немного про само обучение, и практически ничего про задержание, допросы и суд. Полностью с подробностями всю историю до Птаха знали лишь Сергей и Артём. Выслушав меня, они не стали ни чего комментировать, лезть со своим сочувствием или, наоборот – с порицанием – просто приняли информацию к сведению. Скорее всего, у каждого из них сложилась своя версия, коими они и поделились в тихую друг с другом. Остальным же была выдана вполне удобоваримая версия с моим исключением с военных курсов по причине банальной неуспеваемости. По крайней мере, ни каких других слухов среди остальной части команды не ходило.
– Нет, не совсем. – Почти не соврал я.
– О чем же тогда?
– Артём Станисла, … эм! Тёма, вы как-то начали рассказывать про вашу с Сергеем службу, но так и не закончили.
– Ладно, по-первости и такое обращение сойдёт, – проворчал он в микрофон. – Но тренируйся почаще что ли…
– Так до-расскажите?
– Черт, с тобой, расскажу! Тем более мне и самому приятно лишний раз вспомнить позор нашего капитана. Погоди только, бодрящего налью…
Так у нас называлась смесь специальных тонизирующих и питательных добавок, растворённых в густом и горячем сиропе, имеющим терпкий бодрящий аромат кофеина. На кораблях его употребляли все для хорошего самочувствия и поддержания нормальной работы организма в агрессивных условиях космоса.
Спустя немного времени голос бригадира снова раздался по внешней связи.
– Так, на чём это я тогда остановился?
– Вы как раз вывели отряд из джунглей к вспомогательной базе.
– Ага! Ну да, ну да, – он отхлебнул горячий напиток, и продолжил свою повесть, – В общем, выйдя из этого тропического леса, мы растеряли половину технических новинок, щедро отписанных нашим ведомством. Ладно бы в бою там, или при извержении вулкана, но блин на вполне обычном пешем маршруте. Серёга – тогда ещё не Грек, был в ярости: на лабораторию, на командование, на провальные испытания, на команду эвакуации, но сильнее всего на говёное оборудование, и соответственно снова на командование. Благодаря его бараньей упёртости, мы, окончательно загнав личный состав, на целых двое суток раньше припёрлись на вспомогательный аэродром. Ну, там естественно дали желторотикам отдышаться, кроме того и сами упахались, как черти. Решили повременить с выходом на связь, и дать всем нам возможность отдохнуть. Весь технический хлам покидали в одном из ангаров, людей разместили в другом – по приличнее, посадили пару дежурных в пункте связи. Благо коды к законсервированным помещениям были с собой изначально, перед высадкой на всякий случай затребовали с той самой военной базы, путь на которую наш бедовый отряд держал изначально. Только-только разместились, я уж глаза закрыл, сон сладкий видеть начал – как получил пинок под рёбра. Оказывается, прибежал заспанный дежурный да в тёмном помещении не разглядел и споткнулся о мою персону. Свет, видите ли, включить он постеснялся. Ну, встал я, взял его за химок, встряхнул пару раз для профилактики и велел докладывать раз уж припёрся. Новости парень принёс неожиданные, важные и крайне неутешительные. На связь вышло высокое командование!..
Тёма зашвыркал, прихлёбывая своё питательное пойло, и ненадолго отвлёкся. Я тем временем использовал предоставленную возможность, чтобы взглянуть на приборы. Всё шло своим чередом. Слабые помехи, появившиеся на сканере, были вызваны небольшой электромагнитной бурей, но она проходила далеко от намеченного курса, и я не стал заострять на этом внимания пилотов других кораблей. Оказалось, что бригадир тоже отследил мельтешение на экране, и видимо решил проверить лишний раз мою эрудированность.
– Помехи видишь?
– Да. Уже проверил, буря далеко и нас не заденет, – подтвердил я.
– Добро, добро! – похвалил он, – Хорошего пилота оторвал себе Костров.
– Может и так. Не боитесь захвалить?
– Ладно, довольно играть в скромника. С Ленкой познакомился уже?
– Так, самую малость. Пообщались по корабельному интеркому…
– Понравилась?
– Да как сказать, – немного растерялся я, – Голос выше всяких похвал, она ещё фотку прислала…
– И?.. – Станиславичу явно хотелось развить эту тему.
– Говорю же симпатичная! – Чуть раздражённо ответил я и сам спросил: – А почему спрашиваете?
Тут уже замялся он сам.
– Эм..м… Да как то… Интересно просто!
Конечно, интересно бригадиру…
Я вспомнил недавний разговор с Жераром. Сплетник ещё тот оказался, кстати. О не сложившемся романе между Темой и Ленкой среди экипажа ходят просто невероятные слухи! Потом об этом мне протрепался всё тот же Сеня. Кстати полное его имя Симеон Митрофанович Зайкирин. Моложе меня на три года, посредственный пилот, но очень талантливый механик, с электроникой так вообще на короткой ноге. Единственный его настоящий недостаток – это чрезвычайно длинный язык. За свои регулярные и нерегулярные злословия Сеня регулярно получает от бригадира Артёма. Не подумайте, что тумаки (до этого у них доходит редко), но выговоры и порицания вполне обыденная между ними вещь. Тёма вообще редко распускает руки, хотя как говорит та же Рита – определённо метко.
И вот. Парни, под большим разумеется секретом, поведали, что Артемий Станиславович давно и безнадёжно влюблён в Елену. Что-то в районе уже пяти лет. Но та не понимает его чувств или просто не хочет принимать ухаживания от несколько неотёсанного и добродушного на вид медведя бригадира. Однако достаточно пообщавшись с Тёмой, начинаешь понимать, что первое впечатление о нём сильно обманчиво. Хотя и не мне судить об их отношениях, было в них нечто явно завуалированное, нечто неприятное произошедшее однажды между этими двумя. По крайней мере, только так можно было объяснить тот факт, из-за которого бригадир серьёзно тормозил при любом упоминании о ней, но при всём сам никогда и ни за что не заговаривал с Леной первым.
– Так что там дальше про ваш отряд? – Прервал я затянувшееся молчание.
– Ах..м! Ну да… – отвлёкся он от каких-то своих мыслей, —..Растолкал Сержа, значит. И вдвоём мы протопали к терминалу связи. Высокое начальство, будь оно не ладно, требовало предоставить подробный отчёт, в связи с полным провалом миссии, и пообещало нагрянуть с проверкой через двенадцать часов. Естественно для нас это оказалось несколько неожиданно. Отчёт сделали бы и так, после возвращения в родные казармы. А в данных обстоятельствах дай бог отоспаться, да слинять с «гостеприимной» планетки, а тут проверка… Ну, сели мы и стали думать – не сразу конечно: три часа отдохнули, приняли лошадиную дозу транквилизаторов и только потом стали мозговать. Естественно Сергею стало сразу понятно, что генеральный штаб затеял это не просто так, а вполне с конкретными целями. А точнее прикрыть собственные задницы! И вполне может статься полетели б наши с ним офицерские погоны в результате неудачных испытаний дорогостоящего снаряжения… Хех… Не поверишь, но мы нашли выход, да какой!.. Если бы не я бросил данную идею, то сразу бы забраковал её как безумную, лишенную логики, и попросту опасную авантюру. Но Костров ухватился за неё, раскрутил, превратил в настоящий высококачественный спектакль – с такими вещами только на большой сцене выступать с его размахом…
Тут я услышал, как Тёма щёлкнул зажигалкой, прикуривая сигару, и смачно затянулся. Хотя мне безумно хотелось услышать, чем закончиться данное повествование я не торопил бригадира. Скорее всего, он просто собирался с мыслями и при этом затягивал дым в свои необъятные лёгкие и выпускал его двумя мощными струями через нос. Видео не было, мы намеренно не включали изображение. Зачем видеть слегка осунувшееся лицо собеседника?! Но представить, что происходило на другом конце связующего устройства для меня было не трудно, так как всё сопровождалось соответствующими звуковыми эффектами. Шумные затяжки на другом конце связующего устройства. После паузы Артём снова заговорил.
– Ей богу до сих пор гадаю, почему наш капитан не подался в большую режиссуру, а просто пошел служить в армию. В общем как бы там ни было, разбудили мы с ним нескольких ребят посообразительнее, разъяснили суть задания, выдали гравикар с базы и приказали выполнять. Сами же с остатками отряда стали разбирать то, что осталось от снаряжения. Отобрали несколько рабочих моделей по ярче, отставили в сторонку. Затем подписали всё остальное некондиционное оборудование, как неподлежащее восстановлению и отдали указание бойцам очистить броню от лишнего веса электроники и всяческой вредной механики. Часа через четыре всё было готово, личный состав справился на отлично, а там и гравикар вернулся. Итоговый результат превзошёл все наши командирские ожидания – такого даже я в старом кино не видел. И не увижу уже, наверное… Но обо всём по порядку.
К моменту, когда прилетела штабная проверка, у нас всё было готово. Весь отряд числом сорок душ выстроился у расчищенной кромки аэродрома. Думаю, им с высоты птичьего полёта уже слепило глаза – так были начищены и сверкали в лучах местного солнца наши обновлённые доспехи. А уж, когда многотонный десантный бот плавно опустился на бетонную стартовую полосу, и сидящее в нём начальство смогло рассмотреть с близкой дистанции – что мы им показывали!.. Хах!
В тот момент я стоял навытяжку перед стройными колоннами своих же солдат и искренне надеялся, что никто так и не вылезет через чёрный люк бронированного корабля. К сожалению, тайные надежды на начальственный кондратий не оправдались ни у меня, ни у Сергея, стоявшего рядом. Через сорок минут – когда инспекция в лице двух генералов и четырёх подотчётных им лиц всё-таки решила ступить на откинутый трап мы лихо взяли копья на плечо и проорали восхищённо троекратное «Ура!». И проклятье! Мне показалось, что оба главнокомандующих разом сбились с шага, а пилоты в своей кабине вот-вот разобьют бронированные стёкла от разобравшего их неприличного хохота!
Когда комиссия подошла почти вплотную мы с Костровым щёлкнули подкованными каблуками и отдали честь, а личный отрядный состав торжественно опустился на одно колено, склонив головы в круглых шлемах. Именно тогда я, наконец, смог рассмотреть, кого прислали по наши задницы. Невысокий и круглый ныне уже в почётной отставке генерал Эдвард Дукатис в паре с неизвестным мне тогда высоким и тощим типом Остальная группа была составлена из второстепенного и малознакомого штабного офицерства. Одного этого по правде говоря, даже на двоих простых лейтенантов – выходило несколько крутовато.
Но мы не растерялись, еще заранее решив показать всем «кузькину мать». Другими словами – очень зрелищно и очень запоминающееся. Немножко осложнялось всё дело тем обстоятельством, что с первым из генералов мы были неплохо знакомы, и знали его сволочной характер в бытность этой самонадеянной рожи еще подполковником.
Лет восемнадцать назад этот гад командовал полком, в котором мы только начинали служить. Тогда вышла крайне нехорошая история, и в результате мы нехило прокатили его перед трибуналом за серьёзные нарушения и унижения обычных рядовых солдат. Но он, каким-то образом отмазался, перевёлся в другую часть галактики и дорвался до высшего офицерского звания. А сейчас значит, прилетел поквитаться. «Злопамятная скотина!» – так я подумал тогда, – «Ну, да делать нечего»! И правда всё двигалось дальше по заранее продуманному и отрепетированному плану.
Артём Станиславович снова смачно затянулся, но надолго прерываться всё же не стал.
– Серёга сделал пару шагов на встречу проверяющим и, не дожидаясь, каких-либо действий с их стороны, выдернул из ножен наспех сделанный кривой меч. Ты бы видел, с какой скоростью отпрыгнула жирная туша Дукатиса. Второй оказался более стойким и только изумлённо вздёрнул вверх брови, но лицо сохранил. Костров далеко дурак, приложился лбом к своему плашмя выставленному орудию, и затем, резко отмахнув в сторону, доложился: «Личный состав построен и готов к проверке! Разрешите, представить подробный отчёт на предмет проваленных испытаний нового оборудования!» Естественно генерал Эдвард давай пузыриться и пытаться орать, «какого, значит хрена тут устроили», но второй командующий берёт эдак его под ручку и успокаивающе похлопывает того по плечу. Затем же спокойно сообщает следующее: «Так и так мол, главнокомандующий десантными полками первого и второго звёздного корпусов Юрий Охлобыстин. Разрешаю, докладывайте». У меня разом отпала челюсть в тот момент. Да что я, тут уж даже Дукатис припух! Но не Серёга! Молодец! Собрался и давай шпарить комиссии как по бумажке. Сейчас всего, что он им наговорил я уже и не помню, в мои задачи входило исключительно постановка показательного выступления античных воинов. Мы и маршировали на месте, и делали выпады примитивным оружием в сторону воображаемого противника, гремели начищенными до блеска железками, изображавшими доспехи времён Александра Великого и Цезаря. Не догадываешься какое название натолкнуло нас на эту идею? Ей-ей, на это стоило посмотреть! Чего только стоила одна композиция деградации войскового комплекта «центурион» в процессе шестидневного перехода по джунглям. Это была практически художественная картинка Дарвиновской эволюции – только в обратную сторону: девять образчиков разломанной боевой брони показывали все стадии, которые пережили наши бойцы за всё время марша по джунглям. Начиная от более-менее целых и заканчивая тем что в данный момент было одето на личном составе отряда. Естественно последние образчики мы сделали сами…
– Нда..а! – Мечтательно, протянул бригадир. – Есть что вспомнить! Ребята уже устали маршировать и месить воздух. Героические вскрики давались все сложнее, но мы пока держались! Командующий Эдвард Дукатис то и дело норовил прервать наш несколько затянувшийся эпос, да только вовремя одёргиваемый за локоток другим генералом вовремя затыкался и не мешал представлению.
Я услышал, как Артём рассмеялся
– А Охлобыстин! Ах, ты бы посмотрел на него! Ходит, таская за собой гневливого коллегу под ручку. При всём серьёзно так кивает и даже поддакивает на всю ту лапшу, что упорно – с фантазией втирает ему Серж. Он даже не смотрел на хихиканья своих же сопровождающих офицеров, которые с огроменным трудом пытались сохранить лицо ржа исключительно бесшумно в усы.
Честно говоря, не смотря явные перегибы в повествовании со стороны бывшего спецназовца и армейского инструктора, я тоже откровенно покатывался от смеха. Интонации, тон и краски с которыми шло повествование, не могли оставить равнодушными никого. Естественно я сразу не поверил ни в грош своему начальнику: если сначала история была вполне правдоподобной. То ближе к концу началась чистой воды фантастика. И, тем не менее, однозначно веселился, поражаясь про себя выдумке и гладкому вранью Тёмы.
– Когда, после полутора часового променада, мы выдохлись окончательно, Серёга выпалил комиссии заранее заготовленную итоговую фразу. Её я помню чётко, и звучала она так: «Как вы наглядно можете видеть – данное снаряжение выглядит вполне многообещающим на начальном этапе. Но из-за многочисленных внутренних технологических недоработок и использовании низко качественных материалов однозначно не может использоваться регулярными частями армейских подразделений. Однако нами были придуманы условия, при которых данное обмундирование могло бы вполне принести свою пользу, как передовое и современное если бы применялось на заре человеческой цивилизации и несомненно спасло бы массу человеческих жизней, и помогло уже тогда объёдинить разрозненные государства в единую цивилизацию под греческим руководством великого полководца». Ха! Вот так он и припечатал всех проверяющих своей наглостью. Конечно, недалёкий Дукатис сразу раздулся, как перезревший помидор, чтобы, наконец, выплеснуть всё то, что накипело в гнилостном нутре, но Охлобыстин и в этот раз обломал ему все рога. По-простому шагнул вперёд, и я не поверил своим глазам – обнял Серёгу, обозвал его воинственным греком и троекратно облобызал в обе щёки! Затем приказал отдыхать ещё сутки, развернулся и ушел в десантный бот, силком таща за собой верещавшего генерала Эдварда. Когда остальное заметно повеселевшее и прифигевшее офицерьё поднялось вслед за своими начальниками, корабль просто снялся с аэродрома и улетел. Вот с того времени Костров и носит своё гордое прозвище…
Тут Артём замолчал, попыхивая надо думать остатками сигары в кресле своего тягача.
– Что вот так всё просто и закончилось? – опять не поверил я.
– Конечно же – нет. Немного потом дерьма всё-таки вылилось на наши с Греком головы, да только привлекать за погубленное оборудование с провалом испытаний никто и не подумал. Пузырился и мутил воду то в основном Дукатис, явно желая припомнить прошлое противостояние, да только думается второй генерал смог его утихомирить. Две последующие проверки уже после того как мы прибыли в родные казармы, серьёзных нарушений не выявили. А с последней даже передали письмо от Виктора Охлобыстина. Читали всей частью. Юморной мужик, после тех случаев я его очень уж уважать стал. Всё пересказывать не стану, долго получится. Если кратенько, то в основном содержании письма говорилось, что понравилась ему очень наша презентация, даже похвалил за артистичность и подачу материала. Помимо прочего, к письму приложил свои же рекомендации к представлению нас обоих капитанскому званию, а остальным бойцам выплатить малую премию за реалистичность актёрского образа. Вот такая история вышла…
– Артём Станиславович, а вы там точно сигары курите? – меня уже давно подмывало это спросить, уж больно специфический был рассказ. Разумеется, генералы Охлобыстин и Дукатис были мне знакомы. Не лично конечно – куда там! Но история и изучение военно-космических тактик требовали ознакомления как с наиболее продвинутыми решениями, так и крайне неудачными примерами на пространствах звёздных сражений. Учебные пособия Юрия Охлобыстина с подробным описанием его ярких побед до сих пор досконально разбирались учениками академии в целях перенять положительные и в чем-то гениальные ходы выдающегося военачальника. Помимо своего военного опыта Охлобыстин имел и отличные качества дипломата, что порой использовал для бескровных разрешений конфликтов, искусством риторики заставляя противников сложить своё оружие ещё до боя. Дукатис же известен всего по одному разгромному для него и его солдат сражению. Причём-то сражение спровоцировал сам генерал неудачник при вполне безобидных переговорах. Сейчас оба они уже старики. Опальный Дукатис доживает свои дни где-то на одном из малоразвитых окраинных миров, а генералиссимус Охлобыстин в своём шикарном особняке на Сторме и до сих пор имеет допуск к императорскому двору.
Естественно любому здравомыслящему и знакомому с военной историей человеку должны быть понятны мои сомнения в истинности подобного рассказа. Но бригадир вдруг возмутился и даже обиделся.
– Не хочешь верить – не верь! – пробурчал он по связи – Я тут распинаюсь, рассказываю, как есть, делюсь сокровенным опытом, а он нос воротит! Мол – анекдот ваша история! Ну и пожалуйста! Ну и по барабану… И потом, как я просил себя называть? Думал – нормальный парень, подружимся! Пока!!
Сначала я подумал, что он это шутит так. Но по тому, как вдруг оборвалась связь, понял – это всерьёз! Пришлось восстанавливать канал и срочным порядком извинятся,
– Артём Санисла… тьфу – Тёма! Вы… Прости, мне все ещё трудно обращаться к тебе на ты… Но ведь в такое мало кто поверит – слишком уж… Как-то… ну не правдоподобно. Мы в учебниках этих генералов изучаем… Изучали.
– Не подумал он! А ты своими кадетскими мозгами подумал, что эти люди с позволения сказать только пять лет назад на пенсию вышли. Даже тот старый пердун Эдвард. Может ты и в академии, что-то там изучаешь, да только я их видел своими глазами! И Грек тоже! Можешь у него потом спросить, если захочешь!!! Второй Сёма, блин!
Возникла небольшая возня перед экраном, бригадир раскуривал вторую сигару.
– Тёма?
– А?
– Хватит лапшу вешать!
– Опять, не веришь?
– Нет!
– Тьфу, на тебя!
– Аналогично!!
– Знаешь что?
– Что?!
…
– Ты мне выкать прекратил…
Твою ж налево!!! И ради этого весь сыр бор!? Смеялись мы уже одновременно. Потом бригадир спросил:
– А история реалистичная получилась, правда?
– Правда. – Подтвердил я.
– Ладно, смена к концу подходит, пойду будить своего сменщика. Конец связи.
– Конец связи.
Вот так за разговорами почти незаметно пролетело восемь часов. Моя смена заканчивалась только через час. Мы специально ещё перед отправлением в путь так распределили дежурства, чтобы в связке кораблей всегда сменялся только один пилот. Это было прописано ещё в звёздном полётном уставе и являлось неотъемлемым пунктом безопасности для торговых кораблей, путешествующих в гиперпространстве. Соответственно после того как сменюсь я пройдёт ещё час прежде чем сменится пилот из седьмого тягача. Единственный разрыв в два часа был между шестым и пятым судами, которыми управляли Елена-Тая и Вильям, со своим вторым пилотом Сеней. У Артёма был свой второй номер во втором тягаче – Григорян, но с ним мы ещё толком не общались.
Я проверил приборы. Убедился, что в очередной раз всё в порядке и врубил виртуальный покер. Через минуту там появилась иконка Яны из седьмого, ещё немного и добавился Григорян, Сёма. Игра началась.
Спустя час я сдал вахту нашему капитану. Естественно даже не подумал спросить у него о фантастической повести «провальных испытаний и актёрском искусстве», преподнесённой на блюдечке с каёмочкой выдумкой Артёма Станиславовича…
Несколько позже, засыпая в комнате отдыха, подумал, что не зря. Лететь ещё долго, а интересных историй всё-таки в пустоте космоса не так много, как кажется…